Я оглянулся, чтобы посмотреть на наших спасителей, и увидел двух на редкость здоровенных парней: белого и чернокожего. Фрачные рубашки без рукавов обнажали их не в меру развитые мышцы. Длинные блестящие волосы чернокожего были собраны в хвост, перевязанный чем-то похожим на бусы из человеческих зубов. Белый оказался выбрит наголо и носил в одном ухе большую золотую серьгу в виде черепа. Оба они выглядели вполне способными оторвать нам головы, если бы кто-то решил им это поручить.
Рядом с ними появился человек, от которого вполне могло исходить подобное поручение. Если привратник был Ларчем, то сейчас нашим взорам предстал сам Гомес Адамс: сорок лет, темные волосы, костюм в полоску, кроваво-красная роза в петлице и тоненькие усики. Но это был очень рассерженный Гомес. Он ткнул пальцем Деборе в плечо и сказал, пытаясь перекричать музыку:
- У вас нет права здесь находиться! Это злоупотребление властью; мои адвокаты ухватят вас за задницу.
Он глянул на меня и отвел взгляд, но тут же, будто спохватившись, посмотрел более пристально. Наши глаза встретились, и температура вокруг нас, казалось, упала на несколько градусов. Шелестя кожистыми крыльями, Пассажир поднялся со своего места и прошептал предупреждение. Между нами возник призрак некой черной рептилии, и в моем мозгу сложилась забытая головоломка. Я вспомнил, где видел название клуба - в недавно уничтоженной папке со списком кандидатов в товарищи по играм. И теперь я зная, что за хищник стоит передо мной.
- Джордж Кукаров, я полагаю?
Я заметил, как Дебора изумленно взглянула на меня, но на фоне встречи двух шипевших друг другу предупреждения Пассажиров это не имело значения.
- Кто ты, черт бы тебя побрал, такой? - спросил Кукаров.
- Я с ней. - И хотя это прозвучало безобидно, фраза содержала послание другому хищнику, и оно говорило: "Держись от нее подальше, или будешь иметь дело со мной".
Кукаров пристально посмотрел мне в глаза, и послышалось низкое почти рычание двух невидимых чудовищ. Но в этот момент Дебора сказала:
- Прикажи этим идиотам убрать от меня руки. Я офицер полиции.
Взгляд Кукарова метнулся в ее сторону, и встреча хищников была на этом закончена.
- У вас, вашу мать, нет никакого права здесь находиться, - прошипел он. И для того чтобы добиться большего эффекта, закричал: - Это закрытый клуб, и вас никто не приглашал.
- У меня есть причины полагать, что в этом помещении было совершено тяжкое преступление, - ответила Дебора с той же громкостью, но с куда большим чувством.
- У вас есть ордер? - огрызнулся он. - Нет у вас никакого ордера.
Дебора закусила губу.
- Мои адвокаты съедят вас заживо.
Белый вышибала счел это невероятно забавным, но Кукаров зыркнул на него, и тот был вынужден немедленно стереть ухмылку с лица и вернуться к созерцанию пространства перед собой.
- А теперь выметайтесь из моего клуба! - рявкнул Кукаров и указал на дверь.
Вышибалы двинулись с места и, ухватив нас за локти, чуть ли не отнесли к выходу. Ларч открыл дверь, и они выбросили нас на тротуар. Мы оба сумели удержать равновесие, но это стоило нам больших усилий.
- И держитесь от меня подальше, мать вашу! - проорал Кукаров.
Прежде чем дверь закрылась, я успел увидеть широкую улыбку Ларча.
- Похоже, ты ошибся, - хмыкнула моя сестра.
Она говорила так спокойно, что я начал тревожиться, не ушибла ли она все-таки голову. Насколько я знал, меньше всего ей нравилось, когда авторитет ее значка подвергался сомнению, а ее саму откуда-нибудь выталкивали. Только что ее постигли оба этих несчастья, но она стояла на тротуаре и отряхивалась как ни в чем не бывало. Я был так поражен, что не сразу понял смысл сказанного ею. А когда понял, мне он не понравился.
- Ошибся? - переспросил я, чувствуя, что наш разговор выглядит как-то странно. - В каком смысле ошибся?
- Разве кого-нибудь вышвыривают из ловушек? - спросила она. - И какой запутанный след приводит к паре вышибал, которые в две минуты выкидывают нас обратно на тротуар?
- Ну… - произнес я.
- Черт, Декстер! Там что-то происходит!
- Строго говоря, там много чего происходит, - признал я, и она стукнула меня кулаком по руке. Приятно видеть ее возвращение в форму, но, с другой стороны, было больно.
- Я серьезно! - настаивала она. - Или кто-то облажался и этот жетон попал в пакет случайно, а это звучит по-идиотски, или… - Она сделала паузу, но я уже понял, что имелось в виду. Это "или" действительно существовало, но какого рода? Я вежливо подождал продолжения, однако его не последовало, поэтому оказался вынужден сказать это сам.
- Или кто-то, связанный со всем этим, хочет обратить наше внимание на происходящее, но так, чтобы никто этого не заметил.
- Да, - согласилась она и повернулась к черной двери, словно бы хотела прожечь ее взглядом. Дверь сохраняла спокойствие. - И это значит, тебе придется туда вернуться.
Я открыл рот, но не смог произнести ни слова. После некоторых раздумий пришлось признать: мне послышалось что-то не то.
- Прости, что ты сказала? - переспросил я, как ни странно, несколько дрожащим голосом.
Деб схватила меня за плечи и встряхнула.
- Ты пойдешь обратно в клуб, - сказала она, - и выяснишь, что они там прячут.
Я вырвался из ее хватки.
- Деб, эти мордовороты убьют меня. Честно говоря, справится и один.
- Поэтому ты пойдешь туда позже, - проговорила она так, будто высказывала какую-то разумную мысль, - когда клуб закроется.
- О, замечательно, - согласился я, - то есть я не просто влезу туда, куда меня не просили, и получу по морде, это будет вторжение со взломом, и у них будет право застрелить меня. Замечательная идея, Дебора.
- Декстер, - произнесла она, буравя меня таким взглядом, какого я давно у нее не видел, - Саманта Альдовар внутри. Я знаю это.
- Ты не можешь этого знать.
- Но я знаю. Я чувствую. Черт, ты же не думаешь, что у тебя одного на свете есть внутренний голос? Саманта Альдовар там, внутри, и у нее истекает время. Если мы отступим, они убьют ее и съедят. Если мы будем тратить время на получение судебного разрешения и войдем внутрь с отрядом спецназа, мы ее уже не найдем. Я знаю это. Сейчас она там, внутри, Деке. Я никогда в своей жизни не была так в чем-то уверена.
Это звучало убедительно, если не считать пары незначительных тонкостей: к примеру хотелось бы услышать, откуда именно она это знала, и, кроме того, план имел один большой недостаток.
- Деб, - сказал я, - если ты так уверена, почему бы не пойти и не получить ордер как положено. Почему именно я должен туда лезть?
- Я не успею. У меня нет достаточных оснований, - возразила она. Приятно было узнать, что она все еще в своем уме. - А тебе я доверяю, - продолжила она.
Деб похлопала меня по груди, и я ощутил прикосновение влажной ткани. Опустив глаза, я увидела на рубашке коричневое пятно и вспомнил девушку, которая пролила на меня свой напиток.
- Смотри, - сказал я, указывая на пятно, - это та же дрянь, что мы нашли в Эверглейдс: сальвия с экстази.
И для того чтобы показать мою способность играть с ней на равных, продолжил:
- Я знаю, что это та же самая дрянь. И она нелегальная. Так что у тебя есть достаточное основание.
Но она уже печально качала головой.
- Полученное незаконным способом, - возразила она. - А кроме того, пока мы доберемся до судьи, будет слишком поздно искать Саманту. У нас есть только один выход, Декстер.
- Тогда иди сама.
- Я не могу. Я потеряю работу, если меня поймают; может, даже попаду за решетку. А тебя только оштрафуют, и я заплачу штраф.
- Нет, Деб. Я не буду этого делать.
- Ты должен, Деке.
- Нет, - уперся я, - ничего я не должен.
Глава 26
Именно так я и оказался через несколько часов в машине Деборы, стоявшей недалеко от входа в клуб. Мы наблюдали за дверью. Некоторое время смотреть было не на что. Люди небольшими компаниями просачивались наружу и уходили прочь или забирались в машины и уезжали. Я не заметил, чтобы кто-то превратился в летучую мышь или отбыл вдаль на метле. На нас никто не обратил внимания, но Дебора решила припарковаться в другом месте - в тени грузовика службы доставки. Ей, по всей видимости, оказалось нечего сказать, а я все еще находился в дурном настроении.
Ее дело, ее предчувствия, но самую идиотскую часть плана придется исполнять мне, хотя я не разделял ее уверенности в том, что именно так нужно поступить. И тем не менее, будучи ее братом - приемным, - я вынужден был помогать ей. Я не взываю к справедливости - жизнь в принципе несправедливая штука, - но действительность должна соответствовать хоть какой-то логике. Я лезу из кожи вон на работе и в быту, чтобы стать одним из людей, я следую правилам, стараясь быть своим парнем. И все равно, несмотря на все усилия, крайний всегда я.
В любом случае спорить оказалось бесполезно. Если я откажусь забираться в клуб, это сделает Дебора. Она права: как давший присягу офицер, она тут же попадет за решетку, если ее поймают, в то время как мне не грозит ничего страшнее общественных работ. А уж с тем, чтобы собирать мусор в парке или учить детишек из гетто вязать, я как-нибудь справлюсь. Кроме того, Деб слишком недавно валялась в реанимации с ножевым ранением, чтобы я мог позволить ей рисковать, - уверен, она догадывалась об этом. В общем, в окно должен лезть Декстер.
Перед самым рассветом вывеска над клубом погасла, из двери вышла толпа людей, и на полчаса все замерло. Вдалеке над океаном небо начало светлеть, неподалеку запела, демонстрируя полное непонимание ситуации, птица. На Оушен-драйв появился первый бегун, прогромыхал мимо грузовик службы доставки. Наконец черная дверь распахнулась и наружу вышел Ларч в компании обоих вышибал; за ними последовали Бобби Акоста и пара работников клуба, которых я до этого не видел. Через несколько минут показался сам Кукаров. Он запер дверь и сел в "ягуар", припаркованный за полквартала от клуба. Машина, вопреки всему, что я когда-либо слышал о "ягуарах", завелась сразу же, и он скрылся в сиянии рассвета, направляясь к Мортише и спокойному дню в полумраке склепа.
Я взглянул на Дебору, но она лишь покачала головой; пришлось подождать еще немного. Из-под воды показался оранжевый палец солнечного света, и внезапно начался новый день. Три молодых человека, одетые в минимум купальных костюмов, прошли мимо нас в направлении пляжа, громко разговаривая по-немецки. Я задумчиво наблюдал восход, и в приступе оптимизма, вызванном, вероятно, рассветом, решил, что мои шансы увидеть его еще раз равны примерно трем к одному.
- Ну хорошо, - наконец произнесла Дебора, и я повернулся к ней, - пора.
Я посмотрел на дверь клуба. Если и пора что-то делать, так это ложиться спать, но никак не лезть в логово чудовища, только не днем, - Декстеру нужны тени, темнота, поблескивание лунного света, а не ясное утро в Городе Симпатичных Девушек. Тем не менее у меня, как обычно, не было выбора.
- Внутри могут быть люди, - сказала Дебора, - охранник или еще кто-нибудь. Поэтому будь осторожен.
Я не счел возможным отвечать на подобные предупреждения, а только набрал в грудь побольше воздуха, стараясь всколыхнуть тьму на дне моего подсознания и разбудить Пассажира.
- Телефон с тобой? - спросила она. - Если что-то случится или ты ее найдешь и она окажется под охраной, звони девять-один-один и сматывайся оттуда. Все просто.
- Но все-таки немного сложнее, чем сидеть в машине, - заметил я, и в моем голосе прозвучало раздражение. Помимо всего прочего, Деб сейчас никак не хотела хоть немного помолчать. И как прикажете договариваться со своим Пассажиром, когда кто-то рядом жаждет поболтать?
- Ладно, - продолжила она, - просто будь осторожен. Это в общем-то все, что я хочу сказать.
Мне стало ясно, что светская беседа не собирается прекращаться, поэтому я взялся за ручку двери и произнес:
- Уверен, все будет в порядке. Что такого опасного может ждать меня в логове вампиров и каннибалов, которые уже похитили и убили несколько человек?
- Господи, Декстер, - взмолилась Дебора, но я не собирался ее жалеть.
- В конце концов, у меня есть сотовый телефон. Если они меня поймают, я могу пригрозить им эсэмэской.
- Твою мать, - выругалась она.
Я открыл дверь машины.
- Багажник, - сказал я.
- Что? - Она недоуменно моргнула.
- Открой багажник, - повторил я.
Дебора раскрыла рот, но я был уже снаружи на пути к багажнику. Замок щелкнул, и я, подняв крышку, нашел монтировку и положил ее в карман, прикрыв выступающую рукоять рубашкой. Закрыв багажник, я подошел к окну со стороны водителя, Дебора опустила его.
- Прощай, сестренка, скажи маме, что я умер героем.
- Ради Бога, Декстер, - возмутилась она. Но я уже ушел и только расслышал, как она вполголоса обеспокоенно выругалась.
Честно говоря, я надеялся, что задача окажется такой легкой, как Дебора хотела ее представить. Пробраться внутрь для человека моих скромных способностей не составит труда - мне приходилось вламываться не в один дом, предаваясь моему невинному увлечению, и многие из них выглядели куда более неприступными, чем этот. Кроме того, в них жили настоящие чудовища, а не безобидные чудики в хеллоуинских костюмах. При свете ясного утра, который заливал сейчас Саут-Бич, было очень трудно принимать всерьез вчерашнюю вечеринку.
Вызвать Пассажира оказалось на удивление тяжело. Мне были жизненно необходимы его наставления, его невидимый плащ внутренней темноты - все, что мог дать только он. Но, по всей видимости, его обида никуда не делась, хотя он и дал себе труд захлопать крыльями в знак предупреждения там, в клубе. Я перешел дорогу и остановился, закрыв глаза и держась за телефонный столб.
"Эй! Есть кто-нибудь живой?" - подумал я в направлении логова Пассажира.
Кто-то там определенно пребывал, но все еще не желал принимать посетителей. Я услышал тихое и осторожное шуршание крыльев, будто он устраивался поудобнее в ожидании новостей.
"Ну давай же", - подумал я.
Никакого ответа.
Я открыл глаза. По Оушен-драйв ехал грузовик, в кабине очень громко звучала сальса. Это было все, что я в данный момент услышал, - мне предстояло проделать всю работу в одиночку.
Ну что же, раз уж наступили трудные времена и все такое. Я сунул руки в карманы и неторопливо пошел вокруг здания, делая вид, будто мне некуда спешить и я просто глазею по сторонам. Офигеть, только посмотрите на эти пальмы. У нас в Айове таких нету.
Я прогулялся вокруг дома, внимательно осматривая его и стараясь выглядеть обычным зевакой. Судя по всему, впечатлять своим Невинным Видом мне оказалось некого, но в таких делах излишнее усердие не помешает и я поизображал туриста еще минут пять. Здание занимало весь квартал, и я обошел его со всех сторон. Уязвимое место было достаточно очевидным: в узком и коротком переулке у противоположной от двери клуба стены стоял мусорный бак. Он располагался рядом с дверью, которая, вероятно, вела на кухню, и закрывал ее от взглядов любого, кроме тех, кто находился бы прямо в переулке.
Вынув руку из правого кармана, я "случайно" рассыпал горсть монет и, наклонившись, стал собирать их, тщательно осматриваясь. Меня никто не мог видеть, если только этот кто-то не засел неподалеку на крыше с биноклем. Я оставил тридцать семь центов на тротуаре и зашел в переулок.
В узком пространстве между домами было темно, но даже полумрак не заставил Пассажира пойти на контакт, и к мусорному баку я подошел в полном одиночестве. Я быстро пробрался к задней двери и тщательно ее обследовал. На ней я обнаружил два засова, что оказалось неприятным сюрпризом. Я бы открыл их, если бы у меня имелось достаточно времени и мой набор специальных инструментов. Но у меня не было ни того ни другого, а монтировка не могла мне помочь в этом деле. О двери следовало забыть, и это вынуждало меня войти другим, менее цивилизованным способом.
Взглянув вверх, я увидел над дверью ряд окон, на расстоянии пяти или шести футов друг от друга. До второго справа от меня оказалось легко дотянуться, если встать на мусорный бак, и достаточно ловкий человек смог бы забраться в него без особых проблем. Декстер хорошо двигается, и, если мне удастся открыть окно, это будет просто.
У мусорного бака имелось две крышки, расположенных рядом, и одна из них оставалась открытой. Я положил руку на закрытую… Внезапно нечто вырвалось изнутри и с жуткими завываниями пролетело мимо моего уха. Я застыл в ужасе и далеко не сразу понял, что это была кошка, грязная и определенно побывавшая во многих боях, но она сумела приземлиться в нескольких футах от меня на все четыре лапы, выгнула спину и зашипела, как и положено хорошей хеллоуинской кошке. Я огляделся, и мне на какую-то секунду показалось, будто в клубе опять зазвучала музыка, но я быстро осознал, что это всего лишь мое бешено бьющееся сердце. Кошка повернулась и ушла по переулку. Я облокотился на бак, чтобы отдышаться, и услышал, как Пассажир снизошел до злорадного смешка.
Несколько секунд мне пришлось потратить на то, чтобы прийти в себя, а затем я должен был убедиться, что случившееся не повторится, поэтому заглянул в мусорный бак. Судя по всему, там оставался только мусор - добрый знак. Я влез на закрытую крышку и взглянул в направлении выхода из переулка; убедившись, что на меня никто не смотрит, дотянулся до окна и толкнул его. Рама шевельнулась. Хорошие новости: по крайней мере теперь я знаю, что она не заколочена намертво и не запечатана слоем застывшей краски.
Я не видел верх окна, но, судя по всему, сигнализации не было. Еще одна хорошая новость, но ничего удивительного. Многие пытаются сэкономить немного денег, убедив самих себя, будто влезть в их дом можно только через первый этаж. Стало приятным узнать, что и вампиры бывают прижимистыми.
Я потянулся за монтировкой и чуть не выронил, едва достав из кармана. Не удержи я ее, она упала бы на крышку мусорного бака с грохотом, который перебудил бы всю округу. Я обнаружил, что мои руки стали скользкими от пота. Это нечто новенькое. Раньше я всегда, что бы ни случалось, сохранял ледяное спокойствие, но сейчас, оказавшись между обиженным Пассажиром и шипящей кошкой, изрядно перенервничал. В том, что я вспотел, не было ничего странного - в конце концов, это Майами, но чтобы Декстер Бесстрашный взмок от страха? Это очень плохой знак, и я вынужденно взял небольшую паузу, чтобы отдышаться, прежде чем просуну монтировку между рамой окна и подоконником.
Используя монтировку как рычаг, потянул за рукоятку вниз. Сначала осторожно, но поскольку окно не двигалось, я тянул все сильнее и сильнее. Я остерегался дергать слишком сильно, опасаясь, что рама не выдержит и стекло разобьется с таким шумом, будто я уронил дюжину монтировок на крышку мусорного бака. Секунд десять я давил на ручку, и уже решил попробовать что-нибудь еще, как окно со щелчком съехало наверх. Я застыл, ожидая, не раздастся ли вой сигнализации, крики или другой шум, свидетельствующий о том, что в доме кто-то есть. Ничего; я подтянулся, проскользнул в окно и закрыл его за собой.