Только видит Гарет впереди мост и скачет туда, а девица за ним – и честит его не умолкая. Когда же подъехали они к тому мосту, увидели на дальнем берегу двух рыцарей, что сидели, словно бы поджидая кого-то. И крепкие сети были натянуты ниже по течению от одного берега до другого. Тут придержал Гарет обоих коней.
– Не по душе мне эти рыболовы, – сказал он девице. – Хотел бы я знать, что за рыбу ловят они с мечами в руках?
– Нет, – твердит свое неугомонная девица, – ты не Белоручка, ты – трус. Увидел обнаженный меч и трясешься так, что шлем вот-вот свалится. Оставайся, коли хочешь, на этом берегу. Тьфу на тебя!
И с тем девица направила своего коня на мост, но снова Гарет придержал его.
– Сдается мне, что эти двое только и ждут, когда ступит ваш конь на мост. – Отломил он с этими словами огромный сук от росшего там дуба и бросил его на середину моста. И в тот же миг обрушился мост, а обломки его запутались в сетях, что перегораживали реку.
– Славный мост, – промолвил Гарет, – не миновать бы нам с вами, благородная девица, этих сетей, и бились бы мы там, как форель в корзине у рыбака, на радость этим злодеям. Уж верно, многие путники бултыхались в этой реке им на радость.
А рыцари на том берегу ругались от великой злобы, ибо видели, что уходит от них добыча.
– Что за разбойничьи места! – воскликнул сэр Гарет в ответ на их ругань и добавил еще: – Эй вы, рыцари-рыболовы, крупная рыба заплыла нынче в ваши сети, держите ее, коли сможете!
И с тем сэр Гарет пустил своего коня в реку, чтобы перебраться к тем двум рыцарям и схватиться с ними без долгих разговоров. Но могучая река ударила холодной волною по ногам Гаретова коня, и заскользил он по каменистому дну и едва не упал в ледяную воду.
– Ох, ох! На диво грозный витязь идет на нас войной! – закричали рыцари-разбойники на том берегу. – Видно, туго придется нам, ежели не смоет его река. Эй, лови-ка камушек, может, с ним твой жеребец будет покрепче стоять на ногах! – И с этими словами метнул один из рыцарей порядочный каменный обломок. Гарет же принял его на щит и подхватил рукою, а когда конь миновал стремнину, подбодрил его шпорами и выскочил на берег. Потоками стекала вода по его латам, и был он похож на грозного морского царя, что вышел из пучины, чтобы казнить или миловать.
– Благородные сэры, – сказал оторопевшим рыцарям Гарет, – уж верно, пропал бы я в этой речушке, не поддержи вы меня своим камушком. Так примите же его назад, ибо кто знает – не понадобится ли он вам теперь? – И с такой силою пустил его Гарет, что расплющил доспехи одного из рыцарей, и тот упал мертвым. Со вторым же не долго рубился Гарет – у самой воды скрестили они мечи, и разрубил ему Гарет голову до плеч и столкнул в быструю воду. А вслед за тем помог он переправиться своей даме через реку и развел огонь, чтобы обсушила она свое платье. Сам же добыл дичи и принялся готовить обед. Девица же к тому времени пообсохла и так говорит:
– Этим-то и надлежит тебе заниматься, сэр Белоручка! Ведь совсем не по-рыцарски одолел ты тех двух бойцов. Велика премудрость – одному запустить камень в грудь, а другого столкнуть в реку. Вот погоди, встретишься ты и с настоящими рыцарями!
Так отобедали они и снова пустились в путь, и ехали до тех пор, пока не раскинулся перед ними черный луг, где рос черный боярышник, и с одного боку на нем висело черное знамя, с другого – черный щит, а подле стояло черное копье, длинное и с квадратным черным древком, рядом конь богатырский черный под шелковой попоной, а чуть в стороне – черная глыба. На глыбе же сидел рыцарь в черных латах.
Увидела девица этого рыцаря и крикнула Гарету:
– Эй, сэр Белоручка, беги, покуда сидит на камне Черный рыцарь, лишь пересядет он в седло – и пропал ты.
– Вот еще, – ответил Гарет, – не бежал прежде, не побегу и теперь.
Черный же рыцарь поклонился девице учтиво и спросил:
– Благородная девица, уж не при дворе ли короля Артура водятся такие рыцари?
– И не рыцарь он вовсе, – говорит девица, – а лишь кухонный мужик, из милости кормившийся у Артура на кухне.
– Отчего же на нем латы и меч при бедре? – вскричал Черный рыцарь. – Ведь такой самозванец позор для всего рыцарства.
– Увы, – вздыхает девица, – да к тому же и везет ему несказанно. Вот только что зарубил он двух рыцарей у речного брода.
– Как? – изумился Черный рыцарь. – Неужели благородные витязи выходят на бой с кухонным мужиком?
– Сэр, они, видно, решили, что, раз этот выскочка едет со мной, значит – он благородного роду, – объяснила девица.
– Ну что ж, – говорит Черный рыцарь девице, – обещаю вам, что я его спешу и отучу таскаться за благородными дамами. Убивать его я не стану, ибо это было бы для меня позором, но доспехи его и коня оставлю себе.
Услыхал Гарет такие речи и произнес:
– Сэр рыцарь, неплохо ты распорядился моим добром. Да только слова недорого стоят. А потому поглядим-ка, на что ты способен!
Вот в великом гневе разъехались они в оба конца луга, пришпорили коней и сшиблись, словно гром грянул. Вылетел из седла Черный рыцарь и остался лежать без памяти. Гарет же подошел к нему, обрезал кинжалом завязки у шлема и говорит своей даме:
– Угодно ли вам попросить, чтобы я оставил жизнь этому рыцарю?
– Мне у тебя одолжаться? – говорит девица. – Да ни за что!
Тут очнулся Черный рыцарь и стал молить ее сохранить ему жизнь. И как ни досадно было девице, но увидела она, что не шутит Гарет, и смирила свою гордость, попросила пощады для Черного рыцаря.
Убрал Гарет в ножны свой меч, а Черный рыцарь поднялся, взял за повод коня и скрылся за черным камнем. И едва скрылся он, как преобразился луг. Из конца в конец зазеленел он, и стала зеленой трава, и боярышник, и копье. И рыцарь в зеленых доспехах выехал из-за камня.
Не вели они на этот раз с Гаретом долгие разговоры, но сшиблись, и обломились у них в руках копья по рукояти. Тогда они обнажили мечи и так жестоко рубились, что множество ран нанесли друг другу. Но вот изловчился Гарет и так пустил своего коня, что ударил он грудью жеребца Зеленого рыцаря, и очутился тот на земле. Но проворно высвободил Зеленый рыцарь ноги из стремян, вскочил и изготовился биться пешим. Увидел это Гарет и тоже спешился, и долго рубились они и жестоко изранили друг друга.
Между тем девица подъехала к ним и говорит Зеленому рыцарю:
– Не стыдно ли вам, господин мой, что так долго бьетесь вы с кухонным мужиком? Позор тому, кто посвятил вас в рыцари, если этот мужичина одолевает вас, как сорная трава одолевает хлеб на полях.
Услышал это Зеленый рыцарь, и устыдился, и вдруг нанес Гарету такой могучий удар, что надвое расколол его щит. Но не остался и Гарет в долгу и с такой силою обрушил свой меч на зеленый шлем, что рухнул Зеленый рыцарь на колени. Гарет же, разъярясь, подхватил обломок щита и так грохнул рыцаря по затылку, что повалился он на землю и запросил пощады.
– Попусту просишь ты, – отвечал Гарет. – Ты умрешь, если только не попросит за тебя эта девица. – И распустил ему завязки шлема, словно для того, чтобы отсечь голову.
Девица же и тут не захотела смириться.
– Тьфу на тебя, подлый кухонный мужик! Убивай, меня не испугаешь!
– Ах, прекрасная девица, – сказал на это Зеленый рыцарь, – воистину ваше сердце не знает страха, только справедливо ли будет поплатиться мне за это своей головой?
– Господи Иисусе! – воскликнула тут она. – Выходит, этот мужлан и меня победил заодно с вами. Ну, видно, делать нечего. Слышишь ты, любитель жирной похлебки, прочь руки от Зеленого рыцаря!
И отошел Гарет от поверженного противника. Тот же с трудом поднялся и скрылся за камнем. И в ту же минуту исчез и камень, и щит, висящий на боярышнике, и копье. Торная дорога открылась перед Гаретом, и было это великое чудо.
– Хвала Господу! – воскликнул Гарет. – Сдается мне, что этот путь для меня. – И тронулся он было с места, но неподвижной осталась девица, и придержал Гарет своего коня.
– Неужто сестра ваша не ждет более своего избавителя?
– Сэр, – обратилась она тогда к Гарету, и не было в ее голосе насмешки и злобы. – Как видно, ты и вправду доблестный рыцарь, да только и помыслить не в силах, что за испытания ждут тебя впереди. Семь миль осталось до замка моей сестры, и смотри, Белоручка, – не оказалась бы эта дорога в твоей жизни последней. Да и дивлюсь я, как не надоело тебе выслушивать мою брань.
– Любезная девица, – отвечал ей Гарет, – немногого стоит тот рыцарь, который не сможет вытерпеть насмешек своей дамы. Что до меня, то весь свой гнев обращал я на тех, с кем бился в поединках.
– О сэр, – сказала тут девица, – простите меня, коли сможете.
– Охотно, – согласился Гарет, – вы же верьте в мою победу, и никто не устоит передо мной.
И с тем отправились они в путь.
Вот выезжают они на широкую равнину и видят посреди прекрасный замок, и множеством шатров и палаток тот замок окружен. Подъезжают они ближе к осажденному замку, и видит сэр Гарет, что вокруг на высоких деревьях раскачиваются повешенные рыцари в полном облачении и золоченые шпоры сверкают у них на пятках. Чуть не сорок рыцарей насчитал Гарет, и упало его сердце:
– Страшные плоды выросли вокруг замка вашей сестры, о девица! Сколь же ужасен должен быть тот садовник, что взрастил этот урожай.
– Добрый сэр, – отвечала ему девица, – все эти рыцари прибыли сюда, чтобы выручить сестру мою Лионессу, но Красный рыцарь казнил их этой позорной казнью без пощады.
– Упаси меня Иисусе от столь позорной смерти, – сказал Гарет. – Чем кончить так, уж лучше пасть в честном бою.
– Да благословит вас Господь! – произнесла девица. – Пусть даст он вам легкое сердце и тяжелую руку.
И они поехали дальше и доехали до огромного дерева, на котором висел огромный рог. И всякий, кто хотел вызвать на поединок Красного рыцаря, должен был трубить в него. Вот протянул Гарет руку, чтобы приложить к губам этот рог, но с великой тревогой вскричала девица:
– Остановитесь, сэр! Не трубите раньше, чем настанет полдень, ибо до полудня сила его возрастает в семь раз.
– Ни за что, – ответил ей Гарет. – Позор был бы мне выбирать противника послабее. – И с тем дунул он в этот рог, так что звук отозвался и в шатрах, и за стенами замка. А Красный рыцарь облачился немедленно в доспехи, и двое баронов пристегнули ему золоченые шпоры на пятки, и все доспехи его были красны, точно кровь.
Девица же сказала Гарету:
– О рыцарь, узнайте теперь, что зовут меня Лионетта, и взгляните вон в то окно замка, ибо смотрит на вас моя сестра.
И взглянул Гарет, и увидел даму дивной красоты. Поклонилась ему госпожа Лионесса, и взыграло от радости сердце рыцаря:
– Воистину, не видел я дамы прекрасней и с радостью пойду в бой ради ее спасения.
Но тут приблизился к Гарету Красный рыцарь и сказал:
– Сэр рыцарь, оставь-ка свои нежные взгляды да посмотри лучше на меня. Уж я-то не стану кланяться тебе, да и ты, сдается, не для того сюда приехал. Или послышался мне звук моего рога? Начнем же поскорее поединок, ибо не терпится мне увидеть, как раскачиваешься ты на суку, подобно ломтю вяленой оленины.
– О рыцарь, – отвечал ему Гарет, – не выросло еще то дерево, на котором подвесишь ты меня.
И они наставили копья и ринулись друг на друга со всей мощью. Ударили один другого в середину щита, так что лопнули подпруги, и свалились оба на землю. Долго лежали они оглушенные, и уже в замке и в шатрах многие думали, что сломали они себе шеи. Но вот вскочили рыцари, выставили перед собой щиты и накинулись друг на друга, точно дикие львы. По два страшных удара нанесли они друг другу, зашатались и отступили на два шага. Но тут же опомнились и с такой яростью принялись рубиться, что куски их лат и щитов разлетались по полю.
Так бились они, и уже миновал полдень, но не видно было конца поединку, пока наконец оба не выдохлись. И остановились они друг против друга, и едва стояли на ногах, тяжело дыша и истекая кровью, так что иные плакали от жалости, глядя на них. Но стоило им отдышаться, как снова ринулись рыцари в бой. То они вдруг сшибались, как два оленя, а то в сумятице боя сцеплялись изрубленными латами и страшно рычали в лицо друг другу, оттого что не могли разить своими клинками.
Так бились они до вечера, но никто не мог сказать, кому суждена победа. И хоть голые бока просвечивали сквозь изрубленные доспехи рыцарей, ни один не просил о пощаде. И вот снова сошлись они грудь с грудью и жарко дышали друг на друга сквозь решетки шлемов. Красный же рыцарь выхватил короткий кинжал и поранил Гарету правую руку. Выронил Гарет клинок, а Красный рыцарь шагнул назад, взмахнул мечом и такой удар обрушил на шлем Гарета, что повалился тот ничком на землю, а Красный рыцарь насел на него сверху и стиснул в железных объятиях.
И тогда вскричала громким голосом Лионетта:
– О сэр Белоручка! Где же твоя доблесть? Неужели сестра моя напрасно молится и плачет, глядя из окна?
Услыхал сэр Гарет такие речи и хотел сбросить с себя Красного рыцаря, но страшно могуч был этот боец, и тогда подхватил он с земли обломок панциря и приставил его к голому боку врага, крикнув:
– Сдавайся, а не то мой кинжал напьется твоей крови!
Не ведал Красный рыцарь того, что в начале схватки потерял свой кинжал Гарет, и ослабил объятия, а Гарет вывернулся, подхватил с земли свой меч и уже сидит верхом на Красном рыцаре, рвет завязки на его шлеме. И тогда тот признал свое поражение, стал просить у Гарета пощады. Но вспомнил Гарет несчастных рыцарей, что погибли страшной и позорной смертью, и ярость охватила его.
– Нет тебе прощения, Красный рыцарь!
– Сэр, – вымолвил на это Красный рыцарь, – выслушайте меня. Узнайте причину моего позора и, коли будет на то ваша воля, – казните.
– Что ж, – согласился сэр Гарет, – говори.
И начал Красный рыцарь свой рассказ:
– Благородный сэр, было время, когда я и помыслить не мог, что поднимется моя рука против благородного рыцаря. Но выпало мне, на несчастье, встретить прекрасную даму Моргану.
– Ты славно величаешь коварную волшебницу, – проговорил Гарет. – Много зла приключилось от ее чародейства благородным рыцарям.
– И это мне ведомо, сэр, но, едва увидев Моргану, я почувствовал такую любовь, что не мог оставить волшебницу и повсюду следовал за нею. Много ее злодейств довелось увидеть мне, но, когда не стало у меня больше сил глядеть на доблестных рыцарей и прекрасных дам, которых без счета губила Моргана, любовь моя умерла, и решил я покинуть волшебницу. "Езжай, – сказала мне на прощанье Моргана, – только, чтобы не осталось в твоей памяти зла, прими этот дар". И вынесли ее слуги дивные доспехи алого цвета. Стоило мне облачиться в эту броню, не осталось у меня своей воли, и был я готов по слову Морганы на любое злодейство до тех пор, пока не изрубят их на мне.
– Храни нас Господь! – Гарет перекрестился, и многие, кто слышал рассказ Красного рыцаря, сделали то же.
– И многих добрых рыцарей погубил я, ибо велика ненависть Морганы, и чем достойнее рыцарь, тем сильнее желает она его погибели. Особенно же ненавидит она рыцарей доблестного Артура, ибо немало ее козней сокрушила их доблесть. Оттого и сделала она так, что с восходом солнца возрастает моя сила в семь раз. Но, видно, и ее колдовство уступает истинной доблести, ибо всей моей мощи не хватило, чтобы одолеть тебя, благородный Гарет.
Кончив свою речь, Красный рыцарь сам скинул шлем и, подобно приговоренному к смерти, опустился на колени перед Гаретом.
– Что за тяжкий труд быть судьею! – воскликнул Гарет. – Скорбит мое сердце по рыцарям, что погубил ты, но не воскресит твоя смерть ни одного из них!
И смолкли все, кто стоял вокруг, и те, что толпились на стенах замка, затихли, ибо тяжкая задача выпала сэру Гарету. Но вот убрал он в ножны свой меч, и лицо его прояснилось.
– Встань с колен! – сказал он Красному рыцарю. – Или ты думаешь – я палач? Нынче же ступай ко двору короля Артура в Камелот, и пусть судят тебя все благородные рыцари Круглого стола.
Красный рыцарь поклялся на своем мече и дал слово, что так и будет. А Гарета отвели в шатер, и вышла из замка Лионесса и промыла ему раны. Гарет же повелел изготовить себе новые латы и щит. На щите он приказал изобразить кухонный котел. Многие из бывших там рыцарей дивились этому и говорили:
– Велика ли будет честь, о сэр Гарет, когда станут называть тебя рыцарем Кухонного Котла?
И ответил им на это Гарет:
– Не пристало рыцарю сочинять о себе сказки, и коли суждено мне было провести целый год у поваров в Камелоте и терпеть насмешки и гордость свою смирять, так неужто теперь побоюсь я шуток и пересудов? Да и поглядим еще, сыщутся ли охотники насмешничать.
И с тем просил Гарет оставить его и десять дней лежал в шатре, набираясь сил и залечивая раны. А прекрасная Лионесса ходила за ним и была с ним неотлучно. Когда же затянулись раны и оружейники изготовили новые доспехи, поднялся со своего ложа Гарет, и в полном блеске своей красоты и силы предстал перед Лионессой, и просил ее стать его женой.
На том и порешили они, и свадьбу назначили в славном Камелоте.
О том, как принцесса Элейна прибыла в Камелот и чем обернулось это для Ланселота
Нет, не было коварства в душе у принцессы Элейны, и хоть обманом повенчалась она с Ланселотом, но горячо и преданно любила Элейна своего рыцаря. Когда же родился у нее сын и увидела она, как дивно похож младенец на своего отца Ланселота, не стало у принцессы сил дальше терпеть разлуку. Гневался на свою дочь король Пелес, ибо не мог простить Ланселоту, что тот покинул его дочь, однако и отцовского гнева не побоялась Элейна. Тогда запретил Пелес своим рыцарям сопровождать ее в пути.
– Не пристало королевской дочери ехать к тому, кто покинул ее. А раз едет она как попрошайка, то не к лицу ей свита.
Так и уехала Элейна вдвоем с Брузеной, и хоть иные рыцари Пелеса горевали об ее участи, но ни один не решился ослушаться короля.
– Не горюйте, благородная Элейна, – сказала Брузена, – не много толку было бы в дороге от таких рыцарей. А если написано нам на роду добраться до Камелота, то и без их защиты не тронут нас ни дикие звери, ни разбойники.
И ехали они, положившись на милость Господню, и то в замке, то в хижине землепашца, то за монастырскими стенами коротали ночи, но случалось и так, что были им постелью луговые травы и лесными ягодами утоляли голод благородные дамы.
Много минуло дней с тех пор, как отправились они в путь, и вот как-то поутру Брузена сказала Элейне:
– Милая моя госпожа, пришло мне в голову этой ночью, что неладно будет, если явимся мы в Камелот, точно бедные странницы, а вы, благородная дама и принцесса, станете просить у сэра Ланселота ласкового слова, как подачки.
– Твоя правда, – отвечает Элейна, – но нет у меня сил отказаться от свидания с Ланселотом. Если же ты знаешь, как пощадить мою гордость, то помоги ради Иисуса. Если же нет – пусть будет как будет.
Говорит на это Брузена:
– Госпожа моя Элейна, положитесь во всем на меня и не дивитесь тому, что стану я говорить и делать.
– Будь по-твоему, – согласилась Элейна, – нет у меня, кроме тебя, ни друга, ни советчика.