Крэйг Осборн, голый по пояс, сидел на стуле возле раковины в большой старомодной ванной; Шмидт, все еще одетый в форму Кригсмарин, с аптечкой на коленях, сидел рядом и колдовал над его рукой. Джулия Легран остановилась на пороге, наблюдая за операцией. Ей было около сорока лет, она была в широких брюках и коричневом свитере, светлые волосы туго связаны на затылке, приветливое лицо.
- Ну как он? - спросила она.
- Средненько, - пожал плечами Шмидт. - Со стреляными ранами никогда нельзя знать заранее. У меня есть этот новый препарат, пенициллин. Говорят, он прекрасно справляется с воспалением.
Он открыл бутылочку и смешал лекарство для подкожного впрыскивания. Джулия сказала:
- Будем надеяться на лучшее. Я сделаю кофе.
Она вышла, когда Шмидт делал укол. Осборн вздрогнул; Шмидт наложил на рану марлю и ловко перевязал руку.
- Я думаю, вам следует показаться доктору, - сказал он приветливо.
- Посмотрим, - ответил Крэйг.
Он встал, и Шмидт помог ему надеть чистую рубашку, которую принесла Джулия. Он сумел застегнуться и вышел в соседнюю комнату, пока Шмидт собирал свою аптечку.
Комната была очень уютной, хотя и выглядела слегка запущенной и нуждалась в ремонте. В комнате стоял стол и две табуретки в окне эркером. Крэйг выглянул на улицу. Он увидел террасу, запущенный сад за ней, старые деревья и маленький пруд в лощине. Все дышало покоем.
Шмидт вышел из ванной, держа коробку в руке.
- Я зайду к вам позже. Пойду поем яиц с беконом. - Он хмыкнул, держа руку на дверной ручке.
- Не утруждайте себя, напоминая мне, что я еврей. Меня испортили английским завтраком слишком давно.
Открылась дверь, и вошла Джулия Легран с кофе, тостами, мармеладом и свежими булочками на подносе. Шмидт вышел, а она поставила поднос на стол возле окна. Они сели напротив друг друга. Разливая кофе, она сказала:
- Не могу передать, как я рада снова видеть тебя, Крэйг.
- Кажется, Париж был давным-давно, - ответил он, беря у нее из рук чашку.
- Тысячу лет назад…
- Я сожалею об Анри, - продолжил он. - Инфаркт? Она кивнула:
- Он ничего не почувствовал. Умер во сне, но у него все-таки были эти восемнадцать месяцев в Лондоне. Мы должны быть благодарны тебе за них.
- Ерунда. - Крэйг почувствовал смущение.
- Это чистая правда. Хочешь тост или булочку?
- Нет, спасибо. Еще чашку кофе - и будет в самый раз.
Наливая кофе, она рассказывала:
- Без тебя мы бы ни за что не выбрались из гестапо в ту ночь. Ты был ранен, Анри тоже. Ты забыл, что эти звери сделали с тобой? И все же ты вернулся той ночью, когда другие оставили его. - Она внезапно разволновалась, слезы выступили у нее на глазах. - Ты подарил ему жизнь, Крэйг, те несколько месяцев в Англии. Я всегда буду тебе благодарна за это.
Он закурил сигарету, встал и выглянул в окно.
- Я ушел из ИСО после этого. Наши в это время создавали ОСС. Им нужен был мой опыт, и, если откровенно, мне надоел Дугал Мунро.
- Я работаю у него уже четыре месяца, - сказала Джулия. - Мы используем это место как стартовую площадку, как дом под крышей, как обычно.
- Вы сработались с Мунро?
- Тяжелый человек. - Она пожала плечами. - Но ведь это тяжелая война.
Осборн кивнул:
- Странное место, этот дом, а люди здесь еще более странные. Например, пилот Едж хвастается своей формой Люфтваффе, изображая Адольфа Галлана.
- Да, Джон совсем сумасшедший, - согласилась она. - Мне временами кажется, что он действительно воображает себя пилотом Люфтваффе, а всех нас терпит в силу необходимости. Но вы же знаете Мунро - он всегда готов закрыть глаза, если человек отлично выполняет свое дело. В этом смысле у Еджа особые заслуги.
- А Хейр?
- Мартин? - Она улыбнулась и поставила чашки на поднос. - Ну, Мартин - это другое дело. Мне кажется, я немного влюблена в него.
Дверь открылась, и без стука вошел Едж.
- Вот вы где. Милый тет-а-тет!
Он прислонился к стене и вставил сигарету в уголок рта. Джулия сказала устало:
- Ты действительно такой мерзкий и вредный, Джо?
- Раздражаю тебя, лапочка? Не обращай внимания. - Он повернулся к Осборну: - Шеф только что прилетел из Кройдона.
- Мунро?
- Должно быть, он очень хотел видеть вас, старина. Ждет в библиотеке. Я провожу вас.
Он вышел. Осборн повернулся и улыбнулся Джулии.
- Увидимся позже, - сказал он и последовал за пилотом.
Библиотека была очень хороша: заставленные огромными стеллажами красивые лепные украшения эпохи короля Якова. В камине горели дрова, вокруг были расставлены удобные козетки и кожаные кресла. Мунро стоял у огня, старательно протирая очки, когда Крэйг Осборн вошел в комнату. Едж встал у двери. Мунро надел очки и тепло взглянул на Осборна.
- Подождите за дверью, Джо.
- Черт, значит, я не получу удовольствия от беседы? - съязвил Едж, но повиновался.
- Рад видеть вас, Крэйг, - сказал Мунро.
- Не буду врать, что это взаимно, - ответил Крэйг, направляясь к одному из кресел. Он сел и закурил сигарету. - Не надо воспоминаний.
- Не надо обид, дорогой мой, это ни к чему не приведет нас.
- Конечно, но я не могу забыть, что был для вас слепым инструментом.
Мунро сел напротив.
- Сказано красиво… и верно. Что с рукой? Шмидт посмотрел вас?
- Он считает, что мне понадобится доктор, на всякий случай.
- Нет проблем. Мы позаботимся об этом. Это дело с Дитрихом, Крэйг. Настоящий успех, поздравляю! Вы показали свое обычное чутье, если можно так выразиться. Это создаст Гиммлеру и СД некоторые проблемы.
- А сколько заложников они расстреляли, мстя за него?
Мунро пожал плечами:
- Это война. Не думайте об этом. Крэйг заметил:
- Анн-Мари тоже так говорила. Теми же словами.
- Да, я был весьма обрадован, услышав, что она помогала вам. Она работает на меня, вы знаете.
- Тогда помоги ей Боже, - сказал Крэйг с горечью.
- И вам, дорогой мальчик. Вы ведь в армии. Крэйг наклонился, швырнул сигарету в огонь.
- Я знаю, черт побери. Я американский офицер, майор ОСС. И вы не можете тронуть меня.
- Конечно, могу. Я работаю под прямым руководством генерала Эйзенхауэра. Холодная гавань - совместный объект. Хейр и четверо его ребят - американские граждане. Вы будете со мной, Крэйг, по трем причинам. Во-первых, потому, что вы теперь слишком много знаете о Холодной гавани. Во-вторых, потому, что вы мне нужны здесь. Скоро начнется высадка, и вы можете быть очень полезны здесь.
- А третья причина? - спросил Крэйг.
- Все очень просто. Вы офицер вооруженных сил своей страны, как и я, и обязаны выполнять приказы. - Мунро встал. - Хватит разговоров, Крэйг. Мы спустимся в паб, найдем Хейра и скажем ему и его мальчикам, что вы теперь "член клуба". - Он повернулся и пошел к двери, а Крэйг последовал за ним, чувствуя странную пустоту и отчаяние в душе.
"Висельник" был именно таким, каким всякий ожидал бы его увидеть, - типичный английский деревенский паб. Пол был выложен каменными плитами, в открытом камине горел огонь, столы были рубленые и очень старые, а скамейки деревянные, с высокими спинками. Старый бар был отделан красным деревом, за ним на полках выстроились батареи бутылок. Джулия, толкавшая кружки с пивом по стойке, выглядела здесь нелепо, как и люди в немецкой форме, склонившиеся над своим пивом.
Когда в сопровождении Осборна и Еджа вошел бригадир, Хейр сидел у огня и читал газету, потягивая кофе. Он встал и крикнул по-немецки:
- Внимание! Генерал!
Люди вставали, щелкая каблуками. Бригадир махнул рукой и сказал на приличном немецком:
- Вольно. Пейте дальше. - Потом обратился к Хейру: - Не надо формальностей, Мартин. Будем говорить по-английски. Поздравляю. Прекрасно сработано прошлой ночью.
- Благодарю вас, сэр. Мунро грел спину у огня.
- Да, вы действовали по собственной инициативе, и это прекрасно, но в будущем постарайтесь согласовывать все со мной.
И тут встрял Едж:
- Существенное замечание! К тому же могло оказаться, что галантный майор предназначен для одноразового использования. - Опасный огонь вспыхнул в глазах Хейра, он шагнул к Еджу, но тот отступил назад и рассмеялся: - Все в порядке, старик, не надо насилия. - Он повернулся к бару: - Джулия, мой цветок. Очень большой джин с тоником, s\'il vous plait.
- Успокойся, Мартин, - сказал Мунро. - Молодой болван, но пилот гениальный. Давайте все выпьем. - Он повернулся к Крэйгу: - Это не значит, что мы все тут алкоголики, просто ребята работают ночью, поэтому они пьют свою рюмку утром. - Он громко обратился к присутствующим: - Слушайте все. Вам теперь известно, что это майор Крэйг Осборн из Отдела стратегической службы. Но вы еще не знаете, что с этого момента он будет одним из нас здесь, в Холодной гавани.
Наступила тишина. Джулия застыла у бара с помрачневшим лицом, но Шмидт поднял свою кружку:
- Помоги тебе Бог, начальник.
Все рассмеялись, и Мунро обратился к Хейру:
- Представь ему людей, Мартин. Псевдонимы, разумеется.
Главный старшина Лангсдорф, стоявший ночью у руля, был американцем. Хардт, Вагнер и Бауэр - тоже. Шнайдер, инженер, явно был немцем, а Виттиг, Браух и Шмидт - английскими евреями.
Крэйг вдруг почувствовал сильное головокружение. Он был весь мокрый, лоб его пылал.
- Здесь жарко, - сказал он. - Чертовски жарко. Хейр посмотрел на него удивленно:
- Вообще-то, утро довольно прохладное. С тобой все в порядке?
Подошел Едж с двумя стаканами. Один из них он отдал Мунро, другой - Крэйгу: - Ты кажешься мне настоящим ценителем джина, майор. Опрокинь его. Он вдохнет огонь в твое сердце. Джулии это понравится.
- Чтоб тебя разорвало! - сказал Крэйг, но стакан взял и выпил.
- Нет, старик, главное - победить ее. - Едж скукожился на скамейке. - Хотя, кажется, она хранит себя для себя.
- Ты поганый злобный поросенок, Джо! Едж посмотрел на него, изображая обиду:
- Неустрашимый человек-птица - вот я кто, старик. Галантный рыцарь неба.
- Как Герман Геринг, - сказал Крэйг.
- Совершенно верно. Великолепный летчик. Он завладел "летающей крепостью", после того как убили фон Рихтгофена.
Крэйг услышал свой голос как бы со стороны:
- Интересная мысль, герой войны - психопат. Вы должны себя чувствовать как дома в этом Ю-88, что стоит на взлетной полосе…
- Ю-88 С, старик, будем точными. Система форсажа его двигателя отрывает меня от земли на четыреста метров.
- Он забыл, что эта система работает от трех баллонов с нитрифицированным кислородом. Достаточно одной пули - и он окончит свое существование в виде облачка мельчайших частиц, - заметил Мартин Хейр.
- Эй, не будь таким вредным, старик. - Едж подвинулся к Крэйгу. - Этот сокол - просто конфетка. Обычно его экипаж состоит из трех человек. Пилот, штурман и стрелок. Мы внесли некоторые усовершенствования, так что теперь я могу управлять им в одиночку. Например, лихтенштейнская радарная установка, которая позволяет видеть в темноте, - они перенесли ее в кокпит, так что я сам могу видеть и…
Его голос вдруг исчез, и Крэйг Осборн провалился в темноту и рухнул на пол. Шмидт бросился через комнату и склонился над ним. Наступила тишина. Шмидт взглянул на Мунро:
- Господи Иисусе, сэр, у него сильнейший жар. Что-то больно быстро. Я осматривал его час назад.
- Ясно, - сказал Мунро и повернулся к Хейру: - Я доставлю его в Лондон на "лизандре". Отнесите его в госпиталь.
Хейр кивнул.
- О\'кей, сэр.
Он стоял, глядя, как Шмидт и двое его людей выносят Осборна.
Мунро повернулся к Еджу:
- Джо, позвоните Джеку Картеру в мой офис. Передайте, чтобы он договорился с госпиталем в Хэмпстеде.
Он повернулся и вышел.
Крэйг Осборн очнулся от глубокого сна, чувствуя себя свежим и бодрым. От жара не осталось и следа. Он с усилием приподнялся на локте и обнаружил, что лежит в маленькой больничной палате с белыми стенами. Он опустил ноги на пол и посидел так некоторое время; вдруг дверь открылась и вошла молодая медсестра.
- Вам нельзя вставать, сэр.
Она уложила его обратно в постель, и Крэйг спросил:
- Где я?
Она вышла. Через несколько минут дверь снова открылась и вошел врач в белом халате со стетоскопом на шее. Он улыбался.
- Ну, как мы себя чувствуем, майор? - спросил он и пощупал пульс Крэйга. У него был немецкий акцент.
- Кто вы?
- Меня зовут доктор Баум.
- А где я?
- В небольшом госпитале в северном Лондоне. В Хэмпстеде, если быть точным. - Он сунул термометр в рот Крэйгу, потом проверил температуру. - Прекрасно. Великолепно. Никакого повышения температуры вообще. Этот пенициллин - чудо. Конечно, парень, который лечил вас, сделал вам укол, но я дал вам дозу побольше. Значительно больше. В этом весь секрет.
- Долго я здесь?
- Третий день. Вы были в плохом состоянии. Честно говоря, без этого лекарства… - Баум пожал плечами. - А сейчас вы выпьете немного чаю и я позвоню бригадиру Мунро. Скажу ему, что вы в порядке.
Он вышел. Крэйг полежал немного, потом встал, нашел одежду, подошел к окну и сел, глядя в сад, окруженный высокими стенами. Сестра вошла в палату, неся на подносе чай.
- Я надеюсь, вы не возражаете, майор. У нас нет кофе.
- Все в порядке, - ответил Крэйг. - А сигареты у вас есть?
- Вам не следовало бы курить, сэр. - Она постояла в нерешительности, но достала из кармана пачку "Плейерс" и несколько спичек.
- Только не говорите доктору Бауму, откуда они у вас.
- Вы прелесть, - Крэйг поцеловал ей руку. - В первый же вечер, как только я выйду отсюда, отведу вас в "Радужный уголок" на Пикадилли. За мной чашка самого лучшего кофе в Лондоне и свинг, который мы станцуем.
Она покраснела и выскочила, смеясь. Он закурил и сел, глядя в сад.
Через некоторое время в дверь постучали, вошел Джек Картер с палкой в одной руке и кейсом в другой.
- Привет, Крэйг.
Крэйг встал, испытав настоящую радость.
- Джек, как здорово увидеть тебя снова! Значит, ты все еще работаешь на этого старого негодяя.
- Как видишь. - Картер сел и открыл кейс. - Доктор Баум сказал, что тебе значительно лучше.
- Вроде бы.
- Хорошо. Бригадир хочет, чтобы ты кое-что сделал для него, если можешь, конечно.
- Уже? Он что, пытается прикончить меня? Картер поднял руку:
- Крэйг, пожалуйста, выслушай меня. Все очень серьезно. Речь идет о твоей приятельнице Анн-Мари Треванс.
Крэйг застыл.
- Что с ней?
- Бригадиру нужно встретиться с ней с глазу на глаз. Готовится нечто серьезное. Очень серьезное.
Крэйг закурил.
- А что тут удивительного?
- На этот раз ставки слишком высоки. Короче, был послан "лизандр", чтобы доставить ее, но все пошло вкривь и вкось. - Он передал бумаги Крэйгу. - Посмотри сам.
Крэйг подошел к окну, открыл папку и начал читать. Потом осторожно закрыл ее с выражением страдания на лице.
Картер нарушил молчание:
- Прости. Мне очень жаль.
Крэйг сидел, думая об Анн-Мари, ее ярко накрашенных губах, стройных ногах в темных чулках, о вечной сигарете в руке. Такая чертовски привлекательная, восхитительно красивая, высокомерная, и вот…
Картер спросил:
- Вы что-нибудь знали об этой сестре-близняшке, Женевьеве Треванс?
- Нет. - Крэйг вернул ему папку. - Она никогда не упоминала о ней, даже в давние времена. Я знал, что ее отец англичанин. Она однажды сказала мне, что Треванс - корнуолльское имя, но я считал, что отец уже умер.
- Он жив. Врач, живет в Корнуолле. В Северном Корнуолле, в деревне Сен-Мартин.
- А дочь? Эта Женевьева?
- Она штатная сиделка в госпитале св. Варфоломея в Лондоне. Недавно перенесла тяжелый грипп. Сейчас в отпуске по болезни, живет у отца в Сен-Мартине.
- Ну и что дальше?
- Бригадир хочет, чтобы ты навестил ее. - Картер достал большой белый конверт из своего чемоданчика и передал Крэйгу: - Прочти и поймешь, почему так важно, чтобы ты помог нам в этом деле.
Крэйг открыл конверт, извлек оттуда письмо и начал медленно читать.
Глава 4
Сразу за деревней находился холм, странное место, обозначенное на картах как древний форт. Женевьева Треванс очень любила этот холм. С его гребня она могла сидя наблюдать за прибоем, набегавшим на коварные отмели, и только морские птицы были рядом с ней.
Она взобралась туда после завтрака, чтобы нанести прощальный визит. Накануне вечером она спокойно констатировала, что опять здорова, а налеты на Лондон, по сообщениям "Би-би-си", участились. В госпитале, конечно, каждая пара рук на счету.
Стояла чудная мягкая погода, какая бывает только в Северном Корнуолле и нигде больше, небо синее, на море легкие волны. Впервые за несколько месяцев она чувствовала внутренний покой; расслабленная и радостная, она повернулась и поглядела вниз, на деревню. Ее отец работал в саду старого дома приходского священника. Потом она вдруг заметила машину. Во время войны, когда горючее строго ограничено, это означает приезд либо доктора, либо полиции. Но когда машина подъехала ближе, Женевьева с удивлением поняла по ее цвету, что это военный автомобиль.
Машина остановилась у калитки дома священника, и из нее вышел человек в форме. Женевьева сразу побежала вниз. Она видела, как ее отец выпрямился, положил лопату и пошел к калитке. Они обменялись парой слов с человеком в форме, пошли по тропинке и вошли в дом.
Ей понадобилось не больше трех минут, чтобы добраться до подножия холма. Когда она спустилась вниз, парадная дверь открылась, из нее вышел отец и пошел ей навстречу. Они встретились у калитки.
Его лицо было ужасно напряжено, взгляд совершенно остекленевший.
Она взяла его руку:
- В чем дело? Что случилось?
Его глаза остановились на ней на какое-то мгновение, и он отпрянул, как будто испугавшись.
- Анн-Мари, - сказал он хрипло. - Она мертва. Анн-Мари умерла. - Он кинулся мимо нее к церкви. Почти бегом, нелепо прихрамывая, он миновал кладбищенский двор и крыльцо. Тяжелая дубовая дверь закрылась за ним с гулким ударом.
Небо было по-прежнему голубое, грачи громко перекликались на деревьях за церковью. Ничего не изменилось, но все сразу стало другим. Женевьева стояла, словно окоченев. Никаких чувств, пустота.
Сзади послышались чьи-то шаги.
- Мисс Треванс?
Она медленно повернулась. Форма на человеке была американская - расстегнутый плащ, накинутый поверх оливково-зеленого мундира. Майор, несколько орденских планок на груди. Их было удивительно много для такого молодого человека. Фуражка, надетая слегка набекрень, ладно сидела на золотистых волосах, в которых играли красноватые отблески. Гладкое, очень спокойное лицо, глаза холодного серого цвета, как Атлантический океан зимой. Он уже собирался заговорить, но внезапно закрыл рот, как будто онемев.
- Вы, кажется, принесли нам плохие вести, майор? - спросила она.
- Майор Осборн, - он откашлялся. - Крэйг Осборн. Боже, мисс Треванс, мне вдруг показалось, что я вижу привидение.