- У него… - Я коснулась своих волос, не находя подходящего слова.
- А, волосы цвета апельсина? Ну да, тот самый парень.
Теперь улыбнулась я.
Больницу осаждала фаланга репортеров, фотографов и телеоператоров. Входные ворота были закрыты, перед ними изнемогал от полуденного зноя молоденький полицейский в рубашке с короткими рукавами и форменной фуражке. Он старался не обращать внимания на просьбы позволить залезть на ворота - оттуда хорошо снимать главный больничный корпус. Выслушав Грута, охранник запросил указаний по портативной рации, и электронные ворота раздвинулись ровно настолько, чтобы мы смогли протиснуться внутрь под щелканье и жужжание фото- и телекамер.
Попав на территорию больницы, мы разделились, и я направилась в отделение интенсивной терапии. Меня снова одолевали мысли о Терри Джонстоне, но сейчас утренние переживания отошли на второй план. Грут сразу сказал, что у его болезни признаки геморрагической лихорадки. Заблуждаюсь ли я, полагая, что всему виной трупная жидкость? А если права, есть основания считать, что статуя, спрятанная в одном из свинцовых гробов, имеет какое-то отношение к содержимому второго.
Я знала, что лучше не ломать себе голову. Иногда воображение уводит меня слишком далеко, и я попадаю в неприятные истории. Но еще чаще, как мне нравится думать, благодаря ему, я предвижу исход - плохой или хороший - намного раньше других. Это и дар, и проклятие; как сказочное яблоко: надкусишь с одного бока - проживешь долго и счастливо, надкусишь с другого - рухнешь замертво.
Вот только Терри Джонстон умер по-настоящему, безвозвратно. И хотя я сидела рядом, когда его не стало, почему-то только сейчас, вспомнив об отравленных яблоках из детских сказок, я до конца осознала, что его больше нет. Словно тогда была не готова и в глубине души надеялась, что, когда снова вернусь в больницу, Терри будет жив и здоров.
У входа в отделение интенсивной терапии на стуле сидел охранник и читал газету.
- Посторонним вход воспрещен, - буркнул он, когда я подошла, и уставился на какую-то женщину, садившуюся в машину так, что было видно нижнее белье. Ему и в голову не пришло, что я могла пробраться через выставленное снаружи оцепление.
- Я из хирургического отделения, доктор Абдулмалик назначил мне консультацию.
Охранник оглядел меня и тяжело вздохнул.
- Почему меня никогда не предупреждают? Не могу же я всех больных знать в лицо. - Он недовольно зашуршал газетой и вернулся к созерцанию женских прелестей.
Пройдя сквозь вращающуюся дверь в коридор, я отыскала комнату ожидания, в которой утром разговаривала с двумя врачами. Сейчас в ней сидели бледные, с осунувшимися лицами мужчина и женщина в полосатых спортивных костюмах. Я впервые их видела, а потом решила, что они либо дети, либо брат и сестра очередной жертвы.
Дойдя по коридору до сестринского поста, я с облегчением увидела за стойкой Кору Гейвин. Повернувшись ко мне спиной, она что-то говорила сидевшей за столом медсестре, а та записывала.
Обе с удивлением подняли на меня глаза, когда я подошла.
- Господи, Иллон, ты что здесь делаешь?
- Мне сказали, что поступил кто-то с теми же симптомами, но я не смогла дозвониться. Подумала, еще один из работавших на раскопе.
- Вам нельзя здесь находиться, - сказала сестра, снимая трубку настольного телефона, чтобы вызвать охрану.
- Все в порядке, Франческа. - Кора положила руку ей на плечо, стараясь успокоить. - Франческа возглавляет группу инфекционного контроля, - пояснила она. Потом вышла из-за стойки, и мы медленно пошли вдоль коридора. - Это не из твоих.
И то хорошо.
- Кто-нибудь из знакомых Терри?
- Вряд ли. Его зовут Стивен Болтон, ему девять лет.
- Что? - Я была совершенно сбита с толку. - И он болен тем же?
- Полной уверенности пока нет. А поскольку природа исходной инфекции до сих пор не выяснена, положение у нас как у слепых, не знающих, куда они попали.
- Тем не менее симптомы сопоставимы.
- Вплоть до поздней стадии заболевания Джонстона.
- Поздней стадии?
- Увы. Боюсь, ребенок умирает. Первые признаки появились в субботу вечером, но родители не стали спешить и привезли его сегодня рано утром. Думали, летний грипп.
- Может, и правда…
- Он в коме, из-за сепсиса органы отказывают один за другим, внутреннее кровотечение, гнойные высыпания на коже. Похоже на грипп?
Меня поставили на место - не принимай желаемое за действительное.
- Дело не только в этом… - Голос Коры упал почти до шепота, она быстро огляделась по сторонам, потом посмотрела мне прямо в глаза. - В прошлую пятницу, вечером, Стивен и еще трое мальчишек играли вместе на кладбище Модлинс.
В коридоре стояла жара, но я вдруг всей кожей ощутила липкий, обволакивающий холод.
- Когда родители упомянули об этом, - продолжала Кора, - я сообразила, что к чему, и сразу связалась с семьями других ребят. Те трое чувствуют себя нормально. Обрати внимание: по их словам, Стивен полез на загражденный барьерами участок, а они - нет. Должно быть, он контактировал с разлившейся жидкостью или прикасался к чему-то зараженному - возможно, там вся земля инфицирована.
- Почему их не привезли сюда и не держат под наблюдением?
- Не видели необходимости. Не забывай, сегодня уже понедельник. Эта штука быстро дает о себе знать. Подхвати они ее, мы были бы в курсе. Кроме того, как я сказала, мальчишки не заходили на зараженный участок. Служба здравоохранения, кстати, поставила там надежное ограждение и взяла образцы почвы.
Пожалуй, в пятницу я слишком легкомысленно отнеслась к случившемуся. Велела Гейл позаботиться о предупредительных знаках и даже не проверила. С другой стороны, после того как Доминик Ашер предупредил главного инженера города и службу здравоохранения, ответственность лежала на них. Я не пыталась умыть руки, но что есть, то есть.
- Теоретически ты сама подвергалась высокой степени риска, - продолжала Кора. - Однако, как и ту троицу, мы не собираемся замуровывать тебя в больничной палате. Порядок такой: уезжаешь зачем-то из Каслбойна - ставишь нас в известность. А пока следи за температурой - поднимется выше тридцати восьми, и тебя доставят прямехонько сюда.
- Вертолетом "Скорой помощи"? - пошутила я, не зная, как выйти теперь из ворот больницы.
- Слышать о вертолетах не хочу. Покоя от них нет - все утро над головой тарахтят.
- Фоторепортеры?
Она кивнула.
- Откуда они узнали о мальчике?
- Репортер из "Айрленд тудей", с которым я встречалась утром, сказал, что кто-то из больничного персонала, услышав по радио о Терри Джонстоне, позвонил и сообщил, что поступил новый больной с теми же симптомами.
- Репортера звали Даррен Бирн, верно?
- Бирн, точно. Все спрашивал имя мальчика, но тогда мы даже от родителей скрывали, насколько все серьезно, а уж ему я тем более ничего говорить не собиралась. Имен других ребят он тоже не знал, хотя наверняка их разыскивает. А пока что у наших ворот толпа журналистов, санитарные врачи вот-вот нагрянут, служба здравоохранения вконец достала - каждую минуту требуют информацию о Стивене; их сам министр контролирует. Из-за какого-то болтливого репортера работать нормально не дают!
- Почему мальчик лежит у вас? Разве больница Бьюмонт в Дублине не лучше оборудована для таких случаев?
- Конечно, лучше, и мы готовились перевезти Стивена туда. Но когда состояние стало критическим, в службе здравоохранения решили, что он вряд ли выживет, перевозка ничего не даст, а болезнь может вырваться на волю.
- Ходят слухи, что в городе введут карантин.
- Полагаю, если Стивен умрет, служба здравоохранения рассмотрит такую возможность.
- Но если заболевают только от непосредственного контакта с зараженным участком кладбища, значит, от человека человеку инфекция не передается.
- Нет никакой уверенности, что Стивен заразился так, а не иначе. Ты сама спрашивала, был ли он знаком с мистером Джонстоном. Стивен мог контактировать либо с ним, либо с тем же источником заражения. Если его случай окажется летальным, смертность от инфекции достигнет ста процентов. При угрозе эпидемии уже при двух жертвах неизбежно принятие строгих санитарных мер, локализующих распространение болезни. Сегодня целые страны подвергаются практически полной изоляции, если там обнаруживают новое заболевание, пусть даже с невысокой смертностью. И когда чиновники от медицины слышат о неизвестной инфекции, появившейся вблизи кладбища с чумными захоронениями, они ох как сильно нервничают! Все, мне пора идти.
Очень хотелось узнать у нее имена и адреса трех других ребят, но у Коры и без меня голова шла кругом.
- Я видела каких-то людей в комнате ожидания. Это родные Стивена?
- Его родители.
- Родители? Такие молодые?
- И, боюсь, довольно безответственные. В субботу утром отпустили Стивена на улицу играть с приятелями. Мало того, сами вчера днем отправились в паб и просидели за выпивкой большую часть дня. А сына оставили под присмотром сестренки, которая едва на год его старше.
- Можно мне поговорить с ними?
- Только очень осторожно, - предупредила Кора.
- Они знают… об опасности?
- Им объяснили. Но… Ладно, сама увидишь.
ГЛАВА 17
- Так это ты, стерва, загубила нам ребенка? - не вставая со скамьи, набросилась на меня мать Стивена, не успела я представиться и выразить соболезнование ей и ее мужу Кевину.
- Послушайте…
- Успокойся, Трэйси. - Болтон хотел ее приобнять, но она оттолкнула его руку и замерла, уставившись в одну точку. - Жена сильно переживает. И чем вы таким занимаетесь, что все кругом потравили?
- Уверяю вас, мы вывесили предупреждение, - оправдывалась я, ругая себя, что сама не убедилась. - Мне жаль, что со Стивеном так вышло. Нам очень важно знать, как ваш сын заразился, чтобы спасти других.
Трэйси Болтон пришла в себя.
- Других? Не нужны мне другие. - Закрыв лицо руками, она зарыдала. - Мне сынок мой нужен…
Пусть Бог простит, но у меня мелькнула мысль, что она насмотрелась слишком много "мыльных опер" по телевизору. Было бы легче поговорить наедине с отцом.
- Где вы живете, мистер Болтон?
- В Эбби-Филдс.
- Кладбище Модлинс на другом конце города. Вы уверены, что Стивен играл там в пятницу вечером?
- А то. Он рассказывал, они играли в зомби, которые повылезали из могил.
- Мальчики заходили на огражденный участок?
Болтон насторожился.
- Хотите сказать, Стивен сам виноват? Ну да, чтоб нам компенсацию не дали. Вы к этому клоните?
- Я о другом. Знаете, с кем он играл?
- Откуда? С приятелями, наверное.
- Как их зовут?
- Кен Рейли, живет по соседству. Джейсон Лонг - из той части города, где зал игровых автоматов. С ними еще чернокожий парнишка гулял, вроде бы Аджи. Их дом в жилом комплексе через дорогу от нашего.
- Эй, ты! - Трэйси Болтон вскочила и стала между мужем и мной. - Не твое собачье дело, с кем мой сын играл! - заорала она мне в лицо. От нее разило спиртным и табачным дымом. Потом повернулась к мужу: - А ты заткнись лучше! - В бешенстве женщина плюхнулась на скамью и скрестила руки на груди.
- Я бы на вашем месте ушел, - посоветовал Болтон. - Зря вы вообще сюда пришли.
- Извините, - сказала я, протягивая ему руку, но он отвернулся и обнял жену.
Смеркалось, когда я разыскала троих мальчиков, игравших со Стивеном Болтоном. Джейсона Лонга и Кена Рейли ни дома, ни рядом на улице не было. Местные девчонки помогли найти их на краешке чахлого леса у границы жилого комплекса Эбби-Филдс. Одетые в серую перепачканную школьную форму, они сидели на стволе сваленного дерева. В дупле совсем недавно жгли костер, и запах древесного дыма еще не успел развеяться.
Стараясь казаться взрослыми, мальчики с угрюмым видом односложно отвечали на мои вопросы, иногда посмеиваясь и обмениваясь понимающими взглядами. Пришлось изменить тактику и сказать им, что я охочусь за скелетами.
Кен тут же попался на удочку.
- А как вы на них охотитесь?
- В земле ищу. На кладбище, где вы играли в пятницу вечером, их полным-полно… Одного или двух из тех, что нашла, в гробах пришлось оставить. А они куда-то исчезли.
- Мы к ним близко не подходили, честно, - сказал Джейсон. - Там барьеры стояли с надписями.
- Через ограждение перелезали? По участку бегали?
Мальчишки переглянулись.
- Перелезали, - признались они в один голос.
- А в больнице почему не сказали?
- Еще чего. Нам бы сразу укол сделали, - буркнул Кен.
- Аджи тоже лазил?
- Ему без нужды, он нас выслеживал, - объяснил Джейсон. - С ножом, как у зомби.
- С ножом, как у зомби?
Кен прикрыл рот ладонью, словно и так сказал слишком много. Но им было всего по девять лет, и напугать меня хотелось гораздо сильнее, чем выглядеть настоящими мачо.
- Ага, - кивнул Джейсон. - У него есть большой африканский нож. Если таким убьют, превратишься в зомби. Но за оградой ты в безопасности.
Слишком сильный страх дети не переносят, им обязательно нужно убежище, в котором можно считать себя в безопасности. По воле случая ребята спрятались там, где затаилось нечто действительно ужасное.
- А родители знали, что у него с собой нож?
Кен и Джейсон засмеялись.
- Нож был ненастоящий, - нахмурился Джейсон.
- Настоящий у него дома остался, - объяснил Кен. - Он нам его показывал. Здоровенный такой.
По дороге к дому Аджи я позвонила Финиану:
- Прости, милый, от сегодняшних планов придется отказаться. Я не успела даже ресторан выбрать, не то что столик заказать.
- Ничего страшного. Что происходит в больнице?
- Девятилетний мальчик умирает от той же инфекции, что погубила Терри Джонстона. В пятницу вечером он с друзьями играл на кладбище Модлинс. Я их сейчас разыскиваю - хочу докопаться, что на самом деле случилось.
- Тебя это не касается, - резко сказал он.
- Мне уже удалось разузнать кое-что важное, и я не собираюсь останавливаться.
Тишина в трубке. У Финиана это означает крайнее неодобрение.
- Я беспокоюсь о твоей безопасности, - выдавил он наконец.
- Брось, Финиан. Ты говоришь прямо как моя мать. - Сказала и тут же поморщилась. - Прости, это несправедливо. Я просто разговариваю с детьми. И обещаю не совать нос туда, где его могут прищемить.
- Смотри, слово дала. Иначе мы с твоей матушкой объединимся, тогда узнаешь. А я пока что суну свой нос в СИТО. Хочу посмотреть, нет ли чего о Каслбойнской Мадонне.
Мы уже попрощались, когда я вспомнила, что не спросила о письме из "Нэшнл траст". Но подумала, что он бы обязательно сказал, если б получил.
Дверь открыл сам Аджи. Я обратила внимание на его опрятную школьную форму, а когда увидела у него ручку, догадалась, что помешала делать уроки. Сначала я подумала, что он дома один, но по лестнице спустилась мать, миссис Нгози. Когда я все объяснила, она разрешила сыну со мной поговорить, хотя явно нервничала и не отходила от двери, пока мы беседовали. Разговор получился нескладным: Аджи хорошо владел английским, однако что-то недоговаривал, а мать явно хотела от меня избавиться.
- Аджи, ты единственный, кто не заходил за ограждение?
Он важно наклонил голову в знак согласия.
- Потому что у тебя был нож, как у зомби?
По глазам Аджи я поняла, что вопрос его испугал.
Из комнаты на втором этаже послышалось мужское покашливание.
- Какой нож? - встревожилась мать.
Аджи умоляюще смотрел на меня.
- Все в порядке, миссис Нгози. Воображаемый нож.
- Не понимаю, что происходит. Оставьте нас в покое. - Она стала закрывать дверь.
Аджи удержал меня за руку.
- Я тоже перелез через заграждение. Они здорово перепугались, - с гордостью шепнул он, улыбнулся и подмигнул мне.
Я подмигнула в ответ. Все - и Аджи, и его приятели - побывали в зоне заражения. Почему же инфекция пристала только к Стивену Болтону?
ГЛАВА 18
Домой я вернулась с ощущением, что уезжала на неделю. Мама отправилась навестить свою сестру Бетти, жившую в десяти километрах от Каслбойна. Погожим летним вечером они любили посидеть во дворе, угощаясь джином с тоником, после чего мама оставалась ночевать в гостях. На этот раз она прихватила с собой Горацио, и я поняла, что торопиться назад никто не собирается.
Стащив с себя измятый жакет и бросив комом на кушетку, я распахнула окна и двери, выпуская наружу нагревшийся за день воздух. И тут защебетал мобильный телефон.
Звонил Питер Грут.
- Мэтт Галлахер дал мне ваш номер и просил передать привет. Не знаете местечко поблизости, где можно пообедать? Ресторан в гостинице весьма средней паршивости. Хочется немного уюта или хорошей кухни. А лучше, чтобы и то и другое.
- Понятно. Есть речной ресторанчик за городом, километра два ехать. Называется "Мэйфлай". Столик заранее заказывать не обязательно. Подают свежую речную рыбу. В такой вечер, как сегодня, в самый раз. - Я начала сдирать с себя топ, который, казалось, прилип к коже от жары.
- Тем более в хорошей компании. Не желаете присоединиться?
Я удивилась, но не слишком. На мгновение призадумалась, раскачивая топ, как маятник, на кончике пальца. Да - нет, да - нет… В голове словно часы тикали. "Ты ведь только что отменила свидание с женихом". Да, но сказала, что выясняю причины вспышки заболевания, а Груту известны результаты вскрытия Джонстона. Хватит оправдываться, заинтриговал меня этот парень, и точка. Ко всему прочему, я умирала от голода, слишком устала, чтобы готовить, а на ужины с доставкой на дом смотреть не хотелось.
Я крутанула свою одежку вокруг пальца и зашвырнула в другой угол кушетки.
- Уговорили.
- Возьму такси и заберу вас… в половине девятого?
Я чуть не сказала, что могу заехать за ним на машине, но спохватилась. В кои-то веки можно расслабиться и немного выпить, не заботясь, что еще за руль садиться. Если мы с Финианом выбирались отдохнуть, роль шофера почти всегда доставалась мне.
- Отлично. Тогда до встречи. Таксисты знают, где я живу.
Хотя был вечер, жара стояла невыносимая, и после душа я решила надеть что-нибудь полегче. Вот только что? Заглянув в мой платяной шкаф, легко подумать, что им пользуются сразу несколько женщин, а если одна, то с раздвоением личности в квадрате. Такая "эклектичность" - самый подходящий эвфемизм для характеристики моего гардероба - объясняется разными причинами. Я, как хамелеон, реагирую на обстоятельства, в которые попадаю. Иногда случайно: выйду на улицу в черном, а навстречу владелец похоронного бюро; бывает, что намеренно: в ясный солнечный день, собираясь к морю, борюсь с желанием надеть светло-голубое. Вот и приходится держать под рукой одежду на все случаи жизни.