В первый раз Хьюго почувствовал, как у него в животе что-то сжалось от тревоги. Он посмотрел на Леклера, который не сводил с него внимательного взгляда, и вдруг сообразил, что слишком много болтает: полицейский перестал расследовать проникновение в дом Хоффмана, и его интересует сам Алекс.
- Вы серьезно? - Леклер кивнул на интерком. - Неужели ваша дельта настолько важна?
- Именно так. Вы меня простите? Моя ассистентка вас проводит.
Он ушел, не пожав полицейскому руки, и очень скоро инспектор уже шагал через операционный зал в сопровождении роскошной рыжеволосой хранительницы врат в блузке с глубоким вырезом. Она словно старалась побыстрее от него избавиться, а Леклер, естественно, замедлил шаг. Он заметил, как изменилась атмосфера в зале. Тут и там вокруг мониторов стояли группы аналитиков по три или четыре человека; один обычно сидел и щелкал мышью, остальные смотрели из-за его плеча; периодически кто-то показывал на какую-то колонку цифр. Теперь происходящее здесь напоминало не семинарию, а консилиум врачей возле постели тяжело больного, симптомы болезни которого они не знают как трактовать. На одном из больших телевизионных экранов показывали фотографии разбившегося самолета. Возле телевизора стоял мужчина в темном костюме и галстуке. Он посылал текстовое сообщение по телефону, и Леклеру потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, кто это.
- Жену, - пробормотал он себе под нос, а потом уже более громко, направляясь к нему: - Морис Жену.
Тот оторвался от телефона, и Леклеру показалось, что его лицо напряглось, когда он увидел человека из своего прошлого.
- Жан-Филипп, - устало сказал он, и они пожали друг другу руки.
- Морис Жену. А ты набрал вес. - Леклер повернулся к ассистентке Квери. - Прошу нас простить, мадмуазель. Мы старые друзья. Ты меня не проводишь, Морис? Дай мне посмотреть на тебя, дружище. Вижу, ты стал процветающим гражданским человеком.
Улыбка далась Жену нелегко. "Не следует его беспокоить", - подумал Леклер.
- А ты? Я слышал, ты вышел в отставку, Жан-Филипп.
- В следующем году, - ответил Леклер. - Не могу дождаться. Скажи мне, что они тут делают? - Он обвел рукой операционный зал. - Предполагается, что ты это понимаешь. Я слишком стар, чтобы разобраться самостоятельно.
- Сам не знаю. Мне платят, чтобы я их охранял.
- Ну, у тебя не слишком хорошо получается. - Леклер похлопал его по плечу, и Жену нахмурился. - Шучу. Но серьезно, что ты об этом скажешь? Немного странно - такая серьезная система безопасности, и вдруг какой-то человек вошел в дом Хоффмана с улицы и напал на него… Интересно, это ты устанавливал ее?
Жену облизнул губы, прежде чем ответить, и Леклер подумал, что он пытается выиграть время; так Морис вел себя и на бульваре Карла Фогта, когда пытался придумать очередное объяснение. Он не доверял Жену еще в те времена, когда тот был новичком под его руководством. Леклер считал, что он способен на все - не существовало принципа, который он не мог бы предать, сделки, которую отказался бы провернуть. Он на все был готов закрыть глаза, если получал хорошую сумму денег, и при этом ему не приходилось сильно нарушать закон.
- Да, я ее устанавливал, - ответил Жену. - И что?
- Тебе не нужно оправдываться. Я тебя не виню. Мы оба знаем, что можно поставить лучшую систему безопасности в мире, но если забыть ее включить, с этим ничего не поделаешь.
- Тут ты прав. А теперь, если ты не против, я должен вернуться к работе. Ты же знаешь, это не общественное место - я не могу стоять и болтать с тобой.
Они направились к выходу.
- Ну а что представляет собой доктор Хоффман? - спросил Леклер, на правах старого приятеля.
- Я совсем его не знаю.
- Враги?
- Лучше спросить у него самого.
- Значит, ты не знаешь, кто к нему плохо относится? Он никого не увольнял?
Жену даже не стал делать вид, что он задумался над вопросом Леклера.
- Нет. Надеюсь, ты сможешь насладиться пенсией, Жан-Филипп. Ты ее заслужил.
Глава 13
Уничтожение видов и целых групп видов сыграло существенную роль в истории органического мира, и оно почти неизменно следует принципам естественного отбора; старые формы жизни вытесняют новые и улучшенные.
Чарлз Дарвин.
Происхождение видов (1859)
Комитет риска "Хоффман инвестмент текнолоджиз" встретился во второй раз за этот день в двадцать пять минут пятого по центральноевропейскому времени, через пятьдесят пять минут после открытия рынков США. Присутствовали Хьюго Квери, генеральный директор; Лин Джулон, директор по финансовым вопросам; Питер ван дер Зил, исполнительный директор; и Ганапати Раджамани, директор по управлению рисками, который вел протокол встречи и в чьем кабинете она проходила.
Раджамани сидел за своим письменным столом, точно директор школы. По условиям контракта он не получал годовой бонус. Таким образом, ему следовало более взвешенно относиться к рискам, но, по мнению Квери, это давало ему лицензию педанта и возможность смотреть свысока на чужие доходы. Голландец и китаец устроились на стульях. Квери удобно расположился на диване. Сквозь опущенные жалюзи он наблюдал, как Эмбер ведет Леклера к выходу.
Первым делом отметили необъяснимое отсутствие доктора Александра Хоффмана - и тот факт, что Раджамани хотел официально зафиксировать его уклонение от выполнения своих обязанностей. Значит, главный педант компании намеревался играть жестко. Казалось, он получал мрачное удовлетворение, когда рассказывал о том, в каком тяжелом положении они оказались. Заявил, что с момента последней встречи комитета, которая проходила четыре часа назад, угрозы рисков заметно повысились. Все индикаторы на приборной доске горели красным. Требовалось быстро принимать решения.
Он начал читать показания компьютеров. ВИКСАЛ почти полностью сбросил длинные позиции компании на фьючерсы Эс энд Пи, которые являлись их основным хеджированием на растущем рынке, оставив их с пачкой коротких позиций.
- Компания находится в процессе продажи всех - повторяю, всех! - длинных позиций, только в последние несколько минут остатки длинных акций "Делойта" стоимостью в семьдесят миллионов долларов, хеджировавшие их короткие позиции против их главного конкурента "Аксенчер", ликвидированы, - говорил он.
Но больше всего Раджамани беспокоило то, что ВИКСАЛ не предпринимает никаких шагов для того, чтобы выкупить акции, цены на которые понижаются.
- За всю свою жизнь я никогда не видел ничего подобного, - сказал в заключение Раджамани. - Не вызывает сомнений, что дельта-хеджирования компании больше нет.
Квери сохранял полнейшую невозмутимость игрока в покер, но даже он удивился. Его вера в ВИКСАЛ всегда оставалась неколебимой, но у них был хедж-фонд - все заложено в названии. Если забрать хедж - если на время забыть о необычайно сложных математических формулах, максимально снижающих риски, - то с тем же успехом можно поставить все фамильное серебро на результат бегов в Ньюмаркете. Конечно, хедж ограничивает прибыли, но он же позволяет минимизировать потери. А если учесть, что на земле нет такого фонда, который периодически не попадает в трудное положение, то отсутствие надежного хеджа может тебя полностью разорить. От этой мысли Квери вспотел. Он почувствовал, как вкус телятины, съеденной во время ленча, начинает подниматься вверх из желудка. Хьюго приложил тыльную сторону ладони ко лбу и почувствовал, что на нем выступил холодный пот.
- И мы не только отказались от наших длинных позиций на фьючерсы Эс энд Пи, мы на самом деле делаем их короткими, - между тем продолжал забивать гвоздь за гвоздем Раджамани. - Мы также увеличили наши позиции по фьючерсам ВИКС почти до миллиарда долларов. И мы покупаем фьючерсы по ценам, при которых соотношение цены использования опциона и рыночной делает их невыгодным, - и если предположить, что дальнейшее массированное падение рынка будет продолжаться, то нашим единственным утешением станет то, что мы выкупим их по совсем низким ценам. Кроме того…
Квери поднял руку.
- Хорошо, Гана. Благодарю. Мы все поняли.
Он догадывался, что должен немедленно взять совещание под контроль, пока оно не превратилось в мятеж. Хьюго видел, что за ними наблюдает большинство сотрудников операционного зала. Там все знали, что хеджа больше нет. Их встревоженные лица то появлялись, то исчезали из-за мониторов, точно мишени в тире.
- Я закрою жалюзи, - сказал ван дер Зил и начал вставать.
- Нет, не нужно, Пит, - резко остановил его Квери. - Так они подумают, что мы намерены совершить нечто самоубийственное. На самом деле я бы хотел увидеть улыбки на ваших лицах, джентльмены, так что, пожалуйста, улыбайтесь: это приказ. Даже ты, Гана. Давайте покажем нашей армии, что офицеры сохраняют хладнокровие.
Он положил ноги на кофейный столик, закинул руки за голову и переплел пальцы - пародия на беспечность. Однако его ногти так сильно врезались в плоть, что можно было не сомневаться: там останутся следы. Директор посмотрел на личные фотографии, которые принес Раджамани из дома, чтобы смягчить мрачное сияние скандинавского декора. Гости на свадьбе, в вечернем саду, в Дели, невеста и жених в гирляндах в центре - оба улыбаются, точно маньяки. Вот он, выпускник Кембриджа, стоящий перед фасадом административного здания университета; двое маленьких детей в школьной форме, мальчик и девочка, серьезно глядящие в объектив.
- Ладно, Гана, каковы твои рекомендации? - спросил Квери.
- Есть только один выход: внести ручные корректировки в ВИКСАЛ и вернуть хедж.
- Ты предлагаешь обойти алгоритм, не проконсультировавшись с Алексом? - спросил Джулон.
- Я бы обязательно с ним проконсультировался, если бы мог найти, - резко ответил Раджамани. - Однако он не берет трубку.
- Я думал, что он был на ленче вместе с вами, Хьюго, - сказал ван дер Зил.
- Верно, но он поспешно ушел, не дождавшись окончания.
- И куда он направился?
- Один только Бог знает. Он не сказал ни слова.
- На нас ложится колоссальная ответственность, - сказал Раджамани. - Мне очень жаль. Алекс знал, что проблема существует, а также что мы собирались встретиться днем.
Все молчали.
- По моему мнению, - заговорил Джулон, - мне кажется, что у Алекса нервный срыв, и я прекрасно понимаю, что такие вещи можно произносить только в нашем кругу.
- Заткнись, Эл-Джи, - сказал Квери.
- Но это правда, - вмешался ван дер Зил.
- И тебе тоже следует заткнуться.
Голландец тут же дал задний ход.
- Ладно, ладно.
- Следует ли мне занести это в протокол? - осведомился Раджамани.
- Проклятье, нет, конечно. - Квери указал концом своей элегантной туфли через стол на компьютерный терминал Раджамани. - А теперь слушай меня очень внимательно, Гана: если в протоколах появится хотя бы намек на нестабильность состояния Алекса, то нашей компании конец, и вам всем придется взять на себя ответственность за это перед вашими коллегами, наблюдающими за каждым нашим жестом. Я уже не говорю об ответственности перед инвесторами, заработавшими очень много денег благодаря Алексу, которые никогда вас не простят. Вы понимаете, о чем я говорю? Давайте подведем краткий итог всего лишь в четырех словах: нет Алекса - нет компании.
Несколько секунд Раджамани смотрел на него, потом нахмурился и убрал руки от клавиатуры.
- Хорошо, - продолжал Квери. - В отсутствие Алекса я предлагаю взглянуть на проблему с другой стороны. Если мы не остановим ВИКСАЛ и не вернем дельту хеджа, что скажут брокеры?
- Они сейчас очень трепетно относятся к обеспечению обязательств после того, что случилось с "Леман бразерс". Можно не сомневаться, что они не позволят нам торговать без обеспечения хеджа при существующих условиях регистрации.
- Ну и когда мы будем обязаны показать им какие-то деньги?
- Думаю, до завтрашнего закрытия торгов.
- И какую сумму они от нас потребуют?
- Я не уверен. - Джи-Лонг покачал головой, стараясь все взвесить. - Может быть, полмиллиарда.
- Всего полмиллиарда?
- Нет, полмиллиарда для каждого.
Хьюго на мгновение прикрыл глаза. Пять основных брокеров - "Голдман", "Морган Стенли", "Сити", "АмКор", "Кредит свисс", - в каждый нужно поместить по половине миллиарда долларов. И не безналичные средства или долгосрочные обязательства, а чистые ликвидные наличные, которые следует перевести к четырем часам дня. Конечно, у "Хоффман инвестмент текнолоджиз" такие суммы есть. Они использовали лишь двадцать пять процентов наличных средств, предоставленных инвесторами; остальные показывать необходимости не было. Когда Квери в последний раз проверял резервы, у них имелось по меньшей мере четыре миллиарда долларов только в ценных бумагах казначейства США. И они могли воспользоваться ими в любой момент. Но, господи, какой колоссальный удар по резервам компании; какой шаг к пропасти…
Раджамани прервал его размышления.
- Сожалею, но это безумие, Хьюго. Такая степень риска далеко выходит за рамки наших обещаний. Если рынок начнет сильно расти, нас ждут миллиардные потери. Мы даже можем обанкротиться. Наши клиенты могут подать на нас в суд.
- Даже если мы будем продолжать торговлю, - добавил Джулон, - уведомление об увеличении рисков как раз в тот момент, когда мы собираемся вложить еще один миллиард долларов в ВИКСАЛ-4, произведет негативное впечатление.
- И они уйдут от нас, - с горечью сказал ван дер Зил. - Всякий поступил бы так на их месте.
Квери больше не мог спокойно сидеть на месте. Он вскочил на ноги и начал расхаживать взад и вперед, но в кабинете Раджамани было недостаточно места. И это происходит как раз в тот момент, когда он сумел сделать подачу в два миллиарда долларов. Какая несправедливость! Хьюго рвал руками воздух и строил гримасы небесам. Не в силах выносить выражение морального превосходства, которое не сходило с лица Раджамани, он повернулся спиной к коллегам и оперся широко разведенными ладонями о стеклянную перегородку. Квери смотрел в операционный зал, и его уже не заботило, что подумают сидящие там аналитики.
На мгновение он попытался представить, каково это - управлять инвестиционным фондом, лишенным хеджа, и играть в полную силу на мировых рынках. Океан из семисот миллиардов долларов акций и облигаций, валют и производных ценных бумаг, непрестанно прибывающих и убывающих друг относительно друга; их бросают невидимые течения и бури, образуются смерчи, и никто не в состоянии предвидеть их силу. С тем же успехом можно попытаться пересечь Северную Атлантику на перевернутом мусорном ящике с деревянной ложкой в качестве весла. И какая-то часть Квери - та, что представляла жизнь в виде игры с перспективой неизбежного поражения, та самая часть, которая могла поставить десять тысяч долларов на то, какая муха первой взлетит со стойки бара, только ради того, чтобы ощутить возбуждение страха, - та часть когда-то получила бы от происходящего огромное удовольствие. Но сейчас ему хотелось удержать то, что он уже имел. Квери наслаждался тем, что его знали как менеджера крупного хедж-фонда, часть элиты финансового мира, его гвардейского корпуса. Он занимал сто семьдесят седьмое место в последнем списке самых богатых людей "Санди таймс". Неужели он поставит все это под угрозу только из-за того, что какой-то проклятый алгоритм решил проигнорировать базовые принципы инвестиционных финансов? С другой стороны, не следовало забывать, что он оказался в списке самых богатых людей только благодаря этому проклятому алгоритму. Хьюго застонал. Положение становилось безнадежным. Где Хоффман?
Квери повернулся к остальным.
- Мы обязательно должны поговорить с Алексом перед тем, как взять алгоритм под контроль. Давайте вспомним, когда в последний раз кто-то из нас сам занимался торговлей?
- Со всем уважением, Хьюго, но дело не в этом.
- Конечно же, в этом. И ни в чем другом. У нас алгоритмический хедж-фонд. У нас нет людей, которые могли бы управлять капиталом в десять миллиардов долларов. Для этого требуется не менее двадцати трейдеров высшего класса со стальными яйцами, хорошо знающих рынки; а у меня имеются только аналитики с перхотью, не участвующие в реальной торговле.
- Правда состоит в том, что данный вопрос следовало обсудить раньше, - сказал ван дер Зил низким сочным голосом, пропитанным кофе и сигарами. - Я не имею в виду, что нам следовало заняться им раньше сегодня, - нет, речь идет о прошлой неделе, или даже прошлом месяце. ВИКСАЛ был успешным так долго, что мы потеряли чувство реальности. И даже не пытались установить процедуры на случай, если он начнет допускать ошибки.
Сердцем Квери чувствовал, что это так. Он позволил технологии ослабить себя и уподобился ленивому водителю, который полностью полагается на парковочные датчики и спутниковую навигацию, перемещаясь по городу. Тем не менее, не в силах произнести ни слова без ВИКСАЛа, он встал на его защиту.
- Однако я должен отметить, что пока он не совершал ошибок, ведь так? Когда я в последний раз смотрел, мы на сегодняшний день были в плюсе на шестьдесят восемь миллионов. А как обстоят дела на настоящий момент, Гана?
Раджамани посмотрел на экран.
- Семьдесят семь в плюсе, - неохотно признал он.
- Ну спасибо. Довольно странное определение ошибки, как вы считаете? Система заработала девять миллионов за то время, что я перенес свою задницу из одного конца кабинета в другой.
- Да, - терпеливо ответил Раджамани, - но это чисто теоретическая прибыль, которая исчезнет, если рынок оправится.
- А рынок начал подниматься?
- Нет, в данный момент Доу продолжает падать.
- Что ж, джентльмены, мы встали перед дилеммой. Мы все согласны с тем, что хеджирование фонда необходимо, но при этом должны признать, что ВИКСАЛ разбирается в рынках лучше, чем мы.
- Бросьте, Хьюго. Очевидно, что с ним что-то не так! ВИКСАЛ должен действовать, не переходя определенных границ риска, а он их перешел - значит, он неисправен.
- Я не согласен. Он ведь оказался прав относительно "Виста эруэйз"? А это было поразительно.
- Простое совпадение. Даже Алекс это признал. - Раджамани обратился к Джулону и ван дер Зилу. - Друзья, поддержите меня. Если верить стратегии ВИКСАЛа, то весь мир должен сгореть в огне.
Джулон поднял руку, как школьник.
- Раз уж об этом зашла речь, Хьюго, могу я спросить о катастрофе "Виста эруэйз"? Кто-нибудь видел самые последние новости?
Квери тяжело опустился на диван.
- Нет, я ничего не видел, у меня было слишком много дел. И что говорят?
- Что катастрофа произошла не из-за технических проблем - причиной падения самолета стала бомба террориста.
- Ладно, и что с того?
- Вроде бы на одном из сайтов джихадистов было помещено предупреждение, еще когда самолет находился в воздухе. Естественно, люди возмущены, что разведка его пропустила. Это случилось в девять часов утра.
- Извини, Эл-Джи, но я что-то плохо понимаю. Какое это имеет значение для нас?
- Дело в том, что именно в девять часов мы стали продавать акции "Виста эруэйз".
Квери потребовалось несколько секунд, чтобы как-то отреагировать.
- Ты хочешь сказать, что мы производим мониторинг сайтов джихадистов?
- Создается именно такое впечатление.