– Скоро.
– Чем могу помочь?
– Я подумаю.
– Это что, недоверие? Ты потерял человека и отказываешься от помощи?
– Ну, если хочешь помочь… Знаешь, кто виновен в гибели моего верного прапорщика?
– Детали мне неизвестны.
– А между тем, ты должен знать виновника, раз купил эту машину.
– Какая тут связь?
– Автомобиль принадлежал военному прокурору полковнику Заколову. А продал тебе тачку, должно быть, его сынок Тихон. Он и будет твоим первым заданием. Усек?
– Не совсем.
– Убей его!
От хлестких слов Заколов даже не вздрогнул. Наоборот, услышав свой приговор, он окончательно расслабился и убедился, что все его догадки верны. Линько – тот самый аквалангист, с которым он уже дважды сталкивался. Он – настоящий шпион, которого вычислил Тихон. А это победа! Теперь надменный прокурор Крюков признает его правоту.
– Чем тебе помешал студент? – сдерживая волнение, поинтересовался Григорьев.
– Многим, в том числе фамилией. Его отец, бывший прокурор, был очень настырным и сковывал наши действия. Когда он кое-что пронюхал, то сел нам на хвост. Пришлось свернуть всякую активность, пока его не ликвидировали.
Вот при этих словах Тихон напрягся, его кулаки сжались, тело подалось вперед. Говорили о его отце, погибшем вместе с мамой на Кавказе во время отдыха. Следствие установило несчастный случай. В этом никто не усомнился, и Тихон смирился с трагедией. А сейчас выясняется, что за смертью родителей кроется совсем другая подоплека. Отец напал на след шпиона, и за это с ним жестоко расправились!
– Шлепнули военного прокурора? – переспросил лейтенант.
– Да. Госбезопасность на полигоне вялая, а прокурор ушлым оказался. Еще немного, и мог бы нас накрыть. Мы рисковать не стали и здесь его не трогали. Сообщили о проблеме в Центр. И специалисты ее решили. Организовали несчастный случай где-то на Кавказе.
– А сынок его, студент, каким боком нам мешает?
– Яблоко от яблони недалеко катится. У него нюх врожденный, лезет, куда не следует. Сначала меня спугнул, потом помощника загнал в Акулью пасть. Я опасаюсь, как бы отец ему что-нибудь не нашептал в свое время. Очень не вовремя парень в городе появился. Двумя неделями бы позже – и пусть живет. А сейчас я должен устранить любую опасность срыва операции. В прокуратуре против нас ничего нет, я проверил. КГБэшники копают совсем не в том направлении. А что за информация у парня в голове – вопрос.
– Да что он может знать? Сопляк!
– Не думаю. Заколов даже на перегоне оказался сразу после катастрофы, – загадочно ответил Линько. – Короче, надо от него избавиться самым радикальным образом! Сможешь?
– Несчастный случай на воде?
– Не пройдет. Парень отлично плавает.
– Яд?
– Спецсредства побереги для более важных дел. Контрразведка ничего не должна заподозрить.
– Сбить автомобилем?
– Грязная работа. Результат не гарантирован, а наследишь однозначно.
– Тогда остается бытовуха. После продажи автомобиля парень при деньгах. Его могли ограбить и убить.
– Возникнут вопросы: откуда деньги, кто о них знал? Неизбежно выйдут на тебя. И неизвестно, как всё повернется.
Заколов с волнением слушал, как по-будничному решается его судьба. Словно две хозяйки советуются, что лучше приготовить на обед. Как не пересолить, не пережарить, и сделать блюдо красивым. Но ничего, магнитофон исправно пишет гнусный разговор. Скоро шпиона по кличке Игла можно будет арестовывать. Теперь Заколов вдвойне в этом заинтересован. Убийство родителей должно быть раскрыто, а исполнители обязаны понести самое суровое наказание.
Лейтенант шумно поскреб затылок.
– Ума не приложу, что еще?
– Парень дружит с красивой девчонкой, – издалека начал майор. – Она заметная, одевается вызывающе. На нее может положить глаз местное хулиганье. Знаешь, как это бывает у молодежи? Пристанут, то да сё. Заколов обязательно вступится за девушку и… напорется на финку. Как тебе такой план?
– А девушка? Она же свидетель.
– И ее туда же. Поверь мне, чем больше трупов, тем больше неразберихи у следствия.
– Но, девушка… Она же ни при чем.
– Тебе жалко никчемной вертихвостки?
– Лариса, она такая…
– Ты знаешь ее имя? – удивленно перебил Линько.
– Я оказался рядом с ней в самолете… Там же познакомился с Заколовым… Узнал, что у него есть автомобиль, который ему не нужен, – старательно подбирая слова, оправдывался лейтенант. – Лариса сказала, что она дочь академика Трушина.
– Вот и замечательно. Еще раз выведем папашу из равновесия! Пусть ему будет не до научной работы.
– Ты так считаешь?
– Да, я так считаю! – отрезал Линько. – Всё, что связано с академиком – наша главная цель. Чем хуже ему, тем лучше нам! Понятно?
– Не слишком ли большой риск? Дочь академика все-таки. Следователи будут землю носом рыть.
Заколов поморщился. Его жизнь лейтенант так рьяно не защищал. Он чувствовал рядом теплое дыхание Ларисы. Хорошо, что она ничего не слышит. Нервы девушки сейчас итак на пределе. Она вцепилась в него, прижалась, но ее тело наэлектризовано не эротическими фантазиями, а обыкновенным страхом, смешанным с любопытством. Тихон погладил волосы девушки и поцеловал ее в нос. Девушка словно ждала этого и тут же ответила нежным касанием губ, ее бедра волнообразно задвигались. Как же он забыл, что она быстро возбуждается от прикосновений. Сейчас не время и не место для любовных утех. Но Лариса, видимо, думала иначе. Ее ладонь скользила под футболкой Тихона, острые ноготки щипали спину, а горячий язычок прорвался в его рот. Это чертовски приятно, но…
Насилу расцепив губы, Заколов простонал:
– Не надо. Риск огромен.
Словно отвечая на его реплику, в наушниках забубнил голос майора.
– Риск – это то, ради чего стоит жить, лейтенант. Ни алкоголь, ни секс, ни деньги, ни наркотики не дают таких эмоций, как настоящий риск. Риск, которым ты смог управлять. Чем выше риск, тем выше кайф, когда ты преодолеваешь его и выходишь победителем.
– Я тоже люблю риск, но… разумный.
Под этими словами Заколов бы тоже с радостью подписался. Но Лариса… Что она творила! Ее ладонь спустилась ниже и уже расстегивала его ремень. А он не мог сопротивляться ее настойчивости. Шум выдал бы их присутствие.
– Что же ты еще любишь, лейтенант? Может, втюрился в длинноногую рыжую девчонку? Она хороша…
– Да, я люблю…
Заколов занервничал. И от активности Ларисы, и от нерешительности Григорьева. Неужели Олег потерял самоконтроль и допустит прокол? Однако лейтенант собрался и выдохнул:
– Больше всего я люблю деньги!
Тихон, в отличие от лейтенанта, вынужден был сдерживать дыхание. Хотя давалось это ему с превеликим трудом. Рука девушки уже проникла под трусы, а ее пальцы завладели… В общем, она получила полный контроль над молодым парнем.
Вверху продолжалась полемика.
– Ха, удивил. Деньги я тоже уважаю, но не настолько, как прапорщик Денисюк. Это он каждое мое задание измерял в долларах. А я никогда бы не стал шпионить только из-за денег.
– Ты ненавидишь коммунистов?
– Наплевать мне на всех! На коммунистов, на капиталистов… Я с детства рвался к острым ощущениям, которые дает реальная опасность. Поэтому и согласился работать на америкосов. Риск возрастает многократно, а значит, повышается степень удовольствия, которое я получаю. А бабы… Не позволяй им влезать в свою душу, лейтенант. Они все метят туда. Нашего тела и наших денег им мало.
С последним утверждением Тихон был не согласен. Он тотчас бы мог привести конкретный пример, потому что считал, что душа, если она существует, находится повыше пупка. По крайней мере, не там, куда сейчас устремилась Лариса. Ее губы жаркими укусами спускались по его телу, заставляя вздрагивать каждую мышцу, к которой они прикасались.
– А нам, мужикам, нужна только разрядка. Трахнул – и под зад коленом. Если обидится, найдешь новое тело, – продолжил нравоучения Линько.
– Под таким соусом я не рассматривал баб, – попытался пошутить Григорьев.
– Жизнь заставит, – уверенно изрек майор.
Интересно, как бы отреагировал Лариса в ответ на столь низкие рассуждения о женщинах? Тихон чувствовал, что полностью находится во власти ее яростной нежности, и всякое сопротивление бессмысленно. Да и не нужно…
Звук в наушниках становился далеким и второстепенным.
– Я бы тебя многому научил, лейтенант. Но скоро сваливаю. Проверну последнее дельце и… Кстати, как пройдет моя эвакуация?
– Через Афган, – избегая подробностей, скороговоркой ответил лейтенант.
– Ладно, мы отвлеклись, – решительно заявил Линько после некоторого раздумья. – Заколов и Трушина будут твоим первым заданием. Посмотрим, каков ты в деле. Срок на исполнение – сутки.
– Сутки?
– Тянуть нельзя, парень по-настоящему опасен. Или ты трусишь?
В ответ на упрек Григорьев приободрился.
– Не сомневайся во мне, Игла. Всё сделаю. Ты еще должен передать мне связи и оборудование. Где хранится рация? Когда покажешь тайники?
Линько вновь ответил не сразу.
– Успеется.
В его голосе Заколов почувствовал недобрую перемену. Что-то насторожило шпиона. Возможно, Григорьев допустил оплошность. Но улетевшее в облака счастья сознание Тихона, вяло реагировало на чужую речь. Его тело сконцентрировалось на ласкающих движениях женских губ и всеми силами стремилось, чтобы этот сладостный процесс не прерывался, а завершился финальной вспышкой абсолютного счастья.
Вверху за стенкой послышался удар, звук падающего тела, короткая борьба и сдавленный стон.
– Спектакль закончился, – прорычал Линько. – Ты не тот, за кого себя выдаешь.
33
Керосиновая топь
Лариса ничего не слышала и продолжала безудержное восхождение на вершину блаженства. Тихон помогал ей, едва сдерживая собственный стон. Краешком сознания он понимал, что Григорьев в опасности, но, находясь в шаге от эйфорического взрыва, не в силах был остановиться.
– Игла, заканчивай свои глупые проверки, – бухтел, отплевываясь песком, поверженный лейтенант.
– Проверку ты не прошел. – Линько сдавливал шею Григорьева и жестко заламывал его руку.
– Я пришел к тебе с паролем! Чего тебе еще надо?
– Пароль верный, но устаревший.
– Отпусти меня!
– Ты ошибся с Иглой, лейтенант. Я Меч, а не Игла!
– Меня не предупредили, – пытался оправдаться Григорьев.
– А должны были.
– Кто же такой Игла? – Григорьев надеялся на помощь Заколова, говорил громко и явно пытался выиграть время.
– Ишь, какой любопытный! Этого даже я не знаю.
– А как же ты с ним работаешь?
– Вижу метку на столбе. Потом бегу на пляж. Там меня ждет камешек. Не простой, а с секретом. В нем я получаю инструкцию.
– Хорошо, я также буду работать с Иглой.
– Твоя песенка спета. Переходим к другой опере. – Майор ударил лейтенанта, сорвавшись на крик: – Что ты знаешь обо мне? Кто тебя послал? Ты из органов? Отвечай!
В это же мгновение блаженная волна восторга накрыла Заколова, он на секунду потерял контроль над собой и простонал. Звучно и протяжно. Вопль Григорьева, раздавшийся чуть позже, приглушил голос Тихона.
– Сволочь! Ты бьешь своих!
Однако майор насторожился. Он с силой придавил лицо лейтенанта к земле.
– Не вопи. Дай послушать.
Лариса приводила в порядок одежду. Заколов понял, что вот-вот будет разоблачен, и таиться больше незачем. Он нащупал свое единственное оружие – металлическую рогатку с крупными шариками от подшипников. В умелых руках она представляла серьезную опасность. Тихон выполз из воронки и выглянул из-за обломков стены. Предстояло вспомнить навыки лихой юности. Первый же выстрел по неподвижной мишени оказался удачным. Шарик пришелся в лоб майору. Шпион с воплем перекатился через спину. Тихон встал в полный рост и продолжал стрелять из рогатки, отгоняя Линько от Григорьева. Освобожденный лейтенант быстро сориентировался и отбежал за укрытие.
Полдела было сделано. Теперь надо было заставить Линько уехать. Его признаний, записанных на пленку, вполне достаточно. А поимкой опасного врага пусть займутся профессионалы. Но разоблаченный шпион это прекрасно понимал и не думал убегать. Оправившись от неожиданности, он распластался на земле, и, прежде чем блеснула первая вспышка, Заколов догадался, что в руке майора появился пистолет.
Тело скользнуло за обломок стены. Пули яростно крошили старый бетон. Заколов бросил бесполезную рогатку и скатился в воронку. Он подхватил магнитофон и показал Ларисе проход между разбитыми стенами.
– Уходи. Я за тобой.
– Как в кино, – ответила она, смахнув бетонную крошку со щеки Тихона.
– Уходи! – Заколов тряхнул девушку за плечи.
Выстрелы вернули молодую актрису в суровую реальность. Она пригнулась и побежала. Заколов отступал, стараясь прикрыть гибкое чувственное тело, подарившее ему бездну наслаждений. Они успели свернуть за преграду, прежде чем новый выстрел вспорол землю на их следах.
Огромный полигон с разбитыми мишенями представлял собой запутанный лабиринт. Темнота позволяла перебегать от одного укрытия к другому, удаляясь от преследователя. Иногда, чтобы сбить майора с толку, Тихон бросал камешки в одну сторону, а сворачивал в другую. Редкие удаляющиеся выстрелы подтверждали, что им удалось заморочить противнику голову. Двигались поначалу хаотично. Почувствовав, что оторвались, Тихон сменил тактику. Теперь его задачей было увести майора подальше, а самим быстро вернуться к автомобилю. Он не имел права бесконечно рисковать жизнью девушки. Ларису нужно было доставить в безопасное место. Что касается лейтенанта Григорьева, то Заколов надеялся, что военный человек сам сумеет позаботиться о себе.
Добравшись до первоначальной площадки, Тихон осторожно высунулся из-за укрытия. "Пятерка" на месте. Майор в последние минуты никак не проявлял себя. Есть вероятность, что он рыщет далеко отсюда.
– Бежим к машине. У меня вторые ключи.
Лариса восприняла его слова, как окончание опасного приключения. Она выпрямилась, сдернула с головы запыленную бандану и грустно оглядела себя.
– Как же я измазалась.
– Идем, – Заколов приобнял девушку за плечи и поспешил к автомобилю.
Сбоку послышалось какое-то шевеление. Тихон оглянулся. Из-под разбитого макета танка выползал военный в перепачканной форме.
– Олег. Ты?
Человек поднялся. Тихон узнал крепкую фигуру майора Линько. Какая досада! Он схватил Ларису за руку и побежал к автомобилю.
– Стоять! – крикнул разъяренный шпион.
Последовал выстрел. Пуля угодила в магнитофон, Тихон инстинктивно разжал пальцы. Там основная улика! Но возвращаться за разбитой техникой было смертельно опасно, лишь несколько шагов отделяло беглецов от заветной цели.
Запрыгнув в машину, Тихон скомандовал:
– Лариса, на пол! – и завел двигатель.
В ту же секунду пуля раскрошила боковое стекло за водителем. Неистово завизжали задние колеса, прокручиваясь на мелких камушках. Автомобиль рванул с места, круто развернулся и помчался вдоль разбитых мишеней. В клубах пыли появился майор Линько, расставил в упор ноги, прицелился. Ствол трижды изрыгнул огоньки вспышек. Одна из пуль безумной мухой пробила заднее стекло, испытала на прочность держатель зеркала над головой Тихона и свалилась от бессилия. "Пронесло", – подумал Заколов, видя, как уменьшается фигурка шпиона.
Но не успел он успокоить девушку, как яркий луч лизнул зеркало заднего вида. Шпион оседлал мотоцикл и на бешенной скорости помчался за беглецами. Мощная "Ява", взлетая на кочках, перепрыгивая через ямки, приближалась. Заколов наблюдал, как неумолимо сокращается расстояние. Когда опытный агент догонит автомобиль, их шансы на спасение упадут ниже плинтуса. Тихон сделал вывод, что не может рисковать жизнью девушки. Он ввязался в смертельно опасную схватку, ему и расплачиваться! Девушка не должна участвовать в безумных мужских играх.
– Лариса. Сейчас я сверну направо и резко заторможу. Там будет стена. На некоторое время она нас прикроет. Ты должна выпрыгнуть из машины и спрятаться.
– А ты?
– Я поеду дальше.
– Я с тобой.
– Нет! Он нас догоняет. У него оружие.
– Он убьет тебя! – Лариса обняла Тихона.
– Когда я останусь один, я что-нибудь придумаю. И машина станет легче.
– Издеваешься! – обиделась Лариса. – Сколько, по-твоему, я вешу?
– Лариса, мы подъезжаем.
– Нет, ты ответь! Я что, корова?
– Лариса, ты самая красивая и стройная! Приготовься!
– Почему ты только сейчас стал говорить ласковые слова?
– Солнышко мое рыженькое. Я тебя обожаю.
– Скажи еще что-нибудь.
– Я сворачиваю! Это наш последний шанс!
– Ну! – требовательно ждала девушка.
Совершив поворот, Тихон резко затормозил, распахнул дверцу и силой выпихнул девушку.
– Любимая, ты лучше всех выпрыгиваешь из машины! – крикнул он, набирая скорость.
В зеркале он заметил, как девушка погрозила кулачком, но все-таки юркнула за стенку. Когда мотоцикл с врагом промчался мимо этого места, Тихон окончательно успокоился. Если схватки с вооруженным противником не избежать, то лучше действовать без оглядки на слабое звено.
Он мчался по степи в сторону седьмой площадки, где располагался аэродром. Там всегда дежурят военные, они обязательно помогут. Отсутствие дороги, ухабы и крупные камни не позволяли развить максимальную скорость. В этих условиях шустрый мотоцикл имел преимущество. Двухколесный аппарат то и дело взлетал над степью, слепил яркой фарой и быстро приближался. Вскоре Заколов увидел переднее колесо "Явы", сидящим у себя "на хвосте".
В руке шпиона появился пистолет. Встречный поток раздувал его щеки в зверскую улыбку. "Ява" прибавила скорость и зашла слева. Майор хотел бить наверняка. Заколов вильнул вправо. На некоторое время ему удалось уйти из зоны поражения, но степь под колесами превратилась в подобие стиральной доски. Он вынужден был сбросить газ и следить за дорогой. Когда он поискал глазами противника, тот уже целился ему в висок с близкого расстояния. Заколов пригнулся и бросил машину на мотоцикл. Прозвучал выстрел. Вдребезги разлетелось водительское стекло. Осколки посыпались на голову и за шиворот. Но ожидаемого удара не последовало. Хладнокровный Линько успел притормозить и пропустил машину перед собой. Теперь он мчался с другой стороны.
Майор открыто улыбался. Ему нравилась рискованная погоня. Он вновь поднял пистолет и прицелился.
– Да что ж это такое! Гад! Скоро у меня не останется ни одного целого стекла! – громко ругался Тихон. Крик помогал ему выплеснуть отрицательные эмоции.
Заколов ударил по тормозам. Пуля просвистела перед лобовым стеклом. Клубы пыли нагнали машину и на миг заволокли обзор. Автомобиль заглох. Когда пыль осела, Тихон увидел катящийся ему навстречу мотоцикл. Рука повернула ключ зажигания, нога нервно вдавила педаль акселератора, колеса неистово завращались, закапываясь в мягкий песок. Автомобиль крепко сел на брюхо.
"Ява" замерла перед капотом. Фара слепила глаза дальним светом. Прямо над ней наверняка торчал ствол пистолета. Это конец!
– Приехали, – хрипло посмеялся майор. Вдруг голос его проявил недовольство: – А где девчонка?