- Ни в коем случае, миссис Чейз. Одна не поедете.
Твердый тон дал понять, что решение принято и не изменится.
Карли напряженно задумалась.
- Слушайте, давайте так: вы меня проводите, а дальше я одна справлюсь. Пожалуйста!..
Лэниган смотрел на нее какое-то время.
- Отсюда до них приблизительно два с половиной часа. Поедем друг за другом. Я останусь у ворот, только вот что мы сделаем. Вы будете отправлять мне сообщения каждые четверть часа. Не получив текст, я войду. Понятно?
- У меня есть выбор?
- Конечно. Иммиграционная служба посадит вас в первый самолет до Лондона.
- Спасибо, - сказала она.
- Всегда пожалуйста, леди.
78
На заднем сиденье "линкольна" темно и тихо. Карли сидела, погрузившись в думы, прихлебывая время от времени воду из бутылочки в держателе на среднем подлокотнике. Возможно, надо было согласиться с нью-йоркским детективом, позволив иммиграционной службе отправить ее обратно в Англию. В горле стоит ком, все тело трясется в ознобе от страха и холодного воздуха из кондиционера.
В салоне с черными кожаными сиденьями и тонированными стеклами мрачно, как на душе. Шофер, кажется, тоже в плохом настроении, произнес не больше двух слов после отъезда из аэропорта. У него постоянно звонит телефон, он что-то сердито бормочет на незнакомом языке и разъединяется.
С каждым разом Карли все сильней раздражается. Нужна тишина. Надо подумать. Сев в машину, она тут же позвонила матери, которая сообщила, что все в порядке. Карли напомнила о завтрашнем визите Тайлера к дантисту, пожелала удачи с ультразвуком.
Бабушка по материнской линии умерла от рака прямой кишки, теперь врачу что-то не нравится в кишечнике матери. После смерти Кеса мать остается единственной прочной опорой в жизни. Если с Карли что-то случится, останется опорой для Тайлера. Мысль, что мать может заболеть, умереть, невыносима в данный момент. Надо только надеяться и молиться о хороших результатах обследования.
Карли мысленно вернулась к тому, что скажет, войдя в дом Ревиров. Если вообще ее впустят.
Время от времени она оглядывается, смотрит в заднее окно. Темно-серый седан следователя Лэнигана неотступно сидит на хвосте. Его присутствие угнетает, инстинкт подсказывает, что она должна быть одна, если хочет чего-то добиться от той самой женщины.
Впереди нескончаемый скучный хайвей, обрамленный зеленью и низкими деревьями. Солнце садится, очень быстро темнеет. Через час будет совсем темно. Она представляла встречу с Ревирами днем. Взглянула на часы. 19:30. Спросила шофера, когда доедут.
Тот кисло ответил:
- Часам к девяти. Хорошо, что не лето, а то бы к одиннадцати. Трафик летом кошмарный.
Головная боль усиливается с каждой минутой. Сомнения тоже. Утренняя уверенность начисто испарилась. Тошнит от страха. Карли постаралась мысленно поменяться ролями. Как бы себя чувствовала на месте той женщины?
Неизвестно. Внезапно возникло искушение попросить шофера повернуть обратно, приехать в заказанный номер отеля, забыть обо всем.
А дальше что?
Может быть, ничего. Возможно, те два убийства простое совпадение. Возможно, семья уже всем отомстила. Когда голова слегка прояснилась, встал вопрос - как в этом убедиться? Как избавиться от страха?
Известно, что никогда не избавиться, если не решить проблему.
Уверенность внезапно окрепла. Правда на ее стороне. Надо лишь рассказать правду другой женщине.
Неожиданно въехали в город.
- Ист-Хэмптон, - чуть дружелюбней объявил водитель, оживившись. Должно быть, припомнил, что близятся чаевые.
Карли взглянула на часы. 20:55. 1:55 в Соединенном Королевстве. Желудок сжался в спазме. Нервы натянуты до предела.
Лимузин повернул направо перед гаражом "Мобил ойл" и направился по лиственной аллее с двойной желтой линией посередине. Четкие мысли внезапно превратились в клубящийся панический туман. Карли глубоко задышала, покрывшись испариной. Оглянулась, видя в заднем окне фары автомобиля следователя Лэнигана, и на этот раз не разозлилась, а чуть успокоилась.
Один ком стоит в горле, другой в желудке. Руки трясутся. Карли сделала три глубоких вдоха. У водителя вновь зазвонил телефон, но он, будто чуя ее состояние, заглушил его, не ответив.
Двойная желтая линия кончилась, дорога стала однополосной. В свете фар видны по обочинам конусы ограждения с протянутой между ними лентой.
Лимузин замедлил ход, остановился. Впереди высокие закрытые ворота, выкрашенные серой краской, с острыми пиками наверху. На столбе рядом переговорное устройство с кнопкой, табличка с предупреждением: "Вооруженная охрана".
- Хотите, чтоб я позвонил? - спросил шофер.
Карли, выглянув в заднее окно, увидела выходившего из машины детектива. И сама вылезла.
- Так, леди, - вздохнул Лэниган. - Посмотрим, пустят ли. Если да, я здесь буду ждать. Не забудьте через пятнадцать минут отправить первый текст, ладно?
Карли попыталась ответить, однако ничего не вышло. Во рту пересохло, горло перехвачено железной рукой. Просто кивнула.
Лэниган ввел в ее телефон номер, набрал текст: "О'кей".
- Передавайте каждые четверть часа.
Воздух неподвижный, теплый. Карли оделась свободно, но консервативно, в легкий бежевый макинтош поверх темно-серого пиджака с простой белой блузкой, в черные джинсы и черные кожаные ботинки. Последние крохи уверенности улетели, она совсем растерялась, несмотря на бушующий адреналин. Надо выбросить из головы, что сейчас два часа ночи по тому времени, к которому привык организм.
Нажала квадратную металлическую кнопку. В лицо сразу ударил свет. Сверху на нее уставилась видеокамера.
Голос проскрипел на ломаном английском:
- Кто там?
Карли взглянула прямо в объектив и выдавила улыбку.
- Я приехала из Англии повидаться с миссис и мистером Ревир. Меня зовут Карли Чейз.
- Они вас ожидают?
- Нет. Но, по-моему, знают, кто я такая. Я имею отношение к происшедшему с их сыном Тони.
- Обождите, пожалуйста.
Свет погас. Карли ждала, стискивая айфон, держа палец на кнопке "отправить". Оглянулась на следователя Лэнигана, который, привалившись к своей машине, курил сигару. Он выставил большой палец, желая удачи. Уловив ароматное облачко дыма, она на мгновение вспомнила Кеса.
Через минуту ворота начали открываться - абсолютно беззвучно в смазанных маслом петлях. Слышен только слабый электрический гул. Карли влезла обратно в машину. К горлу подступила тошнота.
79
"Линкольн" двигался по подъездной дорожке, усыпанной древесной стружкой. Фары высвечивали резкие тени кустов и деревьев за безупречным газоном. Впереди появился фасад огромного модернистского дома. Дом темный, неприветливый, света почти нигде не видно. Проехали мимо припаркованного "порше-кайен", остановились перед впечатляющим портиком с прямоугольными современными пилястрами.
Карли вышла в тихую ночь. Вблизи дом кажется еще больше, темнее, опасней. Нервы рвутся, из темных окон на нее смотрят лица. Она дважды судорожно сглотнула.
"Господи, зачем я здесь?"
Захотелось вернуться к "линкольну", попросить шофера развернуться, уехать. Тишина давит со всех сторон. Слышен слабый далекий неумолчный плеск моря. Карли вдохнула пряный соленый воздух, запах свежескошенной травы. Обычные естественные запахи пугают. Жизнь этих людей идет нормально. Сын умер, а они газон стригут. В этом есть что-то жуткое. Она не косила газон после смерти Кеса. Позволила саду зарасти, а дому ветшать. Только со временем, ради Тайлера взяла себя в руки.
Мысли остановились, потому что парадная дверь распахнулась и нетвердым шагом вышла женщина в бирюзовом спортивном костюме и шикарных кроссовках. Короткие светлые волосы, привлекательное, но жесткое лицо, в одной руке бокал с мартини, в другой сигарета. Все своим существом источает враждебность.
Карли сделала несколько поспешных шагов ей навстречу.
- Миссис Ревир?.. - Попыталась улыбнуться, как репетировала, но, похоже, это не подействует. - Фернанда Ревир?
Женщина устремила на нее ледяные глаза. Кажется, смотрит в самую душу.
- Хватило пороху явиться, - не совсем четко вымолвила она. - В мой дом тебя не звали. Катись откуда пришла.
Карли испугалась, но не отступила. Она заранее приготовила массу разнообразных ответов, только не предвидела встречи с пьяной Фернандой.
- Я прилетела из Англии, чтобы поговорить. Всего пару минут. Не стану утверждать, что хорошо понимаю ваши переживания, но у нас с вами есть кое-что общее.
- Правда? Ты живая, вот что общее. Больше ничего не вижу.
Карли знала с самого начала, что дело будет нелегкое. Но питала надежду, что удастся вступить в диалог с этой женщиной, найти общую почву.
- Можно войти? Я уйду сразу, как только прикажете. Только, пожалуйста, давайте немного поговорим.
Фернанда Ревир затянулась сигаретой, выпустила дым изо рта и ноздрей, презрительным щелчком отшвырнула окурок. Он упал на дорожку, рассыпав искры. Мартини выплеснулся из бокала, когда она попятилась, махнув рукой - жест ненависти, чуть разбавленной любопытством.
Карли заколебалась. Женщина угрожающе непредсказуема, и еще неизвестно, как отреагирует ее муж. Хорошо, что за воротами сидит в своей машине следователь Лэниган. Карли украдкой глянула на часы. 13 минут до первой отправки текста.
Она шагнула в огромный вестибюль с вымощенным плитами полом и большой лестницей, и направилась следом за женщиной, которая несколько раз наткнулась на стену в коридоре, полном антиквариата, в дворцовую гостиную с галереей для музыкантов, дубовыми потолочными балками, гобеленами на стенах рядом с броскими картинами маслом. Вся мебель здесь была антикварная, кроме одного предмета.
В неуместно современном кожаном кресле сидит мужчина пятидесяти с лишним лет с гладко зачесанными назад черными волосами и густыми черными бровями, смотрит футбол по телевизору. В одной руке банка пива, в другой толстая сигара.
Женщина подошла к нему, схватила с антикварного деревянного сундука, служившего кофейным столиком, пульт дистанционного управления, выключила звук и бросила обратно со стуком.
- Эй, ты что… - удивился мужчина.
- У нас гостья, Лу. - Она махнула на Карли. - Из самой Англии прилетела, жутко мило, правда?
Лу Ревир слабо улыбнулся, неопределенно махнул рукой. Потом, не сводя глаз с игроков на экране, обратился к жене, потянувшись за пультом:
- Как раз очень важный момент…
- Ну, еще бы, - кивнула Фернанда. - Тут у нас тоже важный момент. - Дотянулась до пачки "Мальборо лайтс", вытряхнула сигарету и устремила на Карли убийственный взгляд.
Та неловко стояла, переводя взгляд с жены на мужа и обратно, отчаянно стараясь припомнить разработанные сценарии.
- Знаешь, кто эта сука? - спросила Фернанда.
Лу Ревир схватил пульт, включил звук.
- Нет. Слушай, можно потише? - И добавил: - Налей даме выпить. - Равнодушно покосился на Карли: - Желаете?
Страшно хочется выпить. И закурить - запах сигары сводит с ума.
- Сдохну скорей, чем чего-нибудь дам этой суке, - заявила Фернанда Ревир, с трудом добравшись до антикварного бара, дверцы которого уже открыты. Неуклюже наполнила бокал из серебряного шейкера, перелив через край. Выпила, шагнула к мужу, цапнула пульт, на этот раз вообще выключив телевизор.
- Эй!.. - охнул он.
Она бросила пульт на ковер и с силой на него наступила. Пластмасса треснула.
Карли чувствовала себя полумертвой от страха - женщина сумасшедшая, абсолютно невменяемая. Она взглянула на мужчину, потом вновь на нее, потом украдкой на часы. Прошло три минуты. Что эта ненормальная сделает дальше? Надо как-то оградить себя от нее.
- Господи Исусе! - Муж поставил банку, вскочил с кресла. - Знаешь, какая важная игра, черт возьми? Не знаешь? Не интересуешься?
Он направился к двери, жена схватила его за руку, выронила бокал, разбившийся на полу, и завопила:
- А ты знаешь, кто эта сука?! Интересуешься?!
- В данный момент я интересуюсь победой "Нью-Йорк Янкиз". Знаешь, как будет плохо, даже если сыграют вничью?
- Думаешь, их волнует, что ты смотришь? Можешь сосредоточиться хоть на секунду? Эта сука твоего сына убила! Слышишь?
Карли наблюдала за ними, шныряя глазами из стороны в сторону, стараясь сохранять спокойствие. Мужчина замер на месте, повернулся к ней, равнодушное выражение сменилось напряженным вниманием. Он мельком оглянулся на жену.
- Что ты хочешь сказать, милая? - Он снова посмотрел на Карли, теперь совсем по-другому.
- Эту суку арестовали за вождение в пьяном виде. Она убила нашего сына, теперь, мать твою, стоит тут перед нами. - Фернанда пошла к бару, старательно отмеряя шаги, как на беговой дорожке с препятствиями.
Лу Ревир заговорил, и в его голосе неожиданно прозвучала угроза. Слегка раздраженный мужчина, сидевший в гостиной минуту назад, вдруг исчез.
- Что вы себе думаете, черт побери? Явились к нам в дом! Мало горя причинили, хотите добавить?
- Ничего подобного, мистер Ревир! - воскликнула Карли дрожащим голосом. - Просто хочу поговорить с вами и с миссис Ревир, объяснить, что случилось…
- Мы знаем, что случилось, - бросил он.
- Ты напилась, и наш сын умер, - едко добавила его жена и поплелась к ним, расплескивая спиртное.
Карли собрала все силы.
- От всей души сочувствую вам обоим, страшно сожалею о вашей потере. Но вы должны знать кое-что… то, что я сама хотела бы знать, если б это был мой ребенок. Прошу вас, давайте сядем втроем и обсудим. Я уйду по первому вашему слову, но, пожалуйста, позвольте рассказать, как было на самом деле.
- Мы знаем, как было, - перебила Фернанда Ревир и обратилась к мужу: - Выстави эту суку. Убила Тони, теперь наш дом поганит.
- Милая, давай послушаем, - предложил он, отведя от Карли пылающий взгляд.
- Даже не верю, что вышла замуж за такого долбаного придурка! - прокричала Фернанда. - Если ты ее не выгонишь, то я уйду. Не останусь с ней в одном доме. Гони!
- Милая, давай с ней поговорим.
- Гони ее на хрен отсюда! - И Фернанда вылетела из комнаты, грохнув дверью.
Карли осталась наедине с Лу.
- Мистер Ревир… я, пожалуй, пойду… и вернусь… если утром удобно… - пролепетала она.
Он наставил на нее палец.
- Вы приехали поговорить - говорите.
Карли молча смотрела на мужчину, придумывая, как его успокоить.
- В чем дело? Язык проглотили?
- Н-нет… я… даже не представляю, что вы сейчас переживаете…
- Да? - переспросил он с удивившей ее язвительностью.
- У меня есть маленький сын…
- Есть? - повторил он. - Повезло вам, леди. У нас с женой тоже был сын, пока его не убила пьяная женщина за рулем.
- Это не так…
За окном слабо хлопнула дверца машины.
- Ах, не так? - Лу Ревир вскинул руки, сцепил их и широко развел. Казалось, он в этот момент готов задушить.
Карли вдруг поняла, что имели в виду брайтонские детективы, пытаясь объяснить ей натуру подобных людей. Они действительно другие. Она поколебалась секунду, не нажать ли кнопку "отправить" на телефоне, но надо настоять на своем. Надо найти способ достучаться до этого человека.
Это ее единственный шанс.
80
Пат Лэниган, стоя возле машины и куря сигару, услышал, как взревел мотор, увидел, как открылись ворота. Чокнутая англичанка возвращается? Прошло всего пять минут. Он взглянул на часы для проверки.
Хорошо, хоть возвращается. Однако, если пробыла там всего пять минут, наверняка не добилась успеха. Может, свихнутые мозги слегка прояснились.
Но тут он к своему удивлению увидел не лимузин, а "порше-кайен" с женщиной за рулем, вылетевший из ворот на головокружительной скорости и промчавшийся мимо него, как летучая мышь, вырвавшаяся из преисподней.
Лэниган оглянулся, засек номера, проследил за хвостовыми огнями, скрывшимися за поворотом. Нехорошо. Взглянул на дисплей телефона: ни текста, ни пропущенного звонка. Нехорошо.
Отыскал номер в телефонной книге, связался с дежурной частью окружной полиции Суффолка, представился, попросил проследить за "порше-кайен". Хотелось бы знать, куда он направился.
Фернанда Ревир тормознула у заправки на дорожной развязке, вытащила из сумочки "Мальборо лайтс", вытряхнула сигарету, зажала в зубах. Щелкнула зажигалкой, свернула налево, понеслась по хайвею. Все расплывается в пьяном угаре. Она обогнала медленное такси, прибавляя скорость. 70… 80… 90… Проскочила мимо целого ряда хвостовых огней, прикурила, хотела вставить обратно в гнездо зажигалку, а та упала под ноги.
Ее трясет от ярости. Дорога змеей ползет вдаль. Дым от сигареты лезет в глаза. Перехватила руль одной рукой, другой нащупала в сумочке трубку, инкрустированную бриллиантами, прищурилась сквозь дым на дисплей. Все размыто, ничего не видно. Поднесла ближе к глазам, нашла номер брата, нажала кнопку вызова.
Обошла трейлер, по-прежнему держа руль одной рукой. Надо убраться подальше. Просто убраться подальше от суки, испоганившей дом. После шести звонков включилась голосовая почта.
- Мать твою, Рики, ты где? - прокричала Фернанда. - Что за чертовщина? В дом явилась английская сука! И сейчас там. Слышишь? Убийца Тони в моем доме! Почему она жива? Я деньги заплатила, почему она еще жива? Что происходит? Разберись, Рики! Перезвони мне. Перезвони, черт возьми!..
Разъединилась, бросила трубку на пассажирское сиденье. Сама не знает, куда едет. Лишь бы подальше от дома в летящую навстречу тьму. Чем дальше, тем лучше. Лу сумеет от суки отделаться. Когда позвонит, сообщит, что она убралась из их дома, из их жизни, можно будет вернуться.
Конечно, у него не хватит пороху кого-нибудь убить.
Она обогнала еще одну машину. Ночь проносится мимо. Встречные фары на миг вспыхнули и исчезли.
Тони исчез. Погиб. Чуть не умер в младенчестве. Первый год жизни провел в больнице на искусственной вентиляции легких. В инкубаторе. Она сидела рядом днями и ночами, пока Лу работал, лизал задницу ее отцу, играл в гольф. Тони выжил, но навсегда остался слабым ребенком, хроническим астматиком. В восемь лет почти год был прикован к постели, она его кормила с ложечки. Вытирала вспотевший лоб. Помогала справиться. Откармливала, пока он постепенно набирался сил. Подростком стал крепче, как многие дети. В восемнадцать влюбился в глупую английскую девку.
Она умоляла Лу не отпускать сына, а он? Пальцем не пошевельнул. Наговорил ей кучу дерьма, будто бы дети должны жить своей жизнью. Может, другим детям неплохо в чужой стране. А Тони от нее зависел. Нуждался в ней. Вот доказательство.
Три гада лишили его жизни. Какой-то говнюк в фургоне. Какой-то говнюк в рефрижераторе. И пьяная сука, которой хватило наглости явиться в дом, проскулить: "Хочу поговорить с вами, объяснить, что случилось"…
Ну, я сама объясню тебе, что случилось, сопливая сука. Ты надралась и убила моего сына, вот что. Что-нибудь непонятно?