Через две минуты после знакомства я уже доверяю нам свои тайны. Вы simpatica, мисс Уэйн. Но вам, конечно, говорили это и раньше.
- Никогда, - твердо заявила Карлайл и обрадовалась, увидев вошедшего Эдуарда Мэнкса.
- Привет, Нед, - сказал лорд Пестерн и подмигнул. - Рад тебя видеть. Ты встретился…
Раздалось противное шипение - это Ривера втянул i) себя воздух. Мэнкс поприветствовал Беллера и с дружелюбной улыбкой направился в сторону Карлайл, не опуская поднятой для пожатия руки.
- Мы не знакомы, Ривера, - сказал он, - но знайте, что я один из ваших поклонников в "Метрономе". Если что и может научить меня танцевать, то это, несомненно, ваш аккордеон.
- Здравствуйте, - сказал Ривера и повернулся к Мэнксу спиной. - Я уже говорил вам, мисс Уэйн, - продолжал он, - что полностью доверяю первым впечатлениям. Как только нас познакомили…
Карлайл смотрела мимо него на Мэнкса, который оставался совершенно невозмутимым. При первой же возможности она избавилась от Риверы и подошла к нему. Ривера с отрешенным видом встал у камина и негромко замурлыкал какую-то мелодию. Лорд Пестерн немедленно вцепился в него. Беллер, изображая из себя потревоженного в своем уединении гения, присоединился к ним.
- Что касается моего номера, Карлос, - заговорил лорд Пестерн, - то я уже рассказывал Бризи…
- Из всех мерзких наглецов… - негромко начал Мэнкс.
Карлайл взяла его за руку и увела в сторону.
- Он по-настоящему ужасен, Нед. Фелисите, должно быть, свихнулась, - торопливо зашептала она.
- Если кузен Джордж полагает, что я безропотно позволю этому гнусному даго в шутовском наряде оскорблять меня…
- Будь милосерден, не впадай в раж. Просто посмейся над этим.
- Хе-хе-хе.
- Так-то лучше.
- Возможно, он выплеснет свой шерри мне в лицо. Какого черта пригласили меня, если знали, что будет он. О чем думает кузина Сесиль?
- Все сделал дядя Джордж… заткнись. Вон девочки.
Леди Пестерн была во всем черном, Фелисите следовала за ней по пятам. Хозяйка выдержала церемонию знакомства с ужасающей любезностью. Беллер был само добродушие. Ривера имел вид человека, который расцветает только в присутствии знатных особ.
- Я счастлив наконец-то удостоиться чести быть вам представленным, - сказал он. - От Фелисите я столько наслышан про ее матушку. И, кажется, у нас с вами могут быть общие друзья. Возможно, леди Пестерн, вы помните моего дядю, который как будто занимал пост в нашем посольстве в Париже. Сеньор Алонсо де Мануэлос-Ривера.
Леди Пестерн смотрела на музыканта без всякого выражения.
- Не помню, - ответила она.
- Вообще-то говоря, это, конечно, было давным-давно, - галантно сообщил Ривера.
Леди Пестерн взглянула на него с холодным удивлением и обратилась к Мэнксу.
- Дорогой Эдуард, - сказала она, подставляя ему щеку для поцелуя, - мы так редко вас видим, что каждое ваше появление здесь - счастье.
- Спасибо, кузина Сесиль. Для меня - тоже.
- Я хочу проконсультироваться с вами - извини нас, Джордж, но мне необходимо знать точку зрения Эдуарда по больному для меня вопросу.
- Оставьте меня одного, - дурашливым тоном сказал Мэнкс, - с больным вопросом.
Леди Пестерн взяла его под руку и увела. Карлайл увидела, как к Ривере подошла Фелисите. Очевидно, она старалась держать себя в руках и посему поздоровалась с ним довольно сухо. С дружелюбным видом она тут же повернулась к Беллеру и приемному отцу.
- Клянусь, не могу догадаться, о чем это вы, ребята, беседуете.
Беллер мгновенно развеселился.
- Мисс де С юзе, пожалуй, немного хитрит. Думается, вы почти все нас знаете. Разве не так, лорд Пестерн?
- Меня беспокоят эти зонтики, - задумчиво произнес лорд Пестерн, а Фелисите и Беллер разом начали что-то говорить.
Карлайл пыталась разобраться с Риверой, но пока что это ей никак не удавалось. Действительно ли он любит Фелисите? Если да, то была ли его ревность к Мэнксу неподдельной и не говорило ли это о чрезмерной страсти? С другой стороны, не чистой ли он воды авантюрист? Разве может человек быть таким насквозь фальшивым, как Ривера, или дело просто-напросто в том, что современные отпрыски благородных испаноамериканских семей ведут себя в стиле кумиров Голливуда, которые, казалось бы, им никак не ровня? Показалось ей или в самом деле его смуглые щеки стали чуть бледнее, когда он стоял и наблюдал за Фелисите? Было легкое подергивание кожи под его левым глазом непроизвольным сокращением какой-то мельчайшей мышцы или, как все в нем, еще одним признаком обезличенности в согласии с неким стереотипом? И пока все эти мысли сменяли одна другую в ее мозгу, Ривера подошел к ней.
- Не понимаю, - начал он, - почему вы так серьезны. В моей стране есть пословица: женщина серьезна по одной из двух причин - либо она собирается влюбиться, либо уже влюблена, но безответно. Поскольку другое исключается, я спрашиваю себя: кому эта очаровательная леди собирается вручить свое сердце?
"Не сомневаюсь, что как раз такого рода болтовня очаровала Фелисите", - подумала Карлайл. Вслух же она сказала:
- Боюсь, ваша пословица хороша только для Южной Америки.
Он рассмеялся, словно она изрекла блестящую двусмысленность, и принялся протестовать, говоря, что гораздо лучше знает, как оно обстоит на самом деле. Карлайл заметила, что Фелисите в упор смотрит на них, и, резко повернувшись, увидела с удивлением такой же пристальный взгляд Мэнкса. Она почувствовала себя весьма неуютно. Не было никакой возможности избавиться от Риверы. Его шуточки и игривое лукавство становились все бесцеремоннее. Он восхитился ее платьем, скромными драгоценностями, ее волосами. Ничтожные слова он произносил с таким убийственно многозначительным видом, что они отдавали непристойностью. Смущение от такой чрезмерности быстро уступило место негодованию, когда Карлайл заметила, что, одаряя ее липкими взглядами, Ривера ни на секунду не перестает пристально наблюдать за Фелисите. "Будь я проклята, - подумала Карлайл, - если позволю ему продолжать эту пошлую игру". Улучив момент, она присоединилась к своей тетке, которая, утащив Мэнкса в дальний угол комнаты, показывала ему свою вышивку и вполголоса сыпала проклятьями по адресу не званных ею гостей. Когда Карлайл подошла к ним, Эдуард с беспокойством заканчивал фразу, очевидно выражавшую несогласие:
- …но, кузина Сесиль, я, честное слово, не думаю, что могу что-то сделать. Я хочу сказать… привет, Лайла. Получила удовольствие от латиноамериканских нежностей и обниманий?
- Не слишком большое, - ответила Карлайл и склонилась над вышивкой. - Прекрасно, дорогая. Как тебе это удается?
- Тебе нужно иметь такую для вечерней сумочки. Я говорила Эдуарду, что рассчитываю на его милосердие и, - добавила леди Пестерн вполголоса, но гневно, - на твое тоже, дорогое дитя. - Она поднесла к глазам вышивку, словно для того чтобы получше разглядеть ее, и стало видно, что ее пальцы бесцельно поглаживают ткань. - Вы оба видите эту кошмарную личность. Умоляю вас… - ее голос дрогнул, и она заговорила шепотом: - Вы только взгляните. Вы только взгляните на него.
Карлайл и Эдуард украдкой посмотрели на Риверу, который был занят тем, что вставлял сигарету в нефритовый мундштук. Он заметил взгляд Карлайл. Не улыбнулся, только встрепенулся со значением и широко раскрыл глаза. "Наверно, где-то вычитал, - подумала она, - о джентльменах, которые раздевают дам взглядом". Она услышала, как Мэнкс ругается сквозь зубы, и отметила с удивлением, что благодарна ему за это. Ривера направился к ней.
- О Боже! - пробормотал Эдуард.
- А вот и Хенди, - громко объявила леди Пестерн. Она обедает вместе с нами. Я чуть не забыла.
Дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и в гостиную вошла спокойная, скромно одетая женщина.
- Хенди! - эхом отозвалась Карлайл. - Я забыла Хенди!
И она устремилась навстречу вошедшей.
Глава IV
Обеденная
1
Мисс Хендерсон была гувернанткой Фелисите, а когда та выросла, осталась в семье в качестве то ли компаньонки, то ли секретаря при Фелисите и ее матери. Карлайл величала Хенди домашним контролером и знала, как много времени эта женщина уделяет обязанностям, добровольно принятым ею на себя. Несмотря на возраст - Хенди было сорок пять лет - в волосах ее уже пробивалась седина. Лицо бывшая гувернантка имела приятное, но ничем не примечательное, голос - негромкий. Карлайл часто поражалась ее верности этому неспокойному дому. Для леди Пестерн, которая каждому человеку в своем окружении отводила четко определенное ранжиром место, мисс Хендерсон, без сомнения, была хорошо зарекомендовавшим себя работником с пристойными манерами, и ее присутствие в "Герцогской Заставе" оказывало на всех успокаивающее действие. Мисс Хендерсон жила в своей комнате, где обычно и совершала одинокие трапезы. Однако время от времени ее приглашали позавтракать или отобедать вместе с семьей; это случалось потому, что либо гостей предстояло разместить наверху, где обитала мисс Хендерсон, либо хозяйке казалось уместным хотя бы изредка напоминать домашним о существовании Хенди. Мисс Хендерсон редко покидала дом и, если имела вне его какие-то отношения с другими людьми, Карлайл о них ничего не знала. Она полностью свыклась со своим изолированным положением в доме, но никогда не подавала виду, что оно хоть сколько-нибудь ее тяготит. Мисс Хендерсон, на взгляд Карлайл, имела на Фелисите наибольшее влияние, и потому ее поразило, что леди Пестерн даже не упомянула Хенди как человека, способного проверить Риверу. Но в конце концов семья вспоминала об этой женщине, только когда та была для чего-либо нужна. "Да и я хороша, - виновато подумала Карлайл, - люблю ее, а поинтересоваться, как она поживает, забыла". И поздоровалась с Хенди с особой теплотой.
- Как приятно снова вас видеть, Хенди, - сказала она. - Когда же была последняя наша встреча? Четыре года назад?
- Немного более трех, полагаю. - В этом ответе была она вся, всегда уравновешенная и точная.
- Вы ничуть не изменились, - сказала Карлайл, с беспокойством сознавая, что к ней совсем близко подошел Карлос.
Леди Пестерн ледяным тоном совершила ритуал представлений. Мистер Беллер поклонился и радостно заулыбался с коврика перед камином. Ривера, стоявший возле Карлайл, пробормотал:
- Да-да, конечно, мисс Хендерсон. - Странно, что он не добавил: - Гувернантка, я полагаю.
Мисс Хендерсон поклонилась всем сразу, и Спенс возвестил о начале обеда.
Все уселись за круглый стол, единственное освещенное многочисленными свечами место в заполненной тенями столовой. Карлайл очутилась между дядей и Риверой. Напротив, между Эдуардом и Беллером, сияла Фелисите. Леди Пестерн, сидевшая справа от Риверы, поначалу вела разговор с ним с отталкивающей любезностью, как бы побуждая Эдуарда Мэнкса, ее соседа с другой стороны, уделить внимание Фелисите, - так, по крайней мере, казалось Карлайл. Однако мистер Беллер совершенно игнорировал мисс Хендерсон, находившуюся от него по правую руку, и изливал все свое обаяние на Фелисите, поэтому маневр хозяйки не принес результатов. Через несколько минут леди Пестерн втянула Эдуарда в чрезвычайно опасный, по мнению Карлайл, разговор. Она улавливала только обрывки его, поскольку Ривера вновь применил в отношении ее тактику бури и натиска. Он действовал примитивно. Просто отвернулся от леди Пестерн, наклонился к Карлайл так близко, что она видела поры на его лице, и, неотрывно глядя ей прямо в глаза, с подчеркнутой двусмысленностью опровергал все, что она говорила. От лорда Пестерна не было никакого проку, ибо он погрузился в мечты, из которых изредка выныривал лишь для того, чтобы бросить невпопад замечание, не относящееся ни к кому конкретно, и в очередной раз накинуться на еду с той примитивной жадностью, которая осталась в нем с периода увлечения лозунгом "Назад к природе". Его манеры были явно и сознательно отвратительными. Он жевал с открытым ртом, озирался с видом затравленного плотоядного животного и говорил, не переставая есть. Для Спенса, подававшего на стол, и мисс Хендерсон, как обычно стоически воспринимавшей свою изоляцию, разговор за столом, вероятно, походил на диалог в откровенно сюрреалистической радиопостановке.
- …такая хорошая фотография; мы думали, Эдуард, о вашей встрече с Фелисите в Тармаке…
- …я ничуть не музыкальна…
- …не нужно так говорить. Вы музыкальны. Музыка - в ваших глазах, в вашем голосе…
- …просто замечательная мысль, мисс де Сюзе. Мы должны обкатать ее с мальчиками…
- …вот так оно и получилось, мой дорогой Эдуард…
- …спасибо, кузина Сесиль, но…
- …у вас и Фелисите так много общего, разве я не права? Вчера мы смеялись над некоторыми старыми фотографиями. А помните в Клошмере…
- …Фу ты, где мое сомбреро?
- …к этому платью вам недостает только цветов. Россыпи орхидей. Прямо сейчас. Позвольте мне показать вам…
- …прошу извинить, кузина Сесиль, но, кажется, я не расслышал ваших слов…
- Дядя Джордж, пора тебе поговорить со мной…
- Что? Прости, Лайла. Я вспоминаю, где мое сомбреро…
- Лорд Пестерн настолько любезен, что оставил мне вас целиком. Не отворачивайтесь. Смотрите, ваш платочек падает.
- Черт подери!
- Эдуард!
- Простите великодушно, кузина Сесиль, не знаю, о чем я только думаю.
- Карлос.
- …в моей стране, мисс Уэйн… нет, не могу называть вас мисс Уэйн. Кар-р-р-лайл! Какое странное имя… Странное и чарующее.
- Карлос!
- Простите. Вы что-то сказали?
- Об этих зонтиках, Бризи.
- Да, я уже говорил.
- Тысяча извинений, я беседовал с Карлайл.
- Я заказал столик на троих, Фе. Для тебя, Карлайл и Неда. Не опаздывайте.
- Сегодня моя музыка будет звучать для вас.
- Я тоже пойду, Джордж.
- Что-что?!
- Очень хорошо, что за столиком могут усесться пятеро.
- Маман! Но я думала…
- Тебе это не понравится, Си.
- И все-таки я пойду.
- Черт возьми, ты будешь сидеть там, глазеть на меня и нервировать.
- Ерунда, Джордж, - твердо сказала леди Пестерн. - Будь так любезен, закажи столик на пятерых.
Лорд Пестерн сердито посмотрел на жену, словно раздумывая, продолжать борьбу или отказаться от нее, и совершенно неожиданно напал на Риверу.
- Насчет выноса тебя со сцены, Карлос, - с важным видом начал он. - Жаль, пожалуй, что и меня нельзя вынести. Почему, кстати, люди с носилками не могут подойти ко мне?
- Хватит, хватит, хватит, - поспешно перебил мистер Беллер. - Мы же обо всем договорились, лорд Пестерн, разве не так? Первый вариант. Вы стреляете в Карлоса. Он падает. Его уносят. Вы уходите за кулисы. Грандиозная кульминация. Конец. И давайте не будем ссориться, - добавил он игриво. - Все обговорено, и все хорошо. Прекрасно. Ведь верно же?
- Да, решено именно так, - великодушно согласился Ривера. - Но я лично в некотором сомнении. При других обстоятельствах я наверняка настаивал бы на втором варианте. В меня стреляют, но я не падаю. Лорд Пестерн промахивается. Падают другие, Бризи стреляет в лорда Пестерна - и ничего не происходит. Лорд Пестерн играет, сводит соло на нет и удаляется. Я заканчиваю номер. На таком варианте при других обстоятельствах я бы настаивал. - Он изобразил что-то вроде общего поклона в адрес лорда Пестерна, Фелисите, Карлайл и леди Пестерн. - Но в этом исключительном и приятном случае я уступаю. Пусть в меня стреляют. Я упаду. Возможно, получу повреждение неважно.
Беллер ел его глазами.
- Добрый старина Карлос, - с тревогой в голосе произнес он.
- Не понимаю, почему и меня нельзя унести, - капризным тоном заявил лорд Пестерн.
Карлайл расслышала, что именно прошептал мистер Беллер:
- Черт бы тебя унес!
- Нет, нет и нет! - громко заговорил Ривера. - Поскольку мы не одобрили второй вариант, то разыграем первый, как условились. Решено.
- Карлайл, не пройти ли нам… - сказала леди Пестерн, вставая, и увела дам в гостиную.
2
Фелисите была обескуражена, обижена и испытывала беспокойство. Она неприкаянно бродила по комнате, посматривая на мать и Карлайл. Леди Пестерн не обращала на дочь никакого внимания. Расспрашивала Карлайл о поездке в Грецию и выслушивала довольно путаные ответы с полнейшей невозмутимостью. Мисс Хендерсон, завладев принадлежавшей леди Пестерн шкатулкой для вышивания, размеренно двигала руками, перебирая нитки, и как будто с интересом слушала.
- Я не вижу смысла вести себя так, словно у нас обедает архиепископ Кентерберийский, - вдруг заговорила Фелисите. - Если у вас есть что сказать о Карлосе, я буду премного обязана, услышав ваши слова.
Руки мисс Хендерсон на мгновение замерли, бывшая гувернантка взглянула на Фелисите и снова склонилась над своей работой. Леди Пестерн, положив нога на ногу и скрестив руки, слегка пожала плечами.
- Не думаю, что сейчас подходящий для такого обсуждения случай, - сказала она.
- Почему? - спросила Фелисите.
- Дело может закончиться сценой, а в нынешних обстоятельствах, - проговорила леди Пестерн с рассудительным видом, - для сцен нет времени.
- Если ты опасаешься прихода мужчин, маман, то они заняты. Джордж увел их в бальный зал поработать над программой.
Вошел слуга и собрал кофейные чашки. Леди Пестерн говорила Карлайл что-то несущественное, пока дверь за ним не закрылась.
- Итак, повторяю, - громко сказала Фелисите, - я хочу слышать, маман, что вы имеете против Карлоса.
Леди Пестерн взглянула на нее и пожала плечами. Дочь топнула ногой.
- Черт возьми! - брякнула она.