7
Лондонский городской аэровокзал компании "Бритиш эйруэйз" называется Уэст-Лондон-Эр-Терминал. Построенный из нержавеющей стали и стекла, он похож на современную фабрику по производству солонины. Здесь авиапассажиров вытряхивают по трапу на землю, вымогают у них деньги, грабят и запихивают в автобусы под присмотром мужчин с тележками и девушек с покрасневшими глазами, отрывающих разноцветные билетики, а в свободное время приглаживающих волосы.
Звонкий женский голос уже начал отсчитывать секунды, остающиеся до отправки автобуса, когда в последний момент Джин решила ехать со мной в аэропорт. В машине находились шофер, Джин, я и еще девять пассажиров. В багажнике автобуса стояли двенадцать чемоданов среднего размера, одна шляпная картонка, три свертка, завернутых в бумагу, одна коробка, обернутая мешковиной, один портфель, три пары лыж (с палками и в чехлах), в том числе лыжи для слалома, и небольшая плетеная корзинка с образцами женской обуви.
Здесь было чем поживиться вору.
Утренний рейс на Стокгольм и Хельсинки задерживался уже на девяносто семь минут. К этому времени лыжи и два чемодана были найдены, но моего среди них не оказалось. В нем лежала коробка с яйцами и электрообогревателем. Поскольку я мог находиться под наблюдением, сотрудник полицейского подразделения аэропорта допросил единственного свидетеля кражи, которого смогли выявить, - констебля из этого же подразделения по имени Блэр, - и доставил мне на борт самолета копию допроса.
СПЕЦИАЛЬНАЯ СЛУЖБА
Лондонский аэропорт
Секретно
2 экземпляра
Отпечатано с магнитной записи. Полицейский констебль Блэр отвечает на вопросы детектива сержанта Смита. Специальная служба. Полицейское подразделение аэропорта.
Детект. серж. Смит: Нас интересует человек, которого вы видели сегодня утром. Вы не возражаете против записи нашего разговора на магнитофон? Не надо формальных ответов, не бойтесь исправить и дополнить что-то уже сказанное. Не спешите, ленты у нас достаточно. Сначала расскажите, что привлекло ваше внимание именно к этому человеку?
ПК Блэр: Он показался мне очень сильным. Он работал больше, чем кто-либо из носильщиков, которых мне приходилось видеть (смех констебля). Он вроде как, гм, поднял, гмм, чемоданы - по одному в каждой руке - и закинул их на тележку. Перевез весь груз за шесть ездок.
Детект. серж. Смит: Скажите, как он отреагировал, когда заметил, что вы за ним наблюдаете?
ПК Блэр: Ну, э… как я сказал вам, он, э… я не, э… помню точно слова, которые он употребил, что-то вроде "Как насчет зимней охоты?", но это прозвучало как-то по-американски, что ли.
Детект. серж. Смит: Вы решили, что он американец?
ПК Блэр: Нет, я же говорил вам, что нет.
(далее 4 секунды молчания)
Детект. серж. Смит: …ленту…
ПК Блэр: Он говорил на кокни, но почему-то с американским акцентом.
Детект. серж. Смит: А слова?
ПК Блэр: Слова я не запомнил, но среди них были американизмы. Я не могу воспроизвести…
Детект. серж. Смит: Не важно. Давайте дальше. Как он выглядел?
ПК Блэр: Примерно среднего роста. Около пяти футов и десяти, нет, девяти дюймов.
Детект. серж. Смит: Вы запомнили его одежду?
ПК Блэр: Белый рабочий комбинезон с красным значком.
Детект. серж. Смит: (неразборчиво) …
ПК Блэр: Белый рабочий комбинезон с красным значком на левом нагрудном кармане. Комбинезон был грязный, как и все остальное.
Детект. серж. Смит: Опишите остальное.
ПК Блэр: Галстук в полоску с маленькой дешевой такой булавкой, вколотой в него, как, э… булавка… Он, э… (далее - пауза, 4 секунды).
Детект. серж. Смит: Не спешите.
ПК Блэр: Странные волосы. Странные волосы какого-то мышиного цвета.
Детект. серж. Смит: Что вы имеете в виду под словом "странные"?
ПК Блэр: Не парик, нет, но какие-то странные. Когда он склонился над тележкой, то поправил прическу, как, э… женщины, когда они смотрятся в зеркало.
Детект. серж. Смит: Откуда вы знаете, что они не фальшивые?
ПК Блэр: Ну, я знаю одного такого человека. Он ходит в пивную, и у него накладные волосы. Это можно заметить (пауза) по волосикам, которые растут (смех констебля) у него на лбу.
Детект. серж. Смит: Вы решили, что у него естественные волосы, после того, как присмотрелись к волосам, растущим на лбу и на шее?
ПК Блэр: Да. (длительная пауза). Мне показалось. Еще мне показалось, что он немного тщеславен, э… Я думаю, это все.
Детект. серж. Смит: Опишите еще раз его лицо.
ПК Блэр: Ну, он был немного бледен, и у него были ужасно плохие зубы, ну и вообще… И очки в темной оправе. Такие продаются в государственных аптеках.
Детект. серж. Смит: А теперь повторите, пожалуйста, что вы говорили мне в первый раз.
ПК Блэр: О запахе изо рта?
Детект. серж. Смит: Да.
ПК Блэр: Да, действительно. У него плохо пахло изо рта и вдобавок эти ужасные зубы. Черные зубы. (Пауза в 7 секунд).
Детект. серж. Смит: Хотите еще что-нибудь добавить к своим показаниям? Мы не торопимся.
ПК Блэр: Нет, больше ничего. Ничего не приходит в голову, разве что (3 секунды молчания), ну, хочу сказать, что его не назовешь уродом. Довольно обычный мужчина. Я не хочу твердить одно и то же, повторяя то, что уже упомянул, они, то есть он выглядел вполне обыкновенно, вот что хочу сказать.
Конец записи.
Первый экземпляр подписан Детект. серж. Смитом и ПК Блэром.
Я прочитал расшифровку в самолете на пути в Хельсинки. Она оказалась интереснее, чем рассказ о выдуманных лодках и польских судах, но проку от нее было не больше.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Хельсинки
Прыг, скок, прыг, скок,
Улетел наш дроздок.
Где ты, дрозд, скажи скорей?
Ни черешне, меж ветвей.Детский стишок
8
Если сказать, что Скандинавский полуостров похож на плечо с опущенной рукой, то Финляндия торчит у него подмышкой. Ее усеивают дыры - озера. Их много, и они большие, с островами, на которых, в свою очередь, тоже имеются озера и тоже с островами - и так до самого побережья, которое переходит в холодное северное море. Но не в это время года. Сейчас под крылом самолета на многие мили простирался твердый блестящий лед. Только иногда кусочек коричневого леса, мелькнувший среди снегов, указывает, что внизу суша.
Я увидел Сигне в иллюминатор еще до того, как мы приземлились. Она ждала среди аэродромных построек и, пока мы подъезжали к зданию аэропорта, побежала навстречу, размахивая руками и с улыбкой во все лицо.
Мы направились к старенькому "фольксвагену". Она сразу тяжело повисла на моей руке и спросила, привез ли я ей что-нибудь из Лондона.
- Только неприятности, - ответил я. Она заставила меня сесть за руль, и мы поехали за полицейской "Волгой", ни разу не превысив скорость до самого города.
- Это Харви попросил вас встретить меня? - спросил я.
- Нет, конечно, - сказала Сигне. - Я сама решаю, встречать мне своих друзей или нет. И вообще - он сейчас в Америке. Совещается.
- Совещается? По какому вопросу?
- Не знаю. Просто он так сказал. "Совещаются…" - она усмехнулась. - Здесь поверните налево и остановитесь.
Мы вошли в ту же уютную квартирку на Силтасааренк, где неделю назад я встретился с Харви. Сигне как хозяйка приняла мое пальто.
- Это квартира Харви Ньюбегина? - поинтересовался я.
- Этот дом принадлежит моему отцу. Он поселил здесь свою любовницу, девушку из русских белоэмигрантов, из аристократической семьи. Он любил мою мать, но в эту девушку влюбился безумно, как и она в него. В прошлом году мой отец…
- Сколько у вас отцов? - перебил я. - Мне казалось, что он умер от разрыва сердца, когда русские разбомбили Лонг-Бридж.
- Я сказала неправду, ну, что он умер. - Она облизнула верхнюю губу и сосредоточилась. - Он попросил меня распространить эту версию о его смерти. На самом деле он и Катя… Но вы не слушаете!
- Я в состоянии слушать и наливать одновременно.
- Он ушел к этой девушке Кате. Она так красива, что до нее страшно дотронуться…
- Я бы не побоялся…
- Вы должны относиться к моим словам серьезнее. Сейчас их адрес известен только мне. Даже моя мама думает, что они мертвы. Видите ли, они попали в железнодорожную катастрофу…
- Пожалуй, немного рановато для истории о железнодорожной катастрофе, - сказал я. - Почему бы вам не снять пальто и не передохнуть?
- Вы не верите мне.
- Верю, - отозвался я. - Я ваш легковерный придворный шут и ловлю каждый звук вашей речи, но делаю это гораздо внимательнее, когда пью кофе.
Она принесла кофе в маленьких изящных чашечках на вышитой салфетке, наклонилась и поставила их на низкий кофейный столик. На ней был мужской свитер, надетый задом наперед. На шее под волосами - теперь коротко подстриженными сзади - виднелся треугольник белой кожи, нежной и свежей, как только что разломанная булочка.
Я подавил желание поцеловать ее.
- У вас симпатичная стрижка, - сказал я.
- Правда? Спасибо.
Она произнесла это автоматически, наливая кофе в чашечки. Потом протянула мне одну из них так, словно это была голова Иоанна Крестителя.
- У меня есть квартира в Нью-Йорке, - сказала Сигне. - Она куда лучше, чем эта. Я подолгу живу в Нью-Йорке.
- Ясно, - отозвался я.
- Ну, эта квартира все-таки не моя…
- Понятно, - сказал я. - Когда ваш старик и Катя вернутся…
- Нет, нет, нет.
- Вы прольете кофе, - заметил я.
- А вы просто невыносимы.
- Простите.
- Все в порядке, - сказала Сигне. - Рассказывать сказки - так рассказывать сказки. Если мы не делаем этого, то говорим правду.
- Отличное соглашение.
- Как вы думаете, женщина должна уметь улыбаться глазами?
- Не знаю, - ответил я. - Никогда об этом не задумывался.
- А я думаю, должна! - Сигне прикрыла рот рукой. - Скажите, когда я улыбнусь, наблюдая только за моими глазами…
Нелегко описать Сигне, потому что память преподносит ее совсем не такой, как на самом деле. Она была поразительно хороша, но при этом черты лица у нее были неправильные. Нос казался явно маловат для высоких плоских скул, а рот словно был создан для значительно большего лица. Когда она смеялась или хихикала, он растягивался до ушей. Однако, через полчаса после того, как вы с ней расстались, вспоминалось утверждение Харви Ньюбегина, что она самая красивая девушка на земле.
- Вот сейчас? - спросила она. - Я улыбаюсь глазами?
- Если говорить правду, - сказал я, - у вас слишком изящная ладонь, она не закрывает рта.
- Перестаньте говорить правду. Вы все портите.
- Не обижайтесь…
Два дня мы с Сигне ожидали возвращения Харви Ньюбегина. Мы посмотрели фильм про нью-йоркских гангстеров, во время которого Сигне то и дело повторяла: "Это рядом с моим домом". Мы поужинали в ресторане на верхней площадке высокого здания в Тапиоле, глядя оттуда на ледяные прибрежные острова. Я почти научился кататься на лыжах, заплатив за это порванной курткой и вывихом локтевого сустава.
На второй день вечером мы сидели в квартире на Силтасааренк. Сигне читала дешевый журнальчик и одновременно готовила рыбу, не особенно утруждая себя стряпней. Как ни странно, ничего не выкипело и не пережарилось. Когда с ужином было покончено, она принесла печенье "птифур" в серебряных обертках и бутылку шнапса.
- Вы давно знакомы с Харви?
- Мы иногда встречались с ним на протяжении нескольких последних лет.
- А вы знаете, что он руководит здесь всем?
Этого я еще не знал.
- Да. Он отвечает за всю работу в этой части Европы. Но мне кажется, он не тот человек, который способен хорошо руководить всей…
- Сетью?
- Да, всей сетью. Он чересчур… эмоционален.
- Неужели?
- Да, - она куснула маленькое печенье белыми, как здешний снег, зубами. - Он безумно влюблен в меня. Как вам это нравится?!
- Если вас интересует мое мнение, я не против.
- И он хочет на мне жениться.
Я вспомнил всех хорошеньких девушек, на которых Харви хотел жениться.
- Ну, вы еще так молоды. Полагаю, у вас будет время обдумать это.
- Но он собирается развестись со своей теперешней женой.
- Он вам это сказал?
- Нет. Мне об этом рассказал его психоаналитик на одной вечеринке в Нью-Йорке.
Она несколько раз свернула серебряную обертку и сделала из нее маленькую лодочку.
- А потом он намерен на вас жениться?
- Вообще-то я не знаю, - призналась она. - В меня многие влюблены. Но мне кажется, что девушка не должна торопиться залезать в постель…
- А мне кажется, что должна.
- Вы порочны.
Она надела маленькую серебряную лодочку на кончик пальца, как шляпку, и покачала им.
- Он порочен, - сказала пальцу, и палец кивнул в ответ. - Жена Харви - ужасная женщина.
- Может быть, вы излишне пристрастны?
- Нет, не пристрастна. Я знаю ее. Мы познакомились на вечеринке у мистера Мидуинтера. Вы не знаете мистера Мидуинтера?
- Ни разу не видел.
- Он очень милый. Вы с ним познакомитесь. Он - босс Харви. - Сигне дотронулась до кофейного пятна на моей рубашке. - Давайте я почищу, пока не засохло. Снимайте рубашку. А чистую можете одолжить у Харви.
Я согласился.
- На той вечеринке все были прекрасно одеты. Ну знаете, драгоценности, всякие серебряные безделушки в волосах и изумительные туфли. У всех женщин были роскошные туфли. Примерно вот такие…
Сигне сняла туфлю, поставила ее на стол и сжала двумя пальцами.
- Теперь такие можно купить и в Хельсинки, но в то время… Вообще я находилась в Нью-Йорке всего лишь пару дней, и у меня была только одежда, которую я захватила в дорогу. Вы меня понимаете?
- Конечно, это серьезная проблема.
- Это очень серьезная проблема, если вы - женщина. Мужчина может иметь только один темный костюм и носить его целый день. Этого никто не заметит. Но считается, что у женщин должны быть платья для ленча, для послеобеденного чая, платье для работы и что-нибудь сногсшибательное для вечерних приемов. А на другой день люди ожидают увидеть вас в чем-нибудь таком, что вы еще не надевали. Если вы…
- Вы начали рассказывать о вечеринке.
- Ну, я о ней и рассказываю. Она была у мистера Мидуинтера. У него великолепный дом с лакеями и всем прочим, а я пошла в платье, какое обычно надеваю на вечеринку здесь, в Хельсинки. Ну, знаете, дружеские вечеринки… И вот, среди всех этих мужчин в смокингах и женщин в нарядах ценой по триста долларов…
- Разве Харви не предупредил вас, как надо одеться?
- Нет. Вы же его знаете. Он не смеет даже подойти ко мне, когда рядом жена. В общем, стою я там, как пугало… Пугало, не правда ли?
- Да, пугало. Подходящее словечко.
- Ну вот, стою я там, как пугало, в платье в крапинку… В крапинку. Вы можете такое представить?
- Конечно.
- И тут миссис Ньюбегин сама подходит ко мне. Она рассматривает меня вот так, - Сигне прищурила глаза и втянула щеки, пытаясь создать гротескный образ продавщицы модного магазина. - На ней сказочное узкое платье из черного шелка и атласные туфли. Она осматривает меня с головы до ног и говорит: "Я жена мистера Ньюбегина". Мистера Ньюбегина! Затем поворачивается к подруге и говорит: "Ужасно, что Харви не предупредил ее, что нужно было прийти в вечернем туалете. Уверена, что у нее есть дюжина прелестных платьев, которые она могла бы надеть". Вы даже представить не можете, как она высокомерна. Это очень неприятно.
Сигне достала маленькую коробочку теней и начала подкрашивать веки ярко-зелеными мазками. Закончила свой туалет, всплеснула ресницами и расправила вельветовую юбку на широких бедрах. Потом наклонилась и прижалась щекой к моим ногам.
- Она ужасна, - снова вздохнула Сигне. - И ведет ужасный образ жизни.
- Судя по вашему рассказу, она весьма жестокая женщина.
- Она - Лев. Этот знак огня, знак солнца. Яркость и властность. Энергичность. Это мужской знак.
Львы-мужчины вполне нормальны, но женщины могут отталкивать мужей. У Харви Ньюбегина тот же знак, что и у меня: мы Близнецы. Воздух. Меркурий. Разделенные близнецы - страстные, яркие, порочные, умные. Они очень подвижны: снуют, стараясь избежать беды. Близнецам следует избегать союза со Львом. Он может быть ужасен.
- Но у вас с Харви отличные отношения?
- Замечательные. У вас красивые загорелые руки. Вы - Водолей.
- А у Водолеев должны быть загорелые руки?
- Знак воздуха. Решительность и таинственность. Водолеи всегда что-то скрывают. Они основательнее, чем многие, более независимы и много знают. Это мой любимый знак, он хорошо сочетается с Близнецами.
Она ухватила мою руку в попытке продемонстрировать это. Пальцы Сигне были тонкими и легкими. Нежное, как пух, прикосновение. Она слегка пробежалась пальцами по моей руке, заставив напрячься. Потом притянула мою руку, положила кончики пальцев себе в рот и затем звонко поцеловала в ладонь.
- Вам понравилось?
Я промолчал.
Она усмехнулась и отпустила мою руку.
- Когда я выйду замуж, то сохраню свою фамилию. Кстати, как ваша фамилия? Я никак не могу ее запомнить.
- Демпси, - ответил я. - Лайам Демпси.
- Если я выйду замуж за вас, то буду называться Сигне Лайн-Демпси.
- Минуту назад вы собирались рассказать мне, какой ужасный образ жизни ведет миссис Ньюбегин.
На лице Сигне появилась неприязненная гримаска.
- Бизнесмены. Противные жены, болтающие о машинах своих мужей. Большой бизнес, вы понимаете? Я ненавижу женщин. И очень люблю старых мужчин.
- Что ж, тогда у меня есть шанс, - сказал я. - Я вам в отцы гожусь.
- Вы не годитесь мне в отцы, - заявила она, проводя ногтем по моему колену.
- Не делайте этого, - попросил я. - Вы же хорошая девочка.
- Почему?
- Ну, во-первых, это мой лучший костюм.
- И еще потому, что это вас волнует?
- Да, еще и поэтому.
- Так и должно быть. Близнецы очень волнуют Водолея.
- Я гожусь вам в отцы, - повторил я не столько ей, сколько самому себе.
- Может быть, вы перестанете упоминать об этом? Мне почти восемнадцать.
В сентябре, восемнадцать с половиной лет назад, я как раз сдал экзамены. На каникулы я поехал в Ипсуич. На улице, где я жил, размещалось подразделение девушек из Армейской транспортной службы. Я сосредоточился, напряженно размышляя.
- Ваша мать, случайно, не блондинка из транспортной службы с родинкой на правом плече? Она еще немного шепелявит.
- Да, клянусь, это она! - хихикнула Сигне и задрала мне майку на спине.
- У вас очень красивая спина, - сказала она. Ее палец оценивающе пробежался вдоль позвоночника. - Очень красивая. Для мужчины это имеет значение.
- Кажется, вы собирались смыть пятно с моей рубашки, - напомнил я. - Именно поэтому я и сижу здесь в майке, вы не забыли?
- Очень красивая спина, - вздохнула Сигне. - Я в этом хорошо разбираюсь. В конце концов, мой отец был одним из самых известных остеопатов в Швеции…