* * *
Фокс спустился в бар и разменял пятифунтовую банкноту на монеты по пятьдесят пенсов. Билли Уайт все еще сидел и читал вечернюю газету. Казалось, к пиву он и не притронулся.
- Разрешите вас чем-нибудь угостить? - спросил Фокс.
Уайт добродушно улыбнулся и залпом выпил свою кружку.
- Разве что глоток "Бушмилла".
Фокс заказал ему порцию виски "Бушмилл".
- Мне, может, понадобится съездить в местечко под названием Килри. Знаете, где это?
- Без проблем. Отлично знаю.
Фокс вернулся в телефонную будку, плотно закрыв за собой дверь. Постоял в задумчивости, потом набрал номер, который продиктовал Фергюсон. Он сразу узнал голос Девлина - самого удивительного человека, с которым Фоксу когда-либо в жизни приходилось встречаться.
- Девлин слушает.
- Лайам? Это Гарри Фокс.
- Матерь Божья! Где вы?
- В Дублине, в отеле "Уэстберн". Хотел бы с вами встретиться.
- Прямо сейчас?
- Простите за назойливость.
Девлин рассмеялся.
- Дело в том, что именно в данный момент я проигрываю партию в шахматы, сынок, а это мне совсем не нравится. Ваше вторжение можно будет рассматривать как исключительно своевременное. Можно его назвать деловым визитом?
- Да. Я перезвоню Фергюсону и сообщу, что вы дома. Он сам желает с вами переговорить.
- Значит, старый хрыч еще в силе? А вы знаете, куда ехать?
- Да.
- Встретимся через часок. Деревня Килри. Здесь у меня дом, вы его легко найдете. Рядом с монастырем.
Когда Фокс вышел из кабинки после звонка Фергюсону, Уайт уже ждал его.
- Значит, выезжаем, капитан?
- Да. Деревня Килри. К монастырю. Я только схожу за плащом.
Уайт подождал, пока Фокс скрылся в лифте, потом быстро скользнул в телефонную будку и набрал какой-то номер. На противоположном конце сразу же подняли трубку. Уайт сказал:
- Выезжаем в Килри. Похоже, Фокс собирается встретиться с Девлином.
* * *
Проезжая по залитым дождем улицам, Уайт как бы невзначай сказал:
- Чтобы мы лучше знали друг друга, скажу вам, что я был лейтенантом в северной бригаде ИРА в тот год, когда вы потеряли руку.
- Тогда вы были совсем молодым.
- Я родился уже стариком, и все благодаря резиновым пулям чертовых полицейских в Ольстере. - Одной рукой Уайт закурил сигарету, другой держал руль. - Вы хорошо знаете Девлина?
- Почему вы спрашиваете? - устало поинтересовался Фокс.
- Вы ведь на встречу с ним едете. А впрочем, капитан, кто же не знает Лайама Девлина? Живая легенда. Он написал интересную книгу. Но сейчас Девлин никак не связан с движением. Выступает против взрывов бомб и прочих подобных штучек.
- А вы сами?
- Мы же на войне, не так ли? Вы когда-то разбомбили к чертям собачьим третий рейх. Мы разбомбим к чертям вас, чего бы нам это ни стоило.
Логично, подумал Фокс, но слишком грустно. И неизвестно, когда все это кончится. Когда останутся одни склепы с покойниками? Его передернуло от бессильного гнева.
* * *
Сидя в темноте салона машины, Фокс размышлял о хитросплетениях судьбы Лайама Девлина. Ученый, писатель, поэт и одновременно самый опасный боевик ИРА со студенческих лет. Воевал в Испании с фашизмом и работал на абвер в Ирландии. Был профессором в католической семинарии в США. Замешан в неудачной кампании ИРА в конце пятидесятых, вернулся в Ольстер, когда кризис достиг пика. Разочаровался в террористических методах ведения борьбы и отошел от активного участия в движении. Сейчас работает на кафедре английского языка в Тринити-колледже.
Фокс не видел Девлина с 1979 года, когда того шантажом и угрозами принудили принять участие в выслеживании Франка Барри, бывшего боевика ИРА, превратившегося в международного террориста-наемника. Основную роль в его вербовке сыграл тогда Фергюсон. Есть несколько причин, почему Девлин дал себя втянуть в это дело, но главная в том, что он поверил обещаниям Фергюсона. Какова же теперь будет его реакция?
Машина въехала на длинную деревенскую дорогу. Фокс заставил себя собраться. Уайт сказал:
- Приехали. Вон там монастырь, а в стороне от дороги, за стеной, дом Девлина.
Уайт свернул на дорожку, посыпанную гравием, и остановил машину.
- Я вас подожду, капитан.
Фокс прошел по вымощенной гранитными плитами дорожке между кустами роз к зеленому крыльцу. Коттедж был выстроен в викторианском стиле, с деревянными фронтонами и наличниками.
Сквозь шторы, плотно закрывающие окна, пробивался неяркий свет.
Фокс нажал на кнопку дверного звонка. Внутри раздались чьи-то голоса, звук шагов, потом дверь распахнулась, и Лайам Девлин предстал перед капитаном.
Глава четвертая
Девлин был в темно-синей фланелевой рубашке с открытым воротом и в серых брюках, на ногах - дорогие итальянские башмаки. Небольшого роста, и в шестьдесят четыре года он сохранил пышную кучерявую шевелюру, которой почти не коснулась седина. Справа на лбу виднелся шрам от старого пулевого ранения, лицо отливало белизной, но глаза были поразительно ярко-голубого цвета. Слегка ироничная улыбка, казалось, навсегда застыла на губах, придавая Девлину вид человека, который понял, что жизнь состоит из сплошных горьких шуток, и решил для себя, что ничего другого не остается, как смеяться над ней.
Улыбка Девлина совершенно очаровывала и, похоже, была абсолютно искренней.
- Рад видеть тебя, Гарри. - Лайам слегка приобнял капитана.
- Я тоже, Лайам.
Девлин посмотрел за плечо Фокса на машину.
- С тобой еще кто-то есть?
- Мой водитель.
Девлин подошел к машине и склонился над приоткрытым окном. На приветствие Билли не ответил и вернулся.
- Говоришь, водитель, Гарри? Такой водитель может любого доставить только в одно место - в ад.
- От Фергюсона было что-нибудь?
- Да, но пока не надо об этом. Проходи.
Внутреннее убранство дома производило впечатление, будто вы прямиком перенеслись во времена королевы Виктории. Мебель красного дерева, обои Уильяма Морриса, на стенах ночные пейзажи викторианского живописца Аткинсона Гримшоу.
Фокс с восхищением рассматривал картины, на ходу снимая плащ и передавая его Девлину.
- Странно их здесь видеть, Лайам. Гримшоу же исконный англичанин из Йоркшира.
- Это не его вина, Гарри. Художник он от Бога. - Девлин открыл половину двустворчатой двери и проводил Фокса в гостиную.
Как и в холле, все здесь было выдержано в викторианском стиле. Зеленовато-золотистые обои, мебель красного дерева, картины все того же Гримшоу на стенах. Огонь радостно потрескивал в камине. У камина стоял священник в темной сутане. Он повернулся, чтобы встретить вошедших. Был он ростом с Девлина, седые волосы зачесаны назад. Симпатичный человек, он стал еще привлекательнее, когда широко улыбнулся. В нем была какая-то предрасположенность к людям, внутренняя доброта, что не могло не затронуть Фокса. Не часто капитан с первого взгляда проникался доверием и уважением к человеку.
- Приношу извинения Шекспиру, но сегодня вечером у меня два Гарри. Капитан Гарри Фокс, познакомьтесь с отцом Гарри Кассейном.
Священник тепло пожал руку Фоксу.
- Рад вас видеть, капитан Фокс. Лайам мне кое-что о вас рассказал после вашего звонка.
Девлин показал на шахматный столик у дивана.
- Я согласен на любой повод, лишь бы только не продолжать эту партию. Кассейн загнал меня в угол.
- Как всегда, вы сильно преувеличиваете. Но мне надо идти. Решайте свои дела. - У святого отца был приятный низкий голос. По всем приметам ирландец, хотя и чувствуется какой-то едва уловимый американский акцент.
- Да что его слушать?! - Девлин поставил на стол три бокала и принес из буфета бутылку виски. - Садись, Гарри. Рюмочка перед сном тебе не помешает. - Повернувшись к Фоксу, объяснил: - Никогда не встречал более занятого человека.
- Ну, хорошо, Лайам, сдаюсь. Но только пятнадцать минут, потом мне придется уйти. Надо совершить вечерний обход в монастырской больнице. Вы же знаете, там сейчас Дэнни Мэлоун. Он проводит последние дни на земле.
- Да, бедный Дэнни. Я выпью за него. Рано или поздно все мы там будем.
- Вы сказали - монастырская больница? - переспросил Фокс.
- Да. Тут рядом монастырь "Святое Сердце", где обитают монахини. Они несколько лет назад создали хоспис - монастырскую больницу для безнадежно больных пациентов.
- Вы там работаете?
- Да. Нечто вроде администратора. Монахини считают, что им нельзя вести бухгалтерию. Не христианское, мол, дело. За все финансовые вопросы отвечает сестра Анна-Мария, она ведет учет до последнего пенни. У нас здесь небольшой приход, и у местного священника нет викария, вот я ему и помогаю.
- Три полных дня в неделю он еще работает начальником пресс-службы секретариата католических церквей Дублина, - добавил Девлин. - Не говоря уже о том, что тренирует молодежь из местного спортивного клуба и ведет драматический кружок для сотни молодых талантов.
Кассейн улыбнулся.
- Попробуйте догадаться, кто режиссер-постановщик? Точно, сам Лайам Девлин. Мы собираемся поставить "Вестсайдскую историю". Лайам говорит, что не потянем, но я считаю, лучше бросить серьезный вызов самому себе, чем довольствоваться малым.
Кассейн сделал маленький глоток виски. Фокс спросил его:
- Простите меня за нескромный вопрос, святой отец, но кто вы на самом деле - американец или ирландец? Я все не могу понять.
- Он и сам этого не понимает, - расхохотался Девлин.
- Моя мать была ирлано-американкой, вернулась в Коннахт - на землю предков в 1938-м, после смерти родителей. Здесь я и родился.
- А отец?
- Я его никогда не видел. Кассейн - это фамилия моего дальнего родственника, который взял меня на воспитание после смерти матери. У него была своя ферма в Онтарио. Дядя - порядочный человек и честный католик, много сделал для меня. Именно под его влиянием я решил посвятить свою жизнь служению церкви.
- Входит дьявол, сцена пустеет, - Девлин поднял свой бокал.
Фокс недоуменно взглянул на них, и Кассейн поспешил объяснить:
- Я поступил в семинарию "Ол Соулз" в Вайн Лэндинг, около Бостона. В то время Лайам преподавал там английский язык и литературу.
- Этот ученик стал для меня настоящим испытанием. Схватывал все на лету. Постоянно подлавливал меня, когда я неверно цитировал Элиста.
- Я работал в нескольких бостонских приходах, потом перебрался в Нью-Йорк, но никогда не терял надежды вернуться в Ирландию. В конце концов переехал в Белфаст. Служил в церкви на Фолз-Роуд.
- Откуда его быстро выкурили, буквально на следующий год.
- Я старался объединить прихожан.
Фокс глянул на Девлина.
- А вы тем временем носились по Дублину, подливая масла в огонь, так ведь?
- Да простит вас Господь за только что сказанное, - с притворной смиренностью в голосе ответил Девлин.
- Мне пора идти. - Кассейн допил виски. - Рад был с вами встретиться, Гарри.
Священник протянул руку. Фокс крепко пожал ее, и Кассейн вышел через стеклянные двери, ведущие в сад. В дальнем конце сада Фокс заметил величественные очертания монастыря. Кассейн прошел по садовой дорожке и скрылся в темноте.
- Интересный человек, - вымолвил Фокс.
- Да уж. - Девлин обернулся, улыбка исчезла с его лица. - Хорошо, Гарри. Фергюсон, как всегда, темнил, поэтому, похоже, вы мне сами должны все объяснить.
* * *
В монастырской больнице было тихо. Учитывая необычность заведения, архитектор так сделал планировку палат, чтобы любой пациент имел возможность уединиться. Ночная сиделка дежурила у стола, освещаемого неярким светом лампы. Она не слышала, как подошел Кассейн, бесшумно вынырнувший из темноты.
- Как Мэлоун?
- Все так же, святой отец. Боль не очень острая. Но мы на всякий случай сделали укол наркотика.
- Он в сознании?
- Почти всегда.
- Я зайду к нему.
Кровать Дэнни Мэлоуна, отгороженная от других книжными шкафами и буфетом, стояла под углом к окну, давая больному возможность смотреть на небо и окрестности. Вспыхнувший у изголовья свет ночника пробудил его. Он был ещё не стар, не более сорока лет, но седой и изможденный. Его убивал рак.
Когда Кассейн сел у постели, Мэлоун открыл глаза. Поморгал, потом через силу улыбнулся, узнав Кассейна.
- Святой отец, я думал, вы сегодня не придете.
- Но ведь я обещал, так? Просто выпил пару рюмочек с Лайамом Девлином.
- Боже, святой отец, вам посчастливилось выбраться от него, выпив всего пару рюмочек? Лайам - великий человек для нашего дела. Никто из ныне живущих не сделал для Ирландии больше, чем Девлин.
- А вы сами? Не было более отважного бойца в движении, чем вы, Дэнни.
- Но скольких же людей я погубил, святой отец, а ради чего? Конечно, борьба за освобождение Ирландии - справедливая борьба, но вся наша свобода не стоит одной-единственной человеческой жизни. Когда я был молод, то не верил этому. Теперь же, умирая, я начинаю понимать, что это, увы, горькая правда. - Мэлоун прикусил губу от боли и посмотрел в глаза Кассейна. - Мы можем еще поговорить, святой отец? Это помогает мне обрести душевный покой.
- Только недолго, потом вы должны уснуть, - Кассейн погладил его руку. - Чем хороши священники, так это умением слушать.
Мэлоун кивнул.
- Хорошо, так где же мы остановились? По-моему, я рассказывал вам о подготовке кампании по взрывам бомб в Средней Англии и Лондоне в 1972 году.
- Да. Кстати, газеты в то время присвоили вам кличку "Лис", потому что вы курсировали между Англией и Ирландией, когда угодно и сколько угодно. Всех ваших друзей англичане схватили, но только не вас, Дэнни. Почему?
- Все очень просто, святой отец. Величайшее проклятие нашей страны - это доносчики и предатели, а другая беда - элементарная глупость боевиков. Они полны революционного задора, но им частенько не хватает здравого смысла. Поэтому я предпочитал иметь дело не с так называемыми патриотами, а с уголовниками. К примеру, у нас не было ни одной безопасной явки, которая рано или поздно не стала бы известна Скотленд-Ярду. На них поймали многих. А я пользовался такими укрытиями, где никому и в голову не приходило меня искать. Конечно, это дорого обходилось, но затраты себя оправдывали. Одно такое место в Шотландии, к югу от Глазго, в Галловейе. Содержали его два брата по фамилии Мунго. Тихий деревенский уголок. Братья - настоящие ублюдки, поверьте мне, зато не доносчики.
Боль стала непереносимой, и Мэлоун стал задыхаться.
- Я вызову сестру, - в тревоге воскликнул Кассейн.
Мэлоун схватился за край сутаны.
- Умоляю, не надо. Никаких болеутоляющих, святой отец. Хватит с меня лекарств. Давайте поговорим.
- Ну хорошо.
Мэлоун откинулся на подушку, на секунду прикрыл глаза, потом снова открыл.
- Да, я говорил о братьях Мунго. Гектор и Ангус, негодяи, каких не видел свет…
* * *
Девлин в возбуждении мерил шагами комнату.
- Вы этому верите? - задал ему вопрос Фокс.
- Звучит достаточно убедительно и многое объясняет. Можно сказать, я принимаю вашу версию в общих чертах.
- И что будем делать?
- Что делать? - Девлин бросил на капитана яростный взгляд. - Ну и наглость же с вашей стороны! Позвольте вам напомнить, Гарри. Когда я в последний раз работал на Фергюсона, старый черт загнал меня в угол. Да еще и лгал прямо в лицо. Использовал меня, как последнюю шлюху.
- Но это было тогда, сейчас совсем другое дело, Лайам.
- Что может означать сия тирада?
В стеклянную дверь тихонько постучали. Девлин открыл ящик письменного стола, вынул пистолет с внушительным глушителем, щелкнул предохранителем. Кивнув Фоксу, отдернул шторы. Мартин Мак-Гиннес улыбался им, Мерфи стоял за его спиной.
- Боже ты мой, - простонал Девлин.
Он открыл дверь, и Мак-Гиннес вошел.
- Да благословит Господь всех здесь присутствующих! - шутливо воскликнул Мак-Гиннес, бросив Мерфи: - Следи за дверью, Майкл.
Подойдя к камину, он стал греть руки над огнем.
- Ночи становятся все холоднее.
- Что вам надо? - резко спросил Девлин.
- Разве капитан не объяснил вам?
- Объяснил.
- И ваше мнение?
- Я вообще ни о чем не думаю. Особенно когда вас здесь столько собралось.
- "Цель терроризма - устрашение", - это часто повторял Мик Коллинз. Я сражаюсь за свободу моей родины, Лайам, всеми доступными мне средствами. На войне как на войне. - Мак-Гиннес разозлился. - Мне не в чем перед тобой извиняться.
- Можно и мне кое-что сказать? - вставил Фокс. - Если предположить, что Кухулин на самом деле существует, то не может быть и сомнения, на чью сторону становиться, ведь так? Абсолютно ясно, что его действия направлены лишь на продолжение кровавой бойни, которая уже идет тринадцать лет.
Мак-Гиннес налил себе виски.
- В ваших словах есть резон.
- А мораль? - Девлин поднял руку и саркастически усмехнулся. - Ну, хорошо, вы выиграли.
- Отлично! - радостно воскликнул Мак-Гиннес. - Тогда обсудим наши действия. Прежде всего, этот человек - Левин, единственный, кто видел Келли, или Кухулина, хотя и много лет назад. Надо думать, Фергюсон уже показал ему фотографии всех известных или подозреваемых оперативников КГБ? Если его там нет, вы доставите Левина сюда, и он вместе с Девлином посмотрит наши материалы. Только они вдвоем. Согласны?
Фокс бросил взгляд в сторону Девлина, тот кивнул.
- Тогда я сегодня же ночью позвоню Фергюсону.
- Прекрасно, - Мак-Гиннес повернулся к Девлину. - Вы абсолютно уверены, что ваш телефон не прослушивается и здесь нет скрытых микрофонов? Я имею в виду этих сволочей из спецотдела дублинской полиции.
Девлин открыл ящик письменного стола, вытащил какую-то черную коробочку, щелкнул выключателем. На коробочке загорелся красный огонек. Он поднес ее к телефонному аппарату и подержал над ним. Никакой реакции.
- Чудо электронной техники, - объяснил он, убирая коробочку.
- Отлично. Так, посмотрим, с чего мы начинаем. Об этом деле известно только капитану, Фергюсону, Лайаму, начальнику нашего штаба и мне.
- И профессору Павлу Черному, - добавил Фокс.
- Совершенно верно. Что-то с ним надо делать. - Мак-Гиннес повернулся к Девлину. - Вы его знаете?
- Иногда видел в университете. Перебрасывались парочкой слов и все. Его там любят и уважают. Вдовец. Жена умерла до того, как он стал перебежчиком. Конечно, есть вероятность, что он не причастен к этому делу.
- И свиньи могут летать, - буркнул Мак-Гиннес. - Тот факт, что Черный попросил политического убежища именно в Ирландии, уж больно не похож на простое совпадение, по крайней мере для меня. Ставлю фунт против пенса, что он знает нужного нам человека. Так почему бы просто не задержать его и все из него выжать, а?
- Да, просто, - ответил Фокс. - Вот только некоторые люди не хотят выжиматься до конца.
- Фокс прав, - согласился Девлин. - Лучше использовать мягкий подход.