- Вино в ЮАР отменное, - заметил Отто. - А вот местной еды боюсь, мне успели рассказать про жареную шкурку дикобраза!
- Это еще не все! - засмеялась Тиана. - Они едят жареных термитов, червяков и гусениц!
- Вы очень любезны, что пригласили меня на свинину с капустой!
- Мистеру немцу надо хоть однажды попробовать подрумяненных скарабеев! Это так вкусно, что можно умереть от удовольствия! - вставила Проджети.
- Я бы предпочел умереть до этого, - шепнул Отто.
- Проджети, ты свободна. Можешь идти, - сказала Тиана.
- А кто же уберет со стола? Вам нельзя этого делать! - возмутилась помощница.
- Обещаю ничего не трогать до твоего прихода утром! Иди, тебя ждут дети. А мы поговорим о делах, - успокоила ее Тиана.
- Конечно, я уйду, раз мешаю. Только не забудьте выпить на ночь лекарство! - обиженно напомнила Проджети.
Она вела себя как мать, не желающая отпускать взрослую дочку на танцы.
Ее мощные бедра заколыхались в сторону лестницы, а пухлые губы забормотали:
- Конечно, Проджети больше не нужна. Только потом коты залезут на стол, побьют посуду, загадят скатерть, а мэм непременно забудет выпить таблетки!
- Проджети - мой маленький домашний тиран, - шепнула Тиана и подняла взгляд на репродукцию Дали. - Откуда такие обширные искусствоведческие знания?
- Я закончил в Италии школу и институт Данте Алигьери. Обучался не только языку, но и истории искусства.
- А вы не так просты, Отто, как кажетесь на первый взгляд! - И она кокетливо поправила платье на плече.
Готовность женщины к интиму Отто безошибочно определял по тому, какую одежду она надевала на свидание. Степень готовности всегда оказывалась прямо пропорциональна простоте сбрасывания одежды.
На Отто всегда посягали женщины с обширным гардеробом, и они выбирали наряд из множества вариантов. Судя по бежевому трикотажному платью Тианы, степень готовности была высокой. Оно сдергивалось одним жестом, как ткань на открытии памятника.
- Отец до войны имел маленькую галерею. Если б я сидел на одном месте, то тоже покупал бы картины. А так собираю марки. Альбом с марками - это маленькая картинная галерея, которая всегда с тобой, - признался Отто. - Носишь с собой в альбоме целый мир. - Надо было отметить качество еды, а она и вправду была великолепной. - Ваша Проджети великолепно готовит.
- Да, она знает, что нужно положить в мясо. Похоже, Отто, что в Блантайре я вас совсем-совсем не разглядела!
Она продолжала удивляться, ведь на первый взгляд тот немец с ручищами и плечищами мясника показался ей привлекательным исключительно своей животной силой.
- В Блантайре для этого было слишком мало времени и слишком много повстанцев! - улыбнулся Отто.
Тиана протянула кусочек мяса одному из голубых котов, сидящих как сфинксы. Тот неторопливо и осторожно взял его зубами с ладони, а второй с интересом покосился на это, но не шелохнулся.
- Те самые Ньютон и Эйнштейн? - улыбнулся Отто.
- Ну и память у вас! Когда они подросли, Ньютон оказался девочкой. Теперь только они моя семья. И Проджети. Это волшебные существа. Когда начинается приступ головной боли, они ложатся рядом, и становится легче.
Отто протянул руку к коту, но тот зарычал как маленькая собака.
- Осторожно, могут вцепится. Ужасные характеры! Когда не в духе, царапают даже меня!
- Пожалуй, кошка - это даже лучше, чем альбом с марками. Но ее труднее таскать за собой по всему миру, - усмехнулся Отто.
- Не надо шутить при Проджети о духах, для нее это очень серьезная тема, - попросила Тиана. - Они всю жизнь общались с духами, и мне кажется, приняли христианство потому, что в христианстве есть понятие "Святой Дух"… Это моя личная гипотеза!
Отто был покорен Южной Африкой, но даже за такой короткий срок пребывания в Йоханнесбурге начал не столько понимать, сколько чувствовать, что за буйной энергетикой и неотесанной красотой края стоят вещи, едва видные глазу белого человека. Тиана словно читала его мысли.
- Расскажите мне о своем видении на рынке, - попросила она без всякого кокетства.
Отто помялся, налил вина, выпил. Честно говоря, он не понимал, в какой системе координат обсуждать свое наваждение. Входят подобные истории в ритуал местных ухаживаний или, напротив, выдают в нем мистического идиота?
- Если серьезно, то я видел его на рынке второй раз. А впервые - когда бродил по лесу среди каких-то гигантских деревьев с дымчато-голубыми стволами.
- Это была эвкалиптовая роща возле старых золотых приисков, - кивнула Тиана.
- Там было настолько красиво и спокойно, что даже промелькнула мысль - умирать надо именно в таком райском уголке. И в эту же минуту он появился метрах в двадцати. Я не сразу его заметил, потому что его прикрывал щит в человеческий рост…
Отто рассказывал таким ровным голосом, что было непонятно, издевается он, интересничает или действительно пережил нечто, не укладывающееся в его картину мира.
- А потом из-за щита появился высокий полуголый человек с хвостами белых быков на лодыжках и запястьях и в колпаке с белыми перьями? - спросила Тиана ровно тем же тоном.
- Откуда вы знаете? - От неожиданности Отто даже подвинул бокал, словно протестовал против невозможности ее слов.
- А в другой руке у него было копье с железным наконечником?
- Точно!
- Большое?
- Большое копье с очень большим наконечником. Оно было выше его самого! Метра два, не меньше. Я не успел его толком разглядеть, так как он растворился в воздухе. А на его месте росли цветы, похожие на эти гладиолусы… - Отто показал на букет, который Проджети поставила на подоконник в деревянную вазу, выточенную местными умельцами.
- Как историк скажу вам, что это дух великого зулусского вождя Чаки. А гладиолусы считались оберегами воина от гибели даже в Древнем Риме, - спокойно сказала Тиана и принялась за еду. - Воину вешали на шею луковицу гладиолуса.
- И эти духи у вас постоянно расхаживают перед туристами? - усмехнулся Отто, не поняв перемены ее настроения.
- Расхаживают. У вас культурный шок, как у всякого европейца. Он пройдет, как только адаптируетесь. Только не будьте занудой и не трясите священным писанием. - Теперь она говорила в учительской манере. - А чтобы не думать лишнего, считайте, что это что-то типа Летучего Голландца!
- Ничего другого мне и не остается, - пожал плечами Отто, не поняв ее раздражения.
- Моя мама из буров, но она хотела, чтобы я получила европейское образование, и дала мне возможность учиться в Англии. Я благодарна ей за широту взглядов, ведь буры ненавидят британцев.
- Да, я помню ваш спор с тем джентльменом в Блантайре.
- Поймите - это не спор! - Она отодвинулась от стола, и голос ее стал резким. - Они не пишут в своих учебниках истории, что сгоняли в концлагеря всех жителей, заподозренных в связях с воюющими бурами: жен, детей, стариков, соседей! Известно одиннадцать крупных лагерей, в которые посадили двести тысяч человек. От истощения и болезней умирало от пятидесяти до семидесяти процентов заключенных. Англичане уморили в концлагерях минимум двадцать шесть тысяч человек, три четверти погибших - дети!
- Никогда не знал об этом, - вставил Отто, прерывая ее длинный возмущенный монолог.
- Не знали потому, что британское правительство уверяло мировую общественность, будто создало сеть лагерей для беженцев по просьбе мирного населения! Англичанка Эмили Хобхауз побывала в концлагерях Трансвааля и Оранжевой и подготовила отчет об этих "убежищах". Она дала в британские газеты фотографии истощенных бурских детей, умирающих от голода. Но правительство запретило публикацию и фотографий, и отчета!
- Тиана, не обижайтесь, я недавно в ЮАР, и мне сложно адаптироваться ко всему сразу, - остановил ее Отто. - Я постепенно войду в курс дела. Но сейчас расскажите о себе. Что было после учебы в Англии?
- После учебы я объехала Европу, пожила во Франции. Потом было несколько лет в США, где познакомилась с будущим мужем. На Западе я получила опыт братства и равенства между белыми, черными, желтыми, индусами, буддистами, исламистами, иудеями, - чуточку презрительно перечислила она. - И поняла, что на клеточном уровне я все равно родом из ЮАР.
- Что это значит?
- Это значит, что в том, что вы видели великого воина Чаку, нет ничего особенного.
- Вы с таким пренебрежением сказали о братстве и равенстве? - заметил Отто.
После нападения Уго на черного он осторожно поднимал эту тему.
- Не слышали анекдот о местной школе? Учительница спрашивает: "Дети, кто любит людей, независимо от цвета их кожи?" Девочка отвечает: "Наверное, это господь бог!" А мальчик отвечает: "А я думаю, это крокодил!"
Отто не засмеялся.
Их разделял изящный обеденный стол с двумя парами гнутых плоскостопых ножек, вызывающих в памяти героев Чарли Чаплина. Искусствоведческим глазом Отто отметил, что стол сделан из родезийского тика, самого крепкого дерева в мире, из которого изготовляют рукоятки стальных ножей.
Сервиз на столе был дорогого английского фарфора, серебряные приборы - хорошей авторской работы. Стеклянная этажерка с фруктами посреди стола дразнила шестью видами фруктов, половину из которых Отто видел впервые.
Пластинка Эллы Фицджеральд закончилась. Тиана сняла с нее пластмассовую лапку проигрывателя и предложила:
- Посидим в тишине?
- Да, конечно… Йоханнесбург слишком громкий для меня город. Я оглушен им, - пожаловался Отто.
Но Тиана словно не услышала его и осталась настроена на собственную исповедальную программу:
- Знаете, я, провинциалка из Южной Африки, когда приехала в Европу учиться, попала просто в котел с крутым кипятком! Ах, какой это был котел!
Отто было интересно слушать ее, но снова напугал напор. Он думал, что Тиана пытается предложить ему с напором свое тело, но, судя по интонации, она с тем же напором спешила вручить ему и душу.
- Я понимаю, о чем вы говорите.
- В этом котле варились харизматические выходцы со всего мира, освободившиеся от пола, расы и религии! Это было время потрясений - Карибский кризис, Кеннеди, Хрущев, Мартин Лютер, Мао, Вьетнам, Хо Ши Мин! Свободная любовь - кайф из лайф! Мы протестовали против всего, в том числе против протеста! Но где-то надо было остановить эту безумную карусель, чтобы не надорваться. Я поехала в Америку и познакомилась с Гидоном. Он приехал из Израиля и, хотя не смог объяснить мне теорию относительности, сделал мою жизнь относительно безопасной и буржуазной. К сожалению, только на тот период! Как говорят черные, джунгли сильнее слона!
Отто подумал, что она не так много выпила, чтобы считать это пьяным душевным стриптизом. И это скорее всего результат долгого одиночества.
Словно поняв его взгляд, Тиана предупредила:
- Я откровенна с вами, как с человеком, который попытался спасти мне жизнь. Никто никогда так не рисковал ради меня. Вы ведь тоже могли бы спрятаться в туалете, как англичанин, с которым играли в карты!
- Не мог. Потому что я немец! - напомнил Отто. - Так что было после того, как вы не поняли теории относительности?
- Гидон был старше меня на двенадцать лет, а по жизненному опыту - на все сто. Он имел докторскую степень по ядерной физике Стэнфорда и занимался распространением ядерного оружия.
- Может быть, нераспространением? - поправил Отто.
- Оговорилась. Конечно, нераспространением. Он стажировался в штате Невада, в секретном проекте. Приехал в Беркли на конференцию всего на неделю. Я влюбилась с первого взгляда, но тут пришла телеграмма: тяжело заболела мама. Я улетела домой. Потом похоронила маму…. И через несколько лет случайно встретила Гидона в Йоханнесбурге на вечеринке! А расстояние между Беркли и Йоханнесбургом - полпланеты!
Отто налил себе и ей вина, боясь задать вопрос, чтобы не сбить исповедальной интонации.
- Оказалось, он приехал в ЮАР как израильский специалист. Первое время все было замечательно. Правда, он глумился над местными традициями и суевериями, считал мою страну дикарской и неперспективной. - Она встала и начала нервно расхаживать из угла в угол. - А потом начались проблемы…
К этому моменту Отто начисто забыл, что Ньютон и Эйнштейн - живые представители семейства кошачьих, а не меховые украшения особняка. Но как только Тиана заистерила, они проснулись, медленно пошли друг за другом в центр комнаты и уселись рядышком, следя за хозяйкой огромными желтыми глазами.
- Год назад он исчез при загадочных обстоятельствах. - Она внезапно остановилась, прижав ладони к вискам, Отто увидел, что она готова зарыдать. - Извините! У меня начинается приступ головной боли! Я должна выпить таблетку и остаться одна… Извините, что испортила вечер…
Вечер был не то что испорчен, но оборван посередине. По глазам Тианы было понятно, что ей действительно плохо, а стаж знакомства не предполагал помощи в такой деликатной ситуации.
Отто спустился на первый этаж, забрал у входа свою белую шляпу, надвинул ее до бровей, вышел на улицу, захлопнул входную дверь дома, как попросила Тиана, кивнул охраннику особняка и, наконец, закурил. Ему неудобно было курить в доме Тианы.
Конечно, Отто не так представлял себе первое свидание, но, надо сказать, что он совсем не так представлял себе и историю ее жизни.
Думал, что перед ним скучающая богатая вдовушка, делающая многообещающие глазки заезжему коммивояжеру, а все оказалось сложнее и проще. Как, впрочем, у всех его ровесников и ровесниц, несмотря на континент проживания.
Глава шестая
В САДУ У ДЖОНА
С Джоном Отто тоже познакомился в клубе для белых. Это был англичанин, бывший высокопоставленный военный. Он жил "в очень английском доме с очень английским садом", состоящим из подстриженных газонов и клумб с розами невеселых тонов.
Отто не заходил в ванную дома Джона, но заранее знал, что найдет там два идиотских крана: один с горячей водой, другой - с холодной. Его всегда потрясало, что англичане считали антисанитарную привычку смешивать воду в раковине предметом особой национальной гордости.
Джон поил Отто чаем в садовой беседке. Солнце нещадно палило. На хозяине были шорты и майка, демонстрирующие пожилые неаппетитные, обросшие седыми волосами конечности. Отто ни за что не стал бы принимать в таком виде гостей, хотя его накачанные руки и ноги можно было снимать для обложки спортивного журнала.
На чайном столе стоял антикварный, с гербами, заварной чайничек с отвратительно крепким чаем, который Джон по-английски разбавлял молоком. А еще на столе были бутылка скотча, рюмки, фрукты и галеты.
Отто подумал, насколько разница между немцами и англичанами видна на чайном столе. У немца непременно были бы сдобные булочки, сладкое печенье, конфеты, а англичанин посчитал бы, что галет совершенно достаточно, чтобы сделать гостя счастливым.
Впрочем, счастливым Джону, прежде всего, хотелось сделать не Отто, а своего старого облезлого попугая, дремавшего у стола в клетке.
Джон сперва почистил яблоко, порезал его на дольки и протянул одну попугаю, а потом уже налил чаю гостю. Попугай чуточку погрыз добычу и начал, вопя, выпихивать ее из клетки клювом и лапой.
- Не обращай внимания! Он, как и я, к старости выжил из ума! - пожаловался Джон на попугая, рассматривая в лупу альбом с марками Отто. - Здесь все, как я и думал, глядя на тебя в клубе. Как я и думал… Впрочем, нет, вот хорошая вещь. Но, как ты понимаешь, не уникальная. - Он ткнул в марку худым пальцем.
- Говорят, их не так много, - возразил Отто.
- Не болтай в присутствии старика! Их меньше, чем звезд на небе, но больше, чем волос на моей голове. Когда говорят "не так много", имеют в виду афганок! Я считаю Ротшильда негодяем!
Джон намекал на историю о том, как представитель австрийской ветви Ротшильдов скупил один из первых выпусков афганских марок и сжег все, за исключением нескольких, на глазах у агентов крупнейших марочных фирм. Это сделало его владельцем редчайших марок и дало возможность нажиться на продаже.
- Просто Герострат! Разве у нормального человека поднимется рука сжигать марки? - Отто был согласен с оценкой Джона.
- В основном пустоцветы, - поморщился Джон, продолжая рассматривать марки Отто. - Разве что вот эта. Ты уверен, что она не поддельная? - И снова ткнул в марку сухим пальцем.
- Совершенно уверен. Показывал ее в филателистических клубах. Мне даже предлагали поучаствовать с ней на выставке, - похвастался Отто и напомнил: - Марки для меня не бизнес. Мой бизнес - машины-химчистки нового поколения.
- Люди совсем испортились. Раньше было много филателистов-романтиков, - вздохнул Джон. - Теперь все думают только о том, чтобы нажиться… А как ты сделал свои деньги?
Он поднес к клюву попугая, вышвырнувшего недоеденную дольку яблока, новую дольку, словно она была вкуснее предыдущей. Но птица заверещала и начала игриво клевать палец хозяина.
Отто уже знал, что больше марок Джон любит только эту облезлую крикливую тварь породы "жако" размером с голубя. Попугай все время был при деле сам и все время трудоустраивал Джона. Просыпаясь, он щелкал и посвистывал, что означало "хочу есть", но как только получал еду, совершал невозможные кульбиты, чтобы выбросить ее из клетки подальше.
- Мне повезло. Я работал в химчистке отеля "Хилтон". Приходилось пахать сутками, но я очень упрямый. Это оказалось не зря, ко мне приглядывался один миллионер, чтобы потом предложить место гендиректора крупной химчистки. Думаю, это потому, что я немец, - предположил Отто. - Мы, немцы, умеем работать. И он не ошибся, филиалы стали расти как грибы после дождя. Ведь чтоб развивать такой бизнес, человек должен быть одинок и легок на подъем.
- И еще страшно тщеславен! - захохотал Джон.
- Дело не в тщеславии. Я - миссионер, распространяющий религию чистоты одежды, - возразил Отто и кивнул на попугая. - Он умеет разговаривать?
- Раньше кричал: "Предъяви dompas, скотина!" Соседский мальчишка научил. А теперь молчит. Надо с ним заниматься словами, эта порода может выучить хоть тысячу слов!
- Что означает dompas?
- Это пропуск для черномазого в белый район.
- Я, конечно, турист, но меня все это шокирует, - осторожно заметил Отто.
- В каждой игре свои правила, - оборвал его Джон и тут же сменил тему: - Плохо, что у тебя умерла жена. Ты молодой парень, а черные шлюхи не могут дать ничего, кроме сифилиса. Я видел тебя в клубе с вдовушкой, мужа которой украли в прошлом году. И вот что посоветую: держись от нее подальше!
- Почему?
Отто не любил, когда обсуждали его личную жизнь, но Джон делал это с такой отеческой заботливой интонацией, что хотелось дослушать.
- Зачем тебе баба, из мужа которой скорей всего сделали фарш? Это значит, ее и тебя может ждать та же участь. - Он скривился. - Была бы она хоть красивой.
- Мне она кажется очень красивой!
- Сынок, ты приехал в Йоханнесбург, а не в Лондон. Или ты этого не заметил? Может быть, ты не заметил на улицах надписи "Только для белых"? Или не заметил, что все здесь немножко психи? - Старик пытливо посмотрел ему в глаза.
- Заметил. Но я долго жил в Алжире, меня трудно удивить, - напомнил Отто.