- Так не пойдет, - возразил Георг, - эти дела решаются иначе. Дело, о котором я говорю, вообще говоря, не находится в вашей компетенции. В Штатах есть только один человек, с которым я могу говорить на эту тему и на многие другие, а именно шеф штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне Эдгар Гувер. Я вас прошу быть только посредником.
- Ну если только посредником… - сказал детектив.
- Прошу немедленно связаться с Вашингтоном и доложить господину Гуверу, что вам позвонил Преториус. Говорю по буквам… Может, они сориентируются, о чем идет речь. И прошу еще передать господину Гуверу, что я выезжаю в Вашингтон, я должен переговорить с ним лично по очень важным вопросам. Преториус, вы записали? Теперь прошу отметить точное время нашего разговора, спасибо.
Детектив Дин Мак-Вортер записывал на листке бумаги отдельные предложения из бессвязного рассказа Даша. Положил листок в стол. Затем взял дневник дежурств и записал: "13 июня - звонок психопата".
В комнату дежурных детективов вошел Чарльз Ленмен.
- Привет, Дин!
- Привет.
Ленмен положил на стол кипу документов.
- Вот принес протокол по вопросу какой-то паскудной аферы на восточном Лонг-Айленде. Знаешь, моряки откопали там ящики с бомбами. Черт знает, кто это закопал. Темная история. У армии будут с этим делом неприятности. Ну а у тебя как, было что-нибудь интересное?
- Ничего. Звонил недавно какой-то сумасшедший. У нас теперь больше сумасшедших, чем полицейских. Я знаю также несколько помешанных конгрессменов.
- Хочешь посмотреть это, - спросил Ленмен, показывая на принесенные документы, - прежде чем я отдам их начальству?
- Нет. Я уже заканчивал дежурство, когда позвонил этот идиот. Есть типы, которые ничего не делают, только выдумывают для нас работу. Даже сумасшедшие.
- Понимаю, - проворчал Чарльз Ленмен. - Понимаю.
Дин Мак-Вортер подтянул галстук. Вынул из шкафа плоский пистолет, поставил его на предохранитель и всунул во внутренний карман пиджака. Взял фетровую шляпу, висящую у двери, и вышел из комнаты дежурных детективов нью-йоркской тайной полиции - Федерального бюро расследований.
XII
Георг, переодетый в стандартный костюм, который он купил в "Уолдорф-Астория" еще в первый день своего прибытия в Нью-Йорк, вышел на встречу с Бургером. Они назначили ее у здания Радио-Сити вечером.
Сегодня первый и последний раз, когда можно прозондировать Бургера, Эрнст Петер Бургер должен решиться. Он, Даш, не может выдать себя, он должен действовать осторожно. В случае чего он сделает вид, что хотел лишь проверить отношение Бургера к этому делу, его лояльность к фюреру. Два факта говорили о том, что Бургер не отступит: разговор о концлагерях в замке Квенц и второй разговор, в поезде, идущем в Лориент, когда Георг, выйдя в коридор вагона, увидел Бургера.
- Георг, - тихо сказал Петер, хотя шум поезда мог бы заглушить и более громкий разговор. - Георг, а ты, однако, меня не предал.
- Ты не обманывал меня, Петер, ты был в лагере, видел. А между собой… мы можем говорить о разных вещах.
- И операции "Преториус"? - спросил Бургер.
- Наверняка.
- Ты думаешь, Георг, что это имеет огромное значение для Германии? Что Каппе не преувеличивает.
- Где-то и так… - осторожно начал он.
- У Германии чересчур большой аппетит, - повторил Бургер, - это плохо кончится. Мы подавимся, Георг.
- Не у всех немцев такой аппетит, - сказал Даш.
- Как ты это понимаешь?
- Ты ведь сам знаешь, Петер, какую политику проводят нацисты, скорее верхушка НСДАП. Но не все немцы в НСДАП.
- Ясно, что не все. Только часть. Но почему же все кричат "хайль"?
"Здесь, в Нью-Йорке, можно будет поговорить откровенно, - думает Георг, встречаясь с Бургером у монументального здания Радио-Сити. - Откровенно, но осторожно".
Однако первым эту игру начал Георг, который без особого риска хитро построил будто бы риторический вопрос, весьма многозначный, чтобы выдать скрытый в нем смысл.
- Петер, а мы? Мы, видимо, также имеем право на свободу?
В понимании Бургера понятие "свобода" было полной противоположностью тому, что дали Германии фашисты. И он даже не подозревал, что в случае чего Даш может заявить: "Я имел в виду не освобождение от фашизма и фюрера, наоборот, что только теперь нацисты ведут Германию к свободе". И более умный Бургер попал в хитро расставленную ловушку.
- Я догадался, - ответил он, - что ты также против нацистских палачей. Да, Георг, мы тоже должны подумать о свободе.
- Теперь мне все ясно, - сказал Даш. - Я понимаю.
- Что понимаешь? - спросил с удивлением Бургер. - О чем ты?
- Не догадываешься? - Георг прикидывался более взволнованным, чем был на самом деле. Но его заставляла это делать ненависть Бургера к нацизму и его порядочность. - Ты хорошо знаешь, Петер. Мы теперь идем рука об руку, до конца, или… - прервал он вдруг на половине фразы и патетически воскликнул: - Петер, мы делаем это для Германии.
Бургер держался спокойно и по-деловому, он не поддался на экзальтированность Даша.
- Хорошо, хорошо, для Германии. Теперь нужно прикусить язык и помалкивать. Квирин и Гейнк - сторонники нацизма. Что касается меня, то можешь быть спокоен.
- Ты счастливчик, Петер. Если бы ты мне отказал, то должен был бы погибнуть. Но запомни, что за это можно заплатить головой.
- Значит, ты не убил того моряка, там, на Лонг-Айленде? - спросил Бургер.
- Нет, и поэтому мы чисты перед Соединенными Штатами. За убийство моряка нас приговорили бы к смерти.
- Нелегальный въезд с таким багажом достаточен для того, чтобы висеть.
- Я принял меры безопасности, Петер. Ты можешь мне довериться и не беспокоиться об этом. А если бы я сломал себе шею, то, по крайней мере, уцелеешь ты и где-нибудь укроешься. В худшем случае затеряешься в южных штатах.
- А не сделать ли это уже сейчас?
- А если нас обнаружат? Эти идиоты, Гейнк и Квирин, в любую минуту могут сморозить какую-нибудь глупость. Помнишь, как Гейнк пытался все выболтать в "Де дё Монд"? Здесь никто не заткнет ему глотку, как там.
- Ты оказал, что принял меры безопасности. Какие?
- Сразу же по прибытии я позвонил в ФБР. Доложил о нашей группе, рассказал, с какой целью мы тут оказались. Просил поставить в известность Гувера, что я приеду к нему в Вашингтон. Если теперь и схватят кого-либо из нас, я сразу сошлюсь на то, что еще раньше раскрыл свою зондеркоманду. Детектив, с которым я говорил, записал точное время, у меня есть его фамилия.
- Это рискованный шаг. Они могли выяснить, откуда ты звонил.
- Менее рискованный, Петер, чем выполнение операции "Преториус". Да ты и сам понимаешь, что после драки кулаками не машут. Мы должны рассказать Гуверу о ситуации в Германии, мы поможем им выиграть войну с фюрером. Они озолотят нас, вот увидишь, Петер, наконец-то и нам улыбнется счастье.
Бургер горько усмехнулся.
- Меня это уже мало волнует. Но ты прав в одном: таким способом мы выразим свое отношение к гитлеровской банде. Георг, тебе никогда не приходило в голову, что их разведка могла знать о нашем прибытии?
- Я думал об этом, - ответил Даш, - ведь это дело проходило через много рук, и кто-нибудь из абвера мог информировать о нем контрразведку.
- Не считаешь ли ты, что тебе было бы лучше еще сегодня поехать в Вашингтон и попытаться встретиться с Гувером?
Георг отрицательно покачал головой.
- Петер, ты говоришь так, словно не знаешь Америки. Могу ли я соваться к Гуверу в таком жалком костюмишке, ведь у него сегодня больше силы, чем у президента? Они должны знать, с кем имеют дело, по моему костюму, по гостинице, где я остановлюсь. Наберись терпения, завтра я пойду к лучшему портному Америки, Роберту Питу, и закажу два костюма. Через несколько дней они будут готовы, самое позднее через неделю.
Бургер снисходительно улыбнулся.
- Георг, богатые тузы ждут у него своей очереди по нескольку месяцев.
- Я заплачу ему в три, пять раз дороже. Я знаю Америку, доллар здесь всемогущ.
- У нас их слишком мало, чтобы спастись от виселицы.
- Ты, Петер, лучше бы следил за этими дураками. С ними нужно встречаться через день. Поэтому ты не сможешь поехать со мной в Вашингтон. Я договорился встретиться с ними завтра в "Шале Свис".
XIII
"Шале Свис".
Рихард Квирин и Генрих Гейнк пили пиво, закусывая сосисками с горчицей. Минуту назад к ним подсел Георг Иоганнес Даш. Он бросил коротко: "Доброе утро!" Они ответили: "Хэлло, босс!"
- Когда начинаем? - нетерпеливо спросил Квирин.
Мистер Джордж Дэвис - так теперь называется Даш - выпрямился.
- Начнем тогда, когда я прикажу.
- Лишь бы мы только раньше не погорели, - бросил Гейнк.
- Это зависит исключительно от вас, - сказал Даш. - Мы еще не можем браться за работу. Нужно прежде акклиматизироваться. По возможности, снимите подходящую частную квартиру, конечно, скромную, чтобы не бросалась в глаза. В гостинице опасно.
- Мы уже купили шелковые рубашки, костюмы, носки, ботинки… - сказал Квирин. - Гуляем по городу, бываем в кабаках.
- Святая наивность. Это, Генрих, вовсе не означает, что вы акклиматизировались. Нужны определенные знакомства…
- Мы уже знаем пару девиц, - с глупой усмешкой вставил Квирин.
- Девки не облегчат вам работы. Вы должны вжиться в атмосферу города, ходить, как все, одеваться, как все. Иначе чей-нибудь наметанный глаз сразу определит в вас иностранцев.
- Мы понимаем тебя, Георг, - сказал Гейнк. - Но для этого потребовалась бы значительная сумма деньжат, так, на всякий случай.
- Вы получили по четыре тысячи долларов.
- А у тебя, Георг, почти двести тысяч долларов. Это существенная разница. Правда, Рихард, это разница?
- Эти деньги на проведение операции.
- Но мы, кажется, имеем отношение к этой операции, - нахально наступал Гейнк. - Ведь ты не будешь отрицать, что мы участвуем…
Квирин решил разрядить обстановку.
- До тебя доходит, Георг, что связь с тобой может надолго прерваться. У нас должны быть резервные деньги. На оплату различных услуг, поездки, подкуп людей…
Мистер Дэвис низко склонился над столом.
- Перестань валять дурака. Без моего ведома вам нельзя делать ни одного шага, даже если бы пришлось ждать месяц или полгода.
Теперь уже Гейнк наклонился над столом.
- Ты думаешь, Георг, что Каппе будет полгода ждать, пока мы приступим к работе?
- Это мое дело, что я думаю. И лучше не рассуждай, а делай, что тебе говорят. Каппе говорил вам, кого вы должны слушаться. О месяце я сказал так, для примера. Начнем через неделю, может, через две, посмотрим. Дело находится в надежных руках.
- Решено, - согласился Квирин, - мы ничего такого не говорим. Будем спокойно ждать, пока ты, Георг, все подготовишь. За нас не волнуйся. Генрих скажет тебе то же самое. Правда, Генрих?
- Конечно, - добавил Гейнк, - ты можешь на нас рассчитывать.
Успокоенный Георг вскоре распрощался со своими подчиненными. По крайней мере, на две недели они отцепятся от него, оставят в покое.
Однако они не отстали от него, не оставили в покое. Спустя неделю Бургер зашел к Георгу и сказал, что ребята в загуле. Это становится опасным.
- Я был осторожнее тебя, Георг, и старался следить за каждым их шагом. После твоего звонка в ФБР агенты, наверное, разыскивают нас по всему городу. А эти типы могут так подвести, и ты не успеешь получить своих костюмов от Пита…
Георга взволновало это вступление.
- Что случилось?
- Они наняли шикарную квартиру на 79-й улице и приняли служанку, молодую негритянку Элбани. Выделывают с ней различные штучки, которые никакого отношения не имеют к уборке квартиры. Они вообще помешались на негритянках, зачастили в Гарлем, таскаются по самым дорогим ночным клубам.
- Да, они спятили на почве негритянок, - вставил Георг. - Ты прав.
- Дело куда хуже, Георг. В "Африкан Рум" они перепились и грозили, что начнут работу не откладывая, если ты с ними не встретишься.
- Что ты им сказал?
Бургер иронически посмотрел на Даша.
- О костюмах от Пита я умолчал.
- Не издевайся. Ты же знаешь, что без них я не могу ехать в Вашингтон. Что же ты им сказал?
- Успокоил. Кажется, это удалось. Я сказал, что ты выехал в Нью-Джерси, что там встретишься с человеком, работающим на имперскую безопасность, который поможет взорвать мост Вашингтона. Они поверили. Но ты, Георг, должен встретиться с ними. Успокой их. По-моему, им уже кажется, что ты удрал с деньгами.
Встреча состоялась в "Мейси".
- Я был в Нью-Джерси, - начал Георг, - доложил о первых шагах зондеркоманды. Что это за шаги, а они значительные, вас не должно интересовать. Я говорю об этом, чтобы вы знали, что дело продвигается. Этот человек из Нью-Джерси передаст радиоинформацию для Каппе. Через него же я свяжусь с Керлингом, мы используем его взрывчатку, она находится в Понте Ведра. Из газет вы, наверное, уже знаете, что наши ящики, закопанные в Лонг-Айленде, американцы вывезли?
- Может, Бургер сболтнул, - отозвался Гейнк, - что именно по этой причине мы крыли тебя. Какого рожна ты отпустил этого моряка? Он выдал нас.
- Своей болтовней вы только увеличиваете риск всей операции. Попридержите свои языки. Несколько ящиков из Лонг-Айленда я сумел сохранить, они уже перевезены в надежное место. Я рискую каждую минуту, у меня нет времени для себя, а вы хлещете пиво и виски, жрете сосиски с горчицей и забавляетесь с негритянками.
Гейнк расхохотался.
- Нет, Георг, мы оставили в покое черных девочек, они уже наскучили нам. Теперь у нас несколько первоклассных, элегантных девочек из Йорквилла. Но это требует денег. Не сердись, Георг, мы знаем, что у тебя вагон работы со всей этой лавочкой.
- Ну хорошо, Генрих, - сказал Георг с наигранным удовлетворением, - я принес вам пять тысяч долларов, они здесь, в этом конверте. Поделитесь. Будете экономить, этого вам должно хватить на какое-то время.
- Лишь бы уж начали что-то делать, - вздохнул Квирин.
- Мы вступаем сейчас в решающую фазу операции "Преториус", поэтому я требую от вас беспрекословного повиновения. Иначе…
- Что иначе? - вызывающе бросил Гейнк. Этот Гейнк, видимо, ему не верил. Судя по всему, если бы не Квирин, Гейнк предложил бы Дашу разделить кассу зондеркоманды и с радостью улетучился бы из Нью-Йорка.
Даш сжал кулаки, лежавшие на столе; Гейнк обратил на это внимание.
- Гейнк, не забывай, что работаешь в абвере. А у этой организации длинные руки. Они всюду тебя достанут. Вспомни, что было в Париже. Стоило тебе распустить язык, как ты получил по морде от какого-то незнакомого типа.
- Ты считаешь, что это был кто-то из абвера?
- Считай и ты так же, Гейнк. Тогда поймешь, что такое абвер. Там всегда знают, когда ударить в морду, а когда отправить на тот свет.
XIV
- Ваши костюмы готовы, мистер Дэвис, - сказал Роберт Пит, - я отказал многим заказчикам, чтобы успеть вовремя с вашим заказом. Могу ли я послать их с нарочным в "Уолдорф-Асторию"?
- Пожалуйста, я жду. Благодарю вас, мистер Пит. Счет можете передать с портным, которого вы пришлете.
Оба костюма, а правильнее - синий костюм и смокинг были сшиты идеально и не требовали даже малейших поправок. Роберт Пит был непревзойденным артистом своего дела и не брал деньги напрасно.
Мистер Дэвис позвонил директору гостиницы.
- Я должен на несколько дней выехать в Вашингтон, - сказал он, - будьте любезны, закажите мне апартамент в гостинице "Мэйфлауэр".
Через час в номере Даша раздался телефонный звонок.
- Мистер Дэвис, я весьма сожалею, в "Мэйфлауэр" нет свободного апартамента, заняты даже обычные номера, мне очень жаль, мистер Дэвис.
- Прошу еще раз соединиться с "Мэйфлауэр", естественно, за мой счет, и сказать, что я еду в Вашингтон со специальной миссией. Я приглашен правительством Соединенных Штатов. Передайте также этим людям из "Мэйфлауэр", что я бежал из немецкого концлагеря. Я так натерпелся от Гитлера и одновременно имею заслуги перед Америкой, что вправе рассчитывать на комфортабельный апартамент в "Мэйфлауэр", с ванной.
Директор "Уолдорф-Астории" вскоре сообщил Георгу, который уже запаковал чемоданы, что в Вашингтоне специально для него, мистера Дэвиса, забронирован роскошный апартамент с ванной в гостинице "Мэйфлауэр".
Даш оплатил счета, оставил щедрые чаевые, заказал билет до Вашингтона и распорядился, чтобы его отвезли в гостиницу "Риц-Карлтон". Там жил Эрнст Петер Бургер.
Бургера он не застал. Вероятно, Петер следил за этими полудурками из зондеркоманды. Бедный Петер! Если бы не он, может быть, мне не удалось бы воспользоваться костюмами, сшитыми у Пита…
Даш вошел в номер Бургера, написал записку и оставил ее в ванной под зеркалом, рядом с бритвенными принадлежностями.
В полночь Бургер вернулся в гостиницу, вошел в ванную, посмотрел на свое отражение в зеркале; лицо было серым и уставшим. По морщинам можно было прочитать всю его биографию. На полке увидел страничку, вырванную из блокнота. Прочитал:
"Я срочно выезжаю в Вашингтон. Не выходи из гостиницы, жди вестей. Г."
Бургер попытался вытащить бумажник, чтобы спрятать в него записку, оставленную Дашем, однако его руки повисли словно плети, внезапно он почувствовал смертельную усталость. Уселся на краешек ванны, опустил голову на колени и долго сидел так, пока не почувствовал, что его охватывает холод ночи, что деревенеют суставы плеч и коленей. Он подумал: "Видимо, я умру".
Он ждал всю ночь и следующий день, но ничего не произошло. Мозг постоянно сверлила одна и та же мысль: "Я должен тотчас же бежать. Я должен немедленно бежать отсюда. Даш продаст всех нас, Даш взял деньги, Даш сюда никогда не вернется. Он выведет на нас ФБР. Даш не умен, но ловок, а сейчас ловкачи в моде. Я должен скрыться, чего ж я жду?"
Однако он не бежал, не решился, как когда-то в концлагере. Он предельно устал. И знал, чего ждет. "Всех нас ожидает только смерть, и ничего больше. Если Даш не подлец, то неисправимый фантаст".
С этой мыслью Бургер заснул.
XV
Сойдя на перрон вокзала в Вашингтоне, Даш посмотрел на часы: было двенадцать. Он выбрал наиболее представительное такси и приказал ехать в "Мэйфлауэр". В гостинице он занял апартамент № 351. Приготовил себе ванну, горячую, хотя где-то прочитал, что она вредна для сердца. Может, и действительно вредна, но помогает восстановить силы, способствует хорошему настроению.
Пока его никто не узнал. А ведь именно здесь, в ресторане гостиницы "Мэйфлауэр", Георг был официантом после того, как из-за кризиса лишился должности управляющего гостиницей в Сакраменто.
Когда он, переодетый в костюм, входил в огромный зал ресторана, называемый "Большой салон", им овладело волнение: "И вот он снова здесь, но уже не во фраке кельнера, а в смокинге от Роберта Пита. Сегодня он отдохнет, выспится, а завтра… Боже мой, завтра он может стать величайшей сенсацией этой войны, популярнейшей личностью в Соединенных Штатах. О нем будут писать на первых полосах крупнейших газет, что он спас Нью-Йорк от уничтожения.