Только серьезные предложения с банковскими документами будут приняты во внимание".
Двумя днями позже это объявление появилось в "Новой цюрихской газете" на заметном месте. Был указан и почтовый адрес, на который следовало направлять предложения.
Сидя на балконе под покровом тента, Томас сортировал поступившие предложения. Их можно было разделить на четыре группы:
17 писем содержали предложения принять участие в торговле недвижимостью, продаже антиквариата, ювелирных изделий и автомобилей. Отправители не имели достаточно денег для расширения дела. 10 писем пришло от господ, не имевших денег, но знавших, куда лучше поместить капитал, 11 писем с фотокарточками прислали дамы, предлагавшие не деньги, а себя, 8 писем от господ, нуждавшихся в наличных деньгах.
38 писем Томас порвал. Из оставшихся только два привлекли его внимание. Одно, напечатанное на плохой бумаге и на не очень хорошем немецком языке. Отправитель предлагал кредит в сумме одного миллиона швейцарских франков под солидные проценты. Под ним стояла подпись: "Пьер Мурелли. Посредник по продаже домов". Второе письмо было написано красивым почерком на бланке, в центре которого находилась корона. Текст гласил:
"Глубокоуважаемый господин
В связи с Вашим объявлением в "Новой цюрихской газете" прошу посетить меня, предварительно уведомив об этом по телефону.
Замок "Шато Монтенак" X. де Кувелле".
Задумчиво положил Томас два таких неодинаковых письма рядом, внимательно их разглядывая. Машинально достал из кармана жилета часы с репитером и нажал кнопку. Нежные серебряные звуки пробили четыре раза.
"Пьер Мурелли, - думал Томас, - безусловно, богатый, но очень жадный. Он покупает плохую бумагу и пользуется старой машинкой. Этот Х. де Кувелле пишет собственноручно, но на лучшей бумаге. Может быть, он граф или барон".
Замок "Шато Монтенак" находился в огромном парке на южных склонах цюрихской горы. Серпантином вилась дорога к небольшому дворцу. Томас остановил свою машину у солидного въезда. Внезапно перед ним возник необычайно высокомерный слуга.
- Месье Отт? Пожалуйста, следуйте за мной.
Он провел его в кабинет через роскошные комнаты.
Из-за письменного стола поднялась элегантная женщина лет двадцати восьми. Слегка вьющиеся волосы падали на плечи, необычный разрез карих глаз, длинные ноги и тонкая талия с красивыми бедрами вызвали в Томасе волнение. Дама серьезно посмотрела на него.
- Добрый день, господин Отт. Мы с вами говорили по телефону. Пожалуйста, садитесь.
Она села и положила ногу на ногу. Платье при этом слегка открыло ноги. "Ко всему еще они и прекрасные", - подумал Томас.
- Господин Отт, вы желаете получить деньги под первоклассное обеспечение. Мне хотелось бы знать, о чем идет речь?
- Я думаю, что вас не стоит затруднять подобными вещами, - холодно сказал Томас. - Не были бы вы столь любезны сообщить господину де Кувелле, что я приехал? Он мне писал.
- Вам писала я. Мое имя Хелена де Кувелле, я веду все денежные дела дяди, - высокомерно ответила молодая дама. - Итак, господин Отт, что вы называете первоклассным обеспечением?
Томас весело кивнул головой.
- Недавно положенные в "Центральный банк Швейцарии" акции "СНПС" номинальной стоимостью один миллион швейцарских франков. Биржевой курс - 217 пунктов.
- Какие проценты предлагаете вы?
- Восемь процентов.
- А о какой сумме может идти речь?
"Боже мой, какие холодные глаза", - подумал Томас и сказал:
- 750 тысяч швейцарских франков.
- Сколько?
К своему удивлению, Томас заметил, что Хелена занервничала. Кончик языка показался из светло-красного рта.
- Это, пожалуй, большая сумма, господин Отт.
- Почему же, при таком биржевом курсе акций.
- Пожалуй, да… но… Извините, мне очень жаль, я должна позвать моего дядю. Секундочку. - Она встала и исчезла за дверью.
Томас сел, он ждал восемь минут. Инстинкт, приобретенный им за многие годы жизни, подсказал ему, что здесь что-то не так. Но что?
Открылась дверь, и вошла Хелена в сопровождении подтянутого мужчины высокого роста с загорелым лицом, широким подбородком и короткими седыми волосами. Хелена представила его:
- Барон Жак де Кувелле. Мой дядя.
Господа пожали друг другу руки. Томас становился все недоверчивее. "Лапы у него, как у ковбоя, челюсти, будто он все время жевал резинку… И акцент… Если он действительно аристократ французского происхождения, я съем веник".
Томас решил ускорить процесс.
- Барон, я сожалею, что напугал вашу очаровательную племянницу. Давайте позабудем эту историю. Для меня честь познакомиться с вами.
- Секундочку, месье Отт. Не будьте таким нетерпеливым. Давайте присядем.
Барон явно нервничал. Он позвонил.
- Давайте лучше спокойно обговорим все за стаканом виски.
Высокомерный слуга принес не шотландское виски, а "Бурбон". "Все больше и больше не нравится мне этот барон", - думал Томас.
Де Кувелле возобновил разговор. Он предполагал, что речь пойдет о 100 тысячах.
- Барон, давайте оставим эту тему, - сказал Томас.
- Ну, может быть, 150 тысяч, - продолжал торговаться барон.
Внезапно появился слуга и пригласил барона к телефону. Барон и племянница вышли из комнаты. Томас начал про себя иронизировать по поводу этой аристократической семьи. Через десять минут вернулся барон, осунувшийся и ужасно потный. Томасу стало его очень жаль, и он, распростившись с ним, вышел из кабинета. В холле Томас увидел Хелену, которая, удивившись, спросила, не уходит ли он.
- Я и так отнял у вас много времени, - ответил Томас, целуя ее руку.
Он почувствовал ее духи, запах кожи и сказал:
- Вы сделали бы меня счастливым, если бы сегодня вечером мы провели время в баре "Бар Аулак" или там, где вы прикажете. Пожалуйста, приходите.
- Господин Отт, - ответила Хелена, и это прозвучало, как будто заговорила мраморная статуя, - я не знаю, сколько вы выпили, но считаю ваше приглашение нетактичным. Прощайте.
Насколько неудачной была встреча с бароном, настолько гладко развивалось дело с маклером Пьером Мурелли. Вернувшись в отель, Томас позвонил ему и вкратце объяснил, что бы он хотел. А именно, получить 750 тысяч франков под залог акций "СНПС".
- Больше не хотите? - спросил Мурелли на немецком языке.
- Нет, этого мне, пожалуй, хватит, - ответил Томас, подумав, что не следует преувеличивать.
Маклер пришел в отель. Краснолицый, четырехугольный человек, быстрый в своих действиях. На следующий день в нотариальной конторе был составлен следующий договор:
"Господин Вильфрид Отт, промышленник из Дюссельдорфа, берет кредит в сумме 750 тысяч швейцарских франков из 8 % годовых. Кредит должен быть возвращен не позднее 24 часов 9 мая 1959 года. До истечения этого срока господин Мурелли, маклер из Цюриха, обязуется хранить в неприкосновенности вклад акций "СНПС" на сумму 1 миллион швейцарских франков в качестве гарантии кредита.
В случае, если кредит не будет возвращен в обусловленное время, ценные бумаги поступают в полное распоряжение господина Пьера Мурелли".
С договором в кармане Томас и Мурелли поехали в "Центральный банк Швейцарии", где был подтвержден факт депонирования акций "СНПС" на один миллион швейцарских франков.
Затем в маклерской конторе Мурелли передал Томасу чек на сумму 717 850 швейцарских франков, за вычетом 16 % за два года пользования кредитом.
Теперь он два года мог работать с этим капиталом, в мае 1959 года своевременно выплатить кредит, забрать фальшивые акции и уничтожить их. Все при этом заработают, никто не понесет убытка, и никто не заметит, какой трюк был проделан.
Когда позднее Томас вошел в вестибюль своего отеля, он увидел Хелену, сидевшую в кресле.
- Хелло, какая радость!
Нескончаемо медленно поднимала она взгляд от журнала мод.
- О, добрый день! - монотонно и безразлично произнесла она.
На ней было коричневое платье и жакет из меха норки. В холле не было ни одного мужчины, который бы не оглядывался на нее.
Томас с восхищением проговорил:
- Вы немного опоздали, но я очень счастлив, что вы все же пришли!
- Господин Отт, я пришла не к вам, а к своей приятельнице, которая здесь живет.
- Если не получится сегодня, то, может быть, встретимся завтра перед обедом?
- Завтра я уезжаю на Ривьеру.
Томас всплеснул руками.
- Какой случай! Я тоже завтра уезжаю на Ривьеру. Я заеду за вами. Скажем, в 11 часов?
- Разумеется, я с вами не поеду. А вот идет и моя приятельница. Прощайте!
На следующий день Хелена проехала в 11 часов мимо Томаса на спортивной автомашине. Томас находился в своем автомобиле у ворот резиденции барона. Она не удостоила его даже взглядом. Томас последовал за ней.
Проехав Гренобль, Хелена остановилась и вышла из машины. Томас остановился около нее.
- Что-то с мотором, - сказала она.
Томас осмотрел мотор и не обнаружил никаких дефектов. Хелена отправилась в ближайший дом, чтобы по телефону вызвать автомеханика. Прибывший механик заявил, что бензиновый насос неисправен, машину надо отбуксировать в ближайшую мастерскую, ремонт будет продолжаться дня три.
Томас был убежден, что механик говорит неправду, чтобы выписать счет побольше, но радовался этому обстоятельству. Он предложил Хелене продолжить путешествие в его автомашине.
- Вы очень любезны, господин Отт, - ответила она после некоторого колебания. Ее багаж был перегружен.
Механик получил от Томаса крупные чаевые.
На протяжении ста километров Хелена не произнесла ни слова. Наконец разговор завязался, и она сообщила, что договорилась о встрече в Монте-Карло со своим женихом.
В Монте-Карло Томас подвез ее к отелю "Париж". Здесь Хелену ждало сообщение, что ее жених не сможет приехать.
- Я займу его апартаменты, - заявил Томас.
- Пожалуйста, месье, - ответил администратор, пряча пятитысячную банкноту в жилетный карман.
- Но если мой жених все-таки приедет…
- Тогда он будет устраиваться сам.
Отодвигая Хелену в сторону, Томас прошептал:
- Он вообще не для вас. Вам не кажется, что он вами пренебрегает?
Молодая дама внезапно рассмеялась. Два дня Томас и Хелена оставались в Монте-Карло, а затем поехали в Канны. Здесь они остановились в гостинице "Отель Кралтон". Томас провел несколько прекрасных дней. Он ездил с Хеленой в Ниццу, Сан-Рафаэль, Сан-Максим, Сан-Тропез. Купался с ней в море, катался на катере и водных лыжах, загорал на пляже.
Хелена смеялась над теми же шутками, что и Томас, те же блюда нравились ей, те же книги и картины. После нескольких дней она стала его любовницей.
На восьмой день случилось нечто.
С глазами, полными слез, лежала Хелена на кровати в своей спальне. Томас сидел рядом. Оба курили. Он перебирал ее волосы. Легкая музыка звучала в комнате, освещаемой маленькой лампой.
- Ах, Виль, я так счастлива, - прошептала Хелена.
- Я тоже счастлив, мое сердце.
- Правда?
В ее глазах вновь появился тот оттенок напряженности, который Томас не мог понять.
- Правда, дорогая!
Хелена внезапно откинулась на подушки и повернулась так, что Томас мог любоваться ее прекрасной загорелой спиной. С пугающей страстью она начала целовать Томаса.
- Я лгала тебе, я плохая, какая я плохая!
Томас молчал некоторое время, а потом спросил:
- Ты думаешь о своем женихе?
Она откинулась на спину и крикнула:
- Какая глупость! У меня вообще нет жениха. О, Томас, Томас!
Он почувствовал ледяной холод, пробежавший по его телу.
- Что ты сказала?
- У меня нет вообще жениха.
- Нет, я не об этом спрашиваю.
Он немного помедлил.
- Ты только что назвала меня Томасом?
- Да!
Из ее глаз полились слезы, они стекали по ее щекам и груди.
- Да, я сказала Томас. Так зовут тебя на самом деле, мой дорогой, мой любимый, мой бедный Томас Ливен. Ах, зачем я встретилась с тобой? За всю мою жизнь я не была так влюблена! И как раз я должна тебе причинить неприятность.
- Что за неприятность?
- Я работаю на американскую секретную службу, - сказала Хелена.
Томас не замечал, что сигарета обжигала ему пальцы. Он долго молчал. Наконец он вздохнул.
- О Боже, опять это начинается.
- Я не хотела тебе этого говорить, я не имела права. Они предупреждали меня. Но я должна сказать тебе всю правду. Они хотели меня убить, - прошептала Хелена.
- Пожалуйста, медленнее и с самого начала, - попросил Томас, обретая уверенность. - Значит, ты являешься американским агентом?
- Да.
- А твой дядя?
- Мой начальник полковник Гирек.
- А замок?
- Снят. Наши люди в Германии сообщили, что ты планируешь грандиозную аферу. И для этого собираешься приехать в Цюрих. Когда в газете появилось твое объявление, мы получили указание предоставить тебе кредит до 100 тысяч франков. В объявлении был скрыт какой-то трюк, который мы не поняли, а нам хотелось об этом знать, чтобы прибрать тебя к рукам. ФБР хочет тебя заполучить при любых обстоятельствах. Они там с ума сходят по тебе.
Она начала опять плакать.
- Потом ты потребовал 750 тысяч. Мы заказали срочный разговор с Вашингтоном. Что, ты думаешь, они ответили нам? 750 тысяч? Бред. Такой суммой они не хотели рисковать и тогда ввели в действие меня.
- Тебя? - повторил он. - И поэтому ты предприняла это путешествие? Так это была игра?
- Да, и механик в Гренобле!
- О Боже, а я, идиот, ему еще и чаевые дал. А жених?
- Все выдумка! Все! И теперь… и теперь я влюбилась в тебя и знаю, если ты не будешь на нас работать, они причинят тебе большие неприятности.
Томас встал.
- Останься со мной, любимый!
- Я вернусь, дорогая, - сказал он уставшим тоном, - я должен подумать в полном спокойствии, если ты разрешишь. Все это, знаешь ли, со мной уже происходило.
Томас покинул ее и пошел через салон в свою спальню Здесь, у окна, он долго смотрел в ночь. Затем позвонил на кухню и попросил шеф-повара.
- Спит, все равно разбудите его.
Через пять минут зазвонил телефон.
- Гастон, это Отт. Я только что пережил страшный удар судьбы. Мне нужно что-нибудь легкое, возбуждающее. Сделайте мне томатный коктейль и несколько сардин.
Он положил телефонную трубку и подумал, что ничто не прошло. И в 1957 году они так же прижали его, как и в 1939 году.
Через открытую балконную дверь Томас взглянул на город, на звезды, блестевшие над Средиземным морем. Отмелькали в темноте, и из этой темноты вдруг возникли мужчины, женщины его прошлого, то приближаясь, то удаляясь: рафинированные красотки, холодные агенты, могучие руководители концернов, расчетливые купцы, главари банд, платные убийцы.
Вся его жизнь прошла перед его глазами, дикая, полна авантюр, которая во всей полноте развернулась во время войны, а началась в тот памятный майский день в 1939 году
Книга первая
Вербовка по принуждению
Часть 1. Агент-двойник
24 мая 1939 года без двух минут десять перед домом 122 по Ломбард-стрит в самом центре Лондона остановился черный "Бентли-Кабриолет". Из него вышел молодой элегантный мужчина. Загорелая кожа, манера движения, пробор на голове находились в явном противоречии с его педантичной одеждой.
На нем были брюки в черно-серую полоску с безупречной складкой, двубортный короткий пиджак темного цвета, черная жилетка с золотой цепочкой от часов, белая рубашка со стоячим воротником и жемчужно-серый галстук.
Прежде чем закрыть дверь автомобиля, он взял с сиденья шляпу и газеты: "Таймс" и напечатанную на розовой бумаге "Финансовый Таймс".
Тридцатилетний Томас Ливен подошел к входу в дом, на котором висела черная мраморная доска с золотыми буквами.
МАРЛОК И ЛИВЕН. АГЕНТСТВО ДОМИНИОНОВ
Томас Ливен был самым молодым банкиром Лондона и самым удачливым. Блестящей карьере он был обязан своей интеллигентностью, способностью серьезно действовать и вести две совершенно различные жизни.
Сама корректность был Томас Ливен на бирже. Вне этих священных мест он был молодой человек, пользующийся исключительным вниманием женщин. Один раз в неделю Томас посещал свой клуб в фешенебельном квартале Лондона и два раза в неделю занимался джиу-джитсу. Томас любил жизнь, и жизнь, казалось, любила его.
Роберт Марлок, его старший партнер, стоял посреди кассового зала, когда Томас вошел в банк и с достоинством поклонился.
Марлок - человек 50 лет, высокий, худой. Его водянистые глаза останавливались на собеседнике таким образом, что тому делалось неприятно.
- Хелло, - сказал Марлок.
- Доброе утро, господа.
Шесть служащих, сидевших за письменными столами, тоже поприветствовали Томаса.
Марлок стоял у металлического столба, на котором был установлен телеграфный аппарат, накрытый стеклянным колпаком, печатавший на узкой ленте, казалось, бесконечной, биржевые курсы. Томас подошел к партнеру и посмотрел записи ленты.
Руки Марлока почему-то слегка задрожали. Можно было сказать, глядя на них, что это руки шулера. Однако Томас не обратил на них внимания.
- Когда вы вылетаете в Брюссель? - нервно спросил Томаса Марлок.
- Сегодня вечером.
- Самое время. Смотрите, как неустойчивы ценности. Это следствие проклятого нацистского стального пакта. Газеты читали, Ливен?
- Конечно, - ответил Томас. Это звучало с большим достоинством, чем просто "да".
Газеты утром 24 мая сообщили о заключении между Германией и Италией договора о дружбе и союзе. Этот договор был назван "Стальным Пактом".
Через главный зал, старомодный кассовый зал Томас прошел в свой кабинет. Марлок последовал за ним и плюхнулся на один из обитых кожей стульев, стоявших перед высоким письменным столом.
Сначала господа обсудили, какие бумаги Томас должен продать, а какие купить. Их фирма имела отделение в Брюсселе. Кроме этого, Томас был пайщиком одного из частных банков Парижа.
После обсуждения деловых вопросов Марлок с выработанной годами привычкой, глядя своему собеседнику в глаза, сказал:
- Ливен, у меня есть частная просьба. Вы, конечно, помните Луизу?
Томас хорошо ее помнил. Красивая блондинка из Кёльна жила в Лондоне у Марлока на содержании. Затем Луиза вернулась в Германию. Никто не мог по этому поводу сказать ничего определенного.
- Неудобно с моей стороны затруднять вас этим, Ливен, - проговорил Марлок своему младшему партнеру, - но я подумал, если вы будете в Брюсселе, для вас не составит большого труда заехать в Кёльн и поговорить с Луизой.
- В Кёльн? Почему вы сами не едете? Вы же немец.
Марлок продолжал:
- Я охотно поехал бы в Германию, но международное положение… Кроме того, я Луизу сильно обидел. И совершенно откровенен - в этом скандале повинна другая женщина. Луиза оставила меня. Скажите ей, я прошу у нее прощения. Я заглажу свою вину. Она должна вернуться.