Словно не заметив людей, сидевших за столом, он развернулся и пошел к выходу. Матиас двинулся за ним. Стефан остановился, и они молча уставились друг на друга. Бен подумал, что на этот раз они точно подерутся, но Стефан только насмешливо фыркнул и спокойно пошел дальше в сопровождении Матиаса. Бронированная дверь за ними закрылась.
- Суровые портье в этой гостинице, - пошутил Бен, бросая на пол сумку. - Здравствуйте, я Бенжамен Кларен. Это профессор Де Вонк, а… парень, который только что ушел, - Матиас, наш попутчик.
- Вы профессор? И каких же наук? - спросил самый старший из четверых, лысый мужчина лет пятидесяти в джинсах и свитере.
- Я биолог, генетик, - ответил Петер.
К его удивлению, никто не представился в ответ.
Бен бросил взгляд на разбросанные по столу бумаги и увидел какие-то расчеты, черновики орбит и десятки сложных названий.
- Вы, видимо, астрономы, - сказал он.
- Да, всего нас тут семеро. Меня зовут Жак Фрежан, это Седрик, с усами - Поль, и, наконец, наша маленькая Фанни.
Седрику и Полю было на первый взгляд между тридцатью и сорока годами. Они были одеты по-домашнему и очень тепло.
Бен задержался взглядом на Фанни, красивой пышной блондинке лет тридцати.
- Добро пожаловать, - сказал Жак, - и не беспокойтесь, мы не будем вам мешать.
Бен удивленно посмотрел на него:
- Мешать? Это вы, наверное, на наш счет? Мы, видимо, причиняем вам беспокойство?..
На лице Жака появилась легкая улыбка, но выглядел он устало.
- Очень любезно с вашей стороны. Но мы и не заметили, что нам мешают!
Подошел Петер.
- Хочу уточнить - мы не работаем на Европейскую комиссию, - сказал он.
- Боюсь, это ничего не объясняет, а как раз наоборот. Объект на девяносто процентов финансируется Еврокомиссией, а на десять - из бюджета страны. Если вы не из Еврокомиссии, тогда…
- С Комиссией у нас ничего общего. Это сложно объяснить, но… считайте, что мы тут в командировке.
- И зачем же вас прислали? - спросила Фанни. Ее нежный голос очень понравился Бену.
- Нас попросили оказать… некоторую помощь, - ответил Петер. - И если все пойдет по плану, мы уедем до конца недели. Если, конечно, нас отсюда выпустят! Я имею в виду здешние меры безопасности…
Никто даже не улыбнулся в ответ. Седрик, самый молодой, сказал:
- Вы скоро поймете, что здесь далеко не теплая атмосфера. Если вы будете общаться с нами, то все в порядке, но вот те парни внизу… Они шутить не любят. В общем, мы сами по себе, они сами по себе. С одной стороны, мы, астрономы, с другой - Грэм и его Сообщество европейских исследователей.
- Сообщество европейских исследователей? Какое расплывчатое название, - сказал Петер.
- Они что, вам не представились? - удивился Седрик. - И не заставили подписать контракт и положение о неразглашении?
- О боже, нет! - удивился Петер. - А что это такое?
- Мы обещаем не разглашать никаких сведений о научной деятельности, которую ведет СЕИ.
- Позвольте, но вы же не в армии. Они не имеют права ничего скрывать и тем более заставлять вас подписывать такие документы!
- Они сказали, - начал Седрик, - что СЕИ занимается здесь подтверждением патентов, в основном медицинских, которые потом будут использоваться во всей Европе. Исследования тут проводятся очень сложные, и наша обсерватория идеально подходит - изолированное место, никаких журналистов и промышленного шпионажа. Но они говорят, что их деятельность абсолютно законна.
- Да, и хочу напомнить нашим гостям, что мы-то документ о неразглашении подписывали, - проворчал Жак.
Петер кивнул и достал мобильный телефон, чтобы посмотреть, не пришло ли сообщение от жены или ее родителей.
Связи не было.
- А что, мобильные телефоны здесь не ловят?
- Несколько лет назад нам установили антенну, но с тех пор, как Грэм и компания натащили сюда своей аппаратуры, она не работает. Они уже сто раз обещали ее починить, но мы до сих пор ждем.
- Удивительное совпадение! - фыркнул Бен. - Они появились, и у вас тут же исчезла связь.
Фанни подняла на него большие карие глаза, словно говоря: "И как мы сами не додумались?" Ее полные губы дрогнули в улыбке.
- Вы скоро поймете, что здесь вообще много странного.
7
Обстановка в комнатах была спартанской, но кровати были удобными, и у окна стоял небольшой письменный стол. Вид, открывавшийся из окон, был потрясающим, казалось, что ты не на Земле, а где-то в раю, над облаками. Бен заметил, что тучи сгущались, горных вершин вдали уже не было видно.
Он разобрал дорожную сумку и пошел к Петеру. Тот уже переоделся в джинсы и свитер и спустился в столовую. На примыкавшей к ней огромной кухне Жак Фрежан мыл посуду.
- Если хотите есть, то в холодильниках и шкафах полно всего. Фанни придет после полудня, она вам все покажет. В коридорах на стенах есть стрелки, указывающие, где висят телефоны. Я буду за коронографом, тут рядом. Приятного аппетита!
Петер и Бен приготовили себе бифштексы с зеленой фасолью и стали обсуждать последние события. Бен был поражен, узнав, что Еврокомиссия открыла какую-то полуподпольную лабораторию в Пиренеях.
- И это называется законодательный орган? С каких это пор у Еврокомиссии появились собственные лаборатории? - возмущался он. - Если бы я сам не видел фотографию Жерлана среди членов Комиссии, я бы подумал, что это дурацкая шутка.
- Ты заметил реакцию Грэма, когда мы появились? Он побледнел как смерть. Чем они тут занимаются?
- Интересно, почему Фрежан и остальные молчат?
- Чтобы не потерять работу. Подумай, сколько астрономов мечтает работать здесь… Сотни! А тут всего семь мест. Они думают, что Еврокомиссия занимается подтверждением медицинских патентов. И всё. Зачем им кому-то рассказывать, что деятельность СЕИ окружена какой-то ненормальной таинственностью и что их заставили подписать договор о неразглашении? В книжках, которые вы с Эммой читаете, такое случается, но в жизни люди гораздо более осторожны и менее любопытны, особенно когда им это выгодно!
Появилась Фанни и повела их осматривать купола, в которых были установлены телескопы-рефракторы и коронографы. Они познакомились с другими учеными - Олафом, высоченным светловолосым исландцем, Мириам, которая была так поглощена работой, что едва с ними поздоровалась, и Фабрисом, отвечающим за оборудование. Затем Фанни показала им "деревянную гостиную". У камина лежал толстый ковер и стояли массивные кресла. Напротив было огромное окно, глядя в которое можно было ослепнуть от белизны проплывающих мимо облаков.
- Эта гостиная - единственное, что СЕИ сделала для нас хорошего. Да, и еще спортзал.
- Сколько времени они уже здесь? - спросил Петер.
- Примерно год.
- Приехали без предупреждения?..
- Меня тут еще не было, я заканчивала диссертацию в Тулузе, но Жак рассказывал… Однажды утром к нему приехал какой-то депутат или ученый, я уже не помню… Но он был из Еврокомиссии, и сказал, теперь они финансируют обсерваторию и собираются тут кое-что изменить. Это необходимо, иначе обсерваторию закроют, потому что ее содержание обходится слишком дорого. Месяц спустя они привезли тонны оборудования и вытеснили астрономов в дальнее крыло. Это было нечто… Но купола с телескопами они нам оставили. А нам, собственно, больше ничего и не надо.
- И что, никто не протестовал? - спросил Бен.
- Зачем? Чтобы они нас выкинули? А если они урежут бюджет, которого и так еле хватает? Сейчас в большинстве стран Европы финансовый кризис, и Еврокомиссия стремится любыми средствами сократить расходы.
- И в то же время открывает новую лабораторию?
- Я знаю, это странно. Жак как-то задал тот же вопрос Грэму. Тот ответил, что Еврокомиссия и так потеряла много денег и времени, работая с независимыми лабораториями, пора создавать собственную. "Это поможет победить коррупцию в частных лабораториях" - вот все, что он сказал, и мы больше ничего не смогли из него вытянуть! Должен вас предупредить, с этим парнем лучше не связываться.
- Да, я уже заметил, - ответил Бен. - А что вы сами обо всем этом думаете?
- Я считаю, мне повезло, что я здесь работаю. И я все принимаю как должное. Я здесь уже семь месяцев и не собираюсь упускать свой шанс. У нас есть доступ к нашим кабинетам и оборудованию, и мне этого достаточно.
- Вам больше никуда нельзя отсюда выходить? - спросил Петер.
- Да, это строго запрещено. Они говорят, что их исследования требуют абсолютно стерильных условий, а результаты являются промышленной тайной.
- И вы никогда не выходите в другие помещения?
- Я же говорю вам, это запрещено! Однажды я была в административном отделе, это рядом с бывшим музеем, и всё.
Бен быстро оглянулся на дверь и подошел к Фанни:
- Парни, которые нас сюда привели, вот этот Стефан, например… Вы серьезно думаете, что это ученые?
Было видно, что Фанни не по себе. Она хотела что-то сказать, но молчала.
- Поверьте, мы здесь вовсе не для того, чтобы создавать вам проблемы, - примиряюще сказал Петер.
Но Бен продолжал настаивать:
- Нам просто хочется узнать, куда мы попали.
Фанни вздохнула и тихо сказала:
- Их четверо, они здоровенные и угрюмые, и они часто торчат в спортивном зале. У одного я видела татуировку: какой-то герб, а внизу написано "1-RPIMA". Я посмотрела в Интернете, это Первый десантный полк морской пехоты. Ничего себе, да?
- Еврокомиссия теперь вербует сотрудников в армии? Час от часу не легче! - присвистнул Петер.
- И они вооружены, - добавила Фанни. Казалось, ей стало легче от того, что можно с кем-то поговорить об этом. - Клянусь, я видела у них винтовки.
Теперь вздохнул Петер. Бен заметил тревогу на его лице и дружески похлопал по плечу:
- Я знаю, ты переживаешь за Эмму. Не волнуйся. Если все это тебе не по душе, скажи ей, чтобы возвращалась домой. Когда она должна приземлиться?
- Завтра утром, ведь Полинезия далеко. Надеюсь, она сможет со мной связаться.
- Это ваша жена? - догадалась Фанни.
Петер кивнул и улыбнулся:
- Проводите нас к "мостику"?
- Только до ближайшей двери, дальше мне нельзя. Нужно позвать охранников, чтобы они пришли за вами. Они тут все контролируют. Впрочем, вы быстро привыкнете.
- Разве это законно? Я имею в виду запертые двери. А если что-нибудь случится - например, пожар?
Фанни серьезно ответила:
- Тогда мы сгорим заживо или бросимся в пропасть. Как видите, все не так уж страшно - у нас есть выбор.
Когда Петер толкнул дверь, ведущую на "мостик", его будто окатило ледяным душем. Ему пришлось заставить себя сделать шаг вперед.
В углу зала Дэвид Грэм неторопливо отвечал на вопросы Жерлана. И каждый раз, когда нужно было принести какие-нибудь документы, Жерлан отправлял вместе с сотрудником Грэма одного из своих телохранителей. Петер понял: он никому не доверяет и боится, что информацию уничтожат. Если оставить Грэма одного хотя бы на час, он бросится сжигать бумаги и удалять файлы из компьютеров. Жерлан это предвидел, поэтому и явился без предупреждения. Его слова о посланном заранее факсе были ложью.
Как только Жерлан увидел Бена и Петера, он подошел к ним и отвел в сторону.
- Он плевать на нас хотел, но это до поры до времени, - сказал он.
Бен покачал головой:
- Не хочу показаться параноиком, но мы тут с утра и об этом уже всем известно. Думаю, пока вы тут беседуете, они уничтожают все, что можно.
- Я сразу же приказал запереть все кабинеты и лаборатории, - резко ответил Жерлан, которому не понравилось, что его приняли за дилетанта. - И я уверен, что самые важные документы находятся здесь, в этом зале. Это мозговой центр лаборатории, компьютеры набиты информацией, кроме того, тут еще пятнадцать кубометров бумаг.
Вот его истинное лицо, подумал Петер. В самолете он старался быть любезным, но теперь на сцену вышел хищный политик.
- Вы посмотрели диск, который был приложен к посылке? - спросил Петер.
- Нужен пароль, а у меня его нет.
- Вы можете его взломать? - спросил Бен.
- Возможно. Я потом этим займусь, сейчас есть дела поважнее.
- Поважнее? - возмутился Петер. - Вы находите в посылке человеческий мозг и считаете, что есть дела поважнее? Послушайте, если вы хотите, чтобы я остался, немедленно вызывайте полицию. Я согласился подождать, потому что в кабине, которая болталась над пропастью, ваши слова звучали убедительно. Но сейчас мне не нравится оборот, который принимает это дело.
Жерлан вздохнул.
- Хорошо, - сказал он. - Мы вызовем полицию. Но вы все-таки нам поможете.
Жерлан устал. Он не хочет терять времени на то, что не имеет отношения к его заданию, подумал Петер.
- Я останусь, если сюда поднимется полиция.
Жерлан кивнул.
- А пока я хочу, чтобы вы поговорили с учеными, которые работают на Грэма. Я подготовил небольшой список вопросов. Это не займет много времени. Можете проявлять инициативу, но не позволяйте морочить себе голову. Если что, напомните, что зарплату им платим мы.
- Я здесь не для того, чтобы делать работу полиции, - возразил Петер.
Жерлан ответил:
- Я понимаю… Но возможно, вам удастся узнать, кто тут чем занимается. Их шестеро, они все в комнате внизу.
- Вы составили список всего персонала? - спросил Бен.
- Да. Здесь шестеро ученых, плюс четыре техника, с которыми я сам поговорю. Руководит ими Грэм. Вот список вопросов. Да, и с этого момента можете передвигаться свободно, без сопровождения.
Жерлан дал им ноутбук и два листка, на которых были записаны коды от дверей. Уходя, Бен наклонился к Петеру и прошептал:
- Много ты видел исследовательских центров, где "техников"-морпехов столько же, сколько ученых?
Петер не ответил, но подумал то же самое. И ему очень хотелось заглянуть в лаборатории, прежде чем они будут разговаривать с учеными.
Услышав обещание Жерлана вызвать полицию, Петер теперь мог приступить к выполнению своей задачи. Можно подумать, он попросил чего-то необычного… Он всего лишь хотел, чтобы к расследованию подключились силы правопорядка Петер считал, что таким образом он обезопасит на будущее себя, Эмму и Бена.
Интересно, почему Жерлан так легко согласился? Потому, что был уверен, что сможет заставить полицейских делать то, что ему нужно? Но удастся ли ему это?
У всех свои проблемы. Но скандал в Еврокомиссии предотвращать не мне…
Петер подумал о людях в штатском, которые сидели в фургоне у нижней станции подвесной дороги. У Еврокомиссии длинные руки, она даже прислала полицейских на подмогу Жерлану. Но сможет ли она заставить замолчать французских военных? Как бы там ни было, банка с мозгом попадет в руки полиции, которая и разберется, что это такое - препарат для медицинских исследований или что-то другое.
Полиция выяснит, зачем тут четыре вооруженных морпеха и многое другое, и предоставит Жерлану результаты расследования. Огласки удастся избежать, и все будут довольны.
Во всяком случае, Петер очень на это надеялся.
8
Выходя из самолета, Эмма внимательно посмотрела на первую ступеньку трапа, по которому ей предстояло спуститься на землю Папеэте. На ее часах было пять утра. Прошел целый день с тех пор, как она рассталась с мужем и детьми, а здесь, на Таити, было еще семь часов вечера дня накануне ее отъезда. Большую часть пути после остановки в Лос-Анджелесе Эмма проспала, но все равно чувствовала усталость.
Стюардесса помогла ей донести багаж до джипа, который привез их прямо к двухмоторному самолету. В нем уже сидели пассажиры с другого рейса.
- Мы договорились, что этот самолет на Хива Оа дождется вас и вам не придется здесь ночевать, - объяснила стюардесса.
Она передала чемодан рослому загорелому мужчине и протянула Эмме руку:
- Счастливого пути. Приятно было с вами познакомиться.
Эмма не успела ответить - кто-то, видимо помощник пилота, слегка, но решительно подтолкнул ее к трапу и распорядился закрыть дверь. Эмма нашла свое место в салоне, где уже сидели двенадцать человек. Винты самолета начали вращаться.
Когда самолет поднялся в небо, принесли напитки. Из-за оглушительного рева моторов Эмма почти не слышала, что говорила стюардесса. Она могла думать только о своем путешествии. Множество вопросов не давало ей покоя. Где Петер и Бен? Известно ли им уже что-то о том, зачем их вызвали? Наверняка ведь они уже прибыли на Пик-дю-Миди. Как странно: она - под тропическим солнцем, они - в заснеженных горах… Еще Эмма думала о детях. Как они там? Конечно, она знала, у них все в порядке. Родители очень строги были с ней и Бенжаменом, но с внуками вели себя совершенно иначе и безудержно баловали их. Все хорошо. Я еду на Маркизские острова и постараюсь выполнить задание. Вот только в чем оно заключается?
Эмма смотрела на гряду алых вечерних облаков. Солнце клонилось к закату, приближалась ночь.
Ее соседка, темнокожая полная женщина, увешанная золотыми украшениями, увлеченно читала. Эмма не удержалась и спросила:
- Хорошая книга?
Тяжелая голова с копной рыжих волос медленно кивнула.
- Глупый сюжет, да и написано плохо, но это про любовь, - с певучим акцентом ответила Эмме соседка.
Эмма рассмеялась:
- Ну, если еще и герой красавец…
- Разумеется! Красив так, что дух захватывает!
Толстушка отложила роман и повернулась к Эмме:
- Меня зовут Жозианна.
- А я - Эммануэль.
- Вы туристка?
- Не совсем… Боюсь, у меня не будет времени на отдых. Я здесь по делам, связанным с работой.
- Я тоже! У меня два торговых предприятия на Хива Оа, но два-три раза в месяц я должна бывать в Папеэте. А вы? Нет, подождите, дайте я угадаю! Вы… преподаватель?
- Почти правильно. Я ученый.
- Такая красавица?..
Эмма улыбнулась:
- Одно другому не мешает. Вот у вас роман, который обычно читают незамужние женщины, а на пальце обручальное кольцо…
Луч заходящего солнца скользнул по лицу Жозианны, на мгновение превратив его в золотую маску.
- А… эта побрякушка? Давно пора его снять. Я разведена.
- Простите, я вовсе не хотела…
- Ну что вы, это уже третий развод. Я становлюсь профи… Вот почему я это читаю. - И она указала на любовный роман.
- Пожалуйста, простите меня. Я была бестактна.
- Ничего страшного! Я так считаю: один ушел - другой пришел. Я еще сто раз выйду замуж!
Чтобы сменить тему, Эмма спросила:
- Скажите, а сколько нам лететь?
- Обычно полет занимает три часа, но сегодня долетим быстрее!
- Почему?
- Из-за шторма! Мы летим по ветру - так пилот сказал, пока мы вас ждали. - И добавила: - Скоро такое начнется! Если верить метеосводке, будет хуже, чем два дня назад!
- А что, здесь уже был шторм?
- Да еще какой! Океан просто встал на дыбы! К счастью, это было далеко от островов. Но тот, что надвигается, вряд ли их обойдет. Вам повезло, что вы успели на этот рейс. Все следующие отменили.
Эмма нахмурилась:
- Я сразу должна ехать дальше, на Фату Хива. Как вы думаете, я успею?