- Но если я действительно не знаю этого человека?
- Вы слишком самонадеянны, капитан. Гардекопф, арестуйте француза и доставьте его в полевую жандармерию… Пусть посидит у них до завтра.
- Подождите, - запротестовал Ганидек. - Отмените ваш приказ - это в самом деле мой агент.
- Тогда пусть убирается отсюда, он мне порядком надоел.
Ганидек быстро пересек аллею, подошел к парню в вельветовой куртке и что-то сказал ему. Парень бросил взгляд на Миллер и Гардекопфа, сунул руку в карман и небрежно зашагал в глубь леса. Ганидек вернулся обратно.
- Больше он не будет следить за вами, фрау оберст-лейтенант.
- Я знаю.
- Почему вы так уверены в этом, я ведь мог и обмануть вас?
- Мне бояться нечего. Завтра вам будет уже не до меня, - Миллер сделала паузу и закончила: - За вами следят.
Ганидек вздрогнул от неожиданности.
- Кто?
- Гестапо. Я пользовалась вашими услугами, и мне очень не хотелось бы присутствовать при ваших допросах.
- Боитесь, что я брошу тень на вас? - съязвил капитан.
- Нет. Вам все равно не поверят. Просто вы заслужили мое покровительство.
- В чем подозревают меня, вы не знаете?
- Конкретно мне ничего не известно. За вами следили не местные сотрудники гестапо, а прибывшие из Берлина.
- Что вы посоветуете мне?
- Советчиком в данном случае может выступать только здравый смысл.
- Мне надо исчезнуть? - глядя прямо в глаза Эльзе, спросил Ганидек.
- Да. Вместе с парнем в вельветовой куртке.
- Благодарю вас, фрау оберст-лейтенант. Мы не увидимся с вами больше?
- Нет. Прощайте, капитан.
- Я говорю: до встречи, фрау оберст-лейтенант.
Ганидек зашагал по аллее. Эльза молча смотрела ему вслед. Она была уверена, что сегодня капитан Ганидек покинет Париж.
Прощаясь с Ганидеком, Эльза даже не подозревала, насколько своевременным был ее шаг. Когда они с Гардекопфом вошли в казино перекусить, им навстречу бросился Ваден.
- Эльза, у меня для вас хорошая новость. Приехал Густав Нейс.
- О, я очень рада! - воскликнула Эльза. - Где он?
- Здесь, в казино. Я предупредил его, что вы должны вот-вот появиться, и мы вместе пообедаем.
- Спасибо, Курт.
В обеденном зале Эльза сразу заметила Густава Нейса.
- Привет, скиталец! - с улыбкой приветствовала она своего кузена.
- Здравствуй, дорогая кузина! - лицо Густава просияло.
- С приездом во Францию, - присаживаясь рядом, сказала Миллер.
Ваден подозвал официанта, проходившего мимо, спросил:
- Вино хорошее есть?
- У нас все вина хорошие.
- Принесите бутылочку довоенного белого. И три обеда.
- Простите, не понял, господин оберст-лейтенант.
- Обед на троих, скотина! - взорвался Ваден.
- Будет исполнено, господин оберст-лейтенант, - и официант поспешно удалился.
Густав, слышавший разговор Вадена с французом, рассмеялся.
- Господин оберст-лейтенант, французы учат вас правилам речи? Дожились… - покачал Нейс головой.
- Официант такой же француз, как и ты, - рассердился Ваден. - Он - немец, да еще и сотрудник СД.
- Выходит, мы с ним - коллеги? Интересно. А в каком он чине?
- Не знаю. Лучше скажи, Густав, как там мои родители?
- Хорошо, не волнуйся. Просили передать тебе подарок. Он у меня в чемодане, напомнишь, когда выйдем отсюда. Я отдам его тебе.
- А как твои?
- Старик еще держится, а мать начинает сдавать. Сердце пошаливает.
- Ты откуда приехал к нам? - изменила тему разговора Эльза.
- Из генерал-губернаторства.
- Как обстоит дело с поляками?
- То же, что и здесь. Растет движение Сопротивления. Партизаны, подполье…
- Куда же смотрят абвер и гестапо? - спросил Ваден.
- Туда же, куда полевая жандармерия, - отрезал Нейс.
Эльза прервала начинавшийся спор:
- Густав, с того времени как мы встречались, в Швейцарии, я тебя не видела. Чем закончилась операция?
- Джон Хатт был в Лозанне, но мы его не смогли взять. В Швейцарию человек под фамилией Хатт не въезжал и не выезжал из нее.
- Но Джон Хатт прибыл в Швейцарию под фамилией Сикорский, ты сам мне говорил об этом.
- Фамилия Сикорский нигде не зафиксирована, кроме курорта "Лозанна".
- Значит, границу он пересек под другой фамилией?
- Выходит, так.
- А фотографию вы предъявляли?
- Это не дало результата. Думаю, Джон Хатт был загримирован при переезде границы.
- Значит, вы ничего не узнали?
- Кое-что есть. Оно должно заинтересовать тебя, Эльза.
- Любопытно.
- В озере нашли Бедуина и еще одного человека. Он оказался контрабандистом.
- Кто такое мог сделать?
- Не знаю, но есть предположение, что это работа Джона Хатта.
- Погоди, Густав, ты считаешь, что англичанин приехал в Швейцарию ликвидировать Бедуина?
- Вполне возможно.
- Основания?
- Бедуин работал на абвер, кроме того, он мог быть двойником со стажем. Ты понимаешь меня?
- Ты думаешь, что он работал одновременно и на чехов, и на англичан в прошлом? Англичане, узнав, что Марек работает в настоящее время на абвер, подослали Хатта ликвидировать его?
- Похоже на действительность.
- А я - сомневаюсь в этом. Отправлять опытного разведчика с таким заданием нет смысла. Было бы намного проще убрать Марека в другом месте.
Густав вздохнул.
- Значит, Бедуина ликвидировал кто-то другой. Но почему с ним оказался контрабандист?
- Совершенно случайно. Убрали свидетеля. Марек часто встречался с этим человеком.
- Есть еще один очень интересный момент, - продолжал Нейс - В палате, куда поселили Сикорского, мы обнаружили его личные вещи. Из этого следует, что Джон Хатт пробыл в комнате не более десяти минут. Он переоделся, сменил грим и вышел. Больше не возвращался. Напрашивается вывод, что в Лозанну Джон Хатт прибыл точно в назначенное время по сигналу или по телефонному звонку и у него была единственная цель - ликвидировать Бедуина и скрыться.
- Надеюсь, Густав, вы все же когда-то разберетесь, как произошло убийство Марека.
- Начальство требует, чтобы выяснили все сейчас. Потому я и приехал сюда.
- Есть след?
- В Швейцарию в тот день, когда в Лозанне появился Джон Хатт, приезжал француз по фамилии Ганидек.
Эльза насторожилась.
- Какая связь между ним и Бедуином?
- Никакой, но выехал Ганидек из Швейцарии на следующий день после того, как в Лозанне был убит Марек и контрабандист.
- Ты предполагаешь, что это не случайное совпадение?
- Да, в карточке таможенного осмотра перечень личных вещей Ганидека точь-в-точь сходится с перечнем пещей, оставленных в номере Сикорским.
- Это уже что-то… - многозначительно произнесла Эльза.
- …Кроме того, в Швейцарии Ганидек должен был провести около недели, а уехал на следующий день.
- Знаешь, Густав, думаю, надо немедленно арестовать Ганидека.
Ваден, молча слушавший разговор Миллер и Нейса, поднялся со стула:
- Густав, мне известен адрес Ганидека. Через час он будет в полевой жандармерии.
- Не торопись, Курт. За Ганидеком на некоторое время надо установить наблюдение. Есть подозрение, что Ганидек и резидент группы английских шпионов, которых мы взяли не так давно во Франции, - один и тот же человек.
Миллер опять настойчиво повторила:
- Ганидека надо немедленно брать. Оставлять его на свободе - слишком большой риск с твоей стороны, Густав.
- В нашей профессии без риска нельзя.
- И все-таки, если Ганидек тот человек, за которого ты его принимаешь, необходимо брать его сейчас же, не теряя ни минуты.
Но у Нейса, очевидно, были свои соображения на этот счет.
- Долго мы не собираемся следить за ним. Недельку, не больше. Может быть, удастся выйти еще на кого-нибудь, - твердо решил он.
- Мне ясно, Густав, что ты задумал, но ты никогда не был разведчиком и не знаешь, как чувствует себя резидент, если взят хотя бы один человек из его группы, а у Ганидека провалена вся агентура. Сейчас он, как затравленный волк. Один неосторожный шаг - и ты больше не увидишь его. Ганидек может заметить слежку, и ты опять останешься с носом, как в Швейцарии.
- Я уверен в удаче.
- Что ж, поступай, как знаешь, - Эльза, казалось, с сожалением посмотрела на кузена. - Давайте кушать, обед стынет, мы с вами так увлеклись, что не заметили, когда принесли еду. Приятного аппетита.
Ваден разлил в рюмки вино. Эльза подняла бокал и сказала:
- Господа, предлагаю выпить за нашего фюрера. Все молча выпили вино и стали закусывать.
- Густав, когда ты намерен начать слежку за Ганидеком, если не секрет? - спросила Эльза.
- От тебя, кузина, у меня секретов нет. Два часа тому назад за капитаном установлена слежка.
Миллер опустила глаза.
Больше часа сидели они в казино, разговаривая о положении на фронтах, о том, что ожидает Германию в будущем. Тема эта интересовала Эльзу, тем более что она слушала мнение сотрудника СД и старшего офицера полевой жандармерии.
Они сидели бы еще долго, но в казино появился человек в гражданской одежде и торопливо направился к их столу. Подойдя к Нейсу, он наклонился к нему и стал тихо говорить что-то. Густав не понял, о чем идет речь.
- Говорите так, чтобы слышали все, - приказал он. - От этих офицеров нам скрывать нечего.
- Убит первый номер.
- Что? - приподнялся со стула Нейс.
- Убит первый номер, господин штурмбанфюрер.
- Рассказывай, что произошло.
- Первый номер приказал мне дублировать его. Как только из дома с небольшим чемоданом в руке вышел капитан Ганидек, первый двинулся за ним. Я шел в тридцати метрах позади, по противоположной стороне улицы. Ганидек остановился у галантерейного магазина, несколько минут рассматривал предметы, выставленные в витрине, и двинулся дальше. По его виду легко было определить, что он не очень торопится. Мы шли за ним, соблюдая интервалы и меры предосторожности. Все было нормально. Но вдруг Ганидек резко остановился и, будто вспомнив о чем-то, повернул назад. Мы не выпускали его из поля зрения, продолжали идти следом. Сегодня воскресенье, людей много, поэтому нам довелось сократить интервал. И опять, так же неожиданно, Ганидек свернул по двор одного дома. Первый бросился за ним. Между первым и мной шел высокий парень в вельветовой куртке и черных брюках, он тоже повернул за ними. Когда я вошел во двор, у стены лежал первый с ножом в спине. Ни Ганидека, ни парня в вельветовой куртке нигде не было видно. Они исчезли, как сквозь землю провалились.
- Что вы предприняли? - от ярости Густав сжал кулаки.
- Выскочил на улицу, остановил патруль, начал расспрашивать встречных. Но никто не видел этих двоих.
Густав Нейс посмотрел на Вадена:
- Нужна ваша помощь. Звоните в СД, гестапо. Необходимо мобилизовать все службы, в противном случае на успех мало надежды.
Оберст-лейтенант быстрыми шагами направился к выходу. Густав тронул Эльзу за руку.
- Было бы неплохо, Эльза, если бы и твои люди подключились к поиску.
- Хорошо. Я сейчас же прикажу Гардекопфу собрать всех по тревоге.
Она вышла на крыльцо. На тротуаре стояли Гардекопф, Гартман и Замерн. Миллер громко объявила:
- Срочно соберите всех наших людей у полевой жандармерии. Иметь при себе оружие. Если меня будут спрашивать, я у оберст-лейтенанта Вадена.
Во дворе полевой жандармерии стояли машины с солдатами. Никого из офицеров не было видно. Эльза поинтересовалась у часового, на месте ли оберст-лейтенант. Получив утвердительный ответ, прошла по коридору и остановилась у двери, ведущей в кабинет Вадена. Несколько секунд медлила, входить ей или нет, потом решительно открыла дверь. Ваден, наклонившись над столом, на котором была разложена карта Парижа, что-то объяснял четырем офицерам.
- Разрешите присутствовать, господин оберст-лейтенант? - спросила Миллер.
- Вы тоже хотите принять участие в поиске?
- Да.
- Ну что же, прошу, - и Ваден продолжил прерванный приходом Миллер разговор:
- Итак, оберст-лейтенант, вы со своими людьми расположитесь на углу бульвара Капуцинов и площади Оперы, у магазина шляп. Вот здесь расставите людей, - он указал места на карте.
- Слушаюсь, господин оберст-лейтенант, - щелкнул каблуками обер-лейтенант и вышел.
- Гауптман, подойдите ближе к карте, - приказал начальник полевой жандармерии офицеру, стоявшему в другом конце стола. - Вам поручается особо трудный участок. Кроме патрулирования на дороге, вам надо будет проверить несколько увеселительных заведений. Вы знаете бар Рике?
- Так точно, господин оберст-лейтенант. Это на Монмартре, на улице ле Пик. Бар существует с 1889 года. Там еще стены разрисованы разными фривольными рисунками.
- Все правильно, гауптман. Бар Рике представляет собой длинный подвал. Там множество подсобных помещений, проверьте их хорошенько.
И опять Ваден указал на карте точки, где надо расставить людей.
Следующим был уже немолодой лейтенант, грузный, с крупными чертами лица, виски еле заметно тронула седина.
- Вам, лейтенант, - заговорил начальник полевой жандармерии, - я поручаю наиболее ответственный район - авеню Бретей. Она широкая, недлинная, упирается в круглую площадь с фонтаном. Посреди авеню Бретей - сквер с молодыми деревцами. Расположите людей так, чтобы ни один человек не прошел незамеченным. Я полагаюсь на ваш опыт.
И наконец Ваден обратился к своему заместителю.
- Ваш район, майор, кладбище Пер-ля-шез. На месте разберетесь, как расставить людей. Вот и все. Я буду находиться на улице Вавен, на Монпарнасе, там есть русский бар "Оазис". Я не один раз встречал там Ганидека. Возможно, он появится снова, - закончил речь Ваден.
Когда все разошлись, оберст-лейтенант повернулся к Миллер.
- Как думаете, Эльза, наша операция принесет положительные результаты?
- Трудно ответить на этот вопрос с уверенностью, - уклончиво произнесла Миллер. - Если у капитана Ганидека нет неотложных дел, то, наверняка, его бесполезно искать в Париже.
- Но если человек чувствует опасность, разве могут удержать его даже самые неотложные дела?
- Вы мыслите, Курт, не как разведчик. Ведь Ганидек постоянно рисковал жизнью ради дела, и сейчас, когда над ним сгустились тучи и он не уверен, что в ближайшее время возвратится снова в Париж, он постарается сделать то, что не успел раньше. Если Ганидек только сегодня заметил за собой слежку, ясно, что он не готовился к отъезду, а значит, кое-какие дела у него не закончены.
- Логично, Эльза, - Ваден взглянул на часы. - Пора… Поехали со мной.
- Хорошо.
Эльза и Ваден вышли из кабинета. В коридоре ждали подчиненные Миллер.
- Все собрались? - спросила Эльза.
- Так точно, фрау оберст-лейтенант, - ответил Гардекопф.
- Поезжайте на улицу Вавен, что на Монпарнасе. Я отправлюсь туда вместе с оберст-лейтенантом. Выполняйте!
Гардекопф повернулся к своим подчиненным и скомандовал:
- По машинам!
Офицеры абвера и гестапо бегом устремились к выходу.
За опель-капитаном начальника полевой жандармерии следовали шесть автомобилей Миллер. Ваден о чем-то сосредоточенно думал. Эльзу интересовал только один вопрос: успеет ли Джон Хатт выбраться из Парижа раньше, чем будут перекрыты все дороги.
Неожиданно Ваден спросил:
- Как вы расцениваете поступок Густава?
- Что вы имеете в виду? - Эльза была искренне удивлена.
- То, что выйдя на Ганидека, он не арестовал его, а начал слежку.
- Густава интересовал не только капитан Ганидек, но и его связи.
- Но вы сами сказали, что рисковать опасно.
- Да. Я не отрицаю это и сейчас. Просто у Густава больше мужества, чем у меня и у вас. Он не боится трудностей.
- Если Ганидек не будет пойман, Нейс узнает, что значит быть слишком уверенным в себе, - поморщился Ваден.
- Мы - его родственники и обязаны помочь ему.
- Верно, - согласно кивнул оберст-лейтенант. - Именно это мы и делаем сейчас, пытаясь исправить его ошибку.
- От такой ошибки никто не застрахован, Курт, - мягко промолвила Эльза.
- Ни я, ни вы не допустили бы ничего подобного, - твердо возразил Ваден.
- Вы не на шутку рассердились на него.
- Я просто не уверен, кто из нас донесет на Густава раньше, - Ваден повернулся и посмотрел Миллер прямо в глаза. - Простите меня, Эльза, но я не верю вам. Если в Берлине узнают, что вы скрыли промах своего кузена, вам придется отвечать на вопросы особой инспекции.
Миллер иронически улыбнулась.
- Во-первых, Курт, я не собираюсь доносить на Густава, уверяю вас. Во-вторых, я знакома со службой особой инспекции, и она не так страшна, как о ней рассказывают. Зря вы так близко принимаете все к сердцу… Что касается обстоятельств бегства Ганидека, то Густав сам сообщит своему начальству об этом.
- Тогда я спокоен, - отошел немного Ваден. - Я недооценил вас, Эльза.
- Зато я вас, оберст-лейтенант, переоценила, - Миллер не скрывала своего презрения. - Я считала вас сильным и волевым мужчиной. А судя по вашему беспричинному испугу - это далеко не так.
Ваден опустил голову.
- Эльза, вы должны понять, у меня за много лет впервые появилась реальная возможность переехать в Германию. Я во Франции с первых дней оккупации. Начальство обещало в ближайшем будущем перевести меня на родину.
- Ваше начальство сдержит слово.
- Вы уверены? - с надеждой спросил Ваден. - Вам говорил обо мне кто-то из моего непосредственного начальства?
- Нет.
- Что же вы вводите меня в заблуждение? - в голосе оберст-лейтенанта послышались нотки обиды.
Эльза прищурила глаза.
- Вы знаете, что русские уже освободили большие часть своей территории?
- Да, но ведь это выравнивание линии фронта, - недоуменно пожал плечами начальник полевой жандармерии.
- Для обывателя - это выравнивание линии фронта, для солдата - отступление под натиском превосходящих сил противника.
Эльза с наслаждением ожидала, какой будет реакция Вадена на ее слова. Она заметила, как в его глазах постепенно стал появляться испуг.
- Неужели дело обстоит именно так? Я не знал этого…
- Теперь вы понимаете, почему ваше начальство сдержит слово? Вообще советую держать язык за зубами.
- Не боитесь, что я донесу на вас?
Миллер рассмеялась прямо в лицо Вадену.
- Нет. Вам не поверят. Я - офицер абвера с особыми полномочиями. Меня долго и тщательно проверяли. Я делом доказала свою преданность фюреру. Ваш донос расценят как клевету на тех, кому верит сам рейхсфюрер Гиммлер.
Эльза замолчала, затем с явным злорадством продолжила разговор:
- Хотите знать, Ваден, что было бы с вами дальше? Вы застрелились бы по неизвестным причинам или повесились бы в пьяном виде.
- Чепуха какая-то. Я не собираюсь делать ни первое, ни второе. У меня - жена и двое детей.
- У вас никто не спрашивал бы, хотите вы этого или нет.
- Вы отдаете отчет своим словам? - взорвался от гнева оберст-лейтенант.
- Вполне. Только потому, что вы мой родственник, я говорю вам это, - невозмутимо ответила Миллер.