Когда я вошел во двор, у меня кружилась голова и сводило живот. Я двинулся прямиком к двери клиники. Там никого не было, поэтому я ждал, размышляя, удастся ли мне сойти за сотрудника и как быть с генералом Фариси, если он придет. Вести его обратно в машину или лучше проделать все необходимые действия во дворе с помощью фонарика.
Неожиданно дверь открылась (от этого звука сердце у меня подпрыгнуло), из нее вышел высокий изможденный мужчина. Извинившись, он протиснулся мимо меня и поспешил прочь быстрой подпрыгивающей походкой.
Он напугал меня, зато подсказал мне мысль. Когда дверь открылась, я увидел внутри хорошо освещенную лестницу с небольшим холлом внизу. Если генерал согласится разговаривать шепотом, то мы вполне можем провести наше совещание там. По крайней мере в холле он без труда сможет прочесть образец. Вряд ли уходящие пациенты станут проявлять любопытство или захотят задержаться: тут это не принято. Я немного приоткрыл дверь, чтобы еще раз осмотреть холл, и услышал, как кто-то спускается по ступенькам. Я открыл дверь пошире и взглянул наверх.
Люсия говорила, что он невысокий и полный, а человек, спускавшийся по ступенькам, был скорее коренастым, но я сразу понял, что это генерал Фариси. Он выглядел неуверенно и скованно, как это часто бывает с военными, непривычными к гражданской одежде. На нем был хороший костюм - сшитый, вероятно, в Риме, - однако он застегнулся на все пуговицы и выбрал излишне яркий галстук. У генерала была смуглая гладкая кожа, коротко постриженные волосы, высокомерный нос и маленькие черные усы, подернутые сединой. Темные глаза смотрели настороженно.
Увидев меня, он остановился.
- Генерал Фариси? - спросил я.
Он двинулся вниз.
- Мистер Маас?
- Да. Генерал, у нас возникли осложнения. Во дворе нет места для моей машины.
Темные глаза оценивающе осмотрели меня с ног до головы.
- Так что вы предлагаете? Должен сказать, что за мной идут почти по пятам.
- Вы не возражаете, если мы останемся здесь?
Он задумался на минуту и внимательно огляделся:
- Тут нам могут помешать.
- Если мы будем говорить вполголоса, тут будет безопаснее всего.
- Хорошо.
Я протянул ему папку с бумагами.
Он достал очки и принялся изучать документы. Две минуты прошли в полной тишине.
Затем мы услышали голоса. Еще один пациент выходил из клиники. С верхней площадки донеслось тяжелое дыхание, и начался медленный спуск.
Генерал вопросительно взглянул на меня.
- Наверное, нам стоит ненадолго выйти, - сказал я.
Он кивнул и захлопнул папку. Мы вышли во двор.
Через несколько мгновений дверь отворилась и оттуда показался приземистый широкоплечий мужчина: он пыхтел и болезненно горбился, опираясь на обтянутую кожей трость. За ним тянулся тяжелый запах мочи.
Мы с генералом Фариси вернулись в холл.
Больше нам никто не мешал. Закончив читать, генерал кивнул:
- Пока меня все устраивает. Когда я смогу получить документ целиком?
- Завтра, генерал.
- И где?
- Я позвоню вам сегодня вечером.
- А нельзя ли сказать сейчас?
- Потом.
- Нам надо действовать очень осторожно. - Его темные глаза снова оглядели меня оценивающе. В самом деле, заслуживал ли я доверия?
- Не сомневайтесь, - сказал я твердо. - Деньги будут во французских франках?
- Да. Я так понимаю, что, получив деньги, вы и эта женщина уедете из страны?
- Нет, мы сдадимся полиции.
- Изложив им свою версию?
- Совершенно верно. Разумеется, в этой версии не будет упоминания о нашей сделке. Мы передадим им личные бумаги полковника Арбиля.
- Что за бумаги?
- Насколько я понимаю, незаконченная рукопись его книги по истории курдского народа.
Фариси, по-видимому, это устроило.
- Мне пора, - сказал он. - Я буду в отеле ждать вашего звонка.
Кивнув, он повернулся и пошел вверх по лестнице.
Я подождал, пока он не скрылся из виду, и вышел во двор. Все выглядело как раньше. Я двинулся под арку, чувствуя огромное облегчение. Потом остановился.
Прямо перед воротами стоял мужчина в мотоциклетном шлеме. Я увидел его, когда он откатывал свой мотоцикл назад, чтобы поставить на стоянку. Потом он зашел в арку и, оглядываясь по сторонам, направился во двор. Очевидно, они надолго потеряли генерала из виду и поэтому послали своего человека проверить черный ход.
Я стоял в тени. У меня мелькнула мысль пройти между припаркованными машинами, а потом выскочить наружу, но я быстро понял, что это бессмысленно. Даже если я окажусь на улице раньше, чем он, мне все равно надо добраться до машины, а у него пистолет, да еще мотоцикл в придачу. Единственное, что я мог сделать, - вернуться в клинику, пока он не зашел во двор и не заметил луч света из открывшейся двери.
Зайдя в холл, я сразу же осмотрел замок. Это оказался обычный цилиндрический замок с рычажком, который не позволял ему автоматически защелкиваться, когда дверь закрывалась. Там была еще и задвижка, но я подумал, что не стоит с ней возиться, и просто освободил рычажок. Теперь пациенты по-прежнему могли свободно выходить, но если человек в мотоциклетном шлеме решит открыть дверь с той стороны, ему это не удастся.
Впрочем, это давало мне лишь краткосрочное преимущество. Я не мог оставаться здесь долго. Было уже двадцать минут девятого, скоро уйдут последние пациенты, а за ними и персонал клиники начнет расходиться по домам. Стоять тут совершенно бессмысленно. Если меня заметят, обязательно начнут задавать вопросы и в конце концов неизбежно опознают. Надо уходить.
У меня не было другого пути, кроме как наверх.
С верхней площадки лестницы я попал в узкий короткий проход, ведущий в коридор. Пока я раздумывал, в какую сторону идти, по коридору пошел мужчина в белом халате - врач или медбрат.
Останавливаться было нельзя: я, сжав зубы, уверенно вышел в коридор и повернул налево.
Моя догадка оказалась верной: этот путь вел к выходу в аптеку. Рядом со стойкой регистратуры я заметил две комнаты для ожидания, разделенные стеклянными перегородками, и дверь - явно входную. Увы, за стойкой сидела высокая угловатая женщина в белом халате. Она энергично разбрызгивала вокруг себя какую-то дезинфицирующую жидкость из ручного пульверизатора.
Пол в коридоре был покрыт резиновыми ковриками, и она не замечала меня, пока я с ней не поравнялся. Я прошел через облако водяной пыли, пробормотав что-то вроде "доброй ночи", и направился к двери.
Уже взявшись за ручку, я услышал:
- Месье, эта дверь закрыта! Вам нужно…
Я не стал дожидаться конца фразы. Дверь действительно была закрыта, но ключ оставался в замке, и я отпер ее за одну секунду. Не успела она за мной захлопнуться, как я уже пересек лестничную площадку и сбежал вниз. К счастью, на следующей двери, ведущей в аптеку, не было замка, а только доводчик.
Через небольшой стеклянный кружок с названием клиники можно было рассмотреть часть зала и входную дверь.
Три минуты, прошедшие с тех пор, как я убрался со двора, не показались мне часами, но я решил, что уже прошло десять-пятнадцать минут. Мне думалось, что генерал Фариси давно ушел и его преследователи уехали вместе с ним. Я проскользнул в аптеку, двинулся к выходу и был в десяти футах от двери, когда увидел, что генерал еще здесь.
Он стоял у прилавка, где делают лекарства по рецептам, и по-прежнему ждал, пока ему изготовят снотворное, которое он якобы собирался купить. Рядом с ним стоял мертвенно-бледный мужчина с отвислой верхней губой и недоуменными, как у потерявшей след гончей, глазами - вне всякого сомнения, майор Давали, переводчик.
Меня охватил ужас, но в следующую секунду я отвернулся от двери и отошел в противоположный конец магазина. Там я углубился в изучение ближайшего прилавка, который должен был скрыть меня от наблюдения с улицы.
Это оказался прилавок с туалетной бумагой по сниженным ценам. Я не мог бесконечно на него пялиться, не вызывая подозрений, поэтому украдкой изучал другие возможности. Рядом располагался прилавок с духами, но там стояла продавщица. Я сместился к витрине под названием "ГИГИЕНА", где были выложены пластиковые мыльницы, подставки для зубных щеток, резиновые уточки и шапочки для душа. Женщина рядом со мной разглядывала мыльницы, и я старался притвориться ее скучающим мужем. Когда она наконец сделала выбор, я развернулся в противоположную сторону и уставился в витрину с бандажами и эластичными чулками "от расширения вен".
Отсюда я мог видеть Фариси. Он наконец получил свои порошки и теперь с помощью майора Давали расплачивался за них.
Лампы горели очень ярко: в их свете все казалось белым и сияющим, даже пол. У меня по лицу струился пот. В любую минуту кто-нибудь мог посмотреть мне в лицо, отвернуться, а потом повернуться снова и начать указывать на меня соседу. Но пока Фариси не ушел, путь на улицу был отрезан. Вернуться в клинику я тоже не мог, дверь наверняка уже снова закрыли.
Фариси забрал свое снотворное и в сопровождении Давали двинулся к двери. Даже теперь он не торопился. Он давал представление для слежки. Остановившись перед прилавком с витаминами, генерал обменялся парой реплик с майором Давали. Потом его внимание привлек прилавок, где было выложено мыло. Наконец он вышел, нарочито прижимая к груди коробочку с порошками.
Но я все равно не мог уйти. Мне надо было дождаться, пока они уедут. Сместившись в сторону спринцовок, я мог видеть, что творится на улице. Они стояли на краю тротуара, и Давали яростно махал руками, очевидно, подзывая такси. Сердце у меня упало. В такое время найти свободное такси в Ницце почти невозможно. И все же каким-то чудом им это удалось. Когда они отъехали, я начал медленно смещаться в сторону двери, считая про себя: я хотел дать им по меньшей мере минуту, чтобы они успели убраться.
На улице я низко опустил голову и сразу повернул направо, подальше от переулка и двора. Сначала я шел медленно, затем постепенно ускорил шаг. На улице было много народу, и трудно было понять, идут за мной следом или нет. Да к тому же по-прежнему существовал риск быть узнанным: от фонарей на улице было светло, как днем. Оставалось надеяться на лучшее. Десять минут спустя я добрался до машины.
Мне хотелось посидеть и собраться с мыслями, но я не стал искушать судьбу. Вместо этого я вытер вспотевшие трясущиеся руки носовым платком и поехал обратно в Мужен.
В окнах виллы "Суризетт" горели огни, и, заехав в гараж, я понял почему. На месте для второй машины стояла "лянча гран туризмо".
Встретить героя с войны вместе с Люсией вышел Филип Санже.
IV
Люсия бегом бросилась ко мне. Санже следовал за ней неторопливым шагом.
- Как все прошло? - спросила она, задыхаясь.
- Нормально. Не совсем по плану, но нормально. Главное, благополучно кончилось. А что он здесь делает?
Санже был достаточно близко, чтобы услышать вопрос.
- Ну, поскольку я теперь в доле в вашем совместном предприятии, я решил на всякий случай приехать. А вдруг вам понадобится помощь.
- Боится за свои денежки, - угрюмо сказала Люсия.
Санже хмыкнул.
- Успокойтесь, дети, успокойтесь. Имейте уважение к моим сединам. - Он посмотрел на меня. - Полагаю, вы не откажетесь от выпивки.
- Не откажусь.
- Тогда пройдем в дом.
Люсия бросила на меня предостерегающий взгляд.
Санже внимательно смотрел, как я снимаю шляпу и пальто, и произнес "ай-ай-ай", когда увидел пистолет. Я передал Люсии папку с образцами документов.
- Это и есть ваша собственность?
- Скорее, ее входные ворота.
Он прошел через гостиную, заметив на ходу:
- Дайте подумать, вам ведь виски со льдом и содовой?
- Да, буду очень признателен.
Санже подошел к столику с напитками в алькове.
- Люсия как раз рассказывала мне о нашем предприятии.
- Не все, - ответила она с нажимом, имея в виду, что не говорила Санже о Скурлети и о том, сколько должен заплатить Фариси.
- Естественно, не все. В конце концов, я только младший партнер. Но то, что я услышал, меня очень заинтересовало. - Минуту спустя Санже вернулся на свое место и передал мне виски. - Похоже, вы тут проявили чудеса героизма.
- Пьер держался великолепно, - с вызовом сказала Люсия, словно Санже пытался меня критиковать.
- Нисколько не сомневаюсь. - Он сел. - Так что произошло сегодня?
Я отпил половину стакана и посмотрел на Люсию.
Она пожала плечами.
- Говори, это уже не важно.
Казалось, Санже не задевает ее враждебность; сам он держался с добродушной снисходительностью.
Я рассказал им, что было в клинике.
Когда я закончил, Люсия выглядела встревоженной.
- Это слишком опасно.
- Ну, может быть, и слишком. - После глотка виски мне стало гораздо легче. - На завтра надо придумать что-нибудь получше. Я обещал позвонить ему вечером. Но об одном мы можем не беспокоиться.
- О чем?
- О самом генерале, - сказал я. - Он ведет себя очень хладнокровно. Фариси не из тех, кто легко теряет голову. И он в точности исполняет приказы. Теперь нам надо только решить, что ему приказывать. Я думал об этом по пути сюда. Можно ли заказать личный самолет из аэропорта Ниццы?
- Наверное. А зачем?
Я встал.
- Вот какая идея… Завтра утром он идет в туристическое агентство и бронирует билеты на самолет в Париж, улетающий во второй половине дня. Те, кто за ним следит, сразу об этом узнают. Потом он возвращается в гостиницу, звонит в аэропорт и договаривается о чартерном самолете в Канны примерно в то же время, о чем слежке станет известно лишь в самый последний момент. В Каннах он берет такси и где-нибудь недалеко отсюда встречается со мной. Скажем, на поле для гольфа. Ну, как вам?
Люсия на миг задумалась.
- Отлично.
- Единственно, мы должны сначала выяснить насчет чартерного самолета. И надо тщательно выбрать место встречи. Чтобы у таксиста не возникло подозрений.
Санже, который до этого молча за нами наблюдал, вдруг разразился хохотом. Люсия сердито на него посмотрела.
- Может, расскажете, что тут смешного? - спросил я.
- Вы, - едва смог выговорить он.
Поставив стакан на место, Санже вытер лицо платком.
- Прошу прощения, действительно очень смешно…
- Вы про план?
- Нет, нет. План остроумный. Я смеялся над вами. - Он снова захохотал.
- Да? - Я начинал злиться.
- Прошу прощения… Вы бы себя послушали. Сначала приключения в клинике, потом план… - Санже восхищенно покачал головой и улыбнулся мне. - Знаете ли вы, мой друг, как сильно вы изменились за последние несколько дней?
- У меня голова была занята другим, - сказал я нетерпеливо. - Да и сейчас тоже.
- Сравните, - изумленным тоном продолжил он, - печального молодого человека с испуганными глазами, молодого человека, всего неделю назад извиняющегося за сам факт своего существования… сравните его с хитрым заговорщиком, за которым охотится полиция и наемные убийцы и который строит планы продажи секретных сведений иностранным державам.
Он снова расхохотался, не в силах сдержать смеха.
Тут рассмеялась и Люсия. На фоне всеобщего веселья только я сохранял кислую мину.
- В последнюю неделю были совсем другие обстоятельства, - напомнил я.
Санже энергично затряс головой.
- Нет, нет, - сказал он, наконец отсмеявшись. - Это не ответ. Мне кажется, я знаю, что вам по вкусу. "Новая злость", - сказал я. Какая глупость! Ваша злость стара, как горы. Просто все эти годы она сидела в вас глубоко запечатанная, как в человеке, который стал полицейским вместо того, чтобы стать мошенником. Или это сублимация? Не важно. Суть в том, что кража вам по душе. Терапия! - Санже снова захихикал. - Знаете, что сразу следовало сделать врачам? Послать вас грабить банки!
К моему глубокому удивлению, идея меня позабавила. Но Люсия вернула нас на землю. Она посмотрела на часы:
- Уже поздно. Давай узнаем про самолет.
Я сказал:
- По-моему, чартерные рейсы летают двадцать четыре часа в сутки. Я позвоню в аэропорт Ниццы и проверю. Я даже могу забронировать самолет для Фариси. Тогда ему останется только оплатить. И заказать билет на парижский рейс, конечно.
- Наливай себе еще, - сказала Люсия. - Я позвоню в аэропорт.
Она уже двинулась к телефону, когда Санже замахал руками:
- Подождите минуту, дети мои, подождите одну минуту!
- Пьер должен скоро звонить Фариси.
- Знаю, знаю. Позвонит ему через минуту. А сначала давайте подумаем. - Он взял мой стакан и отправился за новой порцией. - Давайте все тщательно обдумаем.
Люсия пожала плечами:
- Что тут обдумывать?
- Я сказал, что план Пьера - можно, я буду называть вас Пьером? - остроумный. Но он совсем не безупречный. Более того, он очень опасный. Позвольте, я объясню вам почему.
Мы подождали, пока Санже вернется на место.
- Во-первых, на мой взгляд, вы недооцениваете противников. Из вашего рассказа очевидно, что тут орудует не просто кучка людей с ограниченными ресурсами. За ними стоят могущественные силы. Пьеру сегодня повезло. Но мы не можем полагаться на удачу. Мы не можем себе позволить любительства. Давайте подробно рассмотрим план. Пьер считает, что, поднявшись в воздух, Фариси становится для них недосягаем. Вовсе не обязательно. Даже для такого короткого перелета, как от Ниццы до Канн, выписывается полетное задание. Пункт назначения Фариси будет известен с самого начала. Откуда вы знаете, что у ваших противников нет агента на побережье, которому они могли бы позвонить?
Я сразу вспомнил про Скурлети в Антибе.
- Вы говорите, у них есть агенты на мотоциклах, - продолжил Санже. - Если добавить к чистому времени полета между Ниццей и Каннами еще взлет и посадку, мотоциклист будет здесь едва ли не раньше. Выбрать другой аэропорт, подальше? Динь? Экс-ан-Прованс? Пьеру придется ехать за сотни километров, возможно, при свете дня, чтобы успеть на свидание, и каждый километр повышает риск быть узнанным.
Он замолчал. Люсия нахмурилась.
- А теперь еще один момент. На месте генерала Фариси я бы на этот план не согласился. Одно дело - Пьер: он отдает документы и получает взамен деньги. Другое дело - Фариси, которому нужно доставить эти документы своему правительству. Куда он с ними пойдет? Обратно на самолет? Он не доберется живым.
- Да, ему не стоит и пытаться, - кивнул я. - Впрочем, полагаю, генерал способен сам о себе позаботиться.
- Возможно. И вряд ли он сочтет незнакомое поле для гольфа хорошим местом для передачи бумаг. Да и как его винить? В любом случае в этом нет никакой необходимости.
- В чем?
Он сгорбился, руки у него подрагивали.
- Во всех этих сложностях.
- У вас есть план проще?
- Конечно. - Санже выглядел немного удивленным. - Я думал, вы уже догадались.
- Пока что нет.
- Вопрос лишь в том, - он вопросительно посмотрел на Люсию, - сочтете ли вы его приемлемым.