- Так и знал, что экзамен был очень трудный, - сказал один. - Посадите их!
Яуберт улыбнулся и поднялся на незастекленную веранду. Парадная дверь была открыта. Он потоптался на пороге и вошел. В холле никого не оказалось. Он увидел на дверях таблички с фамилиями. Зашагал по коридору. Почти в самом конце он увидел табличку с именем Анны Босхофф. Он просунул голову в приоткрытую дверь.
Она сидела перед компьютером, повернувшись к нему спиной. Он отметил короткие черные волосы, короче, чем у него. Увидел шею, плечо.
Хозяйка кабинета поняла, что кто-то вошел, и повернулась.
Высокий лоб, широко расставленные глаза, высокие, почти азиатские скулы, широкий, полный рот, крепкий подбородок. Доктор Босхофф оценивающе оглядела его с ног до головы. Глаза у нее были карие, лучистые.
- Я Матт Яуберт, - представился он, и ему отчего-то стало неловко.
- По телефону голос у вас как у старика, - заметила она, развернувшись в кресле.
Яуберт увидел, что фигура у нее крепкая. На ней было короткое платье. Он с трудом отвел взгляд от полных загорелых ног.
Когда хозяйка кабинета встала, оказалось, что она высокая - почти одного роста с ним.
- Давайте присядем, - предложила она и пошла к маленькому письменному столу, стоящему в углу просторного кабинета.
Яуберт невольно обратил внимание на ее крепкие, литые икры. Потом он обвел взглядом весь кабинет. Здесь было не прибрано. Повсюду груды книг. Маленький стеллаж у стола завален ими. К одной стене прислонен гоночный велосипед. Единственное кресло - то, в котором она сидела за компьютером. У другой стены, под окном, стояли коробки, набитые документами. Анна Босхофф повернулась и села на одну из коробок, вытянув перед собой длинные ноги. Рукой - Яуберт отметил отсутствие обручального кольца - она указала ему на другую коробку:
- Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома.
Он передвинул пистолет поудобнее и сел.
- Значит, правду говорят о мужчинах с большими пистолетами?
Яуберт изумленно вытаращил глаза. Доктор улыбнулась полными красными губами.
- Я… м-м-м…
Боже, как она сексапильна!
- Замечательный ответ, - хихикнула доктор Босхофф.
- Ну, я…
- Что вам от меня нужно, Матт Яуберт?
- Я…
- Я имею в виду - в связи с расследованием?
- Да, мне…
- Статистические выкладки? Да, иногда они пригождаются. Помогают составить общее впечатление. Но это американский подход. У них неплохая раскрываемость массовых убийств. А мы движемся по их следам. Маленькая Америка - вот кто мы такие. Итак, повторяю, цифры иногда пригождаются. Знаете, на сколько вырос процент массовых убийств за последние двадцать лет? Рост показательный. Настоящее обвинение против западной цивилизации, Матт Яуберт. - Говоря, она смотрела на него - в глаза, сосредоточенно, словно просвечивала его.
- А…
- Опираясь на данные статистики, можно предположить, что ваш убийца - мужчина. Выходец из среднего класса, не молодой, не старый. Почему мужчина? Потому что большинство серийных убийц - мужчины. Они с трудом находят себе место в жизни, в своей среде. Часто воспринимают жизнь как тюрьму. Сейчас мы учим сыновей добиваться результата, быть лучше других, богатеть… Почему убийца - представитель среднего класса? Потому что большинство людей - выходцы из среднего класса. Разве не любопытно? В прежние века немногочисленные массовые убийцы были, как правило, родом из низов. Рабы, проститутки и подонки общества. В наше время убийцы - выходцы из среднего класса. Иногда они находятся на нижней границе среднего класса, как Чарлз Старквезер, иногда - на верхней границе, как Тед Банди. Биографии могут варьироваться. Знаете, сколько среди массовых убийц усыновленных детей? Кэллинджер. Бьянки. Эрл Нельсон. Много и незаконнорожденных. Некоторые психологи склонны полагать, что Тед Банди убивал, потому что знал о своей незаконнорожденности. Бэвид Берковитц был и усыновленным, и незаконнорожденным. Среди убийц также много сирот или детей из семей, живущих на пособие. Фиш. Кемпер. Олсон. Панцрам. Бонин. Они убивают, пытаясь закрепиться в обществе, найти свою нишу. Прискорбно, правда?
Он записывал. Так легче занять глаза и руки.
- Но знаете, Матт Яуберт, что мне не нравится в вашем случае? Орудие убийства и жертвы. Маузер слишком криклив. Слишком мужественный, я бы сказала. Игрушка для мачо. Он нужен для самоутверждения. Вот почему я беспокоюсь. Мне чудится какой-то сексуальный подтекст. Длинный ствол. Я видела фотографию того самого маузера. В книге Йена Хогга "Немецкие пистолеты и револьверы". Длинный ствол… Фаллический символ! Символ мужчины. Значит, у вашего убийцы есть проблемы на сексуальной почве. Все жертвы - мужчины. Тоже не очень хорошо. Мужчина с сексуальными проблемами истребляет других мужчин. Но жертвы не геи.
- Они… Один из них был геем, - громко сказал Яуберт.
- Один? Всего один, Матт Яуберт? Вы уверены? Вы знаете это наверняка?
- Уоллес был неразборчив в связях, но гетеросексуал. Уилсон - гомосексуалист. Феррейра… не знаю. По словам его жены, он любил порнофильмы. А Макдоналд, которого нашли сегодня утром… Его обвиняли в изнасиловании. Но потом потерпевшая отозвала иск.
- Оказывается, вы все-таки умеете говорить, - полунасмешливо-полусерьезно заявила доктор Босхофф.
Интересно, может быть, она специально наводит его на разговор о сексе?
- По моему мнению, Матт Яуберт, все жертвы являются скрытыми гомосексуалистами. Знаете, сколько мужчин подавляют свою гомосексуальность с помощью беспорядочных половых связей? Кстати, изнасилование тоже свидетельствует в пользу моей версии. Может быть, он хотел доказать самому себе, что он мужчина. Да что там, готова поспорить, что ваш убийца тоже окажется голубым. Все сходится. И маузер тоже. Убийца пытается что-то сказать. Его убийства носят сексуальный подтекст. Скорее всего, ваш маньяк - гомосексуалист.
- Выходец из среднего класса. Усыновленный в детстве, - сказал Яуберт, хмурясь, как она хмурилась совсем недавно.
- А у капитана, оказывается, есть чувство юмора! - заметила Анна Босхофф, обращаясь к велосипеду. Потом она снова посмотрела на Яуберта. - Что вы делаете сегодня вечером? Вы - такое чудо, что не хочется вас отпускать.
- Доктор, трудность в том, что…
- Прошу, не называйте меня доктором. Зовите как угодно. Хоть "конфеткой". Но не доктором. Как по-вашему, я - конфетка? Кстати, почему у вас такое странное имя - Матт? Сокращение от Мэттью?
- Да, - сказал Яуберт, чтобы сэкономить время.
- Да, я - конфетка, или да, Матт - сокращение от Мэттью?
На столе, невидимый под завалами, зазвонил телефон. Она проворно встала, подскочила к столу. Начала доставать телефон из-под книг и бумаг. Яуберт наблюдал за ней, пораженный ее красотой и смелостью.
- Анна Босхофф, - раздраженно бросила она в трубку. - Секунду! - Она протянула трубку своему гостю. - Это вас, Мэттью.
Он встал, положив блокнот на коробку, и взял трубку. Ему звонил управляющий подразделением Премьер-банка. Руководство разрешило расставить полицейских в штатском во всех отделениях банка. Но директора настоятельно просят ЮАПС беречь жизнь и безопасность клиентов и сотрудников банка. Яуберт заверил управляющего, что так и будет сделано.
- Можно позвонить? - спросил он, оглянувшись.
Она снова сидела на коробке, скрестив ноги, и листала его блокнот.
- У вас ужасный почерк. Какие длинные петли у "у", "р" и "д"! Они указывают на сексуальную неудовлетворенность. Так и есть? Вы уже звоните по моему телефону, Мэттью. Так что не стесняйтесь, продолжайте.
Он набрал номер и постарался сосредоточиться. Похлопал себя по нагрудному карману в поисках сигарет. Потом вспомнил, что они остались в кармане куртки. Очень хотелось курить. Ему хотелось чем-то занять руки, чтобы скрыть, что ему ужасно неудобно и неловко. Де Вит ответил, как было предписано указанием окружного комиссара:
- Отдел убийств и ограблений. Полковник Барт де Вит, добрый день.
Он рассказал де Виту о решении, принятом руководством Премьер-банка. Де Вит обещал связаться с бригадиром Брауном и обо всем договориться.
- Где вы сейчас, капитан? - спросил де Вит.
- В Стелленбоше, полковник. С криминальной… то есть с криминалистом.
- Пресс-конференция назначена на 18:00. В кабинете генерала. Пожалуйста, не опаздывайте.
- Слушаюсь, полковник.
Он посмотрел на часы. Придется поспешить.
- Фрейдистская оговорка, Мэттью? - спросила Анна Босхофф. Теперь она сидела сблизив колени - поза почти целомудренная.
- Нет, все дело в пресс-конференции.
- Я говорю о том, что вы назвали меня "криминальной". Вы ведь сейчас разговаривали с Бартом де Витом?
Он кивнул.
- Я его знаю. Он одно время преподавал в Открытом университете "Униса". Мы с ним вместе были на нескольких конференциях. Классический образчик маленького мужчины. У него была кличка - Брюзга. Он и похож на Брюзгу из комиксов, маленького человечка, который подпрыгивает, пытаясь заглянуть, что там за стеной. И еще нос… Ему просто не хватает нужных гормонов. Ни разу не пытался ко мне приставать. Что наводит на определенные мысли.
- Можно мне мой блокнот?
- Скажите, Мэттью, вы просто рассеянный или у вас просто такая манера располагать к себе воров и негодяев? - Анна Босхофф протянула ему блокнот. Он взял куртку, вынул оттуда сигареты, закурил. - Вам известно, что курить - здоровью вредить?
- Я курю "суперлегкие" сигареты.
- Поздравляю. Теперь рак вам не страшен.
- Доктор, - решительно произнес Яуберт, - Феррейру убили из "смит-и-вессона" М-61. По мнению нашего эксперта по оружию, из такого пистолета, скорее всего, стреляла женщина.
- Ну и что?
- Не вписывается в вашу теорию, доктор.
- "Доктор". Вы говорите прямо как священник какой-то. Называйте меня Анной. Какой я вам доктор! Я люблю, когда мужчины грубы со мной. Ставят меня на место. Конечно, это вписывается в мою теорию! Если у вас есть маузер, у вас уже есть большой пистолет, и не важно, насколько у вас маленький другой орган…
- Вы уверены, что убийца - мужчина?
- Конечно нет. Возможно, убийца - женщина. Скажем, лесбиянка. Я оперирую лишь средними показателями. Пепельницы у меня нет. Придется вам открыть окно.
- Мне пора идти.
- Вы такой большой! Я имею в виду фигуру, а не то, о чем вы подумали. Люблю крупных мужчин. У маленьких слишком развит комплекс неполноценности. У них гормонов не хватает.
Яуберт смутился. Он смотрел в окно, чтобы не пялиться на ее ноги и полную грудь.
- Вы похожи на медведя. Люблю медведей. По-моему, внешность человека очень сильно влияет на характер. Вы со мной не согласны? - Она по-прежнему смотрела на него не отрываясь; ее взгляд был похож на дуло пистолета. Яуберт быстро глянул на нее и тут же отвернулся. Он понятия не имел, что ей отвечать. - Я вас смутила? Значит, вы из тех мужчин, которые предпочитают более деликатных женщин?
- Я… хм…
- Матт Яуберт, вы женаты?
- Нет, я…
- Я тоже. Разведена. Душераздирающая история. Мы не сошлись характерами. Он работал, и сейчас работает, хирургом. Мы остались друзьями. Вот и все. Теперь вы все про меня знаете.
- Ясно. - Яуберт понимал: пора брать инициативу в свои руки. Проявить характер. - Я…
Она его перебила:
- Ненавижу светские игры. Ненавижу искусственную, надуманную манеру общения. Лишние слова. По-моему, надо говорить то, что хочешь сказать. То, что думаешь. Такая манера не всем по душе. Особенно мужчинам. Мужчинам хочется быть главными, играть в игры по своим правилам. Особенно в любви. Зачем сначала нужно притворяться? Если мужчина кажется мне привлекательным, я так и говорю. Если мужчина меня хочет, он не должен сначала вести меня в дорогой ресторан и дарить мне цветы. Он должен взять меня. Вам не кажется, что так экономится куча времени?
Яуберт посмотрел на ее ноги.
- Я знаю одну восемнадцатилетнюю студентку из Монте-Висты, которая вполне согласилась бы с вами, - сказал он, и у него на душе сразу полегчало.
- Расскажите мне о ней. Она ваша любовница? Значит, вы предпочитаете молоденьких? Мне тридцать два. У меня уже нет никаких шансов?
- Она не моя любовница.
- Почему же у вас такое разочарованное выражение лица? - Не дожидаясь его ответа, Анна Босхофф продолжала: - Знаете, вы совсем другой. Не такой, каким казались мне после нашего разговора по телефону. Детектив из отдела убийств и ограблений! Я представляла себе сурового, умудренного опытом мужчину со шрамом на лице и холодными голубыми глазами. А вы, оказывается, совсем другой. Большой застенчивый мишка. И рассеянный. У меня впечатление, будто вы очень рассеянный, Матт Яуберт. Вы действительно такой?
- Немного, - сказал он и понял, что одержал победу.
- Вам известно, что живешь только раз?
- Да…
- Так живите полной жизнью!
- Я…
- Спешите жить каждый день, каждый миг.
- Мне пора.
- Я вас утомляю? Многие говорят, что я их утомляю. Но друзья у меня тоже есть, я могу это доказать.
- В суде?
Анна Босхофф улыбнулась:
- Мэттью, я буду по вас скучать.
Он положил сигареты, блокнот и ручку в карман куртки.
- Спасибо за то, что уделили мне время, док… то есть Анна.
- Видите, вы делаете успехи. Погодите, я вас провожу.
Они молча шли по коридору, вышли через веранду на солнце. Он увидел, как блестит ее загорелая кожа, голые плечи, ноги. Он увидел, как под мини-платьем двигаются ягодицы.
Она обернулась, поймала его взгляд:
- Мы с вами еще увидимся?
- Если у меня появятся вопросы…
- Тогда мы обязательно увидимся, Мэттью Яуберт. Обещаю.
27
Пресс-конференцию пришлось перенести в вестибюль Главного полицейского управления, потому что народу собралось очень много.
- Опаздываете, - попенял Клуте из управления общественных связей, увидев Матта Яуберта. Вид у Клуте был испуганный и озабоченный. - Явились две съемочные группы с иностранных телеканалов. И одна наша, с федерального канала Эй-би-си. И с платного канала "М-Нет", они расскажут про нас в передаче "Карт-бланш". Пришли и газетчики, которых я никогда раньше не видел. - Клуте побежал доложить окружному комиссару, что приехал Яуберт.
Журналисты стояли полукругом. Яркие лучи прожекторов освещали маленький столик. За столиком расположился окружной комиссар. Рядом с ним сидели начальник уголовного розыска и де Вит. Окружной комиссар поманил Яуберта пальцем.
- Ну как, есть успехи?
Яуберт сам не понимал, есть ли у него успехи. Размышлял об этом всю обратную дорогу до Кейптауна. Правда, в его размышления постоянно вклинивались мысли о докторе Анне Босхофф. Странно, как много общего у женщин, в чьей фамилии встречаются две буквы "ф"! Бонни Стоффберг. Анна Босхофф. Может быть, лишняя буква соответствует избытку гормонов? Яуберт сокрушенно качал головой. Ну кто бы мог подумать! Едва успел влюбиться в Ханну Нортир, и вот уже хочешь очутиться между ног умной докторши. Похотливый самец. Всего за неделю из застенчивого скромника-молчуна превратился в настоящего быка-производителя. Да, генерал, успехи у меня есть. Только вот… что мне с ними делать?
- Да, генерал, по-моему, есть.
- Отлично. Я начну, а потом представлю вас.
Яуберт сразу заволновался. Нет! Он не готов! Он не может сказать журналистам, что они ищут гомосексуалиста, выходца из среднего класса, возможно незаконнорожденного или усыновленного в детстве.
- Дамы и господа… - громко заговорил окружной комиссар на африкаансе, и журналисты схватили камеры и блокноты. Осветители торопливо включали прожекторы.
- Дамы и господа! - Гул в зале не утихал.
- Говорите по-английски! - выкрикнул кто-то. Зажужжали моторчики камер. Засверкали вспышки.
- Дамы и господа, спасибо… - продолжал генерал как ни в чем не бывало.
Клуте подбежал к окружному комиссару и что-то прошептал ему на ухо. Тот сначала как будто обиделся, но потом кивнул.
- Дамы и господа, спасибо, что пришли. Позвольте для начала заверить вас в следующем. Южно-Африканская полицейская служба делает все возможное, чтобы найти жестокого убивца, истребляющего людей без всякого очевидного повода.
Иногда окружной комиссар делал в английском смешные ошибки.
- Мы придаем делу очень большое значение. Оперативно-следственная группа получает всю необходимую помощь. Я не имею права рассказать вам обо всех мероприятиях, с помощью которых мы рассчитываем поймать виновного или виновных. Однако могу сообщить, что глава оперативно-следственной группы капитан Матт Яуберт получил необходимое подкрепление из числа сотрудников отдела убийств и ограблений, а также из числа личного состава с мест. Если понадобится, мы добавим ему еще людей. В Кейптауне еще не проводилась облава таких масштабов. Мы не успокоимся, пока не схватим лицо или лица, совершающие эти жестокие злодеяния. Передаю слово капитану Матту Яуберту. Потом, если у вас будут вопросы, я на них отвечу.
Окружной комиссар объявил:
- Капитан Яуберт.
Яуберт обошел стол кругом. Журналисты зашумели. Окружной комиссар встал, уступая ему свое место. В глаза ударил яркий свет. Снова защелкали камеры. Ослепленный, он ничего не видел. Садиться пришлось на ощупь. Стайка стоящих перед ним микрофонов выглядела устрашающе.
- Добрый день, - начал он, понятия не имея, о чем говорить дальше.
Журналисты ждали.
Начни с утра, приказал себе Яуберт, холодея. Чего он испугался? Ведь не в первый раз выступает на публике, дает интервью. Но сейчас их собралось так много…
- М-м-м…
Сердце глухо стучало в груди. Во рту пересохло. Дыхание участилось.
- Как вам известно…
По-английски он говорил с сильным акцентом. Неожиданно он смутился еще сильнее.
- Маньяк с маузером сегодня убил четвертую жертву.
Блокнот. Где его блокнот? Яуберт похлопал по внутреннему карману. Блокнота там не оказалось. Забрал ли он блокнот у Анны Босхофф? Другой карман. Есть, нашел! Яуберт вздохнул с облегчением. В зале нависло неловкое молчание. Кто-то хихикнул, кто-то кашлянул. Он взял блокнот и открыл его. Увидел, что руки у него дрожат.
- Жертва…
Боже, какой же он глупый! Ничего не лезет в голову.
- Убит сорокаоднолетний Александер Макдоналд, живший на Хаммерхед-стрит в Хаут-Бэй.
Кто-то окликнул его. Яуберт сосредоточенно листал блокнот.
- Преступник воспользовался тем же оружием, что и в предыдущих…
- Капитан Яуберт!
- Секунду, - произнес сидящий рядом с ним начальник уголовного розыска.
Яуберт поднял голову.
К столу подошла фигура. Прищурившись, Яуберт узнал лейтенанта Петерсена.
- Извините, капитан. Мне очень жаль вас прерывать, но… Кажется, мы кое-что нашли. Буквально только что.
К ним подошел окружной комиссар.
- Кто вы такой, черт возьми? - спросил он, понизив голос.
- Лейтенант Петерсен из отдела убийств и ограблений, генерал.
- Генерал, они что-то нашли, - сказал Яуберт.
Журналисты переговаривались все громче.
- Лейтенант, молите Бога, чтобы ваша находка оказалась важной! - проворчал окружной комиссар.
- Вот именно, - кивнул начальник уголовного розыска.