Он повел их к "фальконам", рядом с которыми уже стояли бортпроводники. Жерлан указал Эмме на ее самолет.
- Не волнуйтесь, - сказал он, обращаясь к Де Вонкам, - вы сможете пообщаться, когда долетите. Сожалею, что все так внезапно и загадочно, но это, увы, необходимо.
Бен поднял брови и пробормотал что-то язвительное, но его слова потонули в рокоте турбин. Он обнял и поцеловал сестру на прощание. Петер тоже крепко обнял Эмму.
- Я позвоню, как только приеду, - успокоила она его, - и если мне не понравится то, что Европейская комиссия мне предложит, я сразу вернусь домой.
- Только без глупостей, - сказал Петер. - Вчера вечером мы думали, что это будет забавным приключением, но теперь мне все это нравится все меньше и меньше.
Они еще раз обнялись, бортпроводник забрал сумку Эммы, и Жерлан подошел к Де Вонкам:
- Доктор, в самолете вы найдете конверт - в нем ответы на некоторые вопросы. Сожалею, что не смогу полететь с вами, но в Папеэте вас встретят. Приятного полета.
Не успела Эмма ответить, как Жерлан уже потащил Петера к другому самолету. Трап убрали, дверь закрылась. Стюардесса проводила Эмму к удобному креслу и предложила шампанского.
- Нет, благодарю, еще слишком рано.
Перед ней на столике лежали маленький ноутбук и конверт из плотной коричневой бумаги. Эмма посмотрела в иллюминатор, пытаясь разглядеть мужа и брата. Все произошло так быстро… То ли у Жерлана времени было в обрез, то ли он старался избежать лишних вопросов.
Вероятно, и то, и другое…
В иллюминатор был виден только нос второго "фалькона", и Эмма решила прочитать письмо.
"Доктору Эммануэль Де Вонк" - было написано черным фломастером на конверте с сургучной печатью. "Как все серьезно", - подумала Эмма, взламывая печать. Из конверта выскользнул какой-то предмет. Это был DVD-диск, на котором было написано:
"Доктору Э. Де Вонк, конфиденциально. Проект GERIC".
Эмма включила компьютер и запустила диск.
Двигатели взревели еще громче - самолет пошел на взлет.
3
Петер увидел, как "фалькон", уносящий его жену, набрал скорость и скрылся в облаках. Через несколько секунд их самолет тоже оторвался от земли.
Войдя в салон, Петер и Бен с удивлением увидели, что там уже сидят люди - трое мужчин, которые едва ответили на их приветствие. В их облике все - телосложение, короткие волосы, непроницаемые лица - говорило о том, что это военные.
Когда самолет был уже в воздухе, Петер спросил Жерлана:
- Кто это?
- Чуть позже я вас познакомлю. Они обеспечивают нашу безопасность.
- Разве нам что-то угрожает? - удивился Петер.
Жерлан широко улыбнулся:
- Ну что вы! Просто мои коллеги настояли, чтобы я взял их с собой. Ну, а теперь давайте я вам все объясню.
Бен наклонился к ним, чтобы лучше слышать. Он один не отказался от шампанского, предложенного стюардессой.
- Разумеется, все, что я вам расскажу, не подлежит разглашению и должно остаться строго между нами. Ситуация критическая, поэтому мы были вынуждены вас побеспокоить. Речь идет о репутации Европейской комиссии. Более того, о самом ее существовании… Поверьте, я не преувеличиваю. Если утечка информации произойдет до того, как мы во всем разберемся, нашей организации грозит катастрофа. Итак, меня зовут Франсуа Жерлан, я работаю…
- Координатором в БЕПСе, - прервал его Бен. - Я посмотрел вчера в Интернете. Впрочем, в жизни вы лучше, чем на фотографии, там у вас какой-то затравленный вид.
Ну и наглец! - подумал Петер, хорошо знавший, когда Бен над кем-нибудь издевается.
- Что такое БЕПС? - спросил он. - Сожалею, но я не в курсе.
Жерлан нервно поправил очки:
- Бюро европейских политических советников. Наша задача сводится, в основном, к выработке советов и рекомендаций по вопросам европейской политики для председателя Европейской комиссии и ее комиссаров. БЕПС находится непосредственно под их управлением, поэтому широкая общественность мало что о нем слышала. Я работаю в учредительном комитете и координирую…
- Хорошо, но какая связь между нами и европейской политикой? - перебил его Петер, раздраженный тем, что Жерлан все ходит вокруг да около.
Жерлан поджал губы, помолчал и сказал:
- Пять дней назад служба внутреннего контроля представила председателю Комиссии срочный доклад о том, что в Генеральной дирекции по свободе, безопасности и правосудию существует черная касса. Ее трудно обнаружить: схема увода денег очень сложная. Вероятно, касса существует уже давно, но ее никто не замечал. Управлял ею некий Густав Ле Молль, возглавлявший службу внутренней безопасности и службу правосудия. Разумеется, его немедленно допросили, но он все отрицал. Опасаясь крупного скандала, председатель Комиссии решил не давать делу хода, пока все не выяснится. Ле Молля не арестовали, и это было ошибкой. Когда в кабинетах его ведомства было решено провести обыск, там случился пожар.
- Вы думаете, это дело рук Ле Молля?
- Скорее всего, так как в здание вошли по его пропуску. Председатель Еврокомиссии потребовал провести внутреннее расследование, прежде чем об этом пронюхает пресса. Европа и так в тяжелом положении, и если станет известно, что в Комиссии процветает коррупция… Только представьте себе, каковы будут последствия!
- А куда шли деньги из черной кассы? - спросил Петер.
- Я как раз перехожу к этому. В офисе Ле Молля спасти ничего не удалось, но у него дома, среди прочих бумаг, мы нашли одну интересную папку. Это, конечно, мало, но лучше, чем ничего. В ней оказались материалы об использовании части денег из черной кассы - несколько миллионов евро - на развитие двух объектов, один из которых находится в Пиренеях, а другой - во Французской Полинезии. Вы, возможно, слышали, что на Пик-дю-Миди уже несколько лет собираются закрыть обсерваторию: она очень дорого обходится. Год назад этого едва не произошло, однако Европейская комиссия вложила средства в спасение обсерватории. Официально мы можем только оказывать финансовую поддержку, но, возможно, Ле Молль воспользовался случаем и отправил на Пик-дю-Миди группу ученых, финансируя их из той самой черной кассы.
- То есть на деньги Еврокомиссии? - спросил Петер.
- Нет. Нам не удалось установить, откуда поступали деньги в черную кассу.
- Это все прекрасно, но я по-прежнему не понимаю, какое это имеет к нам отношение, - сказал Петер, теряя терпение.
Сам удивившись тому, каким тоном он заговорил, Петер понял, насколько ему не нравилась история, в которую втянули его и Эмму. Как этот тип меня бесит! Если бы он рассказал все до отъезда, я бы никуда не отпустил Эмму.
- Какое отношение?.. - переспросил Жерлан. - В той самой папке, которую мы нашли, была записка, написанная рукой Ле Молля. Он занимался какими-то исследованиями, которые, похоже, зашли в тупик, и он собирался вызвать вас и вашего родственника на Пик-дю-Миди для обработки и анализа данных. А вашу жену он хотел привлечь для работы в Полинезии, чтобы определить новое направление исследований.
- Кому была адресована записка? - спросил Бен.
- Этого мы не знаем.
- А что сейчас происходит на Пик-дю-Миди?
- На подвесную дорогу прибыла полиция и перекрыла доступ в обсерваторию. До нашего прибытия никто не сможет ни подняться наверх, ни спуститься вниз.
- Если я правильно понял, вы хотите, чтобы мы отправились с вами в какую-то обсерваторию, о которой вы сами ничего не знаете? - удивительно спокойным тоном спросил Петер.
- Профессор, не волнуйтесь. Мы думаем, что найдем там научные материалы, в которых, по мнению Ле Молля, вы могли бы разобраться.
- А моя жена?
- Мой коллега отбыл вчера в Полинезию, с ним двое полицейских. Они будут сопровождать вашу жену и попросят сделать заключение о том, что там будет найдено.
- И вы, конечно, понятия не имеете, что именно ее ожидает? - уточнил Петер.
Жерлан поправил очки:
- Уверяю вас, бояться нечего! Мы ведь имеем дело не с мафией… И это не шпионский детектив, а поручение Европейской комиссии. Спасая нашу организацию от беспрецедентного сканда…
- Вы совершенно безответственны, - проворчал Петер, отстегнул ремень безопасности и встал.
- Профессор Де Вонк, успокойтесь! Поверьте, мне не поручили бы это дело, если бы оно представляло хоть какую-то опасность…
- А что тогда делают здесь эти головорезы? - спросил Петер, указывая на троих охранников.
- БЕПС напрямую подчиняется приказам председателя Комиссии. Это решает множество проблем и обеспечивает полную секретность.
Петер подозвал стюардессу и указал на выход из самолета:
- Будьте любезны, распорядитесь, чтобы самолет развернули.
- Простите, что вы сказали?
- Вы меня прекрасно поняли. Я возвращаюсь в Париж. Немедленно. - Повернувшись к Жерлану, он добавил: - Свяжитесь с самолетом моей жены и скажите, чтобы они сделали то же самое.
Жерлан покачал головой:
- Боюсь, это невозможно. Я должен быть в обсерватории сегодня утром. Нужно успеть до того, как эта история получит огласку! И я не успею расшифровать полученные данные за те несколько часов, которые у нас остались. Все, чего я прошу: взгляните на материалы и скажите, что именно финансировал Ле Молль. Он упоминал в записке ваши имена, и это означает, что вы можете помочь. Если же окажется, что ваше присутствие не требуется, вы немедленно вернетесь домой, даю вам слово. Поверьте, скандал может разразиться в любую минуту, и тогда все будет кончено! Но если мы узнаем, что затевал Ле Молль, и сможем сами его обвинить, нам удастся сохранить нашу репутацию. Я не мог рисковать, теряя время, и вызвать вас только после того, как сам приеду в обсерваторию. Считайте, что я поступил неправильно, пусть так, но я очень прошу вас помочь…
Петер вздохнул. Стюардесса все так же непонимающе хмурила брови. Жерлан пустил в ход последний козырь:
- Если хотите, первым в обсерваторию отправлюсь я в сопровождении телохранителей, а вы подниметесь, только когда мы убедимся, что вам ничто не угрожает. Как только экспертиза будет окончена, мы тут же вернемся в Париж.
Жерлан умоляюще смотрел на него.
- Что касается меня, я готов, - беззаботно заявил Бен. - В кои-то веки выпал случай поразвлечься!
Петер бессильно опустил руки:
- Ладно. Но я хочу поговорить с женой, как только она будет на месте.
Жерлан вытер лоб:
- Обещаю, вы с ней поговорите.
Петер сел в кресло.
- И вот еще что: кто такой этот Ле Молль? Ученый? - спросил он.
- О, нет. Он адвокат и политик.
- Вы провели расследование в его окружении, среди знакомых?.. Может быть, он представляет интересы какой-нибудь фармацевтической компании или… еще чего-то в этом роде?
- Этим сейчас занимаются. Мы делаем все возможное, но вынуждены действовать очень осторожно, чтобы не привлекать ненужного внимания.
- Надеюсь, вы все-таки арестовали его после пожара?
Жерлан облизал губы, отвел глаза и пробормотал:
- Нет. Дело в том… Дело в том, что он мертв. Покончил с собой в ту ночь, когда случился пожар. Рано утром прислуга нашла его в ванне. Он вскрыл себе вены…
4
В аэропорту их ожидал микроавтобус "мерседес". Утренняя свежесть проникала под одежду, заставляла ежиться от холода. Серая пелена заволокла небо.
В машине Бен наклонился к Петеру:
- Как ты думаешь, для каких исследований могут понадобиться палеоантрополог, генетик и социолог?
- Я бы и сам хотел это знать. Для археологического исследования миграции людей? Для описания путей переселения племен?
- В Полинезии? Это делали уже тысячу раз! И какое отношение к этому имеет Европейская комиссия? И для чего нужна черная касса? А?
Петер пожал плечами:
- Понятия не имею, но я здесь только для того, чтобы изучить материалы, связанные с генетикой. Сделаю заключение и вернусь. И ты, Бен, тоже. Не стоит дальше лезть в это дело.
Бен зашептал:
- Да брось, Петер! Все, конечно, очень таинственно, но вообще-то не похоже, чтобы этот Жерлан что-то замышлял.
- Вот в этом я как раз не уверен, - ответил Петер. - Тебе не кажется, что все это как-то слишком?.. Если Комиссия обнаружила паршивую овцу в своем стаде, то пусть она с ней сама и разбирается. Публичное расследование докажет, что Ле Молль действовал сам по себе и Комиссии не в чем себя упрекнуть.
- Нет, Жерлан прав. Если все так, как он говорит, это катастрофа. Люди и так уже не доверяют Еврокомиссии, считают ее гнездом политиканов-заговорщиков и лоббистов… Стоит разразиться крупному скандалу, и всё, конец.
Петер откинулся на спинку кресла:
- Возможно, но мне кажется, что в этой головоломке чего-то не хватает.
- Почему тогда ты едешь?
Петер внимательно посмотрел на него:
- Ты считаешь, у нас есть выбор? Жерлан отправил Эмму на другой конец света, а нас затолкал в частный самолет! Не хочется выглядеть параноиком, но это похоже на захват заложников. Все очень культурно и вежливо, но тем не менее это захват. Жерлан мне не нравится.
Бен кивнул:
- Н-да… Все это, конечно, так, но поставь себя на его место. Он борется за свой пост. Если журналисты что-то пронюхают раньше, чем Еврокомиссия во всем разберется, ему и его коллегам конец! Он чиновник, и на него, разумеется, давят. Наши имена в материалах Ле Молля сверкнули для него как путеводная звезда. Он надеется с нашей помощью спасти свою задницу. Послушай, Петер, а если посмотреть на это дело с другой стороны? Тебе разве не льстит, что мы оказались в списке Ле Молля?
- Но почему именно мы трое?
Бен пожал плечами и посмотрел в окно. Аэропорт уже скрылся вдали. Помолчав, он сказал:
- Эмма - сторонник революционных теорий, она не боится непроторенных троп. Мы с тобой тоже нонконформисты, верно? Ну, я-то уж точно! И всем хорошо известно, что если один из нас согласился участвовать в проекте, согласятся и остальные. Мы - готовый научный коллектив, а это очень удобно, особенно если предстоит работа над секретным проектом! Ле Молль не сомневался, что мы примем его предложение! А еще мы отличные специалисты! Короче, мы идеально подходим.
Петер посмотрел на него и, улыбнувшись, сказал:
- Похоже, тебе все это нравится, да?
- Мне интересно! Но я понимаю, что ты волнуешься за Эмму. Успокойся, ты ведь ее знаешь, она кремень! У нас дома она всегда всем заправляла! Даже когда она была подростком, я никогда не мог одержать над ней верх!
- Вот именно! Она на все способна, если ей что-нибудь взбредет в голову. А больше всего меня беспокоит то, что в это дело замешан Ле Молль. Что это за адвокат, который руководит генетическими, антропологическими и социологическими исследованиями?! Что ему понадобилось во Французской Полинезии?..
Петер смотрел в окно на горы. Невозмутимые великаны несли бремя времен на сутулых плечах, покрытых белыми плащами из снега. Через некоторое время он пробормотал:
- Не знаю, куда мы влипли, Бен, но нужно смотреть в оба.
Микроавтобус уже примерно час ехал по дорогам, становившимися все более узкими и извилистыми, по мере того как они поднимались в горы. Погода переменилась, облака стали такими плотными, что горные вершины совсем скрылись за ними.
Наконец показался пункт назначения, станция Ля Монжи: обычный горнолыжный курорт с меленькими белыми и коричневыми шале, трассами и подъемниками.
Прилепившаяся к горному склону Ля Монжи, казалось, погрузилась в спячку, на улицах не было ни души, окна закрыты ставнями, кое-где стоят одинокие машины. Из-за резких скачков климата в последние несколько лет большинство гостиниц пустовало даже в разгар сезона, редкие смельчаки осмеливались выйти на лыжные трассы. В горах хозяйничали снежные бури и бесновались метели. Даже местные жители удивлялись неистовству погоды. Похоже, Земля и вправду разгневалась. В начале 2000 года по всей планете прокатилась волна климатических катастроф, и ситуация становилась все более угрожающей. Человечеству, столкнувшемуся с грозной стихией, оставалось только грустно качать головой, расписываясь в своей полной беспомощности.
Автобус остановился у нижней станции подвесной дороги - массивного каменного строения с маленькими окнами, напоминавшего башню старинного замка. Рядом стоял белый фургон, в котором сидело трое мужчин, и Жерлан пошел поговорить с ними, пока Петер и Бен разминали ноги.
- Хорошо, что я взял пуховик! - радовался Бен. - Ну и холод же здесь! И жутко, как в романе Дина Кунца!
- Не читал, - рассеянно ответил Петер, глядя, как Жерлан разговаривает с кем-то в фургоне.
- Куда ты смотришь?
- Жерлан сказал, что подвесную дорогу охраняет полиция. Посмотри, по-твоему, эти люди похожи на полицейских? Они ведут себя так, будто Жерлан - их начальник. Кивают, что бы он ни сказал.
- Да откуда я знаю? Перестань все время его подозревать!
Один из сидевших в фургоне передал Жерлану объемистую коробку, в которой уместился бы футбольный мяч, и что-то сказал. Жерлан вернулся к Петеру и Бену.
- Пока они тут, никто не спускался и не поднимался, - сказал он.
- Значит, эти люди в курсе… - начал Петер, указывая на фургон.
Жерлан не дал ему договорить:
- У президента Комиссии достаточно полномочий, чтобы оказать нам любую необходимую поддержку и в то же время обеспечить секретность.
Петер чувствовал, что Жерлан лжет. В том, что он говорил, многое вызывало вопросы. Петер снова подумал об Эмме, и это помогло ему сдержать гнев.
Что ж, он посмотрит материалы, которые ему хотят показать, выскажет свое мнение и тут же уедет. Хорошо бы все это заняло не больше двух дней… И все же, что нас там ожидает? Какая опасность?
- Ну что ж, командуйте, раз вы тут хозяин, - сказал он Жерлану.
Они взяли свои сумки, подошли к кабине, и Жерлан обменялся парой слов с работником подвесной дороги. Телохранители в черных очках и кожаных перчатках не проронили ни слова с тех пор, как приземлился самолет.
Как только кабина двинулась вверх, сердце Петера сжалось. Ему показалось, что он покидает землю, населенную людьми, и отправляется в неведомый край, затерянный в облаках. Они вползали в туман, который облепил окна, как плотная паутина. Всего час назад горные вершины казались великанами в белых плащах, а теперь Петер лишь мельком видел их изрезанные ущельями склоны в редких просветах.
Все молчали, тишину нарушало лишь металлическое пощелкивание, когда кабина проезжала мимо опорных мачт подвесной дороги.