– Молодец, Карась! Только продержись до моего возвращения, – прошептал Глеб и попятился, держа в поле зрения всю команду волонтеров. Потом нырнул в кусты и через мгновение уже во всю прыть несся к раскопу. Спрыгнув в яму, он подлетел к обломку древней стены и упал на колени. Но даже в таком положении его могли заметить – раскоп стал теперь неглубоким. Нужно было торопиться. Глеб провел рукой по иероглифам, очищая их от бурого налета. Стена оказалась приятно теплой, и у Глеба появилось ощущение, что камень живой. Ему вдруг стало не по себе, но он тут же опомнился – камень не может быть живым, это же обыкновенный булыжник, только большой. А если он не живой, как он мог устроить все это и пустить календарь в обратную сторону? Глеб тряхнул головой, отгоняя глупые мысли, и вытащил фотоаппарат. Покрутив его в руках, нашел нужную кнопку и сделал несколько кадров. Потом незаметно вернулся в лагерь и слился с толпой болельщиков.
Шахматный турнир был в самом разгаре. Противники сосредоточенно молчали, глядя на доску, и изредка протягивали руку, чтобы передвинуть очередную фигуру.
– Ну как? – шепотом спросила Лена, когда Глеб пробрался к ней.
– Сделал, – кивнул он. – Надо Юрке сказать, пусть закругляется.
– Представляешь, этот бородатый никак не может его одолеть. Наверное, будет ничья. Он и правда классно играет.
– Да какая разница – чья или ничья? Фотки уже у нас.
– Для Юры есть разница. Пусть докажет всем, что они зря над ним смеялись. Тем более бородатый обещал, что, если Юра не проиграет, он отвезет нас в поселок на своей машине.
– Ну ладно, тогда пусть будет ничья, – согласился Глеб.
Лена хитро посмотрела на него:
– Ну так как? Изменил свое мнение? Что все-таки важнее – интеллект или физическая сила?
– Когда все это вместе, – сказал Глеб.
Прошло еще минут двадцать, прежде чем Юрасик объявил мат. Все внимательно следили за игрой, и все же это было большой неожиданностью для всего лагеря. Волонтеры не могли прийти в себя от изумления. Тринадцатилетний мальчишка обыграл непревзойденного чемпиона лагеря! Правда, с трудом, но обыграл. Как такое возможно?
Бородатый археолог с искренним восхищением пожал Юрасику руку и сказал, что ему было приятно играть с достойным противником. Лена тут же влезла с вопросом, выполнит ли он свое обещание насчет машины. Бородач развел руками и сказал, что обещания надо выполнять. Волонтеры согласились, что это будет справедливо. Роман Степаныч пошел переодеваться, а ребята попрощались со всеми и направились к стоявшей возле леса красной "Ниве".
– Ну, Карась, ты меня удивил! – признался Глеб, уважительно поглядывая на гордого Юрасика. – Я не думал, что ты такой профессионал в шахматах. Виртуоз!
– Еще не виртуоз, – сказал тот. – Вот если бы дойти до уровня Сергея Карякина. Он в двенадцать лет победил на чемпионате мира и был внесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый молодой гроссмейстер. Это мировой рекорд!
– Если мы сегодня не попадем на конференцию, то у тебя будет возможность побить этот мировой рекорд.
– Как побить?
– Ты можешь стать гроссмейстером в восемь лет, – хмыкнул Глеб. – Ведь тебе до восьми – целых пять лет в обратную сторону. Есть время отточить мастерство.
Роман Степаныч высадил ребят на автовокзале. Юрасик сразу бросился в фотолабораторию печатать фотографию, чтобы археологи могли во всех подробностях разглядеть древние иероглифы. Лена и Глеб побежали к кассам за билетами. Но там их ждало разочарование – движение междугородних автобусов было приостановлено из-за крупной аварии на трассе Абинск – Краснодар.
– Пошли на электричку, – предложил вернувшийся из фотолаборатории Юрасик. Ребята поспешили на железнодорожную станцию, но оказалось, что ближайшая электричка до Краснодара идет только через три часа.
– Ну и что делать? – спросила расстроенная Лена. – Ждать три часа? Мы в Краснодаре будем только после восьми вечера.
– Надо ехать на поезде, из Абинска, – сказал Глеб. – На нашей станции поезда дальнего следования не останавливаются.
– На поезд билеты по паспорту продают, – вздохнул Юрасик. – А у нас еще нет паспортов.
– Значит, поедем без билетов, – сказал Глеб.
– Ты с ума сошел? – возмутилась Лена. – Как без билетов? Ехать почти два часа, нас поймают.
– Ничего, поезд длинный, по пять минут в каждом вагоне, чтобы не примелькаться, – авось не вычислят. Пошли обратно на автовокзал, – скомандовал Глеб. – И давайте бегом, у нас мало времени.
На вокзале ребята сели в маршрутку, идущую в Абинск. Автобусы не ходили только в сторону Краснодара, а обратно, в Абинск, они отправлялись с автовокзала довольно регулярно. Добравшись до железнодорожной станции, предприимчивые путешественники увидели состав "Новороссийск – Пермь", замедляющий свой ход у перрона.
– Этот поезд нам подошел бы, он как раз в сторону Краснодара, – сказал Юрасик.
– Ничего не выйдет, – сказала Лена. – Тут у поездов остановка всего две-три минуты, никто даже двери открывать не будет. Надо ждать электричку.
– Смотрите! – воскликнул Глеб, показывая на ближайший вагон, из которого выпрыгнула девушка в железнодорожной форме. Проводница, не глядя по сторонам, помчалась в здание вокзала с зажатой в руке сотней.
– Сейчас или никогда! – Глеб первым бросился к открытой двери. Лена и Юрасик побежали за ним. Хорошо, что нужный вагон находился практически рядом с ними, иначе Юрасику ни за что не удалось бы уложиться в такой ничтожно короткий срок. Глеб и Лена, цепляясь за поручни, забрались на подножку вагона, потом общими усилиями втащили к себе Юрасика. Они едва успели скрыться в тамбуре, как на перроне показалась проводница с тремя стаканчиками мороженого. Она влетела в вагон, заперла дверь, и поезд, тяжело выдохнув, медленно покатился по рельсам.
– Получилось! – тихонько засмеялась Лена. – Едем!
– Рано радоваться, – сказал Юрасик. – Теперь мы как в западне. Бежать-то некуда, если что.
Полтора часа путешествия прошли довольно спокойно. Ребята каждые пять-семь минут переходили из вагона в вагон, объясняя любопытным проводникам, что они едут со своими семьями. Причем их семьи находятся в трех вагонах – в начале, в середине и в хвосте поезда. А им, детям, скучно поодиночке, вот они и ходят в гости друг к другу. Проводников такое объяснение вполне удовлетворяло, тем более что поезд был в пути недолго и они не успели запомнить всех пассажиров.
Гром грянул за десять минут до прибытия в Краснодар. Троица умудрилась нарваться на строгого начальника поезда, который велел им показать хотя бы одних родителей. Глеб выкручивался как мог, придумывал самые невероятные объяснения, но все было напрасно. Начальника поезда им облапошить не удалось, и в итоге безбилетные пассажиры оказались в привокзальном отделении полиции в обществе веселого круглолицего лейтенанта.
– Ну-с, граждане нарушители! – Лейтенант радостно потер руки и оглядел хмурые лица сидящих перед ним ребят. – В бега подались? В какой город ехали?
– Никуда мы не подались, – буркнул Глеб.
– И мы не нарушители – Лена взглянула на полицейского исподлобья.
– Как не нарушители? – весело удивился тот. – Без билетов ехали? Ехали. Закон нарушили? Нарушили. Значит, нарушители. Знаете, сколько мы таких беглецов с поездов снимаем за лето? Табунами из дома бегут.
– Мы не бежали из дома, – жалобно сказал Юрасик. – Мы ехали по делу. А билеты не купили, потому что их без паспорта не продают.
– Вот! – Лейтенант поднял указательный палец. – Паспорта нет, значит, и дел никаких у вас без родителей быть не может. До паспорта не доросли и до самостоятельных путешествий тоже. Играйте дома, а не в поездах.
– Отпустите нас, пожалуйста! – взмолилась Лена. – Это не игра, у нас действительно очень серьезное дело.
– Конечно, отпущу, моя красавица! – жизнерадостно воскликнул лейтенант. – Как только родители за вами приедут, так сразу и отпущу. А пока составим протокольчик. Говорите свои имена, фамилии, место проживания и телефоны родителей. Каждого отдам только в руки собственной мамы.
Ребята переглянулись. Такого оборота они не ожидали. Если сейчас вмешаются родители, приедут и заберут их домой, то день потерян. К археологам же надо попасть именно сегодня, пока они все вместе на конференции и пока не исчезло фото с иероглифами. Что делать?
В этот момент у лейтенанта ожила рация, прохрипев что-то нечленораздельное. Тот ответил: "Иду" – и вышел из комнаты, заперев дверь на ключ.
– Срочно звони деду, – сказал Глеб Юрасику. – Пусть лучше он нас заберет, чем родители. И мы с ним поедем сразу в ту гостиницу, на конференцию.
– Это плохая идея, – отозвался тот. – Во-первых, ни на какую конференцию он нас не возьмет, да и сам, скорее всего, не приедет. Это серьезный съезд археологов из разных городов, они там делают доклады и обсуждают научные вопросы. Если я ему позвоню, он перезвонит папе и поручит ему со всем разобраться. А во-вторых, даже если он приедет сам, ему отдадут только меня. Ты же слышал – только собственным родителям.
– Значит, меня вообще никто не заберет? – испугалась Лена. – У меня только мама, и она в больнице.
– Погоди ты со своей мамой. – Глеб вновь повернулся к Юрасику. – Что-то я не понял. Если нас совершенно точно не пустят на конференцию – зачем мы вообще приехали?
– Я говорю, что дед нас туда не возьмет, если мы его об этом попросим. Лучше заявиться неожиданно, без предупреждения. Только как ты будешь их убеждать расшифровать древнюю надпись, я себе не представляю.
– Разберусь как-нибудь. Тогда тем более нельзя, чтоб этот лейтенант звонил нашим родителям. Нам нужно остаться в Краснодаре. Не вздумайте сообщить свои адреса и телефоны. Лучше вообще молчите. Говорить буду я.
Глеб выключил оба мобильника, свой и Юрасика, чтобы полицейский не смог узнать телефоны родителей. Улыбающийся лейтенант вернулся минут через десять, уселся за стол и с воодушевлением приготовился записывать данные пойманных нарушителей.
– Мы ничего не скажем, – сообщил ему Глеб.
– Как так? – искренне огорчился полицейский. – Вас же родители ищут. Вам их не жалко?
– Никто нас не ищет.
– Я же с вами по-хорошему, ребятки. Мне надо знать, кто вы такие и откуда.
Глеб отрицательно покачал головой. Лейтенант вздохнул и заявил, что в таком случае он вынужден осмотреть их вещи и просит сдать мобильные телефоны. Когда выяснилось, что телефоны выключены и пин-код неизвестен, лейтенант перешел к проверке содержимого карасевского рюкзака. На стол были выложены общая тетрадь, литровая бутылка апельсинового сока, сверток с бутербродами, кулек с пирожками и пакетик карамелек.
– Зачем тебе тетрадь? – спросил Глеб. – Ты еще и стихи пишешь?
– Я напечатанную фотку туда положил, чтобы не помять, – тихо ответил Юрасик.
Полицейский пролистал тетрадь с вложенной в нее фотографией и равнодушно отложил в сторону. Зато пирожки и бутерброды его очень даже заинтересовали.
– С чем пирожки, тоже не скажете? – спросил он и, не дожидаясь ответа, надкусил два пирожка сразу. – Ну ничего, я сам выясню. О, с капустой! А этот с ливером. Мои любимые. Вы ведь не возражаете? Вам-то они больше не понадобятся, ваше путешествие закончилось.
– Как ты там говорил, Карась? – Глеб наклонился к ребятам. – Мы будем пищать от удовольствия при виде этих пирожков? Начинайте пищать. Уже пора.
– Ну что ж, – сыто вздохнул лейтенант, уничтожив половину карасевских запасов. – Если вы отказываетесь сотрудничать, я вынужден отправить вас в другое, менее приятное место.
– В тюрьму? – испугалась Лена.
– Пока нет. Сейчас я позвоню в районное отделение полиции, и за вами пришлют машину. Поедете к инспектору по делам несовершеннолетних. Пусть там с вами разбираются, а я сделал все что мог.
– Это уж точно, – пробормотал про себя Юрасик, складывая жалкие остатки провизии обратно в рюкзак.
Машина за "арестантами" приехала только через два часа, и, когда их доставили в районное отделение, уже почти стемнело. Ребятам разрешили посетить туалет, расположенный на первом этаже, потом повели на второй этаж и закрыли в каком-то кабинете с большим письменным столом и кожаным диваном.
– Охраняют, как преступников, – сказала Лена с обидой.
– Скажи спасибо, что не заперли в клетку внизу, возле входа, – Глеб прошелся по комнате и остановился у окна.
– Надо было ехать на шестичасовой электричке, – сказал Юрасик. – Сейчас бы уже были возле отеля "Южный ветер". Дед сказал – от вокзала до него десять минут пешком.
– О, не заперто! Можно сбежать, – Глеб раскрыл окно и высунулся наружу. – Высоковато, конечно. Но Карасю не привыкать шлепаться с высоты.
– Не буду я ниоткуда шлепаться. Не хватало еще сломать руку или ногу. Тут даже шею можно свернуть.
– Так это же ненадолго. Только до двенадцати часов.
– Очень смешно, – проворчала Лена. – Я уже ломала себе все кости "ненадолго". Тоже приятного мало.
– И куда вы собрались? – раздался за их спиной строгий женский голос. Ребята отпрянули от окна. Глеб поспешно прикрыл створку. На пороге стояла высокая черноволосая женщина в форме майора полиции.
– Никуда, – сказал Глеб. – Воздухом дышим.
– Окно выходит во двор, а во дворе камера наблюдения, изображение с которой передается прямо на монитор дежурного. Весь двор и крыльцо отделения прекрасно освещены. Если задумаете сбежать, будете как на ладони. Да и высота здесь на уровне третьего этажа. Старая постройка, высокие потолки.
– Да мы и не собираемся бежать. Мы же не преступники.
– Это я так, к сведению. А теперь садитесь к столу и четко отвечайте на вопросы. Вопрос первый: ваши имена?
Женщина говорила жестко и смотрела сурово. Ребята подошли к столу и молча уселись на стулья.
– Я задала вопрос, – инспектор побарабанила по столу пальцами с коротко стрижеными ногтями.
– Петя, Вася и Маша, – сказал Глеб.
– А фамилии, видимо, Иванов, Петров и Сидорова?
– А как вы угадали?
Инспектор прошила его ледяным взглядом.
– Имейте в виду, умники и умницы, что если вы не скажете, кто вы и откуда, вы проведете ночь в клетке на первом этаже. Завтра утром вас отвезут в распределитель, и, если в течение нескольких суток вас никто не будет искать, вы отправитесь в детский дом. Как вам такая перспектива?
Перспектива была так себе. Конечно, все, что касалось завтрашнего утра, их не пугало, но сегодняшний вечер пока оставлял небольшую надежду на встречу с археологами. Из этого кабинета еще можно было попытаться сбежать. А вот из клетки на первом этаже – вряд ли. Поэтому Глеб решил сменить тактику. Он пересел на другой стул, поближе к инспектору, и заговорил доверительным тоном:
– Понимаете, товарищ майор, мы обязательно вам все расскажем и телефоны дадим, но только завтра утром. Сегодня нельзя, честное слово.
– В каком смысле "нельзя"? – не поняла инспектор.
Глеб призвал на помощь всю свою изобретательность и выдал душещипательную историю. На самом деле они никуда не бежали, они живут здесь, в Краснодаре, а их семьи очень дружат между собой еще со школы, вдохновенно врал Глеб, глядя на строгого инспектора честными глазами. И вот вчера вечером все эти три семьи уехали в Крымск, на свадьбу своего хорошего друга, и оставили детей одних до завтрашнего утра. Конечно, они им велели вести себя хорошо и никуда не уходить дальше своей улицы. Но непослушные дети подумали, что не будет ничего плохого, если они ненадолго съездят в Новороссийск. Ведь сидеть дома в праздники очень скучно. Туда они добрались на автобусе, а возвращаться им пришлось на поезде, так как автобус в Краснодар шел очень поздно. И билеты они собирались купить, но им не продали. Вот так все глупо получилось. Понятно, что им теперь попадет по первое число, но зачем же портить родителям праздник? Они к нему три месяца готовились, мамы платья красивые шили. Просто невозможно позвонить им сейчас, лучше дождаться утра, когда они вернутся домой. Родители же не виноваты, что у них такие бестолковые дети.
– Ну пожалуйста, товарищ майор. – Глеб умоляюще прижал руки к груди. – Подождем до завтра?
В глазах инспектора мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
– Но зачем вам непременно нужно было ехать в Новороссийск?
– Ну… – Глеб запнулся, лихорадочно придумывая причину. В Новороссийске он никогда не был и не представлял, что их могло бы там заинтересовать.
– Крейсер-музей, – подсказал завороженный его находчивостью Юрасик. Он признался себе, что такой правдоподобной истории в столь короткий срок ему бы ни за что не придумать.
– Да, крейсер "Михаил Кутузов", – подхватил Глеб, мгновенно вспомнив, что Клара Борисовна пыталась организовать поездку именно в Новороссийск, чтобы показать своим ученикам настоящий военный корабль, ставший после списания музеем. Экскурсия не состоялась, так как в классе девочек было больше, а они военными кораблями не интересовались.
Майор полиции удивленно посмотрела на Лену:
– А тебе тоже было интересно посмотреть на боевой крейсер?
– Да, – ответила девочка, ошеломленная сочинительскими способностями Глеба. – Я… потомственная морячка.
Инспектор немного помолчала, потом поднялась из-за стола:
– Надеюсь, вы понимаете, что я с вами до утра сидеть не буду. Мой рабочий день закончился.
Ребята с готовностью закивали.
– Только не надо нас в клетку! – взмолилась Лена. – Можно мы здесь останемся? А утром вы придете и будете нас… как это… оформлять.
Инспектор выглянула в темный коридор и громко позвала дежурного. Спустя некоторое время на пороге появился смешной молодой человек с торчащими вихрами на макушке.
– Миша, эти ребята остаются здесь до утра. Будешь проверять их каждый час. Если надо, отведешь в туалет. Да, и покорми их чем-нибудь, чаю вскипяти. Все понятно?
Дежурный торопливо кивнул. Видно было, что ему не терпится вернуться вниз, где бубнили мужские голоса и на весь коридор раздавался из телевизора шум футбольного матча. Инспектор пожелала заключенным спокойной ночи и вышла вместе с дежурным, заперев дверь на ключ.
Дежурный Миша понял приказ майора буквально и появился с электрическим чайником и продуктами только через час. Глеб за это время успел тщательно проработать вариант побега через окно. Он собирался пройти по узкому бордюру под окном, держась за подоконник, добраться до козырька над крыльцом, ну а дальше действовать по обстановке. Конечная линия маршрута терялась в темноте, из окна разглядеть ее было невозможно. Глеб считал, что этот вариант вполне осуществим. Во всяком случае, для него. Не могут же они спокойно сидеть и ждать, когда закончится день! Но вместе с тем он понимал, что Юрасику не под силу подобные трюки, а бежать без него нет никакого смысла. Без внука профессора Карасева их в отеле "Южный ветер" никто даже и слушать не захочет. Только это обстоятельство и не давало Глебу привести в исполнение собственный гениальный план.
С трудом отперев входную дверь из-за своей неудобной ноши, дежурный выложил на стол печенье, конфеты и коробку с чайными пакетиками.
– Сейчас стаканы принесу и сахар, – торопливо сказал Миша. – Воткните пока чайник в розетку, пусть вскипит.
– Гол! – радостно взревели внизу мужские голоса.
– Вот блин! – Миша метнулся к двери, выскочил из кабинета и побежал по коридору с криком: – Семеныч, кто забил?!
– Он нас не запер, – прошептала Лена, округлив глаза.