Гаррисон снова кивнул.
- Сообщим на всех полицейских частотах, что наблюдаем за Суини там-то и там-то, и будем надеяться, что Габриель прослушивает наши частоты. Пусть сам придет к нам в руки.
Шансы на успех малы, но, по крайней мере, стоит попытаться.
- Но сначала нам нужно самим пообщаться с Суини, - сказала я.
- Я тут подумал…
Я посмотрела на Гаррисона, и он замялся, как будто не был до конца уверен, стоит ли вообще заводить разговор.
- Ладно, мы можем поговорить об этом позже.
- Нет, давай уж, раз начал. В чем дело?
Он постучал указательным пальцем по рулю, словно выстукивал мотив какой-то песенки.
- Я тут подумал про телефонный звонок Габриеля.
- И что?
- Зачем он звонил?
- Это часть его игры, - сказала я, размышляя, догадался ли Гаррисон, что именно мне сказал Габриель.
Гаррисон нервно кивнул. Я видела, что он мне не верит.
- Просто…
- Просто что? - разозлилась я.
Гаррисон потупился, а потом выпрямился, стараясь не смотреть мне в глаза.
- Я знаю, каково это потерять кого-то из близких, и знаю, что сделал бы все, что угодно, лишь бы изменить это, если бы мог.
Гаррисон совершенно точно понял идею Габриеля. Он знал… Возможно, прочел в моих глазах. Или увидел во мне нечто знакомое - молчаливую сделку, которую и сам заключил бы с убийцами своей жены.
- Я не думаю, что кто-то знает наверняка, на что способен, до поры до времени.
Мы переглянулись. Правда открыта, а возможно, и полностью озвучена.
- Может быть, вы сильнее, чем думаете, - заметил Гаррисон.
Наши глаза встретились на несколько секунд, а потом Гаррисон вырулил с обочины.
Я еще раз оглянулась и посмотрела на место преступления. На фоне окружающей серости желтая лента выделялась словно ряд ярких подсолнухов. Из дверей дома вышел коронер, а следом вынесли закрытое тело мальчика, который всего лишь хотел спасти нас от нас же самих. Одно из колес каталки вихляло из стороны в сторону, как у сломанной тележки в магазине. Небольшое блеклое пятнышко на простыне обозначило место, где пуля вошла в череп. Интересно, как родители воспитывали этого паренька. Любили и поддерживали или не одобряли? Они ли научили сына верить в то, что в конце концов привело его к гибели? Справлялись ли они со своими родительскими обязанностями лучше, чем я? Но разве это имеет теперь какое-то значение?
- Я не могу перестать думать о том, был ли этот мальчик знаком с моей дочерью.
Гаррисон посмотрел на меня, а потом повернул на юг и поехал по направлению к бульвару Колорадо, до которого оставалось четыре квартала.
- В нашем отряде, - нерешительно начал он, - нас учат сдерживать воображение. Это своего рода правило. Сосредоточься на том, что перед тобой - провода, запалы, детонаторы.
- Срабатывает?
Он еле заметно улыбнулся своему собственному совету.
- Нет, насколько я заметил.
Я откинулась на сиденье и закрыла глаза, пока мы ехали к мотелю "Виста Палмс".
- Помнится, я прочла нечто подобное в журнале для родителей, когда была беременна Лэйси.
- Ну и как?
- Ей было меньше суток, когда я вообразила, что мою девочку перепутали с другим ребенком, дали ей не то лекарство, и она умирает в одиночестве в своей крошечной кроватке.
Я посмотрела на Гаррисона, а потом выглянула в окно и стала рассматривать пейзаж, ничего не видя.
- И я решила, что у автора статьи никогда не было детей.
"Виста Палмс" - один из вереницы старых мотелей, выстроенных в шестидесятые вдоль Восточного Колорадо. Первый его владелец решил, что сможет сколотить состояние благодаря близости к стадиону "Розовой Чаши". Очевидно, он не знал, какова продолжительность футбольного сезона. Теперь большинством мотелей владели выходцы из Индии, которые рассчитывали только на бедных туристов, не желающих платить за номер в "Мариотте" или "Холидэй Инн". За сорок баксов в сутки вы получали чистые простыни, шумный кондиционер и двойной затвор на двери. Никаких мятных конфеток на подушке, никакой вентиляции в душе. И по какой бы причине Суини ни выбрал этот мотель, чтобы скрыться от Габриеля, он сделал это явно не потому, что привык к роскоши.
Машина детектива Фоули, который выехал на вызов, когда в пруду обнаружили тело мексиканского майора, была припаркована напротив "Виста Палмс" рядом с коричневым "фордом-виктория". Мы встали за ним. Фоули вылез из машины и подошел к нам со стаканчиком кофе в руке. Боковым зрением я видела, как Гаррисон улыбается, глядя на эту картинку, словно Фоули сошел с экрана старого фильма. Я опустила окно, и Фоули нагнулся ко мне. Капли розовой глазури, некогда украшавшей пончики, застряли у него между зубов, а сахарная пудра осела на его тонких усиках в стиле Кларка Гейбла. Да, возможно, сейчас он и выглядел как безобидный коп в ожидании пенсии, но на самом деле ему нет равных в том, что касается допросов бывших осужденных типа Суини. Сотрите с его губ остатки сахарной пудры, и Фоули и самого дьявола напугает до полусмерти, если захочет.
- Суини в комнате 211. Вон то крайнее окно с закрытыми занавесками. Еще одна машина дежурит с другой стороны.
- Когда он въехал?
- Вечером, после того как его бунгало взлетело на воздух вместе с вами и Трэйвером. Другой постоялец позвонил администратору и сказал, что узнал его по фотографии, показанной по телевизору.
- Он сейчас внутри?
- Ага. Я отправил к нему горничную. Он еще спит. Вы хотите его взять или сесть ему на хвост?
- До парада меньше суток, на слежку нет времени.
- Я возьму ключ от номера, - сказал Фоули.
Он вернулся к своей машине, поковырялся в зубах, а потом мы пересекли Колорадо и встали на парковке.
Кругом были разбросаны банки из-под пива. Промокшие остатки пиццы забились в канализационную решетку. На половине автомобилей в преддверии финала чемпионата были наклеены стикеры с эмблемой команды Вашингтонского университета. Кого-то из фанатов стошнило рядом с голубым "шевроле".
Фоули вышел из офиса администратора с ключом, и мы втроем поднялись наверх.
- Это тот придурок, который стукнул вас дверью, лейтенант?
Господи, а я почти забыла.
- Да, но он извинился.
Мы дошли до нужной двери, и Гаррисон занял позицию с другой стороны.
- Не торчи перед окошком, - велела я.
Он нервно посмотрел через плечо и сделал полшага вперед.
- Как вы хотите это сделать? - поинтересовался Фоули.
- Суини считает, что кто-то пытается его убить. Если мы просто ворвемся, то он может натворить глупостей.
Фоули достал пистолет, а потом три раза шандарахнул кулаком по двери.
- Полиция Пасадены! Открывайте!
Я услышала за дверью глухой стук, как будто Суини свалился с кровати.
- Суини, открывайте! - завопил Фоули.
Снова какой-то грохот, а потом кто-то выругался: "Черт, черт, черт!".
- Думаю, мы его разбудили, - сказал Фоули.
Я услышала тихие беспорядочные шаги, такое впечатление, что человек за дверью натягивает брюки.
- Поднесите значок к глазку, - раздался голос.
Фоули посмотрел на дверь, потом на меня и покачал головой.
- Но здесь нет никакого глазка, придурок.
- А как я тогда узнаю, что вы действительно полицейские?
- Потому что я - та, кому ты съездил дверью, - ответила я.
- Ох.
Долгая пауза.
- Простите меня…
- Открывайте дверь, мистер Суини, немедленно!
Суини открыл цепочку, а потом лязгнул дверной засов. Как только дверная ручка начала проворачиваться, Фоули с размаху влетел в дверь, словно это всего лишь простыня на веревке. Суини дернулся, но поздно. Фоули уже сидел на нем, надавив коленями на его спину и прижав его щекой к полу.
- И не двигайся, мать твою, - прошипел Фоули на случай, если у кого-то остались еще сомнения, кто здесь главный.
- Хорошо, - пробормотал Суини, в рот которого забивался длинный жесткий ворс темно-рыжего ковра.
Фоули защелкнул на запястьях задержанного наручники, а Гаррисон проверил ванную, чтобы убедиться, что мы одни. В номере было душно, пахло сигаретным дымом, скопившимся за последние тридцать лет. Над кроватью красовалось выцветшее изображение Тадж-Махала. В одном из ящиков комода лежал бумажный мешок с зубной щеткой и пастой. На спинке единственного стула висела рубашка. Никаких личных вещей. Все имущество Суини погибло в результате взрыва.
Фоули поднялся на ноги, оставив Суини лежать на ковре. Я села на корточки рядом:
- У вас большие неприятности.
- Думаю, вы меня с кем-то перепу…
- Если вы мне солжете, я привлеку вас за соучастие в убийстве.
- Что?! - проревел он, его голос стал выше сразу на несколько октав.
Я посмотрела на Фоули.
- Подними его.
Фоули схватил Суини за руку и усадил его на кровать. Взгляд Суини быстро пробежался по комнате. Привычка мошенника, который ищет пути к отступлению на случай, если его затея провалится.
- Я ничего не знаю.
- Замолчите, - прошептала я, но это произвело эффект крика. - Мне нужно знать все, что вы знаете или думаете, что знаете. Если вы мне соврете или начнете юлить, я упеку вас за решетку на веки вечные. Вы напали на офицера. Вы просто неудачник, мистер Суини, и у меня нет времени тут лясы точить. Вы мне помогаете, и я забываю о том, как вы ударили меня дверью в доме вашего начальника.
- Кого?
- Вашего босса, Финли. Вы работали у него в цветочном магазине.
Казалось, воздух вышел из него как из сдувшегося шарика. Суини посмотрел на меня и кивнул. Я обратилась к Гаррисону:
- Принеси папку из машины.
Он кивнул и вышел.
- Что вы делали в доме Финли? Что вы там искали?
- Деньги, а что же еще? Моего начальника убили, а мой дом взорвали, что еще, черт побери, я должен был делать?
- Найти себе работу, придурок, - процедил сквозь зубы Фоули.
Суини заглянул мне в глаза, а потом отвернулся, как будто в глубине души его мучил стыд за свою никчемную жизнь или страх, что мамочка посмотрит на него через плечо и с неодобрением покачает головой.
- Мне нужны были деньги, понятно? Я не знал, что вы коп, когда стукнул вас дверью.
Первая ложь. Я почувствовала, как закипает моя кровь.
- Я же велела вам не врать, а не то отправитесь за решетку.
- Хорошо, хорошо… я все скажу. Да, я знал, что вы коп, но запаниковал. Простите меня.
- Расскажите мне все, что знаете о Финли?
- А что я должен знать?
- Отвечай на вопрос! - рявкнул Фоули ему в лицо.
Суини допросы были не в новинку. Он вздохнул и покачал головой.
- Ничего я особенного не знаю. Я просто разгружал грузовики. Меня нанял другой парень.
- Брим?
- Да.
- Он мертв.
На лице Суини застыло очевидное удивление, но он тут же занял оборону.
- Это не я.
- Заткнись, мудак, - отрезал Фоули.
Дверь открылась. Вошел Гаррисон и подал мне папку. Я открыла ее и вдруг поняла, что смотрю на фотографию Лэйси. Снимок был сделан для выпускного альбома, и она его ненавидела. Ей казалось, что она получилась толстой. А я считала, что она просто красавица. Снято еще до пирсинга. Когда я взяла фотографию, то у меня едва заметно дрожали пальцы. Думаю, Гаррисон заметил это, потому что он отвернулся и смотрел куда-то в сторону, пока дрожь не прекратилась.
- Вы когда-либо видели эту девочку?
Я подержала снимок у Суини перед глазами. Его взгляд скользнул по нему, казалось, практически не задержавшись.
- Нет.
- Посмотрите! - заорала я.
Суини тут же принял стойку "смирно", как будто его ударило током. Он кивнул, посмотрел на фотографию и начал ее разглядывать. Когда взгляд преступника, пусть и такого жалкого, как Суини, скользил по снимку моей девочки, это почему-то казалось оскорблением.
- Эта девица с конкурса? Да, я видел ее в новостях… правильно?
Он посмотрел на меня, словно ждал подтверждения.
- Кроме как в новостях, вы ее никогда больше не видели?
- Нет, никогда. Что, черт побери, происходит?
Я аккуратно положила снимок обратно в папку и достала фотографию убитого мальчика из дома на Монте, сделанную полароидом. На фотографии было видно его лицо. Глаза полуоткрыты, лицо немного исказилось, поскольку к нему прилила кровь, пока паренек лежал на животе.
- А его вы видели?
Суини озадаченно посмотрел на снимок.
- А что это с ним такое?
- Ну, ему выпустили пулю в затылок.
- Господи! Что, черт побери, происходит?! Ответьте же мне!
- Его убил тот же человек, который заложил бомбу в вашем доме.
- Это была бомба?
- Не будь идиотом, - сказал Фоули. - Ты что, думаешь, он сам взлетел на воздух?
- Такое бывает.
- Ага, а у собак бывают крылья.
- Так вы видели этого парня? - повторила я.
- Нет, никогда.
Его голос впервые дрогнул от страха. Я показала ему фотографии Эрика из Азусы и мертвого мексиканского майора.
- Я никого из них не видел. Так вы мне скажете, что происходит?
Я вытащила портрет Габриеля.
- Расскажите мне о нем.
Во взгляде Суини ничего не промелькнуло. Ни узнавания, ни попытки скрыть правду, ни страха. Ничего. Я посмотрела на Гаррисона. Он видел то же, что и я, и был также озадачен.
- Я никогда не видел этого человека, - сказал Суини.
- Взгляните на портрет.
Он вздохнул и еще несколько секунд разглядывал изображение.
- Нет, я никогда его не видел.
- Не ври нам, скотина! - взревел Фоули.
Он снова посмотрел на рисунок.
- Я никогда его не видел. Никого из них. Клянусь. Я никто и ни для кого ничего не значу.
Это была самая честная и грустная самооценка, какую я только слышала. Я бы даже пожалела его, если бы у меня в сердце осталось место для кого-то еще. Я сунула портрет Габриеля в папку. Было такое чувство, словно я закрыла дверь перед последней своей надеждой.
- Тогда почему ты тут прячешься? - спросил Фоули.
- Потому что моего босса застрелили, я ударил полицейского дверью, и я бывший зек. Господи, а вы что подумали? Я до смерти боюсь оружия…
- Если ты лжешь…
- Нет, он не лжет, - сказала я.
Фоули с недовольным видом посмотрел на меня. Мы только зря потратили время, и он знал это так же хорошо, как мы с Гаррисоном.
- Это тот парень, который взорвал мой дом?
Я жестом указала Фоули на дверь:
- Отведи его в мою машину.
Фоули схватил Суини за руку и стащил его с кровати.
- Я хочу знать, это тот парень? Потому что у меня из-за него проблемы…
- Заткнись, - велел Фоули.
- У меня есть право знать…
Фоули поднял закованные в наручники кисти Суини достаточно, чтобы причинить ему боль, и тот замолчал. Когда они дошли уже до самой двери, мне пришел в голову последний вопрос:
- А вы знали миссис Финли?
Вопрос был продиктован только инстинктом, хотя, возможно, в моем случае это лишь другое определение отчаяния. Фоули рывком развернул Суини в мою сторону. Глядя на него, я подумала, насколько жалкой была, возлагая надежды на спасение дочери на двадцатидевятилетнего неудачника в квадрате в расстегнутых джинсах, мятой футболке и черных носках, в которых дырок было больше, чем, собственно, носков.
- Ну, мы встречались… да.
- Вы говорили с ней?
- Вроде бы.
- Да или нет?
Суини вздрогнул, его голова раскачивалась из стороны в сторону, как у китайского болванчика. И тут я поняла, что большую часть своей жизни он избегал прямых ответов на вопросы.
- Ну…
Фоули снова потянул за наручники.
- Да, - пронзительно взвизгнул Суини.
- О чем вы говорили?
- Ни о чем. Здрасьте, здрасьте, до свидания и всякая такая ерундистика.
Я кивнула Фоули, и он вывел Суини за дверь, оставив нас с Гаррисоном одних.
- Почему Габриель пытался убить Суини, если тот никогда его не видел? - спросил Гаррисон.
Я покачала головой и посмотрела на картинку с Тадж-Махалом над кроватью. Раньше я не обратила внимания, что она закрыта стеклом, а кто-то из гостей нарисовал эмблему Макдоналдса, которую владелец, очевидно, пытался стереть. Я повернулась и посмотрела за дверь на улицу, где шел дождь. В Южной Калифорнии в дождях нет ничего приятного и успокаивающего, как, например, в Новой Англии или на Среднем Западе. Наверное, все дело в наших песчаных почвах. Я всегда считала, что если бы Генри Торо жил в Лос-Анджелесе, то его "Уолден" был бы не о жизни в лесу, а о грязевых оползнях и наводнениях.
- Бессмыслица какая-то, - сорвалось с моих губ.
- Нет, какой-то смысл должен быть, - возразил Гаррисон.
Я попыталась привести мысли в порядок, но разгадка ускользнула от меня.
- А что, если Суини лжет?
Я покачала головой.
- Непохоже.
- А мы можем ошибаться насчет взрыва в бунгало?
Можем ли мы ошибаться? Я пыталась вспомнить, насчет чего мы не ошибались, но тщетно.
- Следующий вопрос, - с сарказмом сказала я.
- Может, Суини просто не помнит, что они встречались?
Я вспомнила портрет Габриеля, характерный шрам, сверлящий взгляд светлых глаз.
- А ты забыл бы такое лицо?
- Вряд ли.
- Мог ли Габриель допустить ошибку?
- Она была бы первой.
- Какие еще есть варианты? - спросила я.
- Он пытался убить кого-то другого.
- Например…
- Вас.
Я сделала глубокий вдох и с силой выдохнула:
- Я так не думаю.
- Почему?
Я подошла к двери и смотрела, как капли дождя с силой ударяются об асфальт. На дороге образовались лужи, и проезжающие машины поднимали фонтан брызг высотой в два метра.
- Потому что он пытается использовать меня.
Гаррисон встал с другой стороны двери.
- Вы имеете в виду телефонный звонок?
Я кивнула.
- Габриель рассчитывает, что вы сделаете то, что он велит, чтобы спасти Лэйси.
- Да, - сказала я, ощущая странную смесь стыда и бог знает чего еще. - Прости. Мне следовало объясниться.
- А мне не стоило спрашивать, - без колебаний ответил Гаррисон.
Я взглянула в его глаза с благодарностью.
- Неважно, - сказала я. - Не думаю, что он отказался от…
Я оставила мысль неоконченной. Пытаться залезть в голову Габриеля - гиблое дело. Он убийца, и предполагать, что он прекратит убивать - глупо.
- Если Габриель настолько уверен, что вы станете ему помогать, спасая Лэйси, - размышлял Гаррисон, - то мы никак не влияем на его уверенность. Мы подбираемся к нему настолько близко, насколько он позволит, и надеемся, что он допустит ошибку.
- Я цепляюсь за эту же мысль, но тут не особо за что уцепишься, пока что он не ошибался.
- Но как только ошибется, мы его раскусим.
- Мы должны, - мрачно сказала я. - Не думаю, что нам дадут второй шанс.
Мы несколько секунд стояли молча.
- А почему вы спросили у Суини про миссис Финли?
- Она сказала, что никогда с ним не встречалась. Почему она соврала?
- Ну, возможно, она не знала, как его зовут. Он всего лишь временный сотрудник.
- Возможно, но мне эта версия не очень нравится.
- Хотите спросить ее?