- Леди и джентльмены, тем утром Роуз Гленн было задано несколько вопросов. Она могла кивками отвечать на них и даже сумела заговорить. Когда ее спросили: "Это дочь напала на вас?" - она ответила: "Да". Во время судебного разбирательства Роуз Гленн отрицала то, что поведала инспектору Чи. Она просто не могла ничего вспомнить. А почему она не могла вспомнить? Потому что ее дочь пробила голову матери ломом, нанеся такую травму, что доктора только разводили руками - со столь серьезными повреждениями прежде никто не выживал. Но Роуз Гленн выжила. Овдовевшая, изуродованная и частично парализованная на всю оставшуюся жизнь. Все это с ней сотворила обвиняемая, леди и джентльмены. Обвинение просит вас признать Стейси Гленн виновной по обоим пунктам: в убийстве ее отца, Энтони Тленна, и в попытке убийства матери, Роуз. Мы просим вас заставить Стейси Гленн заплатить за содеянное по всей строгости закона.
Когда Юки заняла свое место, ее переполняли чувства, и все - приятные: удовлетворение от сделанного, одобряющее похлопывание Ники по плечу и ощущение маминого присутствия, нежным объятием окутывающее ее.
"Хорошая работа, Юки, - сказала ей мама. - Ты попала прямо в яблочко".
Глава 15
Филипп Хоффман никогда не терял самообладания в присутствии присяжных. Он относился с должным почтением к свидетелям защиты и всегда говорил простым и доступным языком. Он чувствовал, что присяжные доверяют ему и симпатизируют, и, полагаясь на их отношение, рассчитывал оправдать свою подзащитную.
- Ребята, - сказал он, вставая за кафедрой, показавшейся игрушечной на его фоне, - Стейси Гленн - хорошая девушка, она в жизни своей никому не причинила вреда. Она любит своих родителей; и когда Роуз Гленн выступала перед вами, хотя это давалось ей безумно трудно как эмоционально, так и физически, она сказала, что в Стейси Гленн нет ни капли жестокости. Что Стейси бы никогда, никогда не напала ни на своего отца, ни на нее, Роуз.
Вы слышали Роуз Гленн: она глубоко несчастна, потому что ее слова и действия, когда она находилась на грани жизни и смерти, были неправильно поняты и стали причиной для обвинения ее невиновной дочери.
Хоффман покачал головой и положил свои записи на кафедру, потом прошел к ложе присяжных и, сцепив Руки за спиной, внимательно посмотрел на них.
- Обвинение использовало видеозапись с места преступления, чтобы тронуть вас, ведь у них больше ничего нет. Но и сама запись, какой бы трогательной она ни была, не доказывает, что Стейси Гленн виновна хоть в чем-то.
Хоффман изложил присяжным свою точку зрения на дело, процитировав двух невропатологов и психиатра, утверждавших, что Роуз Гленн была в шоковом состоянии во время допроса инспектора Чи и ее ответы абсолютно недостоверны.
Он сказал, что служащий по взиманию платы за пользование платной дорогой верил, будто видит Стейси Гленн, но "контакт" с каждым водителем длится самое большое несколько секунд, и в данном случае он видел водителя в темноте ночи.
- Нет никакой записи с регистрационным номером "форестера", - добавил Хоффман, - и никакой видеозаписи с лицом водителя. Бернис Лоуренс, - продолжал адвокат, - та соседка, что клянется, будто видела машину Стейси на подъездной дорожке Гленнов… что ж, она - хороший гражданин и всеми силами пыталась помочь следствию. Возможно, она видела похожую машину или даже могла перепутать дату. В любом случае она признает, что самой Стейси не видела.
Руководствуясь здравым смыслом, мы вряд ли поверим, что моя клиентка оказалась бы настолько глупа и припарковала свою машину прямо перед родительским домом, а потом отправилась внутрь убивать. Это нелепо.
Вы видели, на что походила спальня Тони и Роуз Гленн после нападения. Вы верите, что человек может замахнуться ломом, ударить с невероятной силой, поднять и ударить снова, и так несколько раз, и при этом не оставить на себе ни пятнышка крови, ни единого волоска?
Стейси забрали на допрос всего через несколько часов после случившейся трагедии. Ее волосы, руки, все ее тело были тщательно обследованы. Ее квартиру обыскали, а обувь и одежду отправили на экспертизу в лабораторию.
И не нашли никаких доказательств. Никаких.
Машину Стейси чуть ли не разобрали по винтикам - и снова никаких доказательств.
Поговорим об оставленном снаружи ключе. А сколько из вас хранят запасной ключ снаружи под ковриком или в любом другом, доступном для посторонних месте?
Теперь о звонке Уэну Чедвеллу, страховому брокеру. Стейси была заботливой дочерью. Ее родители старели. Она проверяла состояние их полиса, потому что хотела быть уверенной в их защищенности.
Подводя итоги, я скажу вам так, ребята: нет никаких криминалистических доказательств, которые бы связали мою подзащитную с этим преступлением. Никаких.
И только потому, что у полиции были сомнительные показания тяжело раненной женщины, они повесили это преступление на Стейси - и даже не собирались искать кого-то другого. Имеются ли у нас основания для сомнений? Я полагаю, что у нас нет ничего, кроме разумных оснований для сомнений.
Роуз Гленн потеряла мужа и едва не погибла сама. И сейчас обвинение просит вас усугубить трагедию этой бедной женщины, забрав у нее дочь.
Стейси не делала этого, ребята.
И нет доказательств, подтверждающих ее вину.
Я призываю вас признать Стейси Гленн невиновной по всем пунктам. Спасибо вам.
Глава 16
Синди, выглядевшая в своем пальто и розовом палантине поверх платья так, словно сошла с витрины универмага, обошла наркоманов, слоняющихся у входа в трехэтажное кирпичное здание на пересечении Пятой улицы и Таунсенда, и поблагодарила беззубого молодого мужчину, придержавшего для нее дверь.
Первый этаж "От всего сердца" представлял собой большую комнату с жаропрочным столом для самообслуживания вдоль одной стены, с выставленными рядами складными столами и стульями и множеством людей в лохмотьях. Некоторые говорили сами с собой, другие ели яичницу из одноразовых бумажных тарелок.
Синди заметила худую чернокожую женщину, наблюдавшую за ней из-за стола рядом с входом. Женщина выглядела лет на сорок и была одета в черные облегающие брюки и блузу с крупным принтом. Очки в бордовой оправе висели на груди на специальном шнурке, а на приколотой к блузе табличке было написано: "Мисс Луви Джамп, смотритель комнаты отдыха".
Мисс Джамп еще некоторое время с сомнением оглядывала Синди, но потом спросила:
- Вам помочь?
Синди представилась и сказала, что пишет статью о Скитальце Иисусе для "Сан-Франциско кроникл".
- Я слежу за расследованием его убийства, - добавила Синди, вытаскивая из сумки с ноутбуком утреннюю газету. Она раскрыла ее на третьей странице и показала заголовок на развороте.
Женщина краем глаза взглянула на газету и спросила:
- Вы уже пили кофе?
- Нет, - ответила Синди.
- Тогда присаживайтесь.
Луви вернулась через минуту с двумя чашками кофе, корзинкой булочек и упакованными в фольгу кусочками масла.
- Прочитаете мне вашу статью? - спросила она и села напротив Синди, ставя на стол поднос и выкладывая салфетки. - Я не взяла с собой очков для чтения.
- С удовольствием, - улыбнулась Синди. - Меня не часто просят почитать. Называется "Убийство уличного мессии. У полиции нет зацепок", - начала она, расправив газету.
- Ага. Продолжай.
- Хорошо, здесь написано: "Примерно после полуночи шестого мая возле парка Колтрейн на Таунсенд-стрит был избит и застрелен бездомный мужчина. Каждый год на наших улицах от равнодушия и ненависти умирают сотни бездомных, а город их хоронит и тут же забывает".
- Можешь повторить это снова, - пробормотала Луви.
- "Но этого мужчину забыть будет непросто, - продолжила Синди. - Он был другом для отверженных, для беднейших из бедных. Он был их пастырем, и они любили его. Мы не знаем его имени, но бездомные называли его Скитальцем Иисусом".
У Синди запершило в горле, и, остановившись, она взглянула на Луви и увидела, как та ей улыбается, однако губы женщины дрожали, словно она вот-вот готова была заплакать.
- Он принял у меня роды, когда я рожала старшего на улице, - сказала Луви. - Поэтому у него и был тот крошечный пупс на распятии. Иисус спасает. Иисус спасает. Чем я могу вам помочь, Синди Томас? Только скажите.
- Я хочу знать о нем все.
- С чего начать?
- Вы знаете настоящее имя Скитальца?
Глава 17
Этот мертвец завладел Синди - его сердце, его разум, его душа захватили ее. Мы с Конклином сидели вместе с ней в баре "Пиво Макбейна" - любимом местечке полицейских на Брайант-стрит. Музыкальный автомат заливался "Dancing Queen", а длинная отполированная барная стойка была чуть ли не в три ряда занята оживленной толпой, пришедшей сюда прямиком из здания суда сразу после окончания рабочего дня.
Синди не замечала ничего вокруг.
В ее голосе чувствовалась злость.
- Он принял у нее роды, а она даже не знает его имени. Никто не знает! Если бы только его лицо не было так изуродовано, мы могли бы нарисовать портрет. И тогда кто-нибудь сумел бы его идентифицировать.
Она допила пиво и со стуком поставила пустую кружку на стол.
- Я хочу, чтобы люди поняли его. Хотя бы на минуту оторвали свои носы от светской хроники и осознали, насколько важны такие, как Скиталец Иисус.
- Мы уже поняли, Синди, - ответила я. - Переведи дух. Дай и остальным высказаться!
- Извини, - рассмеялась Синди. - Сидни, - позвала она нашу официантку, подняв руку, - налей мне еще, пожалуйста.
- Мы с Ричем вместо обеда просматривали дела о пропавших без вести и сверяли отпечатки Скитальца.
- Вместо обеда. Вау, - шутливо ответила Синди.
- Эй, только подумай: мы перетащили это дело на самый верх очень толстой стопки активно разрабатываемых дел.
Синди бросила на меня извиняющийся взгляд, но на самом деле никакого сожаления не испытывала. Вот сопля! Я рассмеялась. Что мне еще оставалось?
- Вы что-нибудь отыскали? - спросила она.
- Никаких похожих отпечатков, - ответил ей Конклин. - С другой стороны, в Калифорнии за последние десять лет пропало более двухсот белокожих мужчин средних лет с карими глазами. Я звонил тебе в два тридцать, чтобы ты успела к своему крайнему сроку. Но когда ты сбрасываешь все звонки на голосовую почту…
- В любом случае спасибо, Рич. Я брала интервью и потому выключила звонок.
Принесли еще пива, а когда подали еду, Синди вкратце поведала нам содержание других интервью из "От всего сердца". Прошло совсем немного времени, и я вдруг поняла, что Синди заигрывает с Конклином. Потихоньку справляясь со своей порцией говядины, я наблюдала за их флиртом.
Мое отношение к партнеру претерпело резкий и неожиданный поворот примерно полтора года назад, когда расследование одного дела занесло нас в Лос-Анджелес. Мы тогда поздно поужинали, выпили немного вина и потому пропустили обратный рейс в Сан-Франциско. Было уже поздно, и я потратилась на две комнаты в отеле при аэропорте "Марриотт". Я как раз облачилась в банный халат, когда в мою дверь постучал Конклин. Двумя минутами позже мы уже страстно обнимались, лежа на огромной кровати.
Я нажала на тормоза прежде, чем случилось непоправимое, и при этом чувствовала себя ужасно, была опустошена и разбита. Все казалось неправильным - как если бы солнце вдруг село на востоке. Но я была права, что остановилась, ведь, несмотря на наш разлад с Джо, я по-прежнему любила его. Кроме того, Конклин моложе меня на десять лет, и мы - напарники. К тому же я была его начальником.
После той ночи мы решили игнорировать моменты, когда разряд между нами способен зажечь сирену на нашей машине, когда я забываю, что говорю, и только безмолвно смотрю в светло-карие глаза Ричи. Мы изо всех сил старались избегать таких моментов, при которых прежде Рич бурно объяснялся, как я ему нравлюсь.
Но сейчас был иной момент.
Сейчас инспектор Красавчик вовсю улыбался Синди, а она почти забыла о моем присутствии.
Следовало признать, что Синди и Рич составили бы отличную пару. Оба были одиноки. Хорошо смотрелись вместе, и, казалось, им есть о чем поговорить.
- Рич, - тем временем сказала Синди, - я все налегаю на пиво. Ты уж проследи, чтобы я добралась до дома, ладно?
- Я довезу тебя, - дружески хлопая ее по руке, заверила я. - Моя машина стоит прямо перед баром, и я заброшу тебя домой на обратном пути.
Глава 18
Юки едва не налетела на Фила Хоффмана, когда он выходил из лифта.
- Как ты думаешь, что случилось? - тихо спросил он.
- Непонятно, да? - ответила Юки.
Было десять часов утра. Прошло два дня с того заседания, как они с Хоффманом выступили с заключительной речью, и вдруг сегодня раздается звонок от секретаря судьи и их просят явиться в зал номер 6А.
Юки шла по длинному, окрашенному в светло-желтый цвет коридору рядом с Хоффманом, возвышающимся над ней на добрых тридцать сантиметров, а позади семенил Ники Геймс.
- Возможно, сущие пустяки, - заметила Юки. Мне как-то передали просьбу присяжных произвести денежные расчеты по делу. Подумала, что они рассчитывают дополнительные выплаты для моего клиента. Оказалось - заполняют налоговую декларацию во время обеденного перерыва.
Смеясь, Хоффман открыл одну створку двери в зал, в то время как Геймс распахнул вторую, три юриста вошли внутрь и заняли свои места.
Судья Даффи был уже здесь, как и секретарь с протоколистом; представитель судебного исполнителя, поглаживая усы, стоял перед ложей присяжных.
Даффи снял очки, закрыл свой лэптоп и попросил представителей защиты и обвинения подойти к нему, что они и сделали.
- Старшина присяжных передала мне обращение, - сказал судья. Когда он раскрыл вчетверо сложенный лист, на его лице появилась улыбка. Даффи повернул лист так, чтобы Юки с Хоффманом могли видеть нарисованные на нем черным маркером двенадцать виселиц. Снизу, под виселицами, было написано: "Вашачесть, полагаю, у нас возникли трудности".
- Как? - воскликнула Юки. - Они повесились после?.. Зашли в тупик всего после десяти часов обсуждения?
- Ваша честь, - добавил Хоффман, - пожалуйста, не позволяйте им сдаться так быстро. Это уж слишком!
Юки не могла прочесть выражение лица Даффи, но выражение Хоффмана прекрасно понимала: он испытывал ту же тревогу, злость и растерянность, как и она. Понадобилось несколько месяцев, чтобы подготовить дело к судебному процессу. Неимоверные затраты сил и времени перед самим судом и потом еще шесть недель безупречной, по мнению Юки, работы в течение самого процесса.
Если причиной сочтут нарушение процессуальных норм в ходе судебного разбирательства, то обвинение может решить не тратить дополнительные средства на повторное слушание. Фирма Хоффмана в этом случае тоже может отказаться от повторной защиты.
А значит, Стейси Гленн выйдет на свободу.
- Занимайте свои места, оба. Пока нет необходимости в переводе обвиняемой.
- Мистер Бонавентур, - обратился Даффи к представителю судебного исполнителя, - пригласите сюда присяжных, пожалуйста.
Глава 19
Когда присяжные уселись, поставив на пол свои сумки, мысли Юки завертелись, подобно огонькам сирены на полицейской машине. Она пристально изучала их по мере того, как они входили в зал суда, пыталась прочесть выражения лиц, язык тела.
Кто поверил, что Стейси Гленн невиновна? Сколько из них проголосовало за оправдание и почему?
Старшиной присяжных была Линда Чен, сорокалетняя американка с китайскими корнями, выпускница университета из Лиги плюща и владелица преуспевающей фирмы по недвижимости. Деловая женщина с открытой улыбкой - с Чен было комфортно и Юки, и Хоффману, когда они отбирали присяжных.
Сейчас Юки удивлялась, почему Чен позволила присяжным так быстро сдаться.
Даффи улыбнулся и сказал:
- Я всерьез обдумал ваше обращение. Понимаю, что шесть недель судебного разбирательства стали для вас суровым испытанием и многие хотели бы отправиться домой. Следует сказать, что этот процесс оказался очень дорогим - и дело не только в деньгах, хотя штату Калифорния он стоил немало, - добрую часть года обе стороны усердно трудились, дабы вынести дело на ваш суд. И что у нас есть на данный момент? - продолжал Даффи. - Именно вы - специалисты в деле против Стейси Гленн. Если вы не сможете прийти к единодушному решению, то дело придется рассматривать заново; и нет никакой уверенности, что другая группа присяжных окажется более компетентной или объективной или у них найдется больше мудрости для принятия решения, чем у вас.
Даффи сказал присяжным, что просит их продолжить обсуждение, просит еще раз непредвзято взглянуть на принятое прежде решение, чтобы прийти к единому мнению.
Судья привел им "Обращение Аллена" - заключительный призыв судьи, помогающий преодолеть разлад между присяжными. Правовые пуристы считали его принудительной мерой.
Юки понимала, что это лучший из возможных выходов, однако "Обращение Аллена" могло иметь и негативные последствия. Обиженные присяжные способны из протеста вынести первое же выдвинутое решение, чтобы быстрее закончить процесс.
Очевидно, что самым легким и не оставляющим угрызений совести решением станет единогласное оправдание.
- Я хочу, чтобы у вас была максимально уединенная и удобная обстановка, - тем временем продолжал говорить судья Даффи, - поэтому распорядился подготовить для вас изолированные апартаменты в отеле "Фермонт" на столько, сколько понадобится.
Юки увидела выражение шока на лицах присяжных, когда они поняли, что судья без предупреждения запер их в отеле, лишив телевизора, газет, домашней еды и прочих составляющих повседневной жизни.
Они были недовольны.
Даффи поблагодарил присяжных за содействие суду и, забрав свою банку спрайта, покинул зал.
Глава 20
Телефон Юки зазвонил, едва она вошла в свой кабинет.
- Это я, - раздался голос Леонардо Паризи, заместителя окружного прокурора, по совместительству являвшегося ее начальником, куратором и самым суровым критиком. - Найдется минутка?
Открыв косметичку, Юки освежила помаду, потом затолкала все обратно в сумочку и вышла в коридор.
- Хочешь, я пойду с тобой? - спросил Ники Геймс, приглаживая копну светлых волос.
- Да. Попробуешь его рассмешить.
- Серьезно?
- Не повредит.
Паризи говорил по телефону, когда Юки постучала по его распахнутой двери. Крутанувшись на стуле, он поднял вверх указательный палец, показывая, что освободится через минуту.
Ему было уже далеко за сорок. Владелец жестких рыжих волос, внушительного живота и слабого сердца, едва не убившего его полтора года назад. В городе его называли Рыжий Пес, и Юки полагала, что Паризи это нравится. Прозвище вызывало в памяти картинку с брызгающим слюной бульдогом в ошейнике с шипами.
Паризи повесил трубку и подозвал Юки и Ники.
- Я все правильно понял? - рявкнул он. - Присяжные "повесились"?
- Да, - ответила Юки еще от двери. - Даффи провозгласил "Обращение Аллена" и изолировал их.
- Серьезно? Что думаешь? Сколько присяжных проголосовало против обвинительного приговора?
- Не знаю, Лен, - ответила Юки. - Но шестеро из них избегали встречаться со мной глазами.
- О Боже! Я рад, что Даффи надавил на них, но не стоит обнадеживаться. - Он покачал головой и риторически спросил: - Какие могут быть затруднения? Это сделала Стейси Гленн.