"Это, конечно, только версия. Но выглядит полнее правдоподобно", - подумал офицер и поставил свою подпись под формуляром, который он должен был передать руководству.
* * *
Умелов достал из своей сумки органайзер и, переместившись к столу, открыл его. Перелистав несколько страниц, он остановился на букве т. На листе в самом низу было написано имя "Татцуо Нагаи", а рядом в кавычках еще два слова - "Асахи симбун". Чуть ниже был номер телефона.
- Подойди, пожалуйста, - Олег повернулся к Мэри, сидящей на кровати. - Мне нужно сделать звонок.
Мэри, вспорхнув с широкого ложа, быстро перемесилась на колени к Умелову.
- Вот телефон. Позвони, пожалуйста, и попроси, чтобы тебя соединили с господином Нагаи. Это журналист из местного отделения газеты "Асахи". Я с ним общался неделю назад по телефону. Скажи ему, что журналист российского еженедельника "Особо секретно" Олег Умелов уже находится в Саппоро и просит встречи с ним.
Мэри сняла трубку и набрала номер.
"Как хорошо, что она со мной сейчас", - подумал Олег, глядя, как она быстро решает все вопросы на английском языке.
- Господин Нагаи говорит, что он будет рад увидеть тебя. Он обязательно перезвонит и сообщит, когда сможет с тобой встретиться, - плотно прижав трубку рукой, передала ответ японца Мэри.
Олег знал о странной черте японцев: никогда ни говорить слово "нет", даже если под этим подразумевался отказ. Вероятно, японский журналист в такой завуалированной форме дал понять Умелову, что у него сейчас нет времени на встречу с русским коллегой.
- Скажи ему, что у меня есть важная информация по сегодняшнему убийству Кудо Осимы.
Выслушав ответ Нагаи, Мэри радостно сообщила:
- Он готов приехать немедленно. Спрашивает, куда.
Умелов, немного подумав, ответил:
- Скажи ему, пусть приезжает к нам в отель. Мы переговорим внизу, в ресторане.
Олег не случайно назначил встречу именно в отеле. После утреннего визита офицера из Главного полицейского управления и вчерашней пропажи блокнота из номера Умелов понял, что среди персонала гостиницы есть агенты японских спецслужб. Значит, пусть эти спецслужбы знают, что в это дело подключается еще и независимая пресса. Правда, Олег не знал, насколько независимой она могла быть в Японии.
- Он сказал, что скоро будет, - прервала его мысли Мэри.
- Отлично. Позвони вниз и закажи столик, желательно где-нибудь в уединенном месте.
Олег встал и, широко шагая по комнате, потер ладони.
- Пора пускать в ход тяжелую артиллерию.
Мэри удивленно смотрела на жениха, не понимая смысла услышанного.
* * *
Татцуо Нагаи оказался с виду молодым среднестатистическим японцем. Встретив его на улице, вряд ли можно было сказать, что он успешный журналист, снискавший себе славу в громких расследованиях.
"А может, таким вот и должен быть представитель нашей славной профессии. Абсолютно не выделяющимся "человеком из народа"", - думал Умелов, приняв из рук коллеги его визитку. Мэри тоже получила его визитку и, следуя заранее оговоренной тактике, объяснила господину Нагаи, что Умелов будет общаться с ним через нее.
- Он спрашивает, что нам известно о ночном убийстве ученого, - перевела Умелову Мэри.
- Расскажи ему о том, что сама знаешь. Об экспедиции, о том, что мы вчера встречались с вулканологом в кафе "Каку-таку". Да, и не забудь сказать, что вчера у Осимы были целы оба мизинца.
Олег еще раз посмотрел на визитку и убрал ее во внутренний карман куртки.
Мэри долго рассказывала Татцуо Нагаи все, что ей было известно об ученом. Лицо японца в разные моменты ее повествования выражало то удивление, то интерес, то просто любопытство.
Когда Мэри закончила, японец сразу же стал задавать наводящие вопросы.
- Он спрашивает: есть ли у нас версия по поводу того, кто мог убить Кудо Осиму?
- Мы думаем, что это якудза, - сказал Умелов, рассчитывая окончательно развеять свои сомнения. - Хотя не исключено, что отрезанный палец - это всего лишь имитация. И возможно, кто-то хочет пустить расследование по ложному следу.
Выслушав перевод, Нагаи что-то долго и увлеченно рассказывал Мэри. Несколько раз она переспрашивала его, пытаясь понять смысл сказанного. Затем повернулась к Олегу.
- Он говорит, что это исключено. В Японии существуют устоявшиеся "гири". Это…
- Я знаю, что это означает. Давай дальше, - нетерпеливо перебил ее Олег.
- Ну ладно, - немного смутилась Мэри. - Он говорит, что никто не будет в Японии кидать тень на якудза, если те здесь ние при чем. Если бы это произошло, то члены клана обязательно нашли бы и наказали такого человека. То, что у Кудо Осимы был отрезан мизинец, доказывает, что он чувствовал свою вину перед каким либо кланом и хотел ее искупить.
Мэри сделала паузу.
- И еще… Он сказал, что мы могли быть причастны к его смерти.
Услышав это, Умелов даже не повел бровью. Он сам был журналистом и понимал, что иногда собеседника необходимо было спровоцировать, чтобы получить от него нужную информацию. Он внимательно посмотрел на японца. Тот еле заметно улыбнулся.
- И почему он так считает?
Мэри негромко перевела:
- Он говорит, что не верит в случайности.
Олег, видя растерянность Мэри, взял ее за руку.
- Спроси его, что он имеет в виду?
Татцуо Нагаи вновь принялся что-то долго объяснять Мэри, постоянно кивая в такт своим словам. Наконец Мэри пересказала Олегу монолог журналиста.
- Он сказал, что позвонившие ему на прошлой неделе из вашей редакции рассказали, что ты имеешь задание провести в Японии журналистское расследование. Они попросили оказать тебе содействие. Ему кажется очень странным, что Кудо Осима погиб сразу после встречи с тобой… И еще он сказал, что если мы хотим рассчитывать на его помощь, то должны доверять ему и рассказать обо всем, что знаем.
Закончив переводить, Мэри вопросительно посмотрела на Олега. Взвесив в уме все "за" и "против", Умелов решил рассказать коллеге всю предысторию, вернее, почти всю, за исключением эпизодов, связанных с золотом. Ведь об этой находке на острове он не сказал даже Мэри.
* * *
Всю обратную дорогу Лысый пытался раскрутить Хрома на то, чтобы распечатать документы, лежавшие в бумажном пакете от Таканиси-сана. Но Хром был непреклонен. Он отправил братанов к себе на этаж и в одиночестве поднялся в свой гостиничный номер. Закрывшись на специальную задвижку, Хром включил лампу над столом и распечатал пакет.
Неясные предчувствия, зародившиеся в момент, когда переводчик отдал ему пакет с информацией о человеке, которого они должны были "прессануть", его не обманули. Прочитав имя объекта и адрес отеля, где тот остановился, Хром вынул из пакета фотографию. Сомнений не осталось. С фотографии, сделанной совсем недавно, на него смотрел его бывший сослуживец, человек, ставший ему почти братом, - бывший сержант погранвойск Олег Умелов. Он стоял в окружении нескольких человек на палубе какого-то судна. Внимательно всмотревшись в лица остальных, Хром узнал девушку, которая вчера шла рядом с Умеловым по улице Танукикодзи.
"Вот что значит судьба, - с тоской подумал Хром. - Кто бы мог подумать, что вот так придется встретить корефана, с которым полгода одну пайку делили".
Мысли сразу же унесли его на десять лет назад, когда он салагой вместе с таким же зеленым курсантом Умеловым впервые переступил порог учебной части под Владивостоком. Почему-то вдруг вспомнился КПП, где долгими ночными часами они с Умеловым, дежуря у ворот части, рассуждали, какая прекрасная жизнь их ждет после дембеля. Вдруг нестерпимо захотелось туда, где все было по-другому. Где они были молоды и честны друг перед другом. Где жизнь делилась только на то, что было с нашей стороны, и то, что было за бугром.
Комок подкатил к горлу, и нестерпимо защипало в глазах. Впервые за последние несколько лет приморский авторитет Хром вдруг вспомнил о том, что он, Сергей Хромов, - бывший сержант пограничных войск.
С трудом подавив накатившуюся слезу, мужчина резко встал, подошел к мини-бару и, откупорив бутылку виски, одним залпом осушил почти половину. Ничем не закусив, Хром сел за пристенный стол рядом с зеркалом и, уставившись в свое отражение, стал искать черты того, прежнего Сереги Хромова.
* * *
Лысый, сидя на кровати, откупорил бутылку японского пива "Саппоро". Со злостью развязав темный галстук, он швырнул его на пол.
- В натуре, я бы сейчас целую обойму высадил, чтобы расслабиться.
Прыщ, устало посмотрев на него, решил не поддерживать этот беспонтовый базар. Разувшись и аккуратно повесив на плечики костюм, он взял полотенце и собрался пойти в ванную.
- Слышь, братан, - услышал он за спиной голос Лысого. - А че ты всю дорогу молчал? Или ты только барыг можешь грузить?
В голосе соседа по номеру явно сквозило желание пойти на обострение. Прыщ резко бросил полотенце и, поигрывая бицепсами, вплотную подошел к Лысому.
- Я что-то не понял. Ты че, мне предъяву лепишь?
Лысый только этого и ждал. Он резко вскочил и, сбросив пиджак, остался в одной белой рубашке.
- Ну так что ты молчал на "базаре"? Язык в ж…у засунул, да?
Вместо ответа он получил чувствительный удар под дых и, скрючившись, присел у кровати. Прыщ нагнулся и, взяв Лысого за чуб, прошипел ему прямо в лицо:
- Тебя не спросил, урода.
После он с силой толкнул зарвавшегося подельника на кровать. Лысый, прикинувшись побежденным, вдруг резко ударил нападавшего снизу в пах. Прыщ, громко охнув, согнулся пополам. Лысый, качаясь, встал в боевую стойку. Прыщ тоже попытался разогнуться, хотя боль в мошонке только усиливалась.
- Как я люблю таких бычар гондошить, - злобно оскалился Лысый, готовясь нанести очередной удар. Но вместо этого рухнул как подкошенный.
Хлесткий удар Хрома, который тот нанес ему сзади по шее, наглухо вырубил Лысого.
Хром грозно надвинулся на второго участника конфликта.
- Это не я начал, - пробормотал Прыщ, тут же подняв обе руки вверх.
Хром зло посмотрел на обоих.
- Вы что, боталы осиные, на рога полезли? Или вы забыли, где находитесь? Что, побакланить приспичило?
То ли от наезда Хрома, то ли от предыдущего удара Лысого Прыщ начал медленно оседать по стене.
- Во Владик приедем, - продолжал напирать Хром, - вы у меня там мочить канканы будете! Вы что, бычары, на банк попасть хотите?
Лысый тяжело поднялся, потирая шею.
- Ладно, Хром. Мы же так, чисто по-свойски.
Немного остыв, авторитет отрезал:
- Короче, так! Из номера не высовываться. Ждать меня. Я сам съезжу побазарить с этим терпилой. Вернусь через пару часов.
- Может, мы с тобой? - неуверенно предложил Лысый.
- Я сказал сидеть здесь! - прорычал Хром. - Значит, будете сидеть и ждать меня.
Развернувшись, он вышел из номера. Лысый, потирая ушибленную шею, присел на кровать.
- Слышь, Прыщ. А че он такой дерганый?
- Да хрен его знает, - ответил тот, поднявшись с корточек. - Может, он злой из-за того, что ты у него "герасима" в унитаз спустил?
- Да нет… Он здесь, на Хоккайдо, может в пять секунд это дерьмо достать.
- Тогда че он такой нервный?
- А хрен его знает! Может, в том конвертике его что-то зацепило. Мы же не знаем, что именно ему этот узкоглазый передал.
- Ладно, - примирительно махнул рукой Прыщ. - Может, по соточке?
Лысый добродушно усмехнулся.
- Ну, давай, насыпай.
* * *
Японский журналист из влиятельнейшей газеты "Асахи симбун" Татцуо Нагаи был очень рад неожиданно свалившейся на него информации. Еще сегодня утром, увидев заметку о гибели в Саппоро известного вулканолога, он подумал, что неплохо было бы заняться журналистским расследованием этого происшествия. И вдруг удача сама пришла прямо в руки. Нежданно-негаданно он сразу получил ценную информацию о последних часах жизни Кудо Осимы и ценные сведения о Курильском острове, которые тянули на настоящую сенсацию. Конечно, этот русский журналист, скорее всего, знает больше, чем рассказал. Но и того, что Нагаи узнал, было уже немало.
То, что на Курильских островах до 1945 года располагались японские войска, Татцуо Нагаи знал и раньше (кто же в Японии не знает о северных территориях), но чтобы кто-то говорил о ценностях, оставленных на Курильском острове… Он в первый раз слышал такую версию. Хотя все может быть…
Японец, выслушав длинный рассказ Умелова, решил разузнать у русского дополнительные детали. Он повернулся к Мэри и попросил ее перевести для русского коллеги свои вопросы.
До этого Мэри никогда не работала профессиональной переводчицей, поэтому постоянное участие в переговорах ее заметно выматывало. Олег, почувствовав это, попросил Татцуо Нагаи немного прерваться. Он вышел с Мэри в вестибюль, где находилась дамская комната, и, проводив ее до дверей, вернулся обратно.
Японский журналист уже с кем-то оживленно разговаривал по телефону. Не став ему мешать, Умелов дождался Мэри, и они вместе вернулись за столик.
- Господин Нагаи, извините, что оставили вас в одиночестве. Господин Умелов спрашивает: есть ли у вас еще какие-нибудь вопросы?
Японец закивал головой. Мэри, выслушав его, сразу перевела Олегу:
- Он говорит, что слишком много информации, но слишком мало фактов. Он спрашивает: может быть, у тебя есть своя версия?
- Да, у меня есть версия. Но прежде спроси у него, может, ему известно о золоте или каких-либо ценностях, исчезнувших из Японии во время Второй мировой войны?
Лицо японца вытянулось, когда он понял, что имел в виду Умелов. Закачав отрицательно головой, он стал оживленно объяснять Мэри свои мысли. Выслушав Нагаи, она внимательно посмотрела на Олега.
- Он говорит, что ты специально блефуешь. В Японии все тайны Второй мировой войны уже раскрыты и известны. Он никогда не слышал о том, чтобы здесь, в Японии, исчезало какое-то золото. Он говорит, что даже сокровища Ямаситы - это скорее миф, чем реальность.
Умелов напрягся, интуитивно почувствовав в этой информации нужную ниточку.
- Спроси его, кто такой Ямасита?
То, что далее услышал Умелов от японского журналиста, его немного разочаровало. Это был генерал, участвовавший в военных действиях в Юго-Восточной Азии. Тигр Малайи - такое прозвище дали ему в Японии. Он руководил обороной Филиппин, в столице которых, Маниле, как утверждается, были сосредоточены большие ценности, якобы экспроприированные в юго-восточных странах. Но здесь, в Японии, по словам Нагаи, к этим сведениям относятся скептически. Никто после войны не верил, что это золото или хотя бы часть тех ценностей была вывезена в Японию.
Олег не стал больше расспрашивать японского коллегу о золоте, решив через него получить ту информацию, которую он вряд ли смог бы добыть самостоятельно.
Еще перед отлетом Умелова в Японию Мальцев передал ему от заместителя военной контрразведки генерала Воронцова интересную информацию. В 1985 году именно Воронцов руководил секретной операцией на Онекотане. Тогда же ему подготовили служебную записку из Первого Главного управления КГБ о том, что японская шхуна, выброшенная на мель в бухте Блакистон на Онекотане, принадлежала маленькой рыболовецкой компании из Хоккайдо. За ней стоял некий американец Фил Боттон, имевший тесные связи с ЦРУ. Выяснилось также, что задержанная впоследствии шхуна, ходившая под филиппинским флагом, тоже имела отношение к этой компании, поскольку была арендована ею за несколько месяцев до событий на Онекотане. Если это была та самая ниточка, которая могла пролить свет на старую тайну Онекотана, то ее можно было распутать только отсюда, из Японии.
- Скажи господину Нагаи, что у меня есть к нему просьба, - обратился Умелов к Мэри. - Мы дали ему достаточно много фактов, теперь хотелось бы ответных действий с его стороны. Меня очень интересуют данные о небольшой рыболовецкой компании, которая была зарегистрирована в порту Отару. Мне важно знать все: кто был хозяином, кто был директором, работает ли компания сейчас?.. А если господин Нагаи найдет кого-нибудь, кто работал в ней в середине восьмидесятых годов, то я буду ему очень обязан.
Олег на отрывном листе блокнота по-английски написал название этой компании. Японец, выслушав Мэри, напоследок спросил:
- Это как-то связано с убийством Кудо Осима?
Олег все понял даже без перевода. Он кивнул головой и уверенно произнес:
- Yes, possibly.
Татцуо Нагаи взял листок с наименованием фирмы и, встав с дивана, начал прощаться. Он пообещал, что как можно быстрее выполнит просьбу Умелова, и попросил сразу информировать его, если появятся какие-нибудь новости.