- Сначала расскажите вы и обязательно начните с кейса, а потом есть чем поделиться и у меня, - заговорщическим тоном заметил Эди.
- Ну, хорошо, тогда слушай, будем тебя радовать, - сказал Артем, ударив ладонью об ладонь. - Во-первых, кейс оказался с начинкой на самоуничтожение при несанкционированном вскрытии и двойным дном, под которым обнаружены и изъяты шифрблокнот, миниатюрная радиостанция, выстреливающая информацию на спутник, ампула с ядом, несколько стержней для шариковой ручки, какие-то пока непонятные нам записи, миниатюрный фотоаппарат, устройство, предназначенное, по мнению специалистов, для перевода снимков в мини-формат, несколько фотопленок различных размеров, какие-то химические препараты в полимерных упаковках, а также крупная сумма американской валюты и еще какие-то предметы наподобие батареек, назначение которых пока не установлено.
- Замечательно, теперь удастся расшифровать и задокументировать его депеши противнику. Да, это большой успех и очень серьезный аргумент, который дает возможность основательно припереть шпиона к стенке, - произнес Эди, окинув взглядом своих коллег.
- Вне всякого сомнения это так, сейчас как раз проводится такая работа. Сначала хотели отправить вещдоки в Москву, но по настоянию Тарасова спецов вызвали сюда. На вещдоках обнаружены следы отпечатков пальцев рук "Иуды".
Во-вторых, генерал принял наше предложение, точнее сказать, твое предложение об активизации разработки шпиона.
В-третьих, сейчас с ним уже работают прилетевшие ночью со спецами следователи с Лубянки. Мы с Николаем проинструктировали их по всем вопросам. Сразу же скажу, как ты и просил, о записках с тайнописью они затевать разговор не станут.
И, наконец, удалось установить беглеца с кейсом. Им оказался житель Ленинграда, ребятам удалось сфотографировать его паспорт, когда проникли в квартиру за кейсом. Непонятно только, с какой миссией он здесь находится.
- А как фамилия? - неожиданно спросил Эди.
- Глущенков, - вступил в разговор Николай.
- Да, точно, Глущенков. Мы запросили о нем ленинградцев, чтобы срочно подосветили.
- Я так и думал…, - начал Эди, развернув записку, которую он только что извлек из кармана брюк.
- Это что, очередная записка шпиона? - прервав его на полуслове, спросил Артем.
- Да, к тому же адресованная Глущенкову.
- Вот это по-нашенски, ну просто высший пилотаж, - обрадовался Артем. - А мы там ломали головы, как к нему подъехать.
- В записке имеется секретное послание, - продолжил Эди, кладя ее на стол. - Он нанес его, как и прежде, между строками специальной ручкой, которую хранит среди своих вещей. Думаю, стержни из кейса запасные к этой ручке.
- Скорее всего, да, экспертиза должна ответить на этот вопрос, - промолвил Артем, читая записку.
- Выходит, он писал при тебе? - удивленно спросил Николай.
- Нет, думал, что я сплю.
И Эди в подробностях рассказал о том, как "Иуда" готовил свое послание.
- В открытом тексте речь идет о каких-то деньгах, - вопросительно промолвил Артем, глянув на Эди.
- Все правильно, а ты думаешь, мы бы стали помогать шпиону задарма? - пошутил он, вызвав улыбки у коллег. - Пусть уж материально поддержит верных служителей исторической науки за мелкие услуги. И потому мой соратник на этом поприще Юра, а лучше всего адвокат в кавычках должен сходить к Глущенкову и забрать гонорар за свои труды.
- Ну а что за информация в закрытом тексте? - взволнованно промолвил Николай.
- Сейчас узнаем, - сказал Артем, берясь за термос.
- Лучше спецам поручить, не дай бог, наследим.
- Ты допускаешь, что Глущенков… - не договорил Артем, вопросительно глянув на Эди.
- Не исключаю, ведь кейс, деньги, радиостанция - и это все у него.
- Хорошо, тогда, Коля, давай срочно вызывай сюда тех двух спецов, которые работали с первой запиской. Нам кровь из носу именно сейчас надо узнать, что в ней, - горячась, произнес Артем. По всему было видно, что в нем разгорелся азарт охотника и потому хотелось как можно раньше узнать о планах шпиона.
Николай тут же направился к выходу, чтобы звонить, а Артем и Эди продолжили обсуждение плана дальнейшей разработки "Иуды". Но вскоре в кабинет прибыл Карабанов с виноватым выражением на лице, и разговор получил развитие в другом направлении. Плотно прикрыв за собой дверь, он с ходу выпалил:
- Дорогой Эди, чего же вы не дали этому мерзавцу меж глаз, а позволили размахивать дубинкой?! Кстати, я говорил начальству, что нужно запретить их использование как незаконное средство.
Ведь они же не прописаны ни в одном нормативном документе. А второй пацан мне рассказал, как все было… Всех, кто хоть в малой степени был замешан, выгоним со службы. Я уже обо всем доложил в министерство, и оттуда с минуты на минуту должны прибыть представители инспекции.
- А о чем вы рассказали в министерстве? - холодно спросил Артем. - Надеюсь, не об Эди?
- Ну что вы, только о беспределе этих мерзавцев, - смущенно ответил Карабанов, изменившись в лице, а потом, обращаясь к Эди, спросил: - У вас все нормально, травм нет?
- Нет, лишь мелкие ссадины на предплечьях.
- Мне так неудобно перед вами, виноват, расслабился после проведенных с ними вчера и сегодня воспитательных бесед. А врезать надо было, и я бы оправдал ваши действия.
- Нельзя допустить такого, чтобы зэки били надзирателей, это может войти в привычку. Вы видели, как они стали горой за меня, чтобы защитить от беспредела людей в погонах, как сами заметили. Лучше вместе с начальником изолятора повоспитайте личный состав на примере жесткого наказания провинившихся и это будет, на мой взгляд, оптимальным решением проблемы.
- Я разделяю позицию своего товарища, - коротко заметил Артем все так же холодно. - И еще, постарайтесь, пожалуйста, исключить впредь подобные выходки в отношении майора, а то получается, что ему все больше и больше приходится надзирателями заниматься.
- Хорошо, считайте, что исключил, - так же холодно произнес Карабанов и, кивнув Эди, резко встал из-за стола и направился к выходу.
Лишь только за ним закрылась дверь, Эди пристально посмотрел на Артема и сказал:
- Ты зря его напряг, он делает все, что может. Пойми, эти надзиратели, находясь в постоянном общении с урками, в чем-то сами становятся похожими на них. Я имею возможность это наблюдать с дистанции одного шага.
- И ты пойми, я содрогаюсь лишь от одной мысли, что они смогли бы тебя выключить из работы.
- Артем, что тебя мое здоровье не беспокоит, я знаю, но можно было не подтверждать это последней фразой, - ухмыльнувшись, произнес Эди.
- Не лови меня на словах, если бы ты думал только о своем здоровье, то не полез бы в этот гадюшник. Видишь, я свое берегу и потому на свободе, а если честно сказать, устал я за эти долгие дни и ночи и, наверно, потому допускаю ляпы. Успокойся, я извинюсь перед ним. Он и на самом деле старается.
- Усек братан, - пошутил Эди, вызвав у Артема улыбку. - И коли так, предлагаю вернуться к нашим баранам, то бишь к "Иуде".
- Согласен, но для полноты информации и впечатлений, если не возражаешь, я сейчас пойду и некоторое время поприсутствую на его допросе, а ты тем временем перекусишь и дождешься Николая с его спецами. Вот тогда и вернемся к нашим баранам, - с искрящейся улыбкой изрек Артем и, довольный тем, что умело снял возникшее было между ним и Эди напряжение, пошел к выходу.
- Артем, - окликнул его Эди, - по-моему не нужно сегодня поднимать вопросы по шифрблокноту и записям.
- Поясни почему? - спросил тот, остановившись у самой двери.
- Мне кажется, нужно дождаться проявки тайного послания Глущенкову и, соответственно, его ответа.
- Принимается, - сказал Артем и резко потянул на себя дверь.
Оставшись один, Эди не торопясь налил себе чаю и раскрыл пакет: в нос сразу же ударил запах жареной курицы с легким привкусом, обретенным от соседства пирожков с картошкой. Среди тысячи других он смог бы отличить этот оттенок, потому что с самого раннего детства мать готовила такие пирожки. "Это, наверно, супруга Николая постаралась, - решил он, глотнув обильно набежавшую слюну… Как бы надзиратель не заглянул сюда, привлеченный запахом этой вкуснятины. Молодец-таки Галина! - подумал он, доставая из пакета ножку курицы и лоснящийся от жира пирожок… Там, скорее всего, дисциплинированный Лукашов, он сюда не ступит, пока не позовут", - заключил Эди, с удовольствием откусывая очередной кусок курятины.
Спустя полчаса, за которые Эди успел подкрепиться и убрать со стола, вернулся Николай в сопровождении двух молодых людей с чемоданчиками, которые без лишних слов развернули тут же на столе микролабораторию и начали изучать записку "Иуды". Эди и Николай отошли в сторону, чтобы им не мешать.
Где-то через тридцать бесконечных минут один из них, видимо старший, подошел к Николаю и протянул лист писчей бумаги, на который они скопировали обнаруженный на записке тайнописный текст.
- Следов не оставили на оригинале? - спросил Николай.
- Нет, все в порядке, разрешите убыть, - ровным голосом произнес тот же специалист.
- Спасибо, можете быть свободными.
- А вам удачи, - практически в один голос пожелали молодые люди и, быстро собрав свои чемоданчики, ушли.
Оставшиеся наедине Николай и Эди сразу присели за стол и начали читать тайное послание "Иуды".
"Сергей, я под колпаком ментов, шьют мне покушение на убийство, а "Ш" валюту. Они что-то накопали, выяснится при допросах, попробую дать знать. Сообщи об этом - кому и как ты в курсе. Не говори только о нашем окне туда - он не знает о нем, - откажется от помощи, обвинив в несогласованных действиях. Передай, что все будет в норме. Кейс спрячь. Очень надеюсь, что сигнал сработал и ты успел его забрать. Спрячь в надежное место. Не вскрывай, очень опасно, можешь пострадать!!! К тебе придет знакомый моего соседа по нарам (кавказец, семья пострадала от совков, внушает доверие, помог мне уцелеть, рассказывает, что здесь по делам науки, предмет знает, перспективен, но надо проверять - попытайся навести справки через местных очкариков, данные в записке). Посыльному дай 2 т.р. - это за услуги. Присмотри за "А" и "З". Если что, ты знаешь, как поступить. Через посыльного пришли ответ, как там все это воспринято, о кейсе обязательно. Пиши главное моим подарком. Твой А.Б.".
- Прочитал? - спросил Николай, глянув на Эди.
- Прочитал, серьезная улика, если объединить с предметами из кейса, - как бы размышляя над чем-то, медленно произнес Эди, а затем, придвинув к себе оригинал записки и бросив на нее беглый взгляд, добавил: - хитер "Иуда", даже это предусмотрел.
- Что ты имеешь в виду?
- А то, что он видимую часть написал размашисто на всю страницу, чтобы не было у меня соблазна по каким-то своим соображениям оторвать чистую часть листа - ведь бумага в изоляторе - дефицитный товар.
- Хитер, нет слов, получается, что он здесь, под моим носом, свил шпионское гнездо, - взволнованно заметил Николай.
- Насчет гнезда не знаю, но связями обложил себя прилично, да и умело поработал с ними, если так манипулирует ими, - отреагировал Эди.
- Получается, Глущенков - серьезная фигура, если ему даются такие поручения? Даже как поступить с "А" и "З", если что…, делая прозрачный намек на устранение.
- Несомненно, он представляет интерес в нашем плане, особенно сейчас, как промежуточное звено между "Иудой" и кем-то, кого шпион называет "он", и потому его необходимо взять под круглосуточный контроль, как, впрочем, и "А", и "З". Думаю, что речь идет об Андрее и Золтикове.
- В принципе мы уже организовали такую работу по ним, но надо еще дополнительно взять в изучение все его связи и контакты. Правда, моих сил уже не хватает, о чем я Артему говорил.
- Вот с учетом всех этих моментов предлагаю дальнейшую прокачку ситуации сделать вместе с ним.
- Так я схожу за ним, он же у следователей, - бодро произнес Николай и ушел.
Оставшись один, Эди вновь начал читать тайнопись и остановился, когда дошел до фразы о сигнале… "Выходит, Глущенков изначально был инструктирован о первоочередных действиях при получении сигнала об опасности, - пронеслось в голове. - Это очевидно, но неочевидно то, как и когда "Иуда" смог просигнализировать, ведь при задержании ему сразу заломили руки за спину и надели наручники.
Может быть, Андрей позвонил, увидев "Иуду" в наручниках в отделе? Нет, это не стыкуется с оперативностью действий Глущенкова, который к тому времени уже знал о происшедшем.
Андрей мог успеть позвонить, если он был в группе захвата. Но даже в этом случае ему потребовалось бы покинуть своих товарищей, что маловероятно - у них сразу бы возникли вопросы… Тем не менее надо проработать эту версию.
Более правдоподобным выглядит версия, когда Глущенков, осуществлявший контрнаблюдение за обстановкой вокруг "Иуды", зафиксировал факт его задержания или он сам, почувствовав для себя реальную угрозу, подал ему сигнал, используя в этих целях спецтехнику. Это вполне возможно при наличии устройства наподобие пейджера. Вроде логично получается. Нужно попросить ребят более внимательно изучить протокол задержания и перечень изъятых предметов и тогда…"
Но неожиданно вошедшие в кабинет Артем и Николай прервали ход его рассуждений.
Не успев толком присесть за стол, Артем развернул к себе лист с тайнописью и, быстро пробежав его глазами, произнес:
- Вот это работа, ничего не скажешь. Жалко, что все это невозможно сейчас сунуть под нос "Иуде".
- Как он сейчас ведет себя? - спросил Эди.
- Все непросто складывается, но движение вперед есть. Когда его спросили, зачем жену отравил и любимую дочь лишил матери, - он заплакал. Правда, тут же опомнившись, стал объяснять свои слезы проявлением сострадания к дочери и любовью к безвременно ушедшей в иной мир жене. Тогда пришлось сказать об ампуле с ядом в сумке и о следах такого же яда, найденных в его квартире и в трупе жены, после чего он впал в транс. Но мы вернули его в рабочее состояние, напомнив о кейсе и рассказав о его валютных делах. В итоге предложили колоться. Сейчас он находится в тяжелых размышлениях, а наши следаки умело толкают его на сознанку. По этой части у них имеется богатый опыт. Одним словом, идет кропотливая работа, рассчитываю на успех. Ну а что касается этой записки, давайте подумаем, как лучше ею распорядиться.
- Мы уже говорили о том, что записка - это возможность приблизиться к Глущенкову. Вопрос лишь в том, кого к нему посылать, - задался вопросом Николай.
- Может, Юру? - предложил Артем, вопросительно глядя на Эди.
- Можно и Юру, но "Иуда", допуская, что он может засветиться перед чекистами при посещении Шушкеева, высказал пожелание отправить за деньгами моего адвоката. Думаю, что надо прислушаться к голосу шпиона, к тому же это лучший вариант, если иметь в виду перспективу.
- Согласен, твой адвокат в этой ситуации больше подойдет, - заметил Артем.
- Только желательно мне с ним встретиться до возвращения в камеру и чтобы об этом стало известно здешним уркам и их друзьям в погонах. Это как-то поддержит легенду о моем реактивном адвокате, да и будут веские основания рассказать "Иуде" о выполнении его просьбы и моем скором освобождении, - произнес Эди. А потом, сделав короткую паузу, рассказал о своих размышлениях по существу тайнописи и предложил срочно проверить возможное отношение Андрея к подаче сигнала Глущенкову, а также дополнительно обследовать изъятые у "Иуды" вещи на предмет обнаружения среди них устройства для подачи радиосигнала.
- Николай, тебе придется всем этим заняться одному. Мне надо быть на допросе, - сказал Артем и, сделав некоторую паузу, посмотрел на Эди и спросил: - Скажи, что будем делать, если "Иуда" откажется от сотрудничества?
- Расстреляем за измену Родине в форме шпионажа и широко разрекламируем это в профилактических целях, - спокойно ответил Эди, вызвав тем самым легкий смех у Николая. И после короткой паузы продолжил: - Но если серьезно, то "Иуда" знает, что у него нет выбора, кроме как идти на эшафот или на сотрудничество с нами, чтобы попробовать смягчить свою участь. Это реальность, от которой ему не уйти. Мы же, имея это в активе, должны, на мой взгляд, дать ему возможность больше действовать, чтобы выявлять его новые связи и их характер. А для этого "Иуде" нужно оставить контролируемую нами лазейку для общения с внешним миром. Имею в виду тайнописный канал через меня. При этом из камеры нужно срочно убирать Виктора, с которым он пару раз разговаривал по душам. Хотя "Иуда" и говорит, что к тому доверия не имеет, но, как шпион поведет себя с ним в новых условиях, трудно предположить. Лучше исключить возможность использования им этого болтуна для передачи на волю какой-нибудь информации.
- Эди, знаешь, о чем я сейчас подумал? - спросил Николай, глядя ему в глаза.
- К сожалению, я не шейх и мысли других людей не умею читать, разобраться бы со своими шалунами, - ответил, улыбнувшись, Эди.
- Я подумал, что было бы здорово, если бы ты подключился к открытой работе со шпионом. Но, видно, еще рановато?
- Ты прав, его выход еще впереди, а вот твой, Коля, уже настал. Давай сюда адвоката и организуй через Карабанова переправку Эди в помещение для встречи с ним, а также перевод Виктора в другую камеру. Я сейчас же возвращаюсь к следователям, - улыбаясь, сказал Артем. Затем, положив руку на плечо Эди, добавил: - Я искренне рад, что генерал сделал ставку на тебя.
- Я не очень, хотя служба есть служба, - отшутился Эди, понимая, что ребята такими оценками пытаются морально поддержать его и был им за это благодарен, но, чтобы прекратить разговор на данную тему, предложил подкрепить Николая силами и средствами.
- Как видишь, со следователями вопрос быстро решился, а с оперативным подкреплением Маликов обещал помочь в самые сжатые сроки. Я этот вопрос ставил перед ним еще раньше. Так что все будет в ажуре, - завершил разговор Артем, поднимаясь из-за стола.
Вслед за ним, одобрительно подмигнув Эди, поднялся и Николай.
Артем и Николай ушли, вновь оставив Эди одного. Лист с текстом спецов забрал с собой Николай для приобщения к материалам разработки шпиона. Записку Эди положил себе в карман. Ее предстояло вручить адвокату. После этого он некоторое время походил по кабинету, разминая затекшие от долгого сидения ноги и спину. Сделал несколько движений из ката, поотжимался в упоре лежа до легкой усталости и вновь вернулся за стол. В голову лезли разные мысли, связанные с выполняемой работой. Порядком утомленный ими, пытался хоть на время отвлечься, погрузившись в воспоминания о детстве, так прекрасно начавшемся отдыхе в Крыму, но вновь и вновь какой-то центр в мозгу, доминирующий в этот момент над всеми остальными, возвращал его к минской реальности. Заставлял вновь и вновь прокатывать в голове сложившуюся с разработкой шпиона ситуацию, прогнозировать дальнейшие его действия.