Зеленая планета. Сохраним планету. Господи. Звучит так, словно детишки играют в шпионов. Их связь с реальным преступлением кажется невообразимой. А с моей девочкой - просто ужасной. Господи, как ситуация могла настолько выйти из-под контроля? Как вообще Габриель смог затесаться в ряды "зеленых"? Что вообще порождает таких людей? Как мы можем залезть в его голову, если его идеи абсолютно чужды нам и кажутся дикими?
Гаррисон ввел адрес, а потом напечатал сообщение "Все пропало".
Я посмотрела на Эрика.
- Еще что-то?
Он покачал головой:
- Нет, только это.
- А как они должны ответить?
Он пожал плечами:
- Я не знаю…
Я кивнула Гаррисону, и он нажал на кнопку "отправить".
- Если они не ответят…
Вопрос так и остался висеть в воздухе, словно Гаррисону не хотелось его заканчивать. Я молча уставилась на экран, пытаясь силой мысли вызвать ответное сообщение. То же ощущение, что и в первый раз, когда Лэйси вернулась домой намного позже условленного времени. Я сидела на диване до трех часов ночи, смотрела в окно и ждала, когда же свет ее фар покажется на дорожке. С каждой минутой я придумывала все новые и новые душераздирающие сценарии, истории о потере невинности. Когда Лэйси вернулась в начале четвертого, то вместо того, чтобы сказать ей, что я ее люблю и боялась, что потеряла ее, я сообщила, что слишком часто сталкиваюсь со всякими ужасами, и посадила ее под домашний арест. Блестящий воспитательный прием. Я просто оттолкнула своего ребенка.
Я посмотрела на часы и начала считать минуты так же, как считала их тогда ночью, когда ждала возвращения Лэйси. Прошло четыре минуты, пять, шесть… семь… десять.
- Как долго… - начал было Гаррисон и осекся. - Не обращайте внимания.
Я отвернулась от компьютера и огляделась. Эрик, сгорбившись, сидел на стуле, повесив голову и потупив взгляд. Он выглядел как старшеклассник, который не может поверить, что только что проиграл в финале соревнований.
Я взяла складной стул и села напротив него.
- Расскажи мне о Лэйси.
Он посмотрел на меня то ли с недоверием, то ли с удивлением.
- Что вы имеете в виду?
Это унизительно спрашивать парня, участвовавшего в похищении моей дочки, что она была за человек, но гордость меня сейчас волновала меньше всего. Мне хотелось знать, что ей нравилось, чего она боялась, что ненавидела, о чем она мечтала. Хотелось узнать все, что я и так должна была знать, но не знала, потому что перестала обращать внимание на жизнь дочки. Да, мне хотелось понять, что за человек моя Лэйси.
- Зачем она это сделала? - спросила я.
На губах Эрика заиграла легкая улыбка.
- Ах, вы об этом… Типа как могла моя доченька сделать что-то настолько… хм, правильное?
Он посмотрел на меня и, не веря своим ушам, покачал головой.
- Господи, как вы можете быть такими тупыми? Неужели вы думаете, что мы делаем то, что делаем, потому что обожаем мир, который вы создали?
Правильно. Задай глупый вопрос двадцатилетнему парню, считающему свою веру единственно праведной, и услышишь правду.
- Да, возможно, я и обманула надежды своей дочери, но зато ты ее предал.
Он посмотрел на меня с вызовом, как в тот момент, когда мы защелкнули на его запястьях наручники.
- Я сделал это, потому что во что-то верил. А у вас какое оправдание?
Я встала.
- Любовь. Слепая любовь - мое оправдание.
Я подошла к Гаррисону, который сидел перед компьютером с закрытыми глазами.
- Возможно, придется отменить парад.
Он открыл глаза, словно очнулся от глубокого сна, и посмотрел на меня через плечо.
- А вы сможете?
- Сомневаюсь. Да, посыл изначально неправильный. Первый признак неприятностей - отказ от многолетней традиции.
- Не говоря уже о миллионах долларов, которые зарабатывает на трансляции телевидение.
- Да, это одна из самых значимых американских традиций.
Казалось, глаза Гаррисона ухватили за хвостик какую-то мысль, витавшую в воздухе.
- А какой участок будет транслировать телевидение?
Я задумалась.
- Первые несколько кварталов.
Вот и ответ. Или, по крайней мере, ответ, который внушает надежду.
- Тогда можно забыть об остальном. Он хочет свое шоу вживую и в цвете.
Гаррисон кивнул.
- Но ты можешь поклясться жизнью своих близких, что именно так все и будет? - спросила я.
- Нет, если он и сам собирается умереть.
- Значит, мы найдем его до начала парада.
- Да, это единственный способ разрешить все сомнения.
И тут компьютер пискнул несколько раз, извещая о том, что получено новое сообщение.
- Кто-то жив, - обрадовался Гаррисон.
В сообщении говорилось: "Насколько пропало?".
Гаррисон вопросительно посмотрел на меня, а я подошла к Эрику.
- Вы оговорили еще какие-то условные сигналы?
Он начал трясти головой, а глаза зло заблестели:
- Вы сказали, что там все мертвы. А они живы. Вы, сволочи, обманули меня.
- Если хочешь, чтобы они не умерли, отвечай на мой вопрос.
- Я больше не буду вам помогать. Идите на фиг!
Я вернулась к Гаррисону.
- Нам нужна какая-то причина, чтобы они сказали нам, где они, - размышлял он.
Я посмотрела на дымовые шашки и емкости с гербицидом, которые Эрик с друзьями планировал использовать, чтобы сорвать парад.
- Напиши: "Просто кранты. Нужно перевезти шашки и гербицид к вам или забыть про парад".
Гаррисон отправил сообщение. Мы подождали тридцать секунд, потом минуту.
- Они обсуждают, что делать, - сказала я.
Прошла еще одна минута, но ответа не последовало.
- Не думаю, что они купятся, - заметил Гаррисон.
- Фигня, вы думаете, что мы кретины? - прошипел Эрик.
Пальцы Гаррисона дрожали над клавиатурой, словно ему не терпелось что-то напечатать.
- Что вы хотите сделать, лейтенант?
- Подтолкнуть их в нужном направлении.
Гаррисон посмотрел на клавиатуру, а потом на Эрика, словно мы вытаскивали мысли у него из заднего кармана. Пальцы Гаррисона напечатали воображаемый ответ в воздухе, а потом остановились, опустились на клавиатуру, и он сочинил новое сообщение: "Блин, мне нужно делать ноги, вы что там, вообще очумели? Куда везти всю эту хрень? Давайте адрес".
- Посылай.
Он нажал на кнопку "отправить", и мы стали ждать ответа.
- Не сработает, - злорадствовал Эрик.
Письма не было.
- Ну, я не знаю, - пожал плечами Гаррисон. - Хотите отправить еще одно сообщение?
Я покачала головой.
- Они или купятся на это или вообще не купятся.
Гаррисон пошарил в кармане рубашки, словно нащупывая пачку сигарет.
- Ты давно бросил?
- Четыре года.
- У меня ушло одиннадцать лет, прежде чем я перестала шарить по карманам в поисках сигарет.
И тут компьютер снова запищал, и мы прильнули к экрану, как будто ждали объявления о выигрышных номерах в лотерею.
"Проследи, чтобы за тобой не было хвоста, и вези все…"
- А вот и адресок, - потирал руки Гаррисон.
Я молила Бога, чтобы это оказалось в Пасадене, иначе придется ставить в известность другие полицейские управления, а это значит, что я не смогу контролировать ситуацию.
- Монте, дом 1472, Пасадена, - сказал Гаррисон. - Мне кажется, я знаю, где это.
Он подошел к карте, развернутой на полу, и нашел нужный нам адрес.
- К северу от 210-й автострады, напротив парка.
- Сволочи, - прошептал Эрик.
Я пошла к двери, вытаскивая мобильник и набирая Чавеса. Он сразу же взял трубку, словно ждал моего звонка.
- Возможно, мы нашли Лэйси. Адрес в Пасадене. Группе захвата приготовиться, но не вторгаться без моего сигнала. Я не думаю, что Лэйси причинят вред.
Я вышла на улицу, освещенную тусклым светом. Вот-вот взойдет солнце. Моросил мелкий дождь. Во влажном воздухе повис сладковатый аромат грейпфрутовых деревьев.
- Брим и Финли руководили группой "зеленых", которые, собственно, и похитили Лэйси. И раз она связана с ними, то значит, и можно провести линию и от нее к Габриелю.
Слишком долгая пауза на другом конце провода.
- Что случилось, шеф?
- Брим умер десять минут назад. Он потерял слишком много крови.
Я отвела трубку от уха и сделала глубокий вдох. На секунду передо мной снова возникли глаза Брима. В них застыл вопрос, ужасный и в то же время простой: "Почему? Почему это происходит со мной?" Этот же вопрос волновал и меня.
- Но какая связь между кучкой идеалистов и таким чудовищем, как Габриель? - спросила я Чавеса.
- Возможно, он просто использовал Брима и Финли для контрабанды взрывчатки и все.
- Не знаю, не знаю.
- Алекс, нам не нужно его понимать, нам нужно только остановить его.
Я не была уверена, что Чавес прав. Понять Габриеля - возможно, наш единственный шанс. Но нет никаких зацепок. Он как книга с пустыми страницами.
Гаррисон вышел и вытащил Эрика.
- Брим умер, - сказала я Гаррисону, а потом посмотрела на Эрика. - Умер от кровопотери.
Эрик открыл рот, словно утратил дар речи, а потом уставился себе под ноги, как будто ему стало стыдно за себя. Гаррисон пошел к машине, а я вернулась к разговору с Чавесом.
- Возможно, Лэйси находится к северу от 210-й автострады, Монте, 1472.
- Мы окружим дом.
- А еще нужно опечатать дом в Азусе.
- Об этом я позабочусь, - сказал Чавес, потом начал говорить что-то еще, но осекся.
- Что случилось?
- Агент Хикс винит нас в смерти Брима. Он хочет отстранить тебя.
- А ты что ему ответил?
- Послал на три буквы.
Мой мексиканский крестный отец. Я стала лепетать благодарности, но слова застряли в горле.
- Забудь, - сказал Чавес. - Он, конечно, может забрать у нас дело другими методами, но пока что мы будем делать по-своему.
Я повесила трубку и пошла за Гаррисоном. Дождь усилился и смыл запах грейпфрутов. Верхушки пальм раскачивались на ветру, словно на пружинах. Дыхание превращалось в белые облачка. Я посмотрела в сторону Пасадены. Долину когда-то населяли испанцы, а горы были местом золотых приисков и убежищем медведей гризли. Я смотрела на современный пейзаж расползшегося города и не узнавала его, словно пролистала календарь назад на полтора столетия. Все изменилось, буквально все.
13
Домик на Монте - оштукатуренное здание в конце улицы с отдельным гаражом. Окна с решетками, а входная и задняя двери - металлические. Справа от дома пустующее место под парковку. На крайнем левом окне, выходящем на улицу, красовалась вывеска "Не работает". Отличное место, чтобы прятаться.
К тому времени, как мы доехали из Азусы, Чавес уже вызвал группу захвата, которая расположилась в квартале от объекта. Офицер спецназа, одетый бомжом, наблюдал за домом из парка напротив. Второй наблюдательный пост разместился на втором этаже соседнего дома.
- Внутри тихо. Ни света, ничего, - сообщил Чавес.
Я посмотрела на восток. Первые лучи солнца освещали вершины гор, но из-за низких облаков и дождя свет пробивался медленно. На часах половина шестого утра.
- Минут через сорок пять совсем рассветет, - сказала я. - Они ждут, чтобы кто-то подъехал на машине и подошел к входной двери. Думаю, именно это нам и стоит сделать.
Командир спецназовцев по фамилии Питерс кивнул.
- Как только вам откроют входную дверь, мы выбьем заднюю.
Он был в черном обмундировании, бронежилете, шлеме и с пистолетом-пулеметом в руках и походил на ожившего героя видеоигр. Большинство его ребят бывшие военные. Думаю, ради развлечения они вводили пятьдесят кубиков адреналина прямо в сердечную мышцу. Но вот что они делали для возбуждения, я даже представить себе не могла.
- Нет причин подозревать, что кто-то внутри вооружен, - сказала я.
- Если только там нет Габриеля, - заметил Чавес.
- Если Габриель там, то допустил промах, а пока что он ни разу не ошибался.
- Есть еще одна возможность, - пробормотал Гаррисон.
Мы хором повернулись к нему.
- Возможно, он был там и ушел…
Гаррисон не закончил свою мысль. Все мы могли и сами дорисовать картинку - результат один. Если Габриель был там, что он оставил после себя? Я повернулась к Чавесу.
- Через какое время после нашего результата сюда приехали ребята?
- Первая группа через пять минут, - ответил Чавес.
Я посмотрела на дом, откуда мы получили сообщение по электронной почте, и отмотала события назад.
- А я получила письмо за две минуты до нашего разговора.
Я посмотрела на Гаррисона.
- Значит, у него было шесть или семь минут, чтобы уйти.
- Если у Габриеля была с собой уже готовая бомба, то он мог установить ее за минуту. От него можно ожидать чего угодно.
Я посмотрела туда, где ждала группа захвата, а потом снова взглянула на дом. Капли дождя с громким стуком падали на шлем спецназовца и отскакивали словно картечь.
- Мне нужен бронежилет и дождевик с капюшоном.
Чавес покачал головой.
- Если кто-то отзовется, то идите к задней двери, - обратилась я к Питерсу. - Если нет, я пойду туда одна.
- Они увидят вас в лицо, и тогда все пропало, - возразил Питерс.
- Тусклое освещение плюс капюшон дадут возможность войти в заднюю дверь, у меня будет достаточно времени, пока меня не раскусят.
- Я не хочу, чтобы ты туда заходила, - сказал Чавес.
- Если дом заминирован и внутри Лэйси, только я могу взять на себя всю ответственность. Это мой долг.
Чавес снова бросил взгляд в сторону дома и покачал головой:
- Дайте ей бронежилет и плащ.
Питерс неодобрительно закатил глаза и жестом велел другому офицеру выполнять распоряжение Чавеса.
- Если никто не отзовется, то первым должен войти я, - сказан Гаррисон.
- Нет.
- Он прав, - согласился Чавес.
Я начала было качать головой, но Чавес отрезал:
- Ты бомбу от бурито не отличишь, а Гаррисон отличит. Тема закрыта.
Офицер спецназа принес бронежилет и дождевик, я натянула тяжеленный жилет на себя и прикрыла его плащом.
- Если никто не откроет, то не дотрагивайся до двери, пока не подойдет Гаррисон, - велел мне Чавес.
Я кивнула, но мысленно уже взбегала по ступенькам.
- Если дверь откроют, то сразу хватайте того, кто открыл, - сказал Питерс. - Если не сможете, то мы уже будем наготове у задней двери, не нужно все брать на себя.
Я вытащила из бумажника фотографию Лэйси и протянула ее Питерсу:
- Убедитесь, что все ваши бойцы знают, как выглядит Лэйси.
Он взял снимок и кивнул:
- У меня тоже есть дочь, лейтенант. Мы позаботимся о вашей девочке.
Питерс сунул фото в карман, а потом взглянул на Чавеса:
- Мне нужно пять минут, чтобы занять боевую позицию.
Он повернулся и направился к своим бойцам в лучах тусклого света. Я подошла к своему "вольво", взглянула на часы и тут услышала позади себя шаги Чавеса.
- Не забудь. Если никто не отзовется, то ты ждешь Гаррисона, - сказал он.
Я кивнула и снова посмотрела на угол улицы. В лужицах плавали пятна бензина, поблескивая в свете фонарей. Звук дождевых капель, падающих на пальмовые листья и кусты, заглушали треск раций. В этой картине сквозило странное спокойствие, в такое утро приятно подольше поваляться в теплой постельке под одеялом.
- Припаркуйтесь справа от здания. Тогда у нас будет время посмотреть, все ли нормально, пока ты подходишь к двери.
Я взглянула на Гаррисона, который натягивал жилет и собирал необходимое оборудование. Чавес взял меня за руку и с тревогой пожал ее.
- Алекс, ты думаешь, Лэйси внутри?
Холодная капля упала мне на лоб и скатилась по щеке.
- Но кто-то же ответил на наше сообщение, значит, внутри кто-то был.
- Но кто?
- Это мы и собираемся выяснить.
Я подошла к машине со стороны сиденья водителя и открыла дверцу. Тут я заметила "скорую помощь", подъехавшую и остановившуюся чуть позади группы захвата. Чавес посмотрел в ту же сторону, но сразу же отвернулся, словно не желая признавать присутствие медиков.
- Ты поняла…
- Да, я все поняла и запомнила, Эд. - Я названа его по имени в надежде, что это его убедит.
- Если что-то пойдет не так, уходи оттуда.
- У Габриеля уже был шанс убить меня, но он им не воспользовался. Думаю, у него имелись свои причины.
- Возможно, тебе просто чертовски везло.
- Слово "везение" не подходит для описания последних двадцати четырех часов моей жизни.
Гаррисон подошел к нам со специальным оборудованием. Взгляд новоиспеченного детектива убойного отдела исчез, уступив место такой пронзительной чистоте, что он мог бы заморозить взглядом стакан воды.
- В звонок не звоните… Стучите.
Он прицепил к моему поясу миниатюрную рацию, а затем надел мне на ухо крошечный наушник и прикрепил к воротнику микрофон. Когда его пальцы коснулись моего уха, наши глаза на секунду встретились. Это был поразительно интимный взгляд, каким могли бы обменяться в общественном месте тайные любовники.
- Я буду на другом конце. Это открытая линия, так что я услышу все, что вы говорите.
Он несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом отошел, а я села в машину и завела мотор. Чавес поднял рацию к губам.
- Начали.
Я отпустила сцепление и отъехала от группы захвата. Глядя через мокрое ветровое стекло, я почувствовала, что погружаюсь в совершенно новую реальность, где все старые правила больше не применимы. Не было больше понятий "верх" и "низ", только чьи-то догадки. Проехав полпути, я включила дворники и повернула на Монте. Свет фар скользнул по парку и выхватил из полутьмы притаившегося за деревом спецназовца, одетого бомжом. В центре проезжей части сидела ворона и разрывала остатки бумажного пакета из Макдоналдса - словно раздавленное животное, чтобы добраться до промокшего "биг мака".
Впереди показался дом, рядом - парковка. Он оказался меньше, чем я рисовала в своем воображении. Более потрепанный. Но даже когда он был новым, то выглядел дешевкой. Думаю, сильный дождь мог бы смыть это ветхое строение, досочку за досочкой. Но ведь такое в Южной Калифорнии встречается на каждом шагу. Нет ничего постоянного. Небольшой дождик, легкое землетрясение, и даже просто чья-то страшная идея может изменить все.
Я притормозила и припарковалась, выключила фары и заглушила мотор. Капли дождя скапливались на ветровом стекле маленькими островками и сбегали вниз тонкими струйками.
- Я выхожу, - сказала я в микрофон.
- Хорошо, Алекс, - раздался голос Чавеса. - Не беги. За раз делай один шаг.
Я натянула капюшон, вышла из машины и направилась к входной двери. С близкого расстояния дом с окнами на решетках казался совершенно неживым, словно его бросили во время чумы. Темные окна напоминали черные глаза хищника в ожидании малейшей слабости или нерешительности жертвы. Высохшие розы усеивали площадку перед лестницей, словно забракованные зверем кости.
- Все нормально? - раздался в ухе шепот Гаррисона.
Так мог бы шептать любовник.
- Да, все хорошо, - ответила я, прибегнув точно к той же лжи, которой успокоила своего мужа, когда мы в последний раз занимались с ним сексом перед разрывом.