- Убедили, - сказал Винтер. - Самый последний вопрос. Представьте себе такой вариант: Дынник не убит при аресте и сознается во всем. Как мы поступим тогда?
Моро молчал долго, очень долго. Злобная гримаса исказила его лицо, дыхание стало прерывистым.
- Не знаю, - с усилием выдавил он из себя. - Не знаю. В моих планах есть два уязвимых места. Первое - если Дынника поймают живым, второе - если завтра не придет Борисова. Тогда все рухнет. Проклятый Марченко, я чувствую, понимаете, чувствую, как он загоняет меня в тупик. Все было хорошо, я наступал, а теперь… Неужели я никогда не рассчитаюсь с ним!..
Глаза Моро налились кровью от бешенства.
"Ты упрекал меня в трусости, а сам трусишь перед Марченко не меньше моего", - подумал Винтер.
Моро достал из пачки новую сигарету, закурил.
- Девчонка должна ехать со мной, иначе не может быть, - уже более спокойно сказал он. - Я верю в успех.
…Бурлака, не зная того, помог Моро уговорить Асю ехать на яхте. Вот как это произошло.
Лейтенант явился к Марченко доложить о сделанном и получить дальнейшие инструкции.
У кабинета начальника Бурлаку попросили подождать: капитан первого ранга занят, говорит с Москвой. Бурлака обрадовался свободной минуте и, не мешкая, позвонил на квартиру Борисовым.
- Я слушаю. - У Ивана отлегло от сердца. Ася дома, жива, здорова, ничего с ней не случилось.
- Это я, Ася, Иван.
- Вы? В чем дело? - лейтенант никогда не предполагал, что Ася может говорить таким неприятным, металлическим, злым голосом.
- Когда ты свободна? - он решил не замечать Асиного "вы".
- Какое вам дело?
- Нам надо встретиться, я все объясню.
- Нечего нам встречаться и нечего мне объяснять. Все ясно и без ваших объяснений.
- Слушай, Ася, - в голосе Ивана звучало неподдельное отчаяние, но и оно не тронуло обиженную девушку. - Неужели ты не можешь уделить мне полчаса?
- Не могу, я занята.
- Как занята? Ты же завтра рано освободишься.
Секунда молчания, затем ответ:
- Занята для вас. Весь день я буду кататься на яхте с Моро и Розановым.
- С Моро? - невольно вырвалось у Бурлаки. - Ты с ума сошла!
- Я не знала, что вы не только бессовестный человек, а еще и грубиян.
Щелкнула положенная на рычаг телефонная трубка. Бурлака молча смотрел на блестящий лакированный аппарат.
Собравшись с мыслями, снова набрал знакомый номер.
- Я слушаю.
Девушка повесила трубку.
Попытка Бурлаки позвонить в третий раз ничего не дала. Телефон гудел на противной низкой ноте, подходить к нему в квартире Борисовых не собирались.
Огорченный, вошел Бурлака в кабинет капитана первого ранга и рассказал о том, как выследили преступника.
- Обернулось иначе, чем мы думали, - говорил лейтенант. - Он прячется не в доме.
- Не в доме? А где?
- В катакомбах.
- Что? - привыкший угадывать настроение начальника по тону голоса, Бурлака понял: известие взволновало каперанга.
Марченко подошел к стене, на которой висел план города.
- Расскажите подробно еще раз.
- Слушаюсь!
Лейтенант взял со стола карандаш и повел тупым концом карандаша по плану.
- Вот парк Шевченко, прибрежная аллея…
…Самым трудным, когда пришло время уходить, было подняться со скамьи. Ася стала для него самым близким, самым дорогим человеком на свете. А надо было подняться со скамьи, уйти, оставляя бесконечно дорогую девушку наедине с Моро, которого он знал как главаря шайки иностранных разведчиков и убийц. Ася неопытна, беззащитна, беспечна, и сейчас она рядом с врагом, не зная, что он враг. Подойти к ней, сказать, что она должна немедленно покинуть парк! Хоть намекнуть на опасность! Это так легко! Легко - и невозможно. Предупредить Асю - предупредить Моро. Он поймет и немедленно сделает для себя вывод…
Громко смеясь в ответ на какую-то шутку Нефедовой, лейтенант Бурлака прошел мимо Аси.
Покидая парк, он не выдержал - посмотрел назад. Тоненькая и показавшаяся Бурлаке совсем-совсем слабой, как маленькая девочка, не понимающая, что происходит вокруг, сидела Ася возле Моро.
- Ничего, не волнуйся, - неожиданно сказала Нефедова. Ее теплая сильная ладонь тронула руку лейтенанта.
- Спасибо! - ответил он, а потом подумал: к чему относятся ее слова? Может быть, она решила, что он трусит?
- Ты думаешь, я… - начал он.
- Не глупи, я все понимаю… Лысов и Парфенчук на месте?
- Я вижу их.
Квартал за кварталом оставались позади. Лысов и Парфенчук шли по противоположной стороне улицы, немного обогнав Бурлаку и Нефедову.
- Он не заметил нас?
- Нет, - без колебаний ответил Бурлака. - Если заметит, начнет петлять, сбивать нас с толку. А пока идет в одном - направлении.
- К Ученической?
- По-моему, к Ученической… Так и есть!
"Между параллельными улицами Судостроительной и Ученической - квартал небольших, деревенского типа домиков. Возле каждого огород, садик, часты проходные дворы", - вспомнил Бурлака.
- Передай им: на Судостроительную, живо, - приказал лейтенант. - Я - по Ученической, ты - за мной.
- Слушаюсь!
Двое преследователей шли по Ученической, не выпуская врага из виду, двое свернули на Судостроительную, чтобы встретить его, если он попадет туда через проходной двор.
Однако преступник не менял направления. Силуэт его промелькнул мимо последних домов на Ученической, за которыми был пустырь, а дальше - морской берег.
- Куда его несет? - удивился Бурлака. - На пустырь?
Тень врага растворилась в темноте…
- Мы ждали, что он зайдет в один из домов на Ученической или на Судостроительной, - продолжал Бурлака свой доклад капитану первого ранга, - и совсем не думали, что направится на пустырь.
- Вы потеряли его из виду?
- Так точно, однако не больше чем на полминуты. Нам с Нефедовой пришлись сильно отстать, потому что на пустыре мы могли вызвать его подозрение. Вперед окончательно выдвинулись подоспевшие с Судостроительной Лысов и Парфенчук. Они скоро увидели, как он спускается к берегу.
- За эти полминуты он ни с кем не мог встретиться?
- Куда там! Собаки, и той поблизости не было.
- Продолжайте. Он зашагал к берегу…
- Берег там крутой, он спустился с обрыва. Подбежали мы к краю и успели увидеть, что он юркнул в катакомбы, Лысова и Парфенчука я оставил вести наблюдение, к ним посланы еще люди, сам вернулся сюда.
- В каком месте вход?
- Вот здесь, - показал на плане Бурлака.
Марченко молча отошел от стены, сел в кресло.
- Садись. Когда, по-твоему, можно извлечь его оттуда?
- Попозже, к полуночи, товарищ капитан первого ранга. Заснет, и будет порядок. Раньше нельзя, позиция в дыре удобная, сопротивляться можно долго, хотя уйти некуда.
- Некуда, говоришь? - задумчиво переспросил Марченко. - А глубже, под землю? В катакомбы?
- Оно, конечно, да тут ничего не поделаешь. Ближайший выход из катакомб в четырех километрах. Коридоры там запутаны, в них сам чорт ногу сломает,
- До смерти не люблю, когда у врага остается лазейка. Однако ничего иного не придумаешь, - со вздохом сказал Марченко. - Давай надеяться, что операция в катакомбах пройдет успешно. Не отлучайся далеко. Понадобишься примерно через час.
Бурлака шевельнулся, как бы собираясь уходить, но нерешительно остановился.
- Георгий Николаевич, - робко сказал Бурлака.
- Что такое? - поднял на него глаза Марченко.
- Я хотел вот что… Не знаю, удобно ли…
- Говори. Потом посмотрим, удобно или нет.
- Я, Георгий Николаевич, с Асей поссорился…
- Ну, это еще не горе, - спокойно начал Марченко, но, взглянув на расстроенное лицо юноши, переменил тон. - А-а… Понимаю, понимаю! Ну, не журись, казак. Девичье сердце отходчиво.
- Она, Георгий Николаевич, завтра кататься едет, на яхте.
- Знаю. В принципе не против. Свежим ветром жар сдует.
- И с кем знаете? - недоуменно спросил Бурлака.
- И с кем знаю. С Моро. С Розановым.
Марченко молча смотрел на лейтенанта. Молчал и Бурлака, не понимая, почему капитан первого ранга так хладнокровно относится к этой прогулке Аси.
- Напрасно удивляешься, - пожав плечами, сказал Марченко. - Я предвидел, что Моро может предпринять что-нибудь по отношению к дочери Борисова. Не зря же он с ней знакомился. Ася с отцом живет дружно, не таится от него. Я просил Борисова немедленно сообщить, если Моро пригласит Асю на пикник, в гости или еще куда-нибудь.
Зазвонил телефон. Марченко снял трубку.
- Слушаю. Диспетчерская порта? Так! Выяснили? Намерен выйти в море не послезавтра утром, а завтра вечером? Прекрасно.
- Прекрасно, - с довольным видом повторил капитан первого ранга, кончив телефонный разговор. - Теперь все на своем месте.
Иван недоумевал. Отчего капитан первого ранга с удовольствием встретил весть о предполагаемой поездке Аси? Чему-чему, а уж этому Бурлака не видел причин радоваться.
- Думает на яхте попутешествовать, - говорил Марченко, быстрыми шагами меряя кабинет. - Ловко. Ладно, лейтенант. Идите. Вернетесь через час. За это время я кое с кем побеседую.
14. Когда город спит
Катакомбы Энска имеют почти столетнюю историю. Эти многочисленные и запутанные подземные переходы образовались, когда жители Энска брали камень для постройки дома прямо возле участка, где дом воздвигался.
По мере роста города увеличивалась нужда в строительном материале, повысилась стоимость участков Камень начали добывать не из открытых котлованов, а из подземных разработок - штолен. Постепенно штольни соединялись одна с другой, образовывая сложную и совершенно беспорядочную систему коридоров.
Катакомбы успешно использовали контрабандисты, да и не только контрабандисты. В недалеких от Энска селах, маленьких городках еще и поныне можно услышать рассказы стариков о бесследно исчезнувших красивых девушках, женщинах. Похищенных проносили тайной подземной дорогой к выходу среди скал на берегу. Ночью невдалеке бросал якорь одинокий корабль без огней и флага, с судна спускали шлюпку. Ненадолго пристав к скалам, она вскоре возвращалась обратно. Кроме матросов, в ней сидели несколько надежно связанных, с заткнутыми ртами "пассажирок". А через неделю-другую в гаремах турецкой знати появлялись новые пленницы.
До самой революции катакомбы разрастались, достигая длины десятков километров. И Бурлака с полным основанием отрицал возможность из глубины катакомб подойти к пещере, где засел враг. Капитан первого ранга понимал это. Марченко никак не мог отрезать Дыннику пути к отступлению.
Но Дынник пока не думал об отступлении - у него не возникло даже и подозрения, что он выслежен. Гораздо больше тревожило Дынника несостоявшееся свидание. Моро ясно дал понять: свидание переносится на тот же час следующего дня. Завтра Дынник не опоздает. Однако проволочка может обойтись дорого - ведь надо как можно скорее оставить Энск.
Размышляя таким образом, Дынник покинул парк. Наступала темнота, и под ее покровом он чувствовал себя гораздо увереннее, чем днем: шмыгнул в переулок, другой - и поминай как звали. На крайний случай, - в кармане пистолет, под гимнастеркой - граната. В случае необходимости он применит ее не задумываясь. На малолюдных окраинных улицах, которых почти машинально, по вкоренившейся привычке придерживался Дынник, застать его врасплох было невозможно. Увидев группу людей, идущих навстречу., он переходил на противоположный тротуар; держался в отдалении от больших подъездов; на расстоянии огибал уличные углы - избегал всех мест, в которых могла быть засада. Так же машинально Дынник ускорял шаг, оказавшись под фонарем; если его освещала проезжающая мимо машина, втягивал голову в плечи, старался сделаться незаметным.
В уличном буфете Дынник выпил стопку водки, немного поел. Чувствуя легкий туман в голове, он шагал к своей пещере. Ему хотелось как можно скорее заснуть.
В логове Дынника ничто не изменилось. Предусмотрительно поставив на боевой взвод пистолет и пощупав, на месте ли спрятанная под гимнастеркой граната, Дынник заснул.
Сколько длился сон, Дынник не знал. Не понял он и отчего проснулся: то ли от инстинктивного предчувствия опасности, то ли от постороннего шороха. Подняв голову, Дынник увидел у выхода из пещеры силуэт человека. Не рассуждая, кто этот человек, зачем он пришел сюда, Дынник схватил пистолет и выстрелил. Звук выстрела гулко пронесся под сводами пещеры, замер в дальних коридорах катакомб. Со сна Дынник плохо прицелился, не попал. Человек исчез.
Прильнув к земле, Дынник, не отрываясь, смотрел на выход из пещеры. Мигали холодные звезды. Небо было густым, мрачно-синим. Может быть, он ошибся? Может, почудилось со сна? А что, если он не ошибся? Если его убежище раскрыто? Ноги и ладони стали влажными от холодного пота. Мысли мелькали лихорадочные, бессвязные. Он старался скорее сосредоточиться, найти выход из положения, но ничего не мог придумать.
В томительном ожидании прошло несколько минут, полчаса, час. Дыннику хотелось выглянуть из укрытия посмотреть, что делается снаружи, но опыт подсказывал: поступать так не следует. Если противники действительно осадили пещеру, они рассчитывают имение на то, что у него не хватит выдержки. Нет, напрасно надеются! Он не так глуп. Дынник, не шевелясь, лежал на каменистом полу, напряженно вглядываясь в квадратный, пробитый в камне вход.
Вдруг он увидел: снизу медленно-медленно поднимается небольшой круглый предмет. Движение было плавным, неторопливым, чуть заметным.
Когда предмет поднялся достаточно высоко, Дынник тщательно прицелился и выстрелил. В сторону отлетел легкий черный круг. Дынник разгадал хитрость: на палке поднимали фуражку, желая проверить бдительность Дынника. Сомнений не оставалось: он в осаде. Отсюда ему не выбраться.
Дынник постарался подавить страх и хладнокровно оценить обстановку. Войти в пещеру незаметно контрразведчики не могут. Атаковать тоже не удастся - сквозь узкий вход одновременно протиснется не больше двух человек, троим не войти. Предпринявшие подобную попытку окажутся беззащитной мишенью надежно укрытого, хорошо вооруженного Дынника. Они это прекрасно понимают и не станут рисковать. Но и от своей цели они не отступят.
Дыннику скоро пришлось убедиться в изобретательности своих противников. Выход из пещеры опять что-то заслонило - на этот раз большое, бесформенное. Дынник выстрелил. Неизвестный предмет продолжал надвигаться. Теперь Дынник понял, в чем дело. Контрразведчики толкают перед собой большой камень и под его надежным прикрытием двигаются в пещеру. Скоро они будут здесь. Пистолетом их не остановишь.
Дынник приподнялся на четвереньки и, пятясь задом, начал отступать вглубь пещеры. Спрятавшись за выступ, он остановился. На некоторое время он снова в безопасности, однако главное преимущество потеряно. Враги проникли в пещеру. Теперь темнота столь же надежно защищает их, как и его. Пользуясь темнотой, они не замедлят продолжать наступление.
Было тихо-тихо. И это больше всего угнетало Дынника. Он знал: преследователи близко, возможно совсем рядом, в нескольких шагах. Но он не видел и не слышал их и не мог предугадать, откуда они нападут.
Легкий, еле слышный шорох. Дынник опять выстрелил в темноту. Ответом было полное молчание. А может быть, ему почудилось?
Тем же способом - на четвереньках - Дынник отполз еще немного назад, в неведомый ход. Куда он ползет и зачем, Дынник не знал. Желание уйти, убежать, скрыться заслонило все, парализовало волю.
…Давным-давно наступила ночь. Город спал спокойным сном труженика после хорошего рабочего дня. Свернувшись калачиком под легким одеялом, забыла во сне свои огорчения Ася.
Вечером в квартиру Борисовых на несколько минут заглянул Марченко. Георгий Николаевич о том, о сем поболтал с инженером, пошутил с Асей, спросил, между прочим, правда ли, что она завтра едет кататься на яхте. Ася колебалась: сдержать или не сдержать обещание, данное Моро? Ехать ей не хотелось, и лишь из одного желания досадить Ася сообщила Бурлаке о предстоящей экскурсии как о деле решенном. А на вопрос Георгия Николаевича уклончиво сказала:
- Предлагают устроить небольшой пикник, причалим у Гендровской косы, побудем немного и вернемся обратно. Присоединяйтесь.
- Именно меня там не хватало! - расхохотался капитан первого ранга. - Ну, а может, ты откажешься?
- Почему?
Объяснять, по каким причинам он не рекомендует девушке отправляться на прогулку, Марченко не собирался. В такого рода дела Асю посвящать незачем.
- Да так, - неопределенным тоном ответил Георгий Николаевич. - Не нравится мне Моро.
- Разве вы его знаете?
- Немного. Но вполне достаточно, чтобы составить незавидное мнение.
- Не знаю, чего вы от него хотите? Человек как человек. Много путешествовал, многое видел. А вы читали его статьи? Очень правильно пишет.
- Правильно, правильно, - согласился Марченко и неожиданно добавил: - Брось лучше ненужную затею.
"Ах, вот что! Бурлака сказал о предстоящей прогулке Марченко. Иван не хочет, чтобы Ася ехала с Розановым и Моро и поэтому попросил Георгия Николаевича отговорить ее, зная, что он имеет на нее влияние. Раз так - хорошо же! Ничего из их хитростей не выйдет! Она поедет назло им. Назло! Назло!"
- Нет, бросьте меня уговаривать, - мстительно сказала девушка. - Хочу - значит, поеду. Никто не может мне запретить, я взрослый человек.
- Не столь взрослый, судя по некоторым признакам, - подмигнул Марченко. - Ну-ну, не надувай губы. В котором часу собираетесь выехать?
- Не позже одиннадцати.
Так и не убедив Асю, Марченко ушел.
После беседы с Георгием Николаевичем настроение Аси испортилось окончательно. Отказавшись от ужина, она заперлась в спальне, легла в постель, натянула одеяло на голову и расплакалась. Плакала она долго, тихо, с удовольствием, так и заснула в слезах, продолжая всхлипывать во сне, как маленький обиженный ребенок.
Не лучше чувствовал себя и Бурлака.
Знай Марченко о горе своего младшего товарища, он сумел бы утешить его. Но капитану первого ранга было не до любовных переживаний своих подчиненных. В этот вечер у Марченко было много дел: он вызвал начальника яхт-клуба и побеседовал с ним, потом читал какие-то бумаги, относящиеся к иностранному пароходу "Мери Джильберт". Уже глубокой ночью приходил к нему командир подразделения пограничных катеров. Долго шагал капитан первого ранга из угла в угол кабинета, мысленно проверяя себя: все ли сделано так, как надо, нет ли ошибки, которой мог бы воспользоваться противник.
Бодрствовал почти всю ночь и Моро. После беседы с Винтером "Д-35" немедленно позвонил Розанову. Приглашение "провести вместе вечерок" Семен принял с нескрываемой радостью.