Вилкс извлек из своего чемодана тонкую стальную пластинку размером в писчий лист и пачку почтовой бумаги, приобретенной в Риге, - в правом углу был рисунок сожженного немцами "Дома черноголовых" - одного из стариннейших зданий Риги. Один лист почтовой бумаги он наложил на стальную пластинку, на этот лист положил специальную бумагу, которую назвал карбоном. В ней и содержались химикалии, которые должны перейти на чистый лист от нажима карандаша. На лист карбона Вилкс положил еще один листок почтовой бумаги, на которой и написал свое первое сообщение из лесного лагеря. Закончив письмо, снял исписанный лист и карбон. Под ними оказался совершенно чистый лист бумаги, на котором даже и следов нажима карандаша не было. Однако Делиньш держал в руках черновик и понимал, что неведомый химик прочитает на этом чистом листе то же самое, что читал он по черновику:
"28 мая. Находимся в лесу у партизан. Проникнуть сюда без серьезных связей труднее, чем попасть в Латвию из-за границы. Если бы по прибытии в Латвию мы сразу встретились с партизанами, то нет никаких сомнений, что мы были бы ликвидированы на месте и нам ничто не помогло бы, так как тогда у нас не было никаких рекомендаций. Примите это за аксиому.
Сейчас находимся в безопасности, за нас несет ответственность командир группы со своими людьми. Провалиться мы можем только случайно. Я очень рад, что нахожусь именно в такой группе. Наше прибытие сюда является такой моральной поддержкой, какой еще не было.
Мы будем работать и сделаем все возможное. В смысле безопасности здесь работать спокойнее, чем в Риге. Но необходимы средства и еще раз средства.
Если вы соответственно разрешите этот вопрос, то беру на себя личную ответственность за то, что вы получите все сведения, какие необходимы, и они будут надежны и точны. Здесь соблюдается такая конспирация, что трудно описать, но при встрече расскажу, и тогда вы полностью поймете. Более точных сведений о партизанах по чисто конспиративным соображениям получить не могу, но не сомневайтесь, что в нужный момент мы сможем перевернуть эту землю.
Если бы вы смогли пройти через Ирбенский залив у Колкасрага, мы провели бы дело так, чтобы люди могли приходить и возвращаться без риска.
Привет от нас, командира группы и его людей. Находимся в окрестностях озера Энгуре".
Поверх тайнописного письма Вилкс набросал еще одно, уже обычными чернилами, и адресовал его в Копенгаген, Дания, Галменс канал, 15, Анне Цирис и Вольдемару Шульцу.
Письмо было передано командиру отряда и в тот же день послано тайным путем Будрису для отправки в подставной адрес английской разведки.
Вилкс все ближе сходился с Делиньшем, да парень и сам охотно помогал ему во всей радиоработе. Самым тягостным и нудным в этом деле является шифровка и дешифровка радиограмм, а у Делиньша оказался настоящий талант. В первый же месяц парень не только сам изучил методику зашифровки и расшифровки телеграмм, но и взялся обучать желающих "братьев". В самом деле, а не понадобятся ли эти знания кому-нибудь из них тогда, когда придет "день действия" и войска НАТО высадятся на побережье Латвии? Соображение было важное, поэтому даже Кох взял несколько уроков шифровального дела, хотя и уверял всех, что шпионов презирает и будет презирать! А Граф стел настоящим учеником Делиньша.
Для тренировки не доставало зуммера. Делиньш приспособил свой старый приемник.
На уроках присутствовали все желающие. В основном собирались только для шуток. Заключали пари, кто кого быстрее загоняет, учитель ученика, или ученик учителя, заказывали "передачи", то жалобы всевышнему на плохую погоду, то письмо английскому премьер-министру с просьбой о помощи, но Делиньш к урокам относился серьезно.
К сожалению, на третий или четвертый день Юрка, ища в эфире хорошую музыку, сломал радиоприемник. Радиодеталей для устройства нового зуммера не было, и Делиньш попросил командира отпустить его хоть на два-три дня на хутора, где он надеялся достать некоторые радиодетали.
В конце концов Лидумс сжалился над парнем и отпустил его. Через два дня Делиньш торжественно наладил новый зуммер.
Больше никто из "братьев" к "учебному" аппарату не подходил.
Шестого июля Вилкс передал в разведцентр телеграмму:
"Подготовил радиста. Назначьте время для проверки его квалификации. Желательно было бы также, чтобы вы организовали два-три сеанса радиосвязи для того, чтобы определить, как быстро он принимает на слух".
Десятого июля разведцентр ответил:
"Поздравляем тебя с подготовкой радиста. Пожалуйста, сообщи нам, кто он. Пусть он передаст одно из твоих сообщений, когда тебе удобно. Мы будем знать, что это твой ученик, и сообщим, удовлетворяет ли он нашим требованиям…"
Пятнадцатого июля Делиньш сам передал составленную и зашифрованную учителем телеграмму:
"Радист является партизаном нашей группы - радиолюбитель".
Двадцатого июля английский разведцентр ответил:
"Новый радист, который работал на твоем передатчике пятнадцатого, на наш взгляд, является первоклассным. Его почерк записан нами на магнитофонную пленку. Записи будем продолжать, чтобы контролировать, его ли мы слышим.
Передайте вашему ученику, что с этого дня, двадцатого июля, он зачисляется на секретную службу Великобритании, что ему присваивается псевдоним Барс и что в нашем банке на его имя открывается счет, на который еженедельно будут перечисляться двадцать фунтов стерлингов. Сообщите так же, кто, когда и где его обучал…"
Вилкс, расшифровав эту радиограмму, торжественно вручил ее Делиньшу. Слова о двадцати фунтах стерлингов в неделю были встречены всеми с восторгом. Правда, Кох немедленно напомнил, что за ними надо еще явиться в банк, и тут же предложил себя в наследники. Но Лидумс прекратил неуместные шутки.
Мазайс, выразительно щелкнув себя по горлу, предложил отпраздновать это событие. Повод был подходящий, и Кох немедленно отправился готовить закуску. Граф, который теперь числился учеником Делиньша, спросил:
- А почему Делиньшу дали псевдоним?
Вилкс объяснил:
- Разведцентр присвоил нашему Делиньшу псевдоним. Теперь во всех своих телеграммах и письмах англичане будут называть Делиньша Барсом. Так же должен подписываться и он. Если псевдоним отсутствует или поставлен в начало или в середину телеграммы, значит, рация работает под контролем чекистов…
Делиньш поморщился, сказал:
- Если бы вы с этого начали ваши объяснения, я бы ни за что не стал браться за такое дело! Хорошенькие условия! Заранее думать, как подписываться, когда тебя арестуют!
- Не волнуйся! - успокоил его Вилкс. - У каждого из нас есть свой пароль. Я ставлю слово "Вилкс" или "на днях женился". И совсем не обязательно попадаться чекистам. Обычная условность!
- Ничего себе условность! - не унимался Делиньш. - Ты еще ничего не успел сделать, а тебя уже предупреждают: смотри, сядешь! Как же люди идут в вашу школу?
- Поживешь, узнаешь! - проворчал Вилкс.
- Насколько я понял, нам нужно еще ответить на вопросы.
- Это проще всего сделать тебе самому.
- Нет уж, я навязываться не стану! - заупрямился Делиньш. - Спрашивают обо мне вас, вот вы и отвечайте…
Вилкс достал из рюкзака свой шифровальный блокнот, вынул из него двадцать пять листов и вручив Делиньшу. Парень понял: ему оказано полное доверие. Отказаться и не взять эти листы - значило бы смертельно обидеть учителя.
- А теперь составляй ответ! - потребовал Вилкс.
Делиньш составил радиограмму:
"Новый радист с августа 1947 года по февраль 1948 учился в Рижском клубе радиолюбителей. До марта 1949 работал там же на коллективной любительской станции. Получил из шифровального блокнота № 15-А двадцать пять листов, начиная с семьдесят шестого листа"…
Это сообщение Вилкс подписал своей группой "Вилкс", а передал его Делиньш. Передачу провели двадцать третьего июля. Двадцать пятого разведцентр распорядился, чтобы дальнейшую работу на рации осуществлял Делиньш. С этого дня всю работу на рации вел уже только молодой радист, а Вилкс иногда занимался зашифровкой и расшифровкой радиограмм.
Все было бы хорошо, если бы не шуточки остальных "лесных братьев". Теперь Делиньша называли не иначе, как "радист ее величества королевы", советовали просить жалование покрупнее, обсуждали, какие ордена получит Делиньш на службе у английской короны. То за обедом просили передать в следующей радиограмме, чтобы ее величество прислала омаров, то, латая прохудившиеся сапоги, принимались жаловаться Делиньшу на военного министра Англии, который скаредничает, не присылает нового обмундирования…
Они были очень недалеки от истины. Делиньш отлично знал, что еще в июне Вилкс и командир подыскали в районе озера Энгуре подходящий "почтовый ящик" и передали адрес англичанам, чтобы те могли использовать его для присылки давно обещанных денег и ценностей. На проверку этого "ящика" Вилкс в сопровождении кого-либо из партизан ходил три раза в месяц, но ничего так и не появлялось. Поэтому насмешки такого рода Вилкс принимал на свой счет и принимался отчаянно ругать англичан за их осторожность, граничащую с неповоротливостью.
4
Меж тем жизнь в лагере становилась все труднее и беднее.
Все чаще уходившие за помощью к пособникам "братья" возвращались с пустыми руками или приносили еды на день, на два. Пособники ссылались на то, что в окрестных хуторах опять стали иногда появляться "синие". Эти визиты "синих" некоторые из участников группы связывали с работой радиопередатчика, и, по-видимому, были правы.
Лидумс приказал перейти на грибную диету. Но до появления хороших грибов было еще далеко. "Грибники", которых назначали, как в наряд, приносили большей частью сыроежки да круглые шары дождевиков. Кох, главный повар отряда, ругался на чем свет стоит, грозил перестрелять "шпионов", а их передатчик сбросить в озеро. Из всех блюд, придуманных поварами мира, на долю "братьев" осталась только грибная похлебка с крупой да чай без сахара. Деньги, взятые во время прошлогоднего нападения на кассира, подходили к концу, нападать же на магазины, находящиеся в центре больших селений, "братья" не рисковали.
Лидумс решил провести совещание.
Все участники отряда собрались в бункере. Только Делиньш остался на охране, в ста метрах, на подходе к лагерю.
Вопрос был один: где достать деньги?
Мазайс, выходивший на связь с одним из пособников последним, сообщил:
- Рыбаки из колхоза Энгуре ждут выплаты денег. Платят им обычно двадцать пятого числа. Кассир получает деньги в Слокском отделении Госбанка. От Слоки до колхоза двенадцать километров. Кассира сопровождает вооруженный охранник.
- Сколько денег он обычно привозит? - спросил Лидумс.
- Тысяч пятьдесят-шестьдесят.
- Из-за такой мелочи не стоило бы гусей дразнить! - проворчал Бородач. - "Синие" спустят по нашему следу всех собак…
- Из этого района нам все равно придется уходить, - равнодушно сказал командир. - "Синие" уже появились на хуторах, возможно, они засекли работу нашего радиопередатчика.
- Вот-вот, - иронически подчеркнул Бородач. - Из-за этой паршивой рации нас могут перестрелять как зайцев…
- Погоди, Бородач! - Лидумс устало махнул рукой. - Когда Будрис обратился к нам с просьбой устроить "гостей", ты согласился?
- Да, но…
- Ты знал, что у них есть передатчик?
- Да, командир, но кто же мог представить, что они станут читать по нему библию? Я думал…
- Ну да, ты думал, что англичане завтра же пошлют сюда самолеты и сбросят тебе ящик шоколада и новые башмаки.
Бородач замолчал.
Вилкс торопливо поднялся, сказал:
- Командир, разрешите нам с Эгле пойти на это дело?
Эгле, обросший какими-то серыми клочьями волос, только еще ниже пригнулся на нарах.
Лидумс посмотрел на Эгле. Парень прятал глаза.
- Эгле болен, он никуда не пойдет.
- Тогда разрешите мне! - твердо сказал Вилкс.
- Кто может еще что-нибудь посоветовать? - спросил командир.
"Братья" молчали.
Командир встал, сухо сказал:
- Тогда будем готовиться к проведению акции. На ее осуществление пойдут Граф, Делиньш, Вилкс и я. Вилксу выдайте личное оружие…
Мазайс пошел сменить Делиньша на посту. А когда Делиньш вернулся в бункер, в руках у него был советский пистолет.
Пистолет, видно, только что вынули из хранилища, он был еще в масле. В обойме лежали, как тяжелые золотые слитки, патроны. Вилкс немедленно пристроился в уголке, чтобы разобрать и вычистить оружие.
Русское оружие он знал плохо. Поэтому Делиньш терпеливо обучал его чистке и смазке.
На следующее утро Бородач опять ушел на хутор, чтобы уточнить день получения денег в колхозе.
С утра партизаны осмотрели окрестности лагеря, оставили Бородача на посту и вернулись в бункер. Вилкс и Делиньш обучали работе на ключе нового кандидата в радисты Графа. Кох занялся приготовлением надоевшей всем похлебки. В полдень прослушали последние известия, а потом поочередно заряжали с помощью ручного генератора аккумулятор для рации.
После обеда Делиньш вышел на пост, Лидумс прилег отдохнуть в шалаше рядом с бункером, а остальные уселись играть в карты.
Вилкс только что проиграл в покер лондонский Тауэр вместе с Вестминстерским аббатством и Большим Беном. Ему отчаянно не везло. Он уже подумал, не поставить ли на карту здание "Интеллидженс Сервис" да швырнуть впридачу и ту школу, в которой проходил курс шпионских наук в Лондоне, - благо, на руках оказались четыре валета, - как из-за бункера послышался шум пилы. Это было так удивительно, что игроки на мгновение застыли с картами в руках.
Но вот Юрка осторожно положил свои карты на край стола и пошел к выходу, ступая бесшумно, как тигр. Вилкс, забыв об игре, бросил своих валетов лицом вверх и выскочил вслед за Юркой. Шум пилы не прекращался.
Прячась за кустами, Юрка и Вилкс подходили все ближе к месту работы. И оба увидели человека с пилой. На сучке, так, чтобы дотянуться рукой, висел автомат…
Вилкса словно что-то подбросило. Он проскочил отделявшее его от неизвестного пространство в три прыжка и встал перед ним с пистолетом в руках.
- Руки вверх!
Человек с пилой выпрямился, но рук не поднял. Юрка тоже щелкнул предохранителем пистолета. Следом подбежал Граф с автоматом.
Тогда из кустов вышел другой незнакомец, на груди которого висели автомат и бинокль. Руки его были подняты. Он громко сказал:
- Братцы, не торопитесь стрелять, мы такие же, как и вы. Я - Чеверс.
Вилкс бросился к незнакомцу, схватил его автоматный ремень и наставил свой пистолет в грудь.
Услышав фамилию Чеверса, Граф приказал Вилксу отпустить захваченного и отойти в сторону, а сам бросился за командиром.
Прошло несколько минут в томительном молчании. Вилкс переглянулся с Юркой. Тот стоял спокойно, не опуская автомата.
От бункера подошли Лидумс и Мазайс. Чеверс вытаращил глаза на командира, воскликнул:
- Так это вы… - и замолчал, заметив резкий жест Лидумса.
Мазайс кивнул в сторону бункера, показывая Вилксу, что тот должен уйти, и пошел следом, прикрывая его собой. На полянке возле подпиленного дерева остались Чеверс со своим охранником и Лидумс с Юркой.
В бункере напряжение возрастало. Все заняли боевые места с оружием в руках. Мазайс приказал Вилксу и Эгле забрать радиостанцию и отходить вместе с ним. Он объяснил:
- Командир опасается провокации.
Шли долго. Лес был тих, ничего, кроме птичьих голосов, не было слышно. Очевидно, люди обсуждали планы своих действий вместо того, чтобы стрелять друг в друга.
Уже темнело, когда Мазайс привел Вилкса и Эгле в какой-то бункер, сохранившийся со времен войны. Открыли банку консервов, взятых с собой. Поужинали спокойно и легли спать.
Часов в одиннадцать утра послышался условный сигнал: за ними пришел Делиньш.
Возвращались торопливо. Вилксу хотелось узнать все подробности об этой неожиданной встрече. Ведь предположения англичан о существовании многих лесных групп подтвердились!
В бункере все было спокойно - ждали, когда придет Бородач с новостями о кассире.
Группа Чеверса отошла в Талсинский район. Оказалось, что Чеверс вел наблюдение за группой Лидумса в течение шести часов, с одиннадцати утра до пяти вечера, когда решил пойти на переговоры. Для того чтобы обратить на себя внимание, он выслал к расположению лагеря Лидумса своего человека с пилой и автоматом. До встречи с группой Лидумса Чеверс действовал возле Талси и там несколько дней назад совершил ограбление магазина. Чтобы скрыть следы, он отошел в тукумские леса.
Лидумс рассказал, что знаком с Чеверсом еще по службе в буржуазной армии, что его группа тоже поддерживает связь с Будрисом, но сам Лидумс связь с Чеверсом давно потерял и теперь был рад восстановить ее. Он и Чеверс обусловили "почтовый ящик", с помощью которого должны договориться перед переходом на зимовку о совместном нападении на свиноферму местного совхоза.
- Но то, что Чеверс мог в течение шести часов незаметно наблюдать за лагерем, - сказал командир, - показывает, как непростительно беспечно держится группа. Ну, а если бы это были "синие"? Чем бы все кончилось?
Впрочем, встречей с Чеверсом он был даже доволен. Он послал полный доклад Будрису и теперь ожидал его приезда, чтобы одновременно испросить и согласия на ограбление кассира.
5
Будрис приехал на встречу вовремя.
Он прикатил на мотоцикле с коляской. В коляске лежала корзинка для грибов. Ни дать ни взять отпускник.
Лидумс и Вилкс, оба с автоматами, лежали в условленном месте. Вилкс взял автомат у Делиньша.
Сначала они пропустили мотоцикл. Подождали, нет ли у мотоциклиста хвоста. Дорога была пустынна и тиха. Пользовались ею, видно, только крестьяне, да зимами, может быть, вывозили лес.
Будрис, развернувшись, возвращался. Лидумс встал и вышел на дорогу. Вилкс остался прикрывать командиров.
Так было заведено с первой встречи. С кем бы Вилкс ни выходил, сначала с Будрисом беседовал посланец отряда. Потом он занимал место Вилкса и охранял вторую встречу. Лидумс настрого запретил "братьям" вмешиваться в дела гостей. Это было правильно. И Вилкс не вмешивался в беседы "братьев" с руководителем. Чем меньше будешь знать, тем спокойнее на душе.
Лидумс помог Будрису закатить мотоцикл в кусты, они уселись на поваленном дереве. Вилкс прислушивался к тишине.
Но вот Лидумс встал, пожал руку Будрису, вернулся к Вилксу.
- Идите, - сказал он.
После приветствия Будрис спросил:
- Какие у вас новости?
- Англичане настоятельно просят сообщить адреса и приметы нескольких хуторов поблизости от морского побережья, на которых можно было бы укрыть новых агентов, подготовленных ими к переброске.
- Время переброски они не указали?
- Нет.