- Чувствуется, что Марко не новичок в этом деле, - заметил Диллон.
- В свое время он был чемпионом Сицилии в полутяжелом весе, - проинформировал Морган. - Двадцать два боя.
- И сколько из них он выиграл?
- Все. Три по очкам, двенадцать - нокаутом, а в семи судья прекратил бой за явным его преимуществом.
- Неужели? Буду знать, что на узкой дорожке с ним лучше не встречаться.
Морган посмотрел на Диллона, и в его глазах что-то промелькнуло, но в тот момент маленький человечек в твидовом костюме и такой же кепке поднялся на ринг, держа в руках пару боксерских перчаток. Он обратился к публике, призывая ее к тишине:
- Здесь много мужчин спортивного вида, и я хочу дать вам шанс заработать. - Он вынул из кармана пачку купюр. - Пятьдесят фунтов, друзья, получит любой, кто продержится три раунда против "Тигра Гранта". Пятьдесят фунтов!
Долго ждать ему не пришлось. Диллон увидел у другого края ринга двух крепких молодых людей, беседовавших с Мунро. Один из них стянул с себя куртку, отдал ее Рори и нырнул под канаты.
- Я готов, - объявил он, и толпа одобрительно загудела.
Маленький человечек помог ему надеть перчатки. "Тигр Грант" снял халат и передал его тому, кто исполнял роль секунданта. Человечек спрыгнул с ринга и вынул из одного своего кармана секундомер, а из другого - колокольчик.
- Каждый раунд по три минуты. Начали!
Молодой человек азартно набросился на Гранта, поддерживаемый одобрительными выкриками из толпы. Аста вцепилась в руку Диллона.
- Какое увлекательное зрелище!
- Скорее, избиение младенцев, - заметила Анна Бернстейн.
Она оказалась права: Грант, легко уклонившись от размашистых ударов, сделал быстрый шаг вперед и коротким и мощным ударом в живот послал на пол своего противника, который скорчился от боли. Толпа неистовствовала, пока секундант и маленький человечек помогали незадачливому юноше спуститься с ринга.
Человечек снова поднялся на ринг.
- Есть еще желающие?
А на ринг уже карабкался второй из стоявших рядом с Мунро парней:
- Сейчас ты получишь за моего брата!
Грант остался невозмутимым. Остался таким он и тогда, когда, услышав звон колокольчика, парень яростно бросился на него. Грант двигался из стороны в сторону, защищался от сыпавшихся градом ударов и в конце концов разделался с молодым человеком точно так же, как и с его братом.
Толпа взревела, а Анна проговорила:
- Это ужасно!
- Могло быть гораздо хуже, - отозвался Диллон. - Грант мог сделать из них две отбивные, но не стал. Молодец.
Вдруг Диллон заметил, что Морган что-то говорит Марко. Из-за рева толпы разобрать он ничего не смог, но сицилиец сбросил с себя куртку, пролез под канатом и оказался на ринге секундой раньше, чем Рори Мунро.
- Еще один спортсмен, - объявил маленький человечек, но его улыбка несколько сникла, когда он шнуровал, перчатки на руках Марко.
- Уверенности, похоже, у него убавилось, - заметил Фергюсон.
- Хотите пари, бригадир? - спросил Морган. - Скажем, на сто фунтов.
- Не потеряй свои деньги, - предупредил Диллон Фергюсона.
- Меня не надо об этом предупреждать, мальчик. Извините, нет, Морган.
Колокольчик прозвенел, но Марко остался стоять с опущенными руками. Зрители затаили дыхание. Грант пригнулся, сделал ложное движение, а потом бросился вперед. Марко с поразительной быстротой уклонился от удара в сторону, развернулся и дважды ударил Гранта по ребрам с такой силой, что толпа встретила эти удары гулом. Голова Гранта беспомощно откинулась назад, и Марко нанес ему по подбородку короткий и мощный удар. Грант рухнул на пол, подобно мешку с углем, и остался лежать. Над толпой пронесся вздох изумления.
Опустившись на колено, маленький человечек пытался с помощью секунданта вернуть Гранта к жизни, а Марко нервно шагал по рингу, подобно встревоженному зверю.
- Деньги, где мои деньги? - потребовал он, протягивая правую руку в перчатке к человечку и поднимая его на ноги. Испуганный, тот вынул из кармана пачку и отдал ее Марко.
Итальянец обошел ринг, размахивая пачкой купюр над головой.
- Кто-нибудь хочет их получить? - выкрикнул он.
Из публики раздались кошачьи вопли и неодобрительные выкрики, когда маленький человечек и секундант уводили Гранта с ринга, и вдруг раздался голос:
- Я разделаюсь с тобой, ублюдок!
На ринг взбирался Рори Мунро.
Марко ногой толкнул к нему запасную пару перчаток, а Диллон заметил:
- Для драки в пивной он, может быть, и годится, но тут он просто совершает самоубийство.
Рори решительно бросился вперед и тут же пропустил первый прямой удар Марко. Правда, ему удалось при этом и самому съездить сицилийцу по правой скуле. Марко сделал финт и опять ударил его в бок, а Рори опять прямым ударом попал ему по правой скуле, содрав с нее кожу. Марко отступил назад, поднес перчатку к щеке и увидел на ней кровь. В его глазах мелькнула ярость, он бросился вперед и ударил Рори по ребрам - один, второй, а затем и третий раз.
- Он переломает ему ребра, если не остановится, - проговорил Диллон.
Фергюсон кивнул.
- А этот громила не остановится.
Рори закачался с искаженным от боли лицом, а Марко несколько раз ударил его по лицу, свое при этом прикрывая перчаткой. Публика неодобрительно загудела, но Марко, не обращая внимания на недовольство, отступил назад, примериваясь к последнему удару по Рори, который стоял, качаясь и беспомощно опустив руки.
- О Боже, нет! - выкрикнула Анна.
Диллон проскочил под канат, встал между Марко и Рори и первым протянул руку сицилийцу:
- Хватит, он свое получил.
Он повернулся к Рори, взвалил его на себя и отнес в угол. Там он снял с него перчатки и через канаты спустил вниз, в руки отца и добровольных помощников.
- Будь я лет на тридцать моложе, я сам разделался бы с ублюдком, - по-гэльски сказал старший Мунро.
- Не думаю, - отозвался Диллон.
Он обернулся и увидел, что Марко стоит, глядя на него и уперевшись перчатками в бока.
- Ты тоже хочешь получить свое, ирландский пес? - спросил он по-итальянски.
- Рискни, - ответил Диллон на том же языке.
- Тогда надевай перчатки.
- Зачем они нужны? - Диллон пинком сбросил перчатки с ринга. - В них я не причиню тебе вреда.
Это была рассчитанная наживка, и Марко проглотил ее.
- Ну что ж, тем лучше.
- Нет, Диллон, нет! - крикнула Аста. - Он убьет тебя!
"В движении будь подобен водному потоку…" - так Юань Тао учил его. Полное спокойствие, полный контроль. Это был уже не матч по боксу, и Марко допустил крупную ошибку.
Сицилиец первым бросился на него и нанес удар прямой. Диллон уклонился, согнув левое колено, развернулся и ударил Марко в бок коротким закрученным ударом, которому научил его Юань Тао. Марко взвыл от боли, а Диллон нанес ему еще один такой же удар и развернулся, задев его по зубам обратной стороной локтя.
Толпа завопила, Диллон направился в свой угол, но Марко, демонстрируя поразительную живучесть, яростно бросился на него и ударил уже повернувшегося Диллона под левую скулу. Диллон отлетел к канатам, отскочил от них и упал на пол, а Марко ногой с размаху пнул его по ребрам.
Теперь публика безумствовала, а Диллон откатился в сторону и поднялся на ноги.
- Сынок, ты начинаешь надоедать мне, - предупредил он, и, когда сицилиец вытянул руку для следующего удара, Диллон схватил его за кисть, перегнул в локте, развернувшись к Марко спиной, и бросил его через канаты головой вниз к ногам Фергюсона, Моргана и двух женщин.
Когда Марко перевернулся на спину, уже спрыгнувший с ринга Диллон поставил ногу ему на горло.
- Лежи тихо, как добрый пес, не то я тебе сломаю шею.
- Кончай, Марко, это приказ, - проговорил Морган по-итальянски. Он протянул Марко его куртку и повернулся к Диллону: - Вы удивительный человек, друг мой.
- Герой! - Аста схватила его под руку.
- Не герой он, а порядочный дурак, - высказался Фергюсон. - А теперь, Диллон, пошли к палатке, я уверен, что после всего этого нам следует немного выпить.
Он повернулся и первым направился прочь из толпы болельщиков, каждый из которых хотел похлопать победителя по спине.
Под шатром было довольно малолюдно: большинство предпочло гулять по хорошей погоде. Фергюсон подошел к импровизированному бару, устроенному на длинных козлах. Диллон и Анна сели за один из столиков. Анна достала свой платок и смочила его водой из стоявшего на столе кувшина.
- У вас ссадины, Диллон. Боюсь, что придется даже накладывать швы.
- Посмотрим. Сейчас я ничего не чувствую.
- Хотите приложить платок?
- Пусть лучше подсохнет. - Он закурил.
- Такими вещами вы потихоньку убиваете себя.
- Вы рассуждаете, как фашисты. Потом вы запретите выпивку, а затем секс. - Он усмехнулся. - И не останется ничего.
- Я всегда считала, что у вас инстинкт саморазрушения, - проговорила она, продолжая, однако, улыбаться.
Подошел Фергюсон с выпивкой на подносе.
- Для нас с вами скотч, Диллон, а для старшего инспектора - джин с тоником.
- Я предпочла бы чай, сэр, и Диллону он тоже не повредил бы. - Анна встала и направилась к бару.
- Подобное я уже видел, - сказал Фергюсон. - Когда эта девушка выйдет замуж, она станет одной из тех еврейских матерей, о которых вы читаете в книгах. Она железной рукой станет управлять своим мужем и указывать, кому что следует делать.
- Бригадир, по-моему, вы стареете. У меня есть для вас новость. Есть куча мужчин, готовых встать в очередь, чтобы Анна Бернстейн железной рукой правила ими.
В этот момент у входа в палатку появилась Аста. Она осмотрелась, заметила их и подошла.
- Вот вы где!
Она села, и Диллон спросил ее:
- А где Морган?
- Повез Марко в Арисейг, в местную больницу. Он боится, что вы сломали ему ребро. Я сказала, что до замка я доберусь сама.
- Хорошие новости! - отозвался Фергюсон.
К ним подошла Анна с подносом, нагруженным чашками и двумя чайниками.
- Я увидела, что вы пришли, - сказала она Асте. - Угощайтесь.
Аста поставила чашки и блюдца на стол, а Анна стала разливать чай.
- Вам не кажется, что Диллон был великолепен?
- Как сказать…
- Но послушайте, старший инспектор, ведь тот несчастный заслужил все, что с ним случилось, правда заслужил.
В палатку вошел Гектор Мунро и направился к бару. Компания Фергюсона наблюдала, как он купил полпинты виски и повернул к выходу. Но тут он заметил их и, секунду поколебавшись, подошел.
Поздоровавшись с девушками, обратился к Диллону по-гэльски.
- Вы ждете от меня слов благодарности, не так ли?
- Отнюдь, - ответил Диллон по-ирландски. - Как он?
- У него дубленая шкура, но от этого ублюдка ему все-таки досталось. - Он вдруг усмехнулся. - А знаете, Диллон, вы тоже порядочный подонок.
Он ушел, а Аста спросила:
- Это был гэльский?
- Да, а отвечал я по-ирландски. Языки очень похожи.
- Он благодарил вас за спасение сына? - спросила Анна.
Диллон усмехнулся:
- Да он в жизни ни разу никому не сказал спасибо, ни разу.
Кто-то воскликнул: "Ага, вот вы где!" - и все обернулись на голос. Мимо посетителей к ним пробиралась леди Кэтрин, опираясь на свою палку. Под другую руку ее держала Дженни.
- Дорогая миледи, - Фергюсон поднялся ей навстречу, - какая неожиданность видеть вас, да еще посреди этого столпотворения!
Дженни помогла ей сесть, и леди Кэтрин объяснила:
- Это своего рода обязанность. Видите ли, люди ждут меня. - Она обратилась к Диллону: - Я издалека увидела вас на ринге. Довольно неприятное дело, и вряд ли это спорт. Боже, что он сделал с вашим лицом!
- Вы правы, мадам, но он выглядит еще хуже, - ответил Диллон.
Она улыбнулась и повернулась к Фергюсону:
- К сожалению, я должна идти, мне нельзя переутомляться, но я буду иметь в виду.
- Иметь в виду что, леди Кэтрин?
- Библию. Мне тут пришла в голову одна мысль. Почему бы вам по дороге домой не заглянуть ко мне? Мы бы обсудили это дело. - Она тяжело поднялась. - Пошли, Дженни, нам пора. Всем до свидания.
Она двинулась сквозь толпу, опираясь на руку Дженни, и Анна заметила:
- Похоже, что в скором времени мы выясним что-то новое о книге…
- Наверняка, - поддержал Фергюсон. - Сказать по правде, мне не терпится узнать, что же она желает сообщить нам. А вы что об этом думаете, Диллон?
Диллон нахмурился и закурил.
- Что бы это ни было, здесь что-то необычное. Не думаю, что она посоветует поискать в третьем ящике письменного стола в кабинете или еще где-нибудь в этом роде. Это что-то такое, что даже не может прийти нам в голову.
- И Карлу тоже. - Аста повернулась к Фергюсону. - Мне можно поехать с вами, бригадир? Я была бы рада посмотреть, как вы обходите Карла.
- Конечно, моя дорогая, почему бы и нет? - улыбнулся Фергюсон. - В конце концов, вы же теперь играете за нашу команду.
В Лох-Ду "рэнджровер" вел Диллон. Перед отъездом он разыскал пункт "скорой помощи" на ярмарке, и теперь на его правой щеке красовался пластырь, хотя дежурившая в пункте дама из бригады "скорой помощи" больницы Святого Иоанна настоятельно советовала ему обратиться за полноценной медицинской помощью.
- Ты в порядке, мой мальчик? - спросил его Фергюсон, когда они покидали машину у дверей флигеля.
- Я в порядке, не берите в голову, - усмехнулся Диллон. - Я уже об этом и думать забыл.
Фергюсон постучал в дверь, и через некоторое время ее открыла Дженни.
- Их милость в гостиной.
Фергюсон пошел первым. Леди Кэтрин сидела в кресле у камина с пледом на коленях.
- Вот и вы. Проходите, рассаживайтесь. Чаю и печенья, Дженни, и откройте окна, здесь довольно душно.
- Разумеется, ваша милость, - ответила Дженни и исполнила распоряжение.
Все расселись, Диллон сел у фортепьяно и взял сигарету.
- Отлично, - сказал он.
- Угостите и меня одной палочкой, способствующей раку, и передайте мне фотографию в серебряной рамке, которая стоит на пианино.
- С удовольствием, мэм. - Он сделал все, о чем она просила: дал огня, а потом сходил за фотографией. На снимке была молодая женщина в летной куртке Королевских ВВС и в шлеме времен Второй мировой войны, стоявшая на фоне "спитфайра". Было ясно, что это леди Кэтрин.
- Вы похожи на кинозвезду в одном из этих старых военных фильмов, - сказал он, передавая фотографию Фергюсону.
Тот улыбнулся.
- Это потрясающе, леди Кэтрин, просто потрясающе. - Он передал снимок Анне и Асте, сидевшим рядом на диване.
- Да, это было незабываемое время. Знаете, ведь меня наградили Орденом Британской империи. Вот я рассказала вам про военное время вчера вечером, и все как наяву представилось вновь. Воспоминания не дали мне заснуть до утра. Припомнились и разные удивительные случаи, и отважные женщины, погибшие в ту войну. И вдруг я вспомнила одно довольно странное происшествие. Замечательная летчица по имени Бетти Кей-Джопп пилотировала "барракуду" над Шотландией и попала в плохую погоду. Она приводнилась на Ферт-оф-Форт, и самолет затонул на глубине сорок футов. Бетти, однако, удалось из него выбраться… подобрала ее рыбацкая лодка.
- Удивительная история, - отозвался Фергюсон, - но какое отношение она имеет к Библии?
Леди Кэтрин терпеливо объяснила:
- Думая об этом случае, я вспомнила о "лизандере", упавшем в Лох-Ду при попытке сесть на аэродром в Арднамурчане. И я вспомнила: на нем везли вещи моего брата.
- Насколько я помню, было это в марте сорок шестого года. Должна вам сказать, что в той ужасной катастрофе в Индии мой брат получил не только травму мозга, но и довольно серьезные ожоги правой руки, и, когда было решено, что его можно перевозить, его направили в городок, который назывался Ист-Гринстед.
- А вот что я знаю об этом, - перебил ее Фергюсон. - Там была клиника, основанная Арчибальдом Макиндоу. Он специализировался на пластических операциях летчиков, получивших тяжелые ожоги.
- Это был замечательный человек, - подтвердила леди Кэтрин. - Его пациентами являлись не только военные летчики, как мой брат, например.
- А что было дальше? - спросил ее Диллон.
- У Иана возник серьезный рецидив, из-за которого потребовалась новая операция на мозге. Джек Таннер все еще был с ним, выполняя обязанности денщика. Врачи уже махнули на брата рукой, ожидая, что он вот-вот умрет.
- И что же? - спросил Фергюсон.
- Как раз тогда к нему пришел его бывший сосед по палате, который был с братом рядом в течение нескольких месяцев, военный летчик, коммандер Кит Смит. Потом, кажется, он достиг высоких званий, но тогда он возвращался, чтобы продолжать службу. Его назначили командовать аэродромом на острове Сторновей, одном из архипелага Гебридских островов. Лететь туда он должен был на "лизандере", пилотируя его самостоятельно.
- "Лизандер"? - спросила Аста. - Что это за самолет?
- Это был высокоплан с не убирающимся шасси. Я много летала на нем. Имелись места для пилота и двух пассажиров. Мог взлетать с очень короткой полосы.
Фергюсону едва удавалось сдерживать нетерпение.
- Понимаю, но при чем тут коммандер Смит?
- А его путь на Сторновей лежал как раз через базу Арднамурчан, тогда действующую. И, поскольку все решили, что мой брат уже не жилец, он и предложил Джеку Таннеру собрать его вещи, чтобы он, сделав остановку в Арднамурчане, мог передать их нам. Потом он собирался заправиться и продолжить путь на Сторновей.
- Боже! - вздохнула Анна Бернстейн. - Теперь мне все ясно.
Леди Кэтрин продолжила:
- Тогда я как раз была дома в отпуске. Погода стояла ужасная: штормовой ветер и низкие облака. Я не видела, как это произошло: все случилось очень быстро. При заходе на посадку над озером отказал мотор, и машина камнем рухнула в воду. Она тут же затонула, но летчику удалось спастись на надувной лодке.
Наступило молчание, которое нарушила Аста:
- Теперь все понятно. Когда Таннер рассказывал эту историю Тони Джексону в больнице, он говорил, что послал все вещи лаэрда в Лох-Ду, когда решил, что тот умирает.
- А Джексон спросил его, вернулась ли Библия в Лох-Ду, - вставил Диллон.
- И Таннер сказал: "Можно сказать, что так", и, по словам Джексона, рассмеялся, - медленно проговорила Анна. - Я все время думала об этом.
- Ну что ж, теперь все прояснилось. - Фергюсон повернулся к леди Кэтрин. - Попыток поднять самолет не было?
- Не было оборудования. Кит Смит, конечно, приходил поговорить со мной, кстати, очень приятный человек. С ним все было как-то не очень понятно: он не летал ни на истребителях, ни на бомбардировщиках, себя в шутку называл извозчиком, но у него был орден за доблестную службу и два креста за выдающиеся летные заслуги. Я часто думала об этом… Так вот, как я уже сказала, они оставили "лизандер" лежать на дне. Засекли его координаты и прочее, так он сказал мне. - Она улыбнулась. - Вот такие дела! Библия Иана лежит на дне озера в одном из его чемоданов, если от него что-нибудь осталось, разумеется. Давайте еще выпьем чаю.
- Мы и так отняли у вас много времени, дорогая леди Кэтрин, - сказал ей Фергюсон.