Рикки вышел с определенной целью, и этой целью, очевидно, был ленч. Он свернул на Четвертую Западную улицу, потом на Одиннадцатую Западную, зашел в магазин деликатесов и заговорил с человеком за прилавком. Минут через десять он вышел с белым пластиковым пакетом и двинулся в обратный путь. Я приблизился к нему на Четвертой Западной.
- Хороший был кофе, Рикки.
Он подскочил.
- Блин! Так же все растерять можно!
- Извините. Я просто хотел перекинуться с вами парой слов.
Подталкиваемый ветром, Рикки дошел до угла и остановился. Глаза сузились, теперь он еще больше напоминал хорька.
- Парой слов о чем? Мне угадывать самому или ждать?
- О Кассандре 3., - ответил я.
Рикки поднял свободную руку и отступил на полшага.
- Можете о ней не забыть. Я не хочу терять работу. И даже если бы я что-то и знал - а я не знаю, - чего ради мне рисковать?
Я пожал плечами и вынул руку из кармана.
- Может быть, ради пятидесяти баксов? - Банкнота была новенькой и хрустящей. Рикки хитро прищурился и протянул руку. Я отстранился. - С другой стороны, вы сказали, что почти ничего не знаете.
- Если вам нужно имя, номер телефона или еще что-то в этом роде, вы, наверное, сохраните деньги. Касси не снисходит до мелкой рыбешки. Она общается только с О., а он очень оберегает ее - особенно с тех пор, как появился тот тип.
- Какой еще тип?
Рикки посмотрел на меня и мерзко ухмыльнулся.
- Похоже, я все-таки что-то знаю. - И снова протянул руку.
Я вытащил полтинник, но не выпустил его.
- Какой еще тип?
- О. выгнал меня в заднюю комнату, но я все равно слышал. Весь из себя юрист, и работал он на одного из тех типов, с которыми Касси делала интервью. Он хотел связаться с ней или чтобы она связалась с ним.
- Интервью?
Рикки раздраженно фыркнул.
- Ну, так ее видео называются: "Интервью номер один", "Интервью номер два" и так далее… да вы знаете.
Я не знал, но кивнул.
- Зачем ему было связываться с ней?
- Он не сказал.
- И когда это было?
- С месяц назад.
- Вы слышали какие-нибудь имена?
- Не помню, - вздохнул он. Заметил выражение моего лица. - Без дураков. Правда не помню. - Рикки не сводил глаз с полтинника. - Ну, так как?
- Уже почти. - Я вытащил из другого кармана другую руку. - Узнаете кого-нибудь?
Рикки посмотрел на фотографию и постучал пальцем по сидящей с краю женщине.
- Это она. Касси. - Я вздохнул. Холли. Рен. Кассандра 3. - Теперь я получу бабки?
- Конечно, - ответил я, и банкнота исчезла у Рикки в кармане.
Рикки повернулся и направился к Перри-стрит. Я окликнул его.
Он нетерпеливо обернулся:
- Чего еще?
- Что собой представляют ее видеоработы?
Рикки ухмыльнулся и покачал головой.
- Творения Касси? Ничего подобного я в жизни не видел, а повидал я немало.
Глава 10
- Я сказал ему, что вы присматриваете себе вещицу, - произнес Чез Монро, - и что вы при деньгах. - Он улыбнулся и пригладил небольшую треугольную бородку рукой, на мгновение став похожим на упитанного кота. - И внезапно он загорелся помочь.
Монро сунул сотовый телефон в карман пиджака и сел напротив меня. Внимательно осмотрел бокал с вином и решил, что тот почти пуст. Поднял бутылку вина, чуть наклонил в мою сторону. Я покачал головой. Он пожал плечами и наполнил свой бокал.
- Тодд всегда рад послужить искусству, - продолжал Монро, - особенно если это увеличивает стоимость его собственной коллекции. - Он пригубил вино и удовлетворенно вздохнул.
- Он назначил время? - спросил я.
- Сегодня вечером. Он перезвонит мне и скажет когда. - Монро снова занялся заказанным на мои деньги ленчем. Подцепил остатки кассуле, одновременно изучая десертное меню.
Найти Чеза Монро было нетрудно. Когда в воскресенье вечером я вернулся домой, слова Рикки все еще крутились у меня в голове, а беспокойство усиливалось. Я думал о видео Холли. Если я хочу понять, чем она занимается - и, может быть, узнать, чего ей надо от моего брата, - надо посмотреть их самому.
Я вернулся на блог "Сладкая пена" и оттуда по комментариям Взбить-до-густоты перешел в другой посвященный современному искусству блог под названием "Полицай арт-хауса". Это оказалась "своя территория" Миксера. "Полицай" представлял собой более жесткую версию "Сладкой пены"; кроме размышлений Миксера о последних выставках в галереях, музеях и на аукционах, здесь нашлись и длинные разговоры об аниме, видеоклипах, татуировках и моде на кеды. Очевидно, любимым присловьем Миксера было "блин".
Я щелкнул по ссылке "Профиль" и узнал, что Миксер не только владелец "Полицая", но и "живущий в Нью-Йорке независимый писатель, художественный критик и консультант по приобретению произведений искусства". Я поразмыслил над этим описанием и кликнул "Написать мне". В письме я не стал уточнять, какая именно консультация мне нужна, зато недвусмысленно намекнул на собственную платежеспособность. И добавил номер своего телефона. Вероятно, спрос на независимого писателя (он же художественный критик, он же консультант по приобретению произведений искусства) был невелик, потому что ждать его звонка пришлось меньше часа.
Я сказал Миксеру, что интересуюсь творчеством Кассандры 3., хочу увидеть ее работы и нуждаюсь в помощи. Моя проблема Миксера не удивила.
- Я так понимаю, вы пообщались с доном Орландо? - спросил Монро. Голос у него был хриплый и ироничный.
- Боюсь, мы не понравились друг другу.
Он фыркнул.
- Вы оказались в хорошей компании, друг мой. О. просто помешан на контроле, особенно когда речь идет о Касси. Я одно время думал, это немецкие закидоны, но теперь полагаю, что это у него, блин, такая стратегия. Тайны для избранных наделали много шума в определенных кругах и сотворили настоящее чудо с ценами.
- Чудо, - повторил я. - Можете устроить мне просмотр?
- Просмотр с прицелом на приобретение?
- Таков общий замысел.
Мы поговорили о его гонораре, но я не особенно торговался. Мне нужно было заинтересовать его; в любом случае это будут деньги Дэвида. Когда мы обо всем договорились, щелкнула зажигалка. Кажется, Монро расслабился и рвался в бой.
- Я обо всем договорюсь. Мы можем встретиться завтра. Скажем, за поздним ленчем.
Монро выбрал "Кузен Дюпре" - новое и сильно разрекламированное бистро в Верхнем Ист-Сайде - и опоздал. Через двадцать минут после назначенного времени в дверях появился кругленький человек лет сорока в сильно потертом пальто из верблюжьей шерсти и поношенных туфлях "Гуччи". Он говорил по сотовому и курил сигарету. На пороге его остановила менеджер и оставила докуривать на улице, однако он и не подумал качать права. Я наблюдал в окно, как он дымит и снова звонит по телефону. Спутанные волосы - черные и блестящие, как и глаза, сверкающие над румяными щеками. Все это, вместе с лукавым, пухлым ртом, придавало ему вид потрепанного херувима.
Монро осушил бокал.
- Точно не хотите десерт? - спросил он. Я покачал головой, он бросил на меня подозрительный взгляд и заказал флан. Он изучал список сотернов, когда я кашлянул.
- Сколько видео вы просмотрели? - спросил я.
- Пять, - тут же ответил Монро. - От номера два до номера пять и "Интервью номер восемь".
- А сколько их всего?
- Пока двенадцать.
- Что они собой представляют?
На этот раз Монро ненадолго задумался.
- Не буду портить вам впечатление, пытаясь описать их, - наконец ответил он, - и в любом случае я бы не воздал им должного… но… вот вам мое мнение. Это, блин, блестяще. Определенно они чертовски замысловатые, странные до какой-то извращенной дрожи, но, блин, блестящие. Увидите.
Принесли флан, и Монро успел съесть почти половину, когда зашипел телефон. Он поднял брови, извинился и снова отошел к бару. Вернулся Монро с довольной улыбкой на лице.
- В девять, - объявил он. - У Тодда.
Оставалось как-то убить пять часов. Один из них, несмотря на холод и застывшие ноги, я потратил на пробежку вдоль Гудзона. Телефонный звонок поймал меня в дверях. Звонила Клэр.
- Я только спросить, не хочешь ли ты, чтобы я вернула ключ. - На заднем плане слышались уличные шумы.
- Меня несколько удивило, что ты не оставила его в субботу.
- Я думала об этом. Хотела даже швырнуть его тебе. Так отдавать или нет?
- Нет, - ответил я. - Где ты?
Молчание. Наконец тихое:
- Неподалеку.
- Зайдешь?
- Не знаю. - Отбой. Но когда я вышел из душа, она уже сидела на софе. Прямо в куртке, окруженная синеватыми сумерками. В руке она вертела ключ.
- Все еще хочешь швырнуть? - спросил я. Завязал пояс халата и сел за стол.
Серые глаза Клэр потемнели.
- Это слишком легко, - тихо сказала она. - И не причинило бы никакого вреда.
Я улыбнулся:
- Прошу прощения за субботу.
- За что именно?
- За ненужное любопытство.
- Это было любопытство? Меня, скорее, удивляет, что ты не спрашивал раньше. Все равно дело не в этом.
- В чем же?
Она тяжело вздохнула, встала и медленно пошла вдоль книжных полок. В сумерках ее распущенные волосы казались белыми.
- Выбор времени. Ты страшно неудачно выбираешь время.
Я кивнул.
- Тогда прошу прощения за неудачно выбранное время и за бестактность.
Клэр рассмеялась - коротко и горько.
- Бестактность? Несколько лет лечения, может быть, прием лекарств - и, возможно, у тебя получится стать бестактным. - Она прислонилась к чугунной колонне и скрестила руки на груди. - Кроме того, бестактным может быть близкий человек. Считаешь, это слово тебе подходит?
- Во всяком случае, друг.
Еще один смешок.
- Друг с привилегиями? Постоянный партнер для траха?
- А как еще меня назвать, если не другом?
Она что-то пробурчала, я пересек комнату и остановился перед ней в тени. Она склонила голову, плечи дрожали.
- Как меня назвать? - снова спросил я. Горло сжалось, голос звучал словно издали.
Клэр наклонилась вперед и ткнулась мне в плечо. Постучала в грудь ключом.
- Да не знаю я, - пробормотала она. - Ты же, черт побери, детектив, вот и разбирайся. - Потом она положила ключ в карман, подняла голову и поцеловала меня.
Когда я ушел в душ, Клэр спала, а когда вышел, ее не было. Я быстро оделся (серые фланелевые брюки и черная водолазка) и направился на подземке в Бруклин.
Чез Монро ждал на углу Президент-стрит и Хикс-стрит - курил сигарету, говорил по сотовому и притопывал от холода. Воротник пальто из верблюжьей шерсти поднят, в темных глазах отражается свет уличного фонаря. Он простился и захлопнул телефон.
- Захватили поп-корн и газировку? - улыбнулся Монро. Взял меня за локоть и повел в сторону Генри-стрит. И не смолкал до самого дома Тодда Герринга.
- Тодд - крупный юрист в сфере музыкального бизнеса, - рассказывал Монро. - Он купил этот дом два года назад - тогда же, когда сменил прежнюю жену на модель поновее, - и с тех пор потихоньку реставрирует. Пока единственное, что ему удалось закончить, - это домашний кинотеатр, так что нам повезло. Он покажет сегодня "Интервью номер два" и "Интервью номер четыре".
Дом Герринга оказался большим четырехэтажным особняком. Перед ним стоял мусоровоз, фасад скрывали леса. Широкая лестница вела от тротуара к высоким черным дверям. Монро навалился на звонок и осклабился в видеодомофон.
Долговязый рыжий мужчина в джинсах и футболке с логотипом "ФУБУ" провел нас в прихожую с высоким потолком, застеленную защитной пленкой и припорошенную штукатуркой.
- Чез, брат мой, - провозгласил рыжий хорошо поставленным низким голосом, сжал Монро в стилизованном "мужском" объятии и легко ткнул в спину кулаком. Монро все это явно забавляло.
- Тодд, дружище, - ответствовал он. Ему даже удалось не засмеяться. - Это Джон Марч.
- Рад познакомиться, братишка, - сказал Тодд и поднял кулак. Я легко стукнул по нему своим.
Тодд Герринг был высокий, тощий и веснушчатый. Его оранжевые, как морковка, волосы стриг дорогой парикмахер, но в них виднелась седина и, несмотря на все эти кулаки и "братишек", я решил, что ему лет пятьдесят.
- Мы пойдем вниз, - объявил Тодд и повел нас мимо винтовой лестницы и множества банок с красками к другой лестнице, более узкой.
Пол подземного этажа был застлан толстым ковром, стены обшиты панелями с встроенными галогеновыми лампами. Мы прошли за Тоддом по еще одному коридору, мимо небольшой, прекрасно оборудованной кухни.
- Кто-нибудь хочет выпить? - спросил хозяин.
Я отказался, но Монро попросил пиво. Тодд прихватил ром "Карта бланка" и кружку из матового стекла и повел нас в салон. Щелчок выключателя - со стен и потолка полился приглушенный свет. Перед большим экраном четырьмя изогнутыми рядами выстроились двадцать мягких кресел вроде тех, что бывают в театрах. Тодд подошел к черному шкафчику в дальнем конце зала и начал возиться с техникой.
- Садитесь куда хотите, - предложил он. Щелкнул выключателем, и с потолка в передней части зала тихо спустился большой плоский экран.
Чез сел в центре второго ряда и пристроил бутылку пива и стакан в углубления в подлокотниках. Я побродил по залу и остановился у стены, возле пары деревянных ящиков. Одного размера - примерно двенадцать дюймов на пятнадцать и на четыре дюйма в глубину. Застекленные. Один из вишневого дерева, другой из серебристого клена, внутри виднеются полки и ниши, отнюдь не пустующие. Сильно напоминают коробки Джозефа Корнелла. Я приблизился и опустился на колени, чтобы разглядеть получше. По спине пробежал холодок.
- Она называет их реликвариями, братишка, - сказал Тодд. - Самодельные, есть в каждом ее фильме, но я бы отложил знакомство с ними на потом. Так будет понятнее, а впечатление… сильнее.
Я посмотрел на Чеза, и тот кивнул.
- Вопрос контекста, - добавил он и глотнул пива.
Я снова кивнул и сел позади Чеза. Тодд погасил свет, в зале стало темно, а я попытался представить, в каком контексте может стать понятнее то, что я увидел за стеклом.
Глава 11
- Не хотите выпить по-настоящему? - спросил меня Чез Монро. - Судя по вашему виду, вам не помешало бы.
- Хватит имбирного эля, - ответил я.
Монро пожал плечами и вклинился в толпу у бара, чтобы сделать заказ. В сущности, он говорил дело. Меня пошатывало, перед глазами плыло, и прогулка от дома Тодда Герринга до Смит-стрит не помогла. "Ничего подобного я в жизни не видел", - сказал Рикки. И не соврал.
Я нашел пустой столик в углу битком набитой комнаты и опустился на зеленую скамью. Вскоре подошел Монро, подал мне эль и сел напротив. Чокнулся с моим стаканом.
- За искусство, братишка. - Монро глотнул шотландского виски и окинул меня изучающим взглядом. - Итак, ваше мнение?
Я покачал головой.
- Они все такие?
- Детали различаются, но сюжетная линия одна и та же… во всяком случае, в тех, что я видел: электронная почта, первое свидание, доминирование и подчинение, расследование и допрос в финале.
- Вы когда-нибудь видели лица мужчин?
Монро покачал головой:
- Они всегда скрыты - и лица, и особые приметы типа шрамов и татуировок. И голоса искажены. Это обезличивает мужчин… уничтожает индивидуальность, превращает в объекты, от них остаются лишь желания и требования. По крайней мере пока не начинаешь жалеть бедолаг.
- Но Кассандру видно всегда?
- Все, что можно показать… и голос тоже всегда слышно. Тут ничего не скрыто.
Еще бы, подумал я и покачал головой, потом выдохнул:
- Боже!
- Да уж, - согласился Монро и допил виски. - Слишком быстро, - вздохнул он. - Вам еще газировки - или чего покрепче? - Я отрицательно покачал головой. Монро пошел к бару. Я заглянул в свой стакан и снова вспомнил видео. Думать о них было нелегко, не думать - невозможно.
Каждый фильм был минут на пятьдесят, и оба начинались со съемки ручной камерой в документальном стиле: крупный план, суматошное мелькание распечатанных электронных писем. Поля "Кому" и "От кого" и вообще любая информация, по которой можно было бы определить отправителя и получателя, густо замазаны черным, а сами письма - короткие, осторожные, в две-три строчки - ответы на онлайновые объявления. Камера ехала по страницам, а женский голос тем временем зачитывал текст. Ровный и бесстрастный, знакомый по записи на телефоне Дэвида. Голос Рен.
Первый фильм, "Интервью номер два", перескакивал от писем к скрытой камере, установленной на уровне крышки стола в нечетко снятом баре или кафе. За столиком вместе с Кассандрой сидел человек, которого я про себя назвал Тощим. Лицо ему заменяло скопление телесного цвета пикселей, а речь была синтезированной, механической. Дорогой костюм делал его похожим на правительственного осведомителя или комментатора в репортаже о заложниках.
"Вечер меня устраивает… половина шестого или шесть… я не увлекаюсь наркотиками, и, если вы ими балуетесь, мы можем прекратить сейчас же… мне хотелось бы разговаривать, пока мы… да вы понимаете".
Механический голос сначала казался слишком низким для Тощего и слишком невозмутимым для щекотливой ситуации. Однако через некоторое время неуместными стали уже оставшиеся в его речи человеческие мелочи: покашливание, вздохи, учащенное дыхание, паузы и мелкие запинки.
Со своей стороны Кассандра все время была очень сдержанна. Соглашалась почти со всем, что говорил Тощий, а сама говорила мало и почти шепотом.
- У меня есть комната в нескольких кварталах отсюда. Хотите, пойдем ко мне?
А потом настало время секса.
Он начался без всякого перехода, в тускло освещенном гостиничном номере; желтоватый свет лился из открытой двери ванной комнаты, просачивался через щелочку в занавесках. Изображение было смазанное, визуально стиль напоминал любительское порно в Интернете: зеленоватые, призрачные фигуры, невесомые движения, как у астронавта на Луне, и предельная откровенность. Со временем я разобрал, что на самом деле здесь смонтировано несколько сцен, события нескольких вечеров, и за это время секс последовательно изменялся - к все менее традиционному. По разнообразию ракурсов я решил, что Кассандра, вероятно, установила в комнате три скрытые камеры и с их помощью создала сводный каталог траекторий и толчков. И все время распоряжался Тощий - сначала осторожно, а потом уже без колебаний.
"Тебе же так нравится…", "Ты хочешь сюда…", "Скажи мне, что ты хочешь сюда…", "Скажи, как ты хочешь…", "Скажи это снова, сука".
В фонограмме преобладали его синтезированные приказы и наставления, его подлинные тяжелое дыхание, стоны и пыхтение. Необработанные звуки пугали своей интимностью, тревожили больше слов.