– По правде говоря, эта стюардесса вам вряд ли подойдет. Но я попытаюсь подобрать что-нибудь подходящее. Нужно найти экземпляр, похожий на заказ: нос, рост, волосы. А потом капелька, как вы выразились, зелья.
– А ее точно зовут Наташа, а не Пульхерия?
– Нет. Я первый раз слышу такое имя. Как вы сказали? Пульхерия?
– Да. Очень сексуальное имя. Мужчины от него просто сходят с ума. Я знаю женщин, которые специально меняли свое имя на Пульхерия. Правда, для произношения на английском оно трудновато. Зато по-русски очень мило.
– Чего тут милого? Пульхерия.
– Можно сокращенно. Пуля или Херя. Дело вкуса. Наташа – тоже имя, очень сложное для произношения на английском. Очень сложное. Кстати, о Наташе. У нее можно будет купить немного этого зелья?
– Вряд ли. У нее мало осталось.
– Но вы меня с ней познакомите?
– Собственно говоря, я и лечу в Лейк-Плэсид, чтобы познакомить одного человека, как я понимаю, вашего начальника, с этой Наташей.
– А вы ее найдете?
– Я знаю одну ее тайну.
– Тайну? Расскажите.
– Я умею хранить чужие тайны.
– И я тоже. Особенно, когда речь идет о тайнах интимно-сексуальных. Но иногда есть тайны, которыми хочется поделиться с такими опытными людьми, как вы. Послушать совет, попросить помощи.
– У вас есть интимно-сексуальная тайна? – обрадовалась рыжая дама.
– Да. Но я… Разве что на правах взаимности.
– Хорошо, хорошо. И что это за тайна?
– Вы сказали… с актрисами. А с историческими персонажами можно?
– Можно. Хотите, я догадаюсь, кто вас волнует? Екатерина Великая. Полная дама. Очень легко найти кандидатуру.
– Ошиблись.
– А кто?
– Анка-пулеметчица.
На этот раз рыжая Вульф обалдела. Да так, что ее круглое лицо удлинилось и стало похожим на перевернутую пирамиду. А пока она не пришла в себя, я как можно более вкрадчиво спросил:
– Так как же все-таки вы узнаете Наташу?
– Она пьет виски с пивом. Доливает пиво в виски.
Я выглядел разочарованным. Она поняла:
– Достаточно обойти все бары в Лейк-Плэсиде и спрашивать, не была ли здесь дама, которая добавляет пиво в виски. Такое не забудет ни один бармен.
"А ведь и правда, – подумал я. – Такое не забудет ни один бармен".
Вульф засуетилась:
– Только не говорите вашему начальнику про наш разговор. Если бы я ему выдала эту тайну по телефону, он бы не оплатил мне поездку в Лейк-Плэсид. И, кроме того, у меня к вам особое расположение. Моя прабабушка тоже любила Любовь Орлову.
"Прабабушка! Точно, стерва", – отметил я про себя.
В это время появилась стюардесса. Она шла и улыбалась, а я прочел колышущуюся на ее бюсте табличку с именем "Дороти" и автоматически прикидывал: в лифте, на крыше… Но уж точно не на Эйфелевой башне. Зачем так далеко лететь?
Стюардесса сообщила температуру воздуха в Олбани и попросила пристегнуть ремни.
37. Опавший клен
В "Ависе" я получил заказанный "Лексус" и через четверть часа, выехав на трассу, взял курс на север.
– Вы уверены, что Наташа пьет виски с пивом? – спросил я.
– Я видела два раза, как она пьет виски с пивом. Мы и познакомились с ней, когда она пила виски с пивом. Я тогда вышла из тюрьмы и сидела очень грустная в ирландском пабе в Маклейне. Она подсела, заказала виски с пивом, и мы познакомились.
– Вы сидели в тюрьме? За что?
– Меня ревновал один мой знакомый и, когда уходил, прятал мое белье в морозильник. Однажды мне нужно было уйти, я вытащила белье и надела. На улице мне стало очень холодно, и я начала раздеваться и прыгать. Подъехала полиция. Полицейский мне: "Прекрати прыгать". А я ему: "Пока совсем не разденусь, не прекращу". Мне дали три месяца. Скажите, а какие червяки в голове у вашего начальника?
Я устал и ничего интересного придумать не мог. Она не отставала:
– Ну, хоть что-нибудь. Какая песня его волнует? Какой поэт?
– Есенин, – я не был уверен, что Билл знает о существовании Есенина, но это имя было первым, которое пришло мне в голову.
– Очень интересно! – обрадовалась моя спутница. – А что именно?
– Клен ты мой опавший, клен заледенелый.
– Очень странно, – удивилась она. – Но интересно.
– Знаете, он просто приходит в экстаз от этих строчек.
Рыжая Вульф замолчала, а через несколько минут уснула и спала до самого Лейк-Плэсида.
* * *
– Вот тебе ключ от номера, – Билл протянул мне пластиковую карточку. – Переночуешь. Завтра утром поедем в Платтсбург. Там у нас будет штаб-квартира. Дело разворачивается серьезное. Ребята из нью-йоркского ФБР будут работать с нами.
– Есть что-нибудь новое?
– Не так много, но есть. Завтра в Платтсбурге я введу тебя в курс дела. А пока иди в номер и жди меня. Как освобожусь, поедем в одно прекрасное кафе. "Кофе Бин". Тебе понравится.
Билл вернулся через час, и на моем "Лексусе" мы выехали на центральную улицу, которая, как и в большинстве американских городов называлась "Мейн-стрит", что означает "Главная улица". Мы остановились у вывески "Кофе Бин", прошли через пассаж, где продавались сувениры, и оказались на просторной веранде; оттуда открывался великолепный вид на озеро.
Заказали по сандвичу и по бокалу белого вина. Билл поднял бокал:
– Хорошо, что ты приехал. Дело разворачивается серьезное. Есть подозрение, что в Лейк-Плэсиде орудует банда по доставке девочек. В штате Нью-Йорк очень строгие законы на этот счет, но нужны неопровержимые доказательства.
– Нас с тобой это не касается.
– Верно. По крайней мере, до тех пор, пока нет данных об употреблении наркотиков. Я отвез Эллу Вульф в "Нортвуд Инн". Она будет жить там. По дороге она мне рассказала, что Наташа пьет виски с пивом. Такое в России принято?
– В России раньше не было виски. Но в водку действительно иногда добавляли пиво. Это называлось "ерш".
– Подожди, подожди.
Он вынул из кармана iPhone и начал колдовать.
– Учусь. Учусь. Итак, переводчик. Ерш. Но это "perch", рыба!
– Да, рыба, но и жаргонное названия водки с пивом.
– Понимаю… А слово "клен" по-русски означает только дерево или есть какое-нибудь другое, жаргонное значение?
– Вроде бы никакого. Почему ты спрашиваешь?
– Эта самая Элла Вульф при разговоре со мной употребляла его, как мне показалось, в другом значении. Не обозначает ли оно в вульгарной речи, скажем… "пенис"?
Такого оборота я не ожидал:
– Да нет.
– Эта Элла как-то странно смотрела на меня и говорила про мой "клен". И называла его "fallen down and iced over". Ну, я понимаю, "fallen down" опавший. Но почему "iced over" заледенелый?
– Она очень странная и, по-моему, с сексуальным уклоном.
– Вот-вот, – обрадовался Билл, – И мне так показалось. Опавший!
– Silly woman, – сказал я. – Дура.
– Дура, – по-русски согласился Билл.
Потом мы поехали назад в отель.
– Езжай медленнее, – попросил Билл. – Такой хороший вечер. После Вашингтона здесь так легко дышится.
Заснул я сразу. И приснилась мне Любовь Орлова. Мне раньше никогда не снились женщины. Да еще в таком виде. И я вспомнил слова Вирджинии Вульф: "Тот, кто лишает нас снов, лишает нас еще одной жизни".
Глава десятая. Лейк-Плэсид, столица зимних олимпиад
38. Платтсбургские затворники
Дорога в Платтсбург шла через горный массив Адирондак. Серые, не поражающие высотой горы и густые леса. Мне говорили, что это единственное место в Штатах, где нет змей. Нет и медведей. Местный школьник написал в сочинении: "Медведи съели всех змей, улетели на зимовку во Флориду и не вернулись, потому что у нас не осталось змей". Логично. Когда я проезжаю Адирондак – а мне часто приходилось это делать по дороге из Монреаля в Нью-Йорк – я всегда вспоминаю американского художника Рокуэлла Кента. Он рисовал эти горы. Очень левый, реалист покруче Шишкина, в Москве его любили, он был членом разных организаций в защиту мира, лауреатом Ленинской премии.
К моему удивлению, Билл хорошо знал Кента:
– Это был мастер. Никто не мог понять Адирондак так, как он. Сейчас очень распространен дизайн в стиле Адирондак. Мебель из местных пород дерева. Цвета бежевый, коричневый, зеленый. И у Кента картины в тех же тонах. Кстати. Кент умер в Платтсбурге. Там есть его музей. Мы туда обязательно съездим.
Мы проехали деловую часть Платтсбурга, через две мили повернули налево, миновали массивное здание почты с огромным американским флагом на флагштоке, потом еще раз повернули и остановились перед одноэтажной виллой.
– Здесь наша штаб-квартира, – сказал Билл.
* * *
На следующее утро Билл начал вводить меня в курс дела:
– Андрей встретился с розовым Владиком, повел его на ланч. Во время ланча Андрей спросил его, не встречал ли он в городе девчонку, очень похожую на его сестру. "Да, – ответил тот, – встречал. В городе много девчонок, очень похожих на известных фигуристок, в том числе и на вашу сестру. Здесь будет сниматься фильм про фигуристок. А так как настоящим фигуристкам платить надо очень много, то используют двойников".
– Андрей сделал вид, что верит?
– Нет. Он сказал, что слышал историю о людях с разными зарядами. Владик захохотал и спросил: "Это вам Даша рассказала?" Андрей признался: "Да, Даша". – "Так это я придумал". "Зачем?" – удивился Андрей. "Чтобы ее попугать. Ее надо иногда пугать". "Чтобы завтраком кормила?" – "Точно, – согласился Владик и предложил: – Хотите, я вам покажу этих двойников. Я, правда, с ними не знаком. Но знаю, где их можно встретить". И на следующий день они поехали в известное тебе "Кофе Бин". Сели на веранде и стали ждать. Через полчаса появились четыре девчонки. Ни одна из них на Дашу похожа не была. "И которая из них похожа на мою сестру?" – спросил он Владика. Тот показал на одну из девчонок и неуверенно произнес: "Вроде бы вот эта. Если ее подкрасить…" – "Все равно не похожа", – не согласился Андрей, и они пошли пить кофе в "Старбакс".
На следующий день Андрей снова пришел в это кафе. Но уже один. В двенадцать часов туда опять пришли девчонки. Все четыре. Если ты помнишь, чтобы попасть на веранду надо пройти через магазин сувениров. А там есть отдел, где продают кофейные сервизы и молотый кофе. Есть там и кофейный аппарат. Андрей попросил девушку, которая стояла за прилавком, сделать ему кофе. Это не входит в ее обязанности, но она согласилась. Андрей сделал вид, что за ней ухаживает. Это ему в дальнейшем позволит часто бывать в магазине, пить кофе и наблюдать за девчонками. На этот раз Андрей их сфотографировал. Я тебе покажу фотографии. Но сначала посмотри на настоящую Дашу.
Наспех сделанная телефоном фотография. Серые, ничего не выражающие глаза, небрежно собранные черной лентой светлые волосы, джинсовая незастёгнутая рубашка.
– А теперь эти.
Фотографии четырех девчонок лет шестнадцати. Хотя в наше время определить возраст девчонок трудно.
– Идем слева направо. Первая, блондинка с курносым носом – это Лида. Следующая, красивая девочка, большие глаза, пухлые губы, шатенка – это Катя. Следующая Нина, деловая строгая. И, наконец, последняя, Светлана. Эта и есть Даша-два.
– Но она не похожа на настоящую.
– Согласен. Не похожа. Точнее, не очень похожа. Но, если приглядишься, найдешь что-то общее. Кто они такие, мы пока не знаем. Они сняли одну комнату в Лейк-Плэсиде. Сказали, что из Нью-Йорка. Говорят по-русски свободно. По-английски плохо. В Ледовом дворце ни разу не появлялись. Андрей показал Даше фотографию Даши-два. Та сказала, что видела совсем другую девочку, которая очень на нее похожа.
– Как его работа телохранителем?
– Не слишком утомляет. Он говорит: "Я теперь работаю не телохранителем, а переводчиком". В шесть часов Даша заканчивает тренировку, возвращается домой, они заказывают пиццу, смотрят телевизор, и Андрей переводит. В десять часов Даша уходит к своему рыжему. Возвращается утром, и они едут в Ледовый дворец. Там завтракают. Потом Даша идет на тренировку. Тренируется весь день, и все это время Андрей предоставлен сам себе. Зайцев во дворце больше не появлялся. Даша сказала, что новая фотосессия начнется через неделю.
* * *
Через день после моего приезда мы решили посетить музей Кента. Смотритель, тощий перуанец, ввел нас в первый зал и начал объяснять, что работы Кента очень близки школе латиноамериканских художников: яркость красок, композиция. Мы слушали, Билл задавал вопросы. Звук в телефонах мы отключили. И правильно сделали. Как только мы вошли в третий и последний зал, телефон Билла стал приглушенно шипеть и прыгать в руке. Мы извинились и вышли из зала.
Билл нажал на кнопку "прием" и поставил звук на внешнее прослушивание.
– Это Андрей. Сейчас говорить не могу. Позвоню позже. Скажу только, что звоню из "Shelter of love". Видел Наташу.
– Где она?
– Расскажу потом.
Мы вернулись в зал.
– Что это за "Shelter of love"? – недоумевал Билл. – Что он там делает?
Я вполне доходчиво объяснил ему, что знаю только одно дело, которым занимаются в таких заведениях, как "Shelter of love" ("Приют любви") и высказал предположение, что Андрей там вместе с Наташей. И добавил, что, по моему мнению, с Наташей там интересней, чем, скажем, с Эллой Вульф.
По последнему пункту моих предположений я нашел у Билла полное понимание. Он заметил, что хотя и ни разу не видел Наташу, но совершенно убежден, что с ней в "Приюте любви" интереснее, чем с Эллой Вульф.
Со словами "Great! Tremendous! Fantastic! Amazing!" мы простились с перуанцем и вышли из музея. Билл посмотрел на часы:
– Не звонит уже десять минут.
* * *
Андрей позвонил, когда мы уже подъезжали к штаб-квартире.
– Теперь могу спокойно доложить.
– Ты где? – спросил Билл.
– По-прежнему в "Shelter of love". Вы знаете, этот "Shelter of love" очень интересное место.
– Догадываюсь.
– Здесь очень красивые женщины.
– И это мне понятно.
– Все улыбаются.
– Как ты туда попал?
– Начну с самого начала.
– Хорошая мысль.
– В обычное время я занял свое место в пассаже. В двенадцать пришли девицы. В двенадцать одиннадцать появился Кузякин. Он подсел к ним. О чем-то они поговорили. Потом он встал. Встала Нина, и они пошли к выходу через галерею, где я пил кофе. Кузякин меня заметил, помахал мне рукой. Сразу подниматься и идти за ними я не стал, не хотел вызывать подозрение. Выждав полминуты, я вышел на улицу. Кузякин и Нина уже сидели в "Хонде" Кузякина. Оба на передних сиденьях, а на заднем… На заднем сидела блондинка с волосами до плеч. Я ее узнал. Это Наташа.
– Точно Наташа?
– Точно. Они отъехали. Хорошо, что я припарковал свою "Короллу" недалеко от входа и отпустил их не намного. Нагнал через три квартала. Они остановили машину около "Shelter of love". Вышли. Только вот вместо Наташи из машины вышел очень неприятный тип.
– Кто такой? Как там оказался?
– Не знаю. Когда отъезжали, была Наташа. Я ее видел. А когда приехали, тип в спортивной куртке. Здоровый. И с физиономией бандита.
– Куда девалась Наташа?
– Наверное, они где-то останавливались. Она вышла, и зашел тип. Другого быть не может.
– Что дальше?
– Кузякин и Нина зашли в этот "Shelter of love". Я за ними.
– Дальше.
– И теперь ее красят.
– Кого?
– Нину.
– Как красят?
– Посадили на кресло и красят.
– Что красят?
– Волосы.
– Это парикмахерская?
– Салон красоты.
– А почему "Shelter of love"?
– Они любят своих клиентов.
– Идиоты. Ты где?
– В зале приема.
– Где тот тип, который с ними приехал?
– Он гуляет на улице с Кузякиным. Долго сидеть в зале приема я не смогу; наверное, придется попросить, чтобы меня тоже покрасили. Но это дорого. Я посмотрел прейскурант. Очень большой выбор. Самое дешевое: маникюр на ногах. А зачем мне маникюр на ногах?!
– Делай, что хочешь, но не уходи. В любой момент может появиться Наташа. Для нас это самое главное.
– Тогда я иду делать маникюр. Отключаюсь.
– Может, и нам поехать сделать маникюр на ногах? – предложил я Биллу.
Билл сообщил мне, на каком месте он предпочитает сделать маникюр и себе, и мне, из чего я заключил, что общение со мной значительно расширило его запас специфических русских слов.
* * *
Андрей позвонил через сорок минут:
– Нина выходит из салона. Говорит с Кузякиным. Этот тип – рядом. Все трое садятся в "Хонду" Кузякина. Я тоже выхожу из салона. Сажусь в свою "Короллу". Они отъехали. Я их немного отпустил. Теперь еду за ними по Мейн-стрит… Они повернули направо. Название улицы не вижу… Еще раз повернули… Еще раз повернули. Остановились у одноэтажного дома. Около дома стоит "Акура". Подошли к дому. Дверь не заперта. Они вошли внутрь. Я не доехал до дома. Развернулся. Теперь вижу название улицы. Tahawus Way. Я припарковался через два дома. Жду.
Мы тоже ждали. Позвонил он через сорок минут.
– Из дома вышли Кузякин и Зайцев. Сели в "Акуру". За рулем Зайцев. Поехали. Я за ними. Выехали на улицу, по которой приехали… Теперь налево. Остановились около двухэтажного дома. Вышли из машины. Зайцев открыл дверь ключом. Зашли. Я припарковал машину через два дома, здесь небольшой сквер. Улица эта называется Birch Hill Lane. Жду.
На этот раз позвонил он через пятнадцать минут.
– Они вышли. Сели в машину. Поехали. Я за ними… Возвращаемся в Лейк-Плэсид… Доехали до Ледяного дворца. Они припарковали машину. Вошли во дворец. Мне, наверное, не нужно было уезжать от первого дома. Я поеду, попытаюсь его найти. Но не уверен, что найду. Но я…
– Не надо, – остановил его Билл. – На сегодня достаточно. Спасибо.
– Маникюр оплатите?
Видя, что Билл сомневается, я решил взять оплату на себя:
– Какого цвета маникюр?
– Ярко-красный.
– Очень яркий?
– Очень. Зато самый дешевый.
– Сколько?
– Двадцать долларов.
– Оплачу.