Глава 10
До обеда мы успевали проверить еще два имени из списка. Первый адрес находился в районе "Кокосовая роща" - в каких-то десяти минутах езды от дома Мецы. По дороге Дебора лишь не намного превысила разрешенную скорость - по меркам Майами такая езда все равно считается слишком медленной, - а значит, мы буквально напрашивались на аварию. Так что, хоть особого столпотворения на дороге и не было, наша поезд очка получила соответствующее звуковое сопровождение: прочие водители неслись мимо нас как голодные пираньи, отчаянно сигналили и изощрялись в неприличных жестах.
Дебс ничего не замечала. Она старательно думала - то есть так усиленно хмурила лоб, что я испугался, как бы столь глубокие морщины не врезались навсегда. Впрочем, я по опыту знал, что прерывать ее мыслительный процесс своими заботливыми опасениями чревато (можно и в глаз получить!), так что сидел молча. Хотя о чем тут можно было думать? Четыре тщательно декорированных трупа, и ни малейшего представления о том, кто их так изукрасил. Впрочем, разумеется, из нас двоих профессиональный следователь Дебс, а не я. Возможно, этот случай подпадал под то, чему ее учили в академии, и требовал старательно морщить лоб.
Вскоре мы приехали по адресу из списка. Скромный и неновый дом, чуть в стороне от Тайгертейп-авеню; двор запущенный и тесный; табличка "Продается" на одном из манговых деревьев. По неухоженному газону, полускрытые в траве, разбросаны прошлонедельные газеты, до сих пор в нераспечатанной почтовой обертке.
- Дерьмо. - Дебора припарковалась у входа. Весьма уместное и справедливое замечание. В этом доме не жили уже много месяцев.
- Что этот тип натворил? - полюбопытствовал я.
Ветер носил по двору цветные обрывки журналов.
Дебс сверилась со списком и сообщила:
- Эллис Бронсон. Воровала деньги со служебного счета. Когда ее застукали, угрожала всех взорвать и убить.
- По очереди или всех сразу? - уточнил я, но Дебс только зыркнула на меня и покачала головой.
- Тут ничего не светит.
Я был склонен с ней согласиться. Впрочем, разумеется, работа полиции состоит по большей части в том, чтобы выполнять очевидное и надеяться на удачу, так что мы отстегнули ремни безопасности и пошли по замусоренному и засыпанному палыми листьями газону к дверям. Дебс дежурно постучала; в глубине дома отозвалось эхо. Здесь было так же пусто, как и у меня на месте совести.
- Мисс Бронсон?
Совсем ничего; голос даже не проник за дверь в отличие от стука.
- Вот дерьмо, - повторила Дебс. Постучала еще раз. По-прежнему безрезультатно.
На всякий случай мы разок обошли вокруг дома, заглядывая в окна, но ничего не увидели - лишь отвратительно зеленые и темно-бордовые шторы в пустой гостиной. Мы обогнули здание и снова оказались у входных дверей; возле нашей машины стоял велосипед, а на нем сидел и пялился на нас паренек лет одиннадцати-двенадцати. Волосы у него были длинные, заплетенные в дреды и стянутые хвостиком.
- Уехали еще в апреле. Что, они вам тоже денег задолжали?
- Ты был знаком с Бронсонами? - спросила у него Дебора.
Мальчишка свесил голову набок и уставился на нас как попугай, раздумывающий, цапнуть то ли крекер, то ли палец.
- Копы, да? - угадал он.
Дебора показала ему свой жетон, и парень на велосипеде подкатил поближе.
- Ты знал этих людей? - повторила Дебс.
Он кивнул и добавил, разглядывая значок:
- Хотел убедиться. Сейчас полно фальшивок.
- Мы на самом деле копы, - подтвердил я. - Ты знаешь, куда Бронсоны уехали?
- Не-a. Папа говорит, они всем денег задолжали. Может, имена сменили или в Южную Америку свалили, типа того.
- Это когда было? - спросила у него Дебора.
- Еще в апреле, говорю же!
Дебора зыркнула на него с еле сдерживаемым раздражением, потом перевела взгляд на меня.
- Ну да, - кивнул я. - Он так и сказал, в апреле.
- А чего они натворили? - встрял мальчишка, на мой вкус, слишком уж заинтересованно.
- Может, и ничего, - ответил я. - Мы просто хотели задать им пару вопросов.
- Ухты! - восхитился юнец. - Убийство? Что, правда?!
Дебора странно дернула подбородком, как будто отгоняя надоедливую муху, и процедила:
- С чего ты взял про убийство?
Мальчишка пожал плечами.
- По телику видел. Когда убийство, то всегда говорят, что "ничего". А если ничего, то говорят про "серьезное правонарушание" и все такое. - Он хихикнул и, почесываясь, повторил по слогам: - "Право-на-ру-шание".
- Все верно, - подтвердил я. - Я сам по телевизору такое видел.
- Ну и ну… - пробормотала Дебс, качая головой.
- Дай ему свой номер телефона, - предложил я. - Ему это понравится.
- Ага! - Мальчишка радостно осклабился. - И скажите, чтобы я звонил, если что-то вспомню.
Дебора хмыкнула и прекратила кивать.
- Ладно, будь по-твоему! - Она бросила ему свою визитку, и мальчишка ловко подхватил карточку в воздухе. - Позвони, если что-нибудь вспомнишь!
- Спасибо! - отозвался он, наблюдая с улыбкой, как мы садились в машину и отъезжали от дома (то ли ему так визитка понравилась, то ли радовался, что развел Дебору по полной программе, не знаю).
- Дальше Брендон Вайсс, - прочитал я по списку. - Хм, писатель… Составил какое-то объявление не так, как надо, и его уволили.
Дебора закатила глаза.
- Писатель! Он им запятыми угрожал, что ли?
- Так-так… пришлось вызвать охрану, чтобы выдворить его из здания…
Дебора недоверчиво повернулась ко мне и повторила:
- Писатель! Деке, ты серьезно?
- Среди них встречаются очень свирепые, - проговорил я, хотя и сам чувствовал, что это некоторое преувеличение.
Дебора прикусила губу и стала следить за дорогой.
- Какой адрес?
Я снова справился со списком.
- А вот это уже ближе… Прямо в "Майами дизайн дистрикт", квартале дизайнеров. Куда еще селиться декоратору-убийце?
- Тебе лучше знать, - откликнулась она.
- Хуже первых двух не будет, - размышлял я.
- Угу, конечно, еще скажи: третий - лишний!
- Да ладно тебе. Выше нос!
Дебора съехала с шоссе и остановила машину возле киоска с сосисками, что было довольно странно, потому что, во-первых, обедать еще рано, а во-вторых, еда, которую тут продавали, не могла считаться хоть мало-мальски съедобной.
Но сестра и не собиралась ничего покупать. Она дернула ручник и резко обернулась ко мне:
- Вот дерьмо!
- Ты про мальчишку? - переспросил я. - Или все еще из-за Мецы бесишься?
- Ни то ни то! Из-за тебя!
Выбор сосисочного киоска меня удивил, но выбор темы для разговора был совсем уж странным. Из-заменя?!Я мысленно проиграл все последние события и не обнаружил ничего предосудительного. Типичный верный солдат при взбалмошном генерале; я подкалывал и язвил даже меньше, чем обычно, так что сестрице следовало бы порадоваться, ведь это она зачастую служила объектом моих насмешек.
- Прошу прощения. Не понимаю, о чем ты говоришь.
- О тебе! - воскликнула она, но понятнее не стало. - О тебе и обо всем, что ты делаешь!
- Все равно не понимаю, - повторил я. - Ничего такого особенного я не делаю.
Дебора треснула ладонью по рулевому колесу.
- Черт возьми, Декстер! Достаточно с меня твоих приколов!
Вы когда-нибудь обращали внимание, что так бывает? Услышишь в толпе обрывок фразы - настолько удивительной по силе и четкости, настолько мощной и решительной, что страшно хочется дослушать до конца, о чем же речь! И поневоле обернешься, сам собою вдруг потянешься за говорившим незнакомцем - ведь нужно понять, что было сказано, кому и для чего.
Примерно это я теперь и чувствовал: понятия не имел, о чем говорила моя сестра, но ужасно хотел понять.
К счастью, ждать она меня не заставила.
- Я больше не могу!
- Что не можешь?
- Ехать вместе с человеком, который прикончил - сколько? - десять? Пятнадцать других людей?
Обидно, когда тебя настолько недооценивают, однако поправлять ее сейчас было бы неуместно.
- Ясно, - промолвил я.
- Я обязана ловить таких, как ты! Сажать их за решетку, пожизненно! Но ты мой брат! - тараторила Дебора, с каждым словом для убедительности ударяя по рулю, хотя я и так все прекрасно слышал. Теперь стало ясно, почему она в последнее время такая угрюмая, хотя я по-прежнему не понимал, что спровоцировало взрыв именно сейчас.
Конечно, в ее словах имелась большая доля истины, и будь я в самом деле таким умником, каким сам себя считаю, мне следовало бы предвидеть, что рано или поздно этот разговор возникнет. Но я как дурак был уверен в незыблемости статуса-кво, и сестра застала меня врасплох.
- Прости, Дебс… Э… что ты от меня хочешь?
- Хочу, чтобы ты перестал! Хочу, чтобы ты был другим!
Она вскинула голову, скривила губы и отвернулась, глядя в боковое стекло куда-то вдаль, поверх машин на дороге.
- Хочу, чтобы… ты был таким, каким я тебя всегда считала.
Признаться, я уверен, что я находчивее прочих. Но в данную минуту я оказался столь же беспомощным, как если бы меня связали, заткнули рот кляпом и уложили под поезд.
- Дебс, - промолвил я. Хотя ничего особенного не придумал. Впрочем, ясно, что сейчас у меня была всего одна попытка.
- Иди ты к черту, Деке! - Она опять шарахнула по рулевому колесу, да так, что всю машину затрясло. - И говорить ведь об этом нельзя! Даже с Кайлом! А ты… - Опять удар по рулю. - Откуда мне знать, что ты не врешь? Что это папа все устроил?
Пожалуй, неверно будет сказать, что она задела мои чувства - я практически уверен, что никаких чувств у меня нет, - но эти слова прозвучали болезненно несправедливо.
- Я бы не стал тебя обманывать.
- Ты мне врал всю жизнь! Все эти годы, пока не рассказывал, кто ты есть!
Я знаком с философией "Нью-эйдж" и все такое, однако бывают минуты, когда вмешательство реальности попросту необходимо, и мы, похоже, достигли именно такой точки.
- Ладно, Дебс. А что бы ты сделала, если б узнала, какой я?
- Я не знаю… Я до сих пор не знаю…
- Вот видишь.
- Но должна же я что-то сделать!
- Почему?
- Потому что ты людей убивал, черт возьми! - воскликнула она.
Я пожал плечами:
- Ничего не поделаешь. К тому же все они этого заслуживали.
- Но так нельзя!
- Папа так хотел, - заявил я.
Мимо нашей машины прошла стайка школьников. Дети посмотрели на нас, один из ребят что-то сказал остальным, и все засмеялись.
"Смотрите, муж с женой ругаются! Спать ему сегодня на коврике у двери, ха-ха!"
Если я не сумею убедить сестру, что все идет как задумано, все правильно, все так на веки вечные… то спать мне нынче в тюремной камере.
- Дебс, папа все устроил именно так. Он понимал, что делал.
- Точно понимал? - вскинулась она. - Или ты все это выдумываешь? И даже пусть он сам все так задумал… имел ли он право? Или оказался лишь очередным усталым, недовольным копом?
- Ведь это же Гарри, - напомнил я. - Твой отец. Конечно, он все делал правильно!
- Мне этого мало! - заупрямилась она.
- К сожалению, другого не будет.
Сестра отвернулась и наконец-то перестала лупить по рулю. Зато умолкла так надолго, что лучше бы уж лупила.
- Не знаю, - в конце концов прошептала она. - Просто не знаю…
Вот так. Несладко ей приходилось. Как поступить со сводным братом-убийцей? Человек он симпатичный, не забывает про дни рождения, дарит классные подарки; полезный член общества, трудолюбивый и здравомыслящий… а если иногда и прикончит плохого парня, так ли уж это ужасно?
С другой стороны, люди ее профессии подобного поведения не одобряют. И строго говоря, сама ее работа заключалась в том, чтобы ловить подобных мне и отправлять на уготовленный специально для такого случая электрический стул.
Я снова окликнул сестру:
- Дебс, я понимаю, как тебе сложно…
- Сложно! - повторила она. По ее щеке скатилась слезинка, хотя Дебс не плакала и даже не всхлипывала.
- Наверное, он не хотел, чтоб ты узнала. Я не должен был тебе рассказывать. Но…
Вспомнилось, как я нашел сестру тогда… Она была привязана к столу, а над ней возвышался мой родной - генетически родной - брат, и в каждой его руке было по ножу - для него и меня. А я не мог убить ее, никак не мог… даже ради родного брата, единственного человека в целом мире, который понимал меня, который принимал меня таким, какой я есть…
- Что за черт! - сказала Дебора. - Поразительно, о чем только папа думал?!
Н-да, поразительно. Впрочем, не более поразительно, чем то, во что люди порой верят, или почему мы не летаем как птицы. Это все размышления одного порядка.
- Нам теперь не узнать, о чем он думал, - отозвался я. - Мы только знаем, что он делал.
- Вот дерьмо.
- Может, и так. И что ты сделаешь?
Она так и не посмотрела в мою сторону.
- Не знаю… но что-то делать нужно…
Мы еще долго сидели в тишине, говорить больше было не о чем. Потом она завела машину и выехала на шоссе.
Глава 11
Да уж, мало что способно так эффективно прервать беседу, как неожиданная новость: собственная сестра всерьез думает арестовать меня за убийство; даже мое легендарное остроумие не сумело подсказать достойный ответ. Так что мы в молчании свернули со скоростной автострады и въехали в "Дизайн дистрикт".
В тишине дорога показалась мне очень долгой.
Дебора сидела, погруженная в мысли: должно быть, раздумывала, воспользоваться ли своими специальными, хорошими наручниками или запасной дешевкой из перчаточного отделения. Во всяком случае, она смотрела прямо перед собой и механически крутила руль.
Адрес мы нашли довольно быстро. Какое облегчение! Наши нарочитые взгляды мимо друг друга и молчание уже начинали действовать мне на нервы.
Дебора подъехала к похожему на склад зданию на Сороковой Северо-западной улице и остановилась, поставив машину на ручной тормоз. По-прежнему не глядя на меня, заглушила двигатель, чуть помедлила, потом тряхнула головой и вышла.
Наверное, ждала, что я пойду за ней следом, как обычно, - нескладная тень малышки Дебс. Однако у меня ведь есть хоть капля гордости, в самом-то деле! Раз она так ведет себя со мной по самому ничтожному поводу - из-за какой-то парочки убийств, совершенных в свободное время! - неужто я стану помогать ей разбираться с трупами? Понимаете, я не жду справедливости (никакой справедливости на свете нет), но вот это, по-моему, уже переходит всякие границы.
В общем, я остался сидеть в машине и даже не посмотрел, как Дебора направилась к дверям дома и нажала на кнопку звонка. Лишь краешком глаза, совершенно не любопытствуя, я заметил, как дверь открывается, и практически случайно ухватил банальную подробность: Дебора показывала свой жетон. Так и получилось, что, пока сидел в машине, отвернувшись в другую сторону, я со своего места никак не мог бы разглядеть: то ли человек ее ударил и она упала, то ли он ее попросту толкнул, а сам скрылся в глубине дома. Потом, разумеется, я опять слегка заинтересовался происходящим и увидел: Дебора с трудом приподнялась на колено, снова упала и больше не двигалась.
Все обиды на сестру сняло как рукой; я пулей выскочил из машины и помчался к дому.
И еще подбегая, разглядел, что в боку у Деборы торчит нож! Даже притормозил на секунду, охваченный ужасом. На земле расплывалась кровь… мне почудилось, что я снова там, в гигантском холодильнике, вместе с Бини, моим братцем… на полу густое, липкое и красное, а мне не двинуться с места, даже не вздохнуть от ужаса. Но тут дверь дома распахнулась, и из нее снова высунулся тот человек, который ранил Дебору. Увидел меня, присел на корточки, потянулся к рукоятке ножа… В ушах у меня зашумело, засвистело от страшного ветра… нет, не ветра, от рыка Темного Пассажира. Он расправил крылья, а я быстро сделал шаг вперед и со всех сил ударил этого парня по голове.
Он рухнул рядом с Деборой, лицом прямо в кровь.
Я опустился на колени, взял сестру за руку. Пульс был сильный, веки ее задрожали, и она прошептала:
- Деке…
- Потерпи, маленькая, - попросил я, и она снова закрыла глаза.
Я снял с ее ремня рацию и вызвал подмогу.
"Скорая" примчалась через несколько минут. За это время нас уже обступила небольшая толпа, но люди с готовностью расступились в стороны, когда к Деборе поспешили санитары из "неотложки".
- Ух, - выдохнул один из них, молодой, коренастый и коротко стриженный. - Надо остановить кровь!
Он принялся за работу. Его напарница, приземистая женщина лет сорока, торопливо вытащила капельницу и вонзила иглу в руку Деборы.
Кто-то потянул меня за рукав. Я обернулся. Полицейский в униформе - пожилой, бритоголовый, чернокожий - кивнул мне:
- Вы ее напарник?
Я достал свое удостоверение и объяснил:
- Ее брат. Я лаборант-криминалист.
- Хм, - высказался он, изучая мои документы. - Вы, ребята, так стремительно на месте преступления обычно не оказываетесь… Что скажете про этого?
Он кивнул на парня, который пырнул Дебору, а теперь сидел на земле и баюкал свою голову. Подле него присел еще один коп.
- Он отворил ей дверь, увидел… - начал я. - И воткнул в нее нож.
- Так-так… - проговорил коп, оборачиваясь к своему напарнику. - Надень-ка на него наручники, Фрэнки.
Полицейские заломили этому умнику с ножом руки за спину и щелкнули наручниками, но мне было некогда рассматривать и злорадствовать - ведь Дебору уже несли в машину "скорой помощи". Я подбежал к остриженному санитару и спросил:
- Она поправится?
Он неубедительно улыбнулся и произнес:
- Посмотрим, что врачи скажут, ладно?
Прозвучало это вовсе не так бодро, как ему, должно быть, хотелось.
- Повезете в больницу имени Джексона? - спросил я.
Он кивнул.
- Приедете - обращайтесь в отделение интенсивной терапии.
- Можно, я с вами? - попросился я.
- Нет. - Он захлопнул задние дверцы, торопливо обежал машину и сел. "Скорая" тронулась с места, влилась в поток автомобилей и включила сирену. Я смотрел им вслед.
Мне вдруг сделалось ужасно одиноко. Все произошло так стремительно, так мелодраматично… просто невыносимо! В последних наших словах друг к другу было мало приятного… а вдруг это и в самом деле наши последние слова? Такое увидишь в дурацких мыльных операх, но только не в прайм-тайм, не в Депрессивной Драме Декстера! И тем не менее Дебору увезли в реанимацию и я не знал, поправится ли она. Поправится? Не умрет ли по дороге?
Я снова взглянул на асфальт… сколько крови!
К счастью, печалиться долго мне не удалось - к дому подъехал детектив Коултер, и вид у него был даже несчастней обычного. Он замешкался у машины, повертел головой по сторонам и, наконец, подошел. Окинул меня взглядом с тем же выражением на лице, с каким обычно осматривал место происшествия, и сделался еще более несчастным.
- Декстер, - начал он, качая головой. - Какого черта ты тут?..
Я едва не начал оправдываться. Потом очнулся, понял: он лишь хочет снять с меня показания и просто так издалека начинает.
- Меня бы дождалась… Ведь я ее партнер!