- К твоим услугам.
Под внимательными взглядами родственников я пролавировал между кофейным столиком, диваном и стульями.
Чемоданчик стоял у окна - синий, с закругленными углами, весь в пятнах черной плесени, смехотворные замочки были взломаны. Больше всего меня зацепило то, каким маленьким он оказался. Оливия, собираясь куда-то на выходные, паковала почти все наше имущество, включая электрический чайник. Рози отправлялась навсегда в новую жизнь - с тем, что могла унести в одной руке.
- Кто его трогал? - спросил я.
Шай засмеялся каким-то глухим горловым смехом.
- Господи, глядите, ребята: лейтенант Коломбо! Отпечатки пальцев брать будешь?
Шай темноволосый, подвижный и неугомонный, от носа к губам и между бровями залегли глубокие морщины. От него шибает нервной энергией, будто от электрокабеля.
- Только если вежливо попросишь, - ответил я ему. - Вы все его хватали?
- Да ни за что! - отозвалась Кармела, слегка пожав плечами. - Такая грязюка…
Я поймал взгляд Кевина. На секунду показалось, что я вообще никогда не уезжал.
- Мы с па хотели открыть, так заперто же… - сказала ма. - Я позвала Шая и велела захватить отвертку. А что такого? Непонятно ведь чей. - Ма бросила на меня воинственный взгляд.
- Верно, - ответил я.
- А как увидели, что внутри… Ох, меня в жизни так не трясло. Чуть сердце не выпрыгнуло; думала, инфаркт будет. Я так и сказала Кармеле: "Слава Богу, ты на машине, отвезешь меня в больницу, если что…" - Взгляд ма ясно говорил, что во всем буду виноват я, хотя она еще и не решила, как именно.
- Тревор за детьми присмотрит, ужином накормит, - пояснила Кармела. - Он просто молодец.
- Мы с Кевином приехали, заглянули внутрь, - сказала Джеки. - Что-то трогали, не помню, что именно.
- Привез порошок для дактилоскопии? - поинтересовался Шай. Он сгорбился у окна и наблюдал за мной, прищурившись.
- Привезу в другой раз, если будешь хорошим мальчиком. - Я достал из кармана куртки хирургические перчатки и надел их.
Па засмеялся глубоким, скрежещущим смехом; но смех превратился в беспомощный приступ кашля, сотрясающего папино кресло.
Отвертка Шая лежала на полу рядом с чемоданчиком. Я встал на колени и приподнял отверткой крышку. Два эксперта из Технического отдела мне кое-что должны, а пара очаровательных лаборанток ко мне неровно дышат, так что анализы сделают без шумихи, однако не обрадуются, если я буду без надобности лапать вещдоки.
Плотный комок ткани почернел от плесени и местами расползся от сырости. От него пахло, словно от сырой земли, - именно этот запах я уловил, как только вошел в комнату.
Я медленно, по одной, доставал вещи и выкладывал на крышку чемоданчика. Одна пара свободных джинсов с клетчатыми заплатками на коленках. Один зеленый шерстяной пуловер. Одна пара узких джинсов с молниями на лодыжках - Господь всемогущий, я узнал их; джинсы так обтягивали бедра Рози, что у меня перехватывало дыхание. Я продолжал работу не моргнув глазом. Одна мужская фланелевая рубашка без воротника - синие полоски на когда-то кремовом фоне. Шесть пар белых хлопковых трусиков. Длиннополая блузка в лиловых и синих "огурцах" почти насквозь прогнила; я подобрал ее, и из складок выпало свидетельство о рождении.
- Вот. - Джеки, перегнувшись через подлокотник дивана, озабоченно следила за мной. - Видишь? Сначала-то мы думали, ерунда: ребятишки дурака валяют, или кто-то слямзил чужое и решил спрятать, или какая бедолага, которую муж лупит, решила заранее приготовиться, чтобы в удобный момент сбежать, ну знаешь, как в журналах советуют? - Джеки снова набирала обороты.
Рози Бернадетта Дейли, дата рождения 30 июля 1966 года. Бумажка готова была рассыпаться.
- Детские шалости, говоришь? - сказал я. - Маловероятно…
Одна футболка с "Ю-2" - наверняка стоила бы сейчас несколько сотен, если бы не сгнила. Одна майка в бело-голубую полоску. Один черный мужской жилет - модно было одеваться, как Энни Холл. Один лиловый шерстяной пуловер. Одни бледно-голубые пластмассовые четки. Два белых хлопковых бюстгальтера. Один дешевенький портативный кассетник, паленый "Уокмен" - я несколько месяцев копил на него деньги, а последние пару фунтов достал за неделю до восемнадцатилетия Рози, помогая Бикеру Мюррею продавать пиратские видео. Баллончик дезодоранта "Шур". Десяток кассет с домашними записями; до сих пор можно разобрать названия на вставках, записанные круглым почерком Рози: "Ар-и-эм", "Ю-2", "Тин Лиззи", "Бумтаун рэтс", "Стрэнглерз", "Ник Кейв и Бэд сидз"… Рози бросила бы все на свете, но только не свою коллекцию записей.
На дне чемоданчика оказался коричневый конверт. Бумага внутри за два десятка лет слиплась от сырости; я тихонько потянул за край, и комок развалился, как промокший рулон туалетной бумаги. М-да, придется техотделу поработать… В пластиковом окошке конверта смутно виднелись обрывки печатного текста: "Лири - Холихед"… "отправление"… "30 мин".
Наши билеты на паром…
Все уставились на меня. Кевин выглядел совершенно расстроенным.
- Ну, по всему выходит, что это действительно чемоданчик Рози Дейли, - сказал я и начал осторожно укладывать вещи в чемоданчик. Бумаги положил на самый верх, чтобы лишний раз не трепать.
- Полицию вызывать будем? - спросила Кармела.
Па театрально закашлял, словно харкнуть собрался; ма кинула на него яростный взгляд.
- И что вы им скажете? - спросил я.
Ясно дело - об этом никто и не подумал.
- Двадцать с лишним лет назад кто-то запихнул чемоданчик в камин, - объяснил я. - Вряд ли это преступление века. Пусть Дейли сами в полицию звонят, но вряд ли копы серьезно приступят к расследованию "дела о забитой дымовой трубе".
- А Рози-то… - Джеки ухватила прядь волос и, по-кроличьи прикусив губу, озабоченно глядела на меня большими голубыми глазами. - Она ведь пропала. Чемоданчик этот - улика, или доказательство, или как его называют… Может, надо…
- Ее официально объявили пропавшей?
Все недоуменно переглянулись - точно не знал никто. Наверное, вряд ли. В Либертис к копам относятся, будто к медузам в "Пакмане": они часть игры, лучше с ними не сталкиваться, а уж сам искать их точно не будешь.
- Потому что сейчас уже поздновато, - сказал я, кончиками пальцев опуская крышку чемодана.
- Послушай, а ведь похоже, что она… она вообще не уезжала ни в какую Англию, - не успокаивалась Джеки. - Вдруг кто-то ее…
- Джеки хочет сказать, - встрял Шай, - что кто-то вырубил Рози, запихнул в мусорный мешок, оттащил на ферму, вывалил там в корыто свиньям, а чемоданчик запихнул за камин, чтобы не мешался.
- Шимус Мэки, Бог тебя накажет за такие слова! - воскликнула ма.
Кармела перекрестилась.
О подобном сценарии я уже думал.
- Возможно. Или ее похитили пришельцы, а вернули по ошибке в Кентукки. Я склоняюсь к более простому объяснению: Рози сама спрятала чемоданчик в трубе, забрать его не смогла и отправилась в Англию в чем была. Впрочем, если вам не хватает острых ощущений, дело ваше.
- Правильно, - хмыкнул Шай. Глупость среди его недостатков не числится. - А вся эта дрянь… - он ткнул в перчатки, которые я засовывал в карман, - понадобилась именно потому, что ты не видишь тут никакого преступления.
- Рефлекс, - пояснил я улыбаясь. - Коп всегда коп, без перерывов и выходных, улавливаешь?
Шай презрительно фыркнул.
- Тереза Дейли просто свихнется, - сказала ма тоном, в котором смешались ужас, зависть и жажда крови.
Итак, по целому ряду причин с родителями Рози я должен увидеться первым.
- Я поговорю с Дейли, узнаю, что они решат делать. Они когда обычно возвращаются?
- По-разному, - пожал плечами Шай. - Иногда к обеду, иногда рано утром, это уж как Нора привезет.
"М-да, некстати", - подумал я, представив, как ма обрушивается на них у самого порога. Если заночевать в машине, то успею перехватить ма по дороге, но поблизости парковаться негде. Шай злорадно разглядывал меня.
Ма, выпятив грудь, заявила:
- Фрэнсис, переночуешь у нас. Диван еще раздвигается.
Не сочтите это материнской лаской в честь возвращения блудного сына - ма так проявляет собственнические чувства. Принимать приглашение не хотелось, но другого выбора у меня не было.
- Если, конечно, не брезгуешь, - добавила она, уничтожая всякие сомнения в чистоте своих истинных намерений.
- Ну что ты, - ответил я, одарив Шая широченной улыбкой. - Отлично. Спасибо, ма!
- Мамочка, а не ма. Я так понимаю, что ты захочешь позавтракать и все такое.
- А можно, я тоже останусь? - неожиданно спросил Кевин.
Ма взглянула на него с подозрением. Кевин и сам удивился не меньше меня.
- А кто тебе запрещает? - в конце концов изрекла ма и принялась собирать чашки. - Белье не изгадьте мне!
Шай рассмеялся нехорошим смехом.
- Воссоединение счастливого семейства, - сказал он, ткнув чемоданчик мыском ботинка. - Как раз к Рождеству.
Ма не разрешает курить в доме. Шай, Джеки и я предавались вредной привычке на крыльце; Кевин и Кармела выскользнули вслед за нами. Мы уселись на верхних ступеньках - как садились в детстве, посасывая леденцы после ужина и надеясь, что случится что-нибудь интересное. Я поймал себя на мысли, что и сейчас жду какого-нибудь представления - мальчишек с футбольным мячом, ругающуюся парочку, женщину, спешащую к соседке обменять свежие сплетни на чайные пакетики… Напрасно надеялся: в номере одиннадцатом волосатые студенты готовили ужин под негромкую музыку "Кин", в номере седьмом Салли Хирн гладила, а кто-то смотрел телевизор. Видимо, сейчас на Фейтфул-плейс происшествий поубавилось.
Мы плюхнулись на наши старые места: Шай и Кармела - по краям верхней ступеньки, Кевин и я - под ними, а ниже, между нами, - Джеки. Ступеньки хранили отпечатки наших задниц.
- Господи, тепло-то как! - заметила Кармела. - Прямо и не декабрь вовсе, правда? Все неправильно.
- Глобальное потепление, - отозвался Кевин. - Дайте кто-нибудь сигаретку.
Джеки протянула пачку.
- Лучше не начинай. Отвратительная привычка.
- Я только по особым случаям.
Я щелкнул зажигалкой, Кевин наклонился ко мне, и тень его ресниц легла на щеку, делая его похожим на спящего ребенка, румяного и невинного. В детстве младший брат меня боготворил, повсюду за мной таскался, а я однажды расквасил нос Живчику Хирну за то, что он отнял у Кевина мармеладки. Теперь Кевин пах лосьоном после бритья.
Я кивнул на окошко седьмого дома:
- А у Салли сколько ж всего детей?
Джеки протянула руку через плечо, забрала у Кевина свою пачку.
- Четырнадцать… Как представлю, так выть хочется.
Я хмыкнул, поймал взгляд Кевина и улыбнулся.
Кармела, помолчав, сообщила:
- А у меня четверо. Даррен, Луиза, Донна и Эшли.
- Да, Джеки говорила. Ты молодец. На кого похожи?
- Луиза - на меня, помоги ей Господь. Даррен - в папу.
- Донна - вылитая Джеки, - встрял Кевин. - Зубы торчком и все остальное.
Джеки пихнула его:
- А ну, заткнись!
- Они, наверное, уже выросли, - сказал я.
- Да еще как. Даррен в этом году получает аттестат. Пойдет в университет - на инженера учиться.
Никто не спрашивал о Холли. Возможно, я недооценил Джеки; возможно, она действительно умела держать рот на замке.
- Вот, посмотри. - Кармела порылась в сумочке, нашла мобильник, пощелкала кнопками и протянула мне.
Я пролистал фотки: четыре заурядных конопатых ребенка; Тревор - такой же, как прежде, только волос поубавилось; домик застройки семидесятых, не помню в каком унылом пригороде… Похоже, все мечты Кармелы сбылись. Молодец, этим не многие могут похвастаться, хотя я от такой жизни глотку бы себе перерезал.
- Замечательные детишки, - похвалил я, возвращая телефон. - Поздравляю, Мелли.
Надо мной послышался легкий вздох.
- "Мелли"… Господи, сто лет этого не слышала.
Неяркий свет словно вернул нас в прежние времена, убрал морщинки и седые пряди, разгладил тяжелую челюсть Кевина и стер макияж с лица Джеки; и мы, пятеро, снова свежие, остроглазые и неугомонные, в темноте плетем мечты - каждый свои. Если бы Салли Хирн взглянула в окно, она бы увидела нас прежних: дети Мэки на крыльце. На какое-то безумное мгновение я даже порадовался, что оказался дома.
- Ох, - сказала Кармела, елозя; она никогда не умела наслаждаться тишиной. - Всю задницу отсидела. Ты уверен, Фрэнсис, что так и случилось, как ты сказал в доме? Что Рози собиралась вернуться за чемоданчиком?
Шай с пыхтением, которое могло сойти и за смех, выпустил дым сквозь зубы.
- Полнейшая хрень. Фрэнк знает это не хуже меня.
- За языком следи! - Кармела шлепнула Шая по коленке. - Что ты имеешь в виду? Почему полная хрень?
Шай пожал плечами.
- Ничего я не знаю, - сказал я. - Вполне вероятно, что Рози в Англии и счастлива.
- Без билетов и документов? - спросил Шай.
- Деньжата у нее были, билет она могла и новый купить, а документов в Англии в то время не спрашивали.
Мы и впрямь свидетельства о рождении решили захватить только на случай, если придется писать заявление на пособие, пока не найдем работу. Ну и пожениться хотели…
- Но все-таки, - тихо спросила Джеки, - правильно я сделала, что позвонила? Или нужно было просто…
В воздухе повисло напряжение.
- …оставить все как есть, - закончил Шай.
- Нет, - ответил я. - Ты поступила совершенно правильно, сестренка. У тебя первоклассное чутье.
Джеки вытянула ноги и рассматривала высокие каблуки. Я видел только ее затылок.
- Ага, - ответила она.
Мы еще посидели и покурили. Запах солода и горелого хмеля пропал; на "Гиннессе" в девяностые поставили что-то экологическое, так что в Либертис теперь пахло выхлопными газами и соляркой - безусловно, прогресс. Мотыльки кружились вокруг фонаря в конце улицы. Наши качели - канат, прицепленный к верхушке столба - исчезли.
Мне хотелось узнать еще кое-что.
- Па выглядит неплохо, - сказал я.
Молчание. Кевин пожал плечами.
- Спина не ахти, - произнесла Кармела. - Джеки…
- Да, я слышал, что со спиной проблемы, но выглядит он молодцом.
Кармела вздохнула:
- Когда как… Сегодня получше, так он и орел орлом; а вот если…
Шай затянулся, держа сигарету большим и указательным пальцами, на манер гангстеров в старых фильмах.
- Когда похуже, приходится его в сортир на руках таскать, - заметил он.
- Врачи хоть знают, в чем проблема? - спросил я.
- He-а. Может, из-за работы, может… Ничего не могут сказать. В любом случае ему все хуже.
- А пить он бросил?
- Тебе-то что за дело? - раздраженно спросил Шай.
- Па бросил пить? - повторил я.
Кармела шевельнулась.
- Да нормально все.
Шай отрывисто рассмеялся - словно гавкнул.
- С ма он нормально обращается?
- Не твое собачье дело! - отрезал Шай.
Остальные трое замерли, ожидая, бросимся ли мы друг на друга. Мне было двенадцать, когда Шай раскроил мне голову на этих самых ступеньках; до сих пор шрам остался. Впрочем, очень скоро я его перерос. У него тоже есть шрамы.
Я не спеша повернулся к Шаю:
- Я ведь вежливо спросил.
- Что-то двадцать лет ты не спрашивал.
- Спрашивал, - тихо сказала Джеки. - Много раз.
- И что? Ты сама здесь больше не живешь, знаешь ничуть не больше его.
- Вот поэтому я и спрашиваю, - сказал я. - Па нормально обращается с ма?
Мы с Шаем уставились друг на друга в сгустившихся сумерках. Я приготовился быстро отшвырнуть сигарету.
- А если я скажу "нет", - хмыкнул Шай, - ты бросишь свою холостяцкую берлогу и переедешь сюда - присматривать за ма?
- В квартиру под тобой? Ах, Шай. Ты так по мне скучаешь?
Над нашими головами с треском поднялось окно.
- Фрэнсис, Кевин! Вы идете, в конце концов? - крикнула ма.
- Сейчас! - проорали мы хором.
Джеки фыркнула:
- Ах, нас послушать…
Ма захлопнула окно. Через секунду Шай откинулся на ступеньку, плюнул через перила и перестал буравить меня взглядом. Все расслабились.
- Мне все-таки пора, - сказала Кармела. - Эшли любит, чтобы мамочка ее спать укладывала, Тревору она нарочно все нервы измотает.
- А как ты доберешься? - спросил Кевин.
- Я машину за углом оставила. У меня "киа", - пояснила Кармела мне. - Тревор ездит на "рейнджровере".
Чего и следовало ожидать: Тревор, тот еще засранец, нисколечко не изменился.
- Подбросишь? - спросила Джеки. - Я прямо с работы, а сегодня очередь Гэвина на машину.
Кармела выпятила подбородок и неодобрительно прищелкнула языком.
- Что, за тобой не заедет?
- Не получится. Машина уже дома, а Гэвин с приятелями в пабе.
Кармела встала, тяжело опираясь на перила, и аккуратно одернула юбку.
- Ладно, подброшу тебя до дома. А если Гэвин не против, чтобы ты работала, мог бы и машину тебе купить. Ну, вы, чего ржете?
- А ты у нас феминистка, оказывается! - сказал я.
- Да ну вас, мне без лифчика никуда. А ты, красавица, кончай хиханьки и пошли, не то оставлю тебя с этими охламонами.
- Иду, иду, погоди… - Джеки убрала пачку в сумку, забросила ремешок на плечо. - Я завтра зайду. Фрэнсис, увидимся еще?
- Это как повезет.
Джеки потянулась и крепко сжала мою руку.
- Все-таки я рада, что позвонила, - сказала она негромко. - Здорово, что ты приехал. Ты - сокровище. Береги себя.
- Ты тоже хорошая девочка. Пока, Джеки.
Кармела сказала, нависая надо мной:
- Фрэнсис, мы… Ты еще появишься? Раз теперь…
- Давайте уже завязывать, - улыбнулся я в ответ. - Там посмотрим, ладно?
Кармела спустилась по ступенькам, и сестры пошли по Фейтфул-плейс. Мы смотрели им вслед, слушали, как отзывается эхом стук каблучков Джеки, как топает рядом Кармела, стараясь не отставать. Джеки намного выше Кармелы, даже если не считать каблуков и прически, но зато Кармела гораздо объемнее по окружности. Такое несоответствие превращает их в подобие дурацкой мульткоманды, готовой сталкиваться с неисчислимыми комическими катастрофами, чтобы в итоге поймать злодея и победить.
- Классные женщины, - тихо сказал я.
- Да, - ответил Кевин. - Точно.
- Сделай милость, не появляйся тут больше, - встрял Шай.
"Он, пожалуй, прав", - подумал я, игнорируя его замечание.
Ма снова проделала трюк с окном:
- Фрэнсис! Кевин! Я дверь запираю. Или вы сию секунду подниметесь, или ночуйте где сидите.
- Идите уже, - сказал Шай, - а то она всю улицу перебудит.
Кевин встал и потянулся, хрустнув шейными позвонками.
- А ты?
- Не, я еще покурю, - ответил Шай.
Дверь за нами захлопнулась, а он все еще сидел на ступеньке и щелкал зажигалкой, разглядывая пламя.