- Методом исключения. Твоя мать невиновна, Хулио Миллар - тоже, за ним постоянно следили. Родителей Хуана в больнице не было, как и его коллег. Я спросил себя: кому выгодно обвинить в убийстве Иди? На ум пришел Пелл. Ты охотилась за ним, подбираясь все ближе. И чтобы устранить угрозу, он подставил твою мать. Процесс над Иди отвлек бы тебя от Пелла, если вообще не заставил бы забыть о нем. Сам Пелл не мог прийти в больницу, поэтому прислал подручную. Женщина проникла в больницу под видом соискательницы на должность медсестры.
- Резюме, - кивнула Дэнс, припомнив находки Конни. - Мы не учли собеседования, потому что между ними и гибелью Хуана Миллара связи нет.
- Свидетель показал, что помощница Пелла оделась в форму медсестры. Как будто пришла со смены в другой больнице. - Помощник шерифа добавил: - Я проверил компьютер убийцы. Она искала в "гугле" смертельные сочетания лекарств.
- А как же улики из нашего гаража?
- Подброшены. По моему поручению Питер Беннингтон перевернул гараж вверх дном. Эксперты нашли волосы, пропущенные, кстати, людьми Харпера. Анализ ДНК дал положительный результат: волосы принадлежат помощнице Пелла. Уверен, в суде она будет все отрицать.
- Мне так плохо, Майкл. Я ведь почти поверила… - Дэнс не смогла договорить. - Мама с такой скорбью рассказывала о мольбах Хуана. И потом заявила, что в ночь его гибели отсутствовала в отделении интенсивной терапии, оговорившись, мол, какие-то медсестры там дежурили…
- А, Иди разговаривала с врачом из интенсивки. Это он сказал ей, что в отделении практически никого не было. Иди в то крыло больницы не заходила вообще.
Непонимание и ложный вывод. В работе Дэнс такое редко прощается.
- Что Харпер? Продолжает расследование?
- Нет. Пакует вещи и возвращается в Сакраменто. В субботу передаст дело местным.
- Неужели? - поразилась Дэнс.
О’Нил рассмеялся.
- Правосудие Харпера не больно-то занимает. Вот устроить скандал, засудив мать офицера полиции, - это для него.
- О, Майкл… - Дэнс еще раз пожала ему руку.
Помощник шерифа накрыл ее ладонь своей и отвернулся. Дэнс поразилась, хоть и не успела прочесть выражение у него на лице. (Пустота? Боль?)
О’Нил хотел было что-то сказать - извиниться за ложь? За то, что не рассказывал о расследовании? - но передумал.
- У меня есть еще пара минут, - произнес он, глянув на часы.
- Эй, ты как? Все хорошо?
- Устал немного.
Мужчины! На все одна отговорка: немного устал. В голове у Дэнс прозвенел тревожный звоночек. На самом деле ничего у них не хорошо, просто не хотят признаваться.
- Кстати, - спохватился помощник шерифа. - Есть новости от Эрни из Лос-Анджелеса. Судья отказался начинать слушание о неподсудности Джона Доу. Через полчаса суд.
Дэнс скрестила пальцы.
- Удачи нам, - сказала она и крепко обняла О’Нила.
Выудив из кармана ключи от автомобиля, О’Нил направился к лестнице. Видимо, очень спешит, раз не стал дожидаться лифта.
Оглянувшись на кафетерий, Дэнс не заметила за столиком мать. Проклятие, она ушла… Плечи Дэнс поникли.
- Кэти, - позвал из-за спины женский голос.
Иди Дэнс, выйдя через боковую дверь, ждала, наверное, пока дочь поговорит с помощником шерифа.
- Майкл все рассказал, мам.
- Как только с меня сняли обвинения, я приехала в больницу. Поговорить с теми, кто поддерживал меня.
"С теми, кто поддерживал…"
На мгновение между ними повисла пауза. По интеркому передали невнятное сообщение, где-то заплакал ребенок, и вскоре вновь воцарилась тишина.
По выражению на лице матери, по ее словам Кэтрин Дэнс поняла, насколько сложна сеть непонимания между нею и Иди. Трудность вовсе не в том, что Дэнс-младшая покинула мать, уехав из здания суда. Все куда глубже.
- Я знала, что ты невиновна, мам, - пробормотала Дэнс.
Иди улыбнулась.
- И это говоришь ты, эксперт по кинесике! Как ты вычисляешь ложь, Кэти?
- Мам…
- Кэти, ты ведь задумывалась: а вдруг я и правда отравила бедного юношу?
В душе образовалась чудовищная пустота. Тяжело вздохнув, Дэнс хотела возразить, но передумала.
- Может быть, мам. Я и правда задумывалась. Однако меньше тебя любить не стала.
- Я все поняла по твоему лицу, еще там, на слушании о залоге. Посмотрела тебе в лицо и поняла: ты считаешь мою вину возможной.
- Мне так жаль, - прошептала Дэнс.
В следующий момент Иди совершила нечто, чего Дэнс никак не ожидала: крепко - с силой, на которую способна не всякая женщина, - взяла дочь за плечи.
- Чтобы я больше от тебя таких слов не слышала, - резко произнесла мать.
Часто заморгав, Дэнс хотела ответить…
- Чш-шш, Кэти. Я еще не все сказала. После слушания я всю ночь не спала. Думала о том, что видела в твоих глазах, о твоих подозрениях. Меня обуревала ярость, но потом я осознала одну вещь. Такой дочерью надо гордиться.
Округлые черты лица матери смягчились в улыбке.
- И я тобой очень горжусь.
Видя непонимание на лице дочери, Иди продолжила:
- Кэти, родители постоянно сомневаются в своей правоте. Сама знаешь.
- Раз по десять на дню убеждаюсь.
- Мы надеемся, молимся, чтобы дать детям все нужное, воспитание, ласки, поддержку. К этому наша роль и сводится: не воевать за детей, а готовить их к битвам. Учить здравому суждению, суждению самостоятельному.
По щекам Дэнс потекли слезы.
- Увидев сомнение в твоих глазах, я поняла, что воспитание на все сто удалось. Ты выросла самостоятельной. Не слепой. Предубеждения ослепляют, как и ненависть. Как и привязанность, и любовь. Ты же искала истину, отбросив личное. - Мать засмеялась. - Ты, конечно, ошиблась, но винить тебя не за что.
Женщины обнялись.
- Твоя работа еще не закончена, - напомнила Иди. - Возвращайся в офис. Моя злость еще не прошла, однако за день или два я с ней справлюсь. Вместе пройдемся по магазинам, пообедаем в "Казанове"… Кстати, платишь ты, Кэти.
Глава 46
Вернувшись в офис, Кэтрин Дэнс написала окончательное решение по делу.
Отпив принесенного Мэрилин Кресбах кофе, Дэнс взглянула на розовые квиточки - сообщения, оставленные звонившими, - которые помощница положила у тарелки с пухлой печенюшкой.
Сообщения Дэнс прочла, но никому не перезвонила. Зато печенье умяла до последней крошки.
Пискнул телефон, извещая об эсэмэске. О’Нил писал:
Судья готовится вынести вердикт. Еще несколько часов. Держи кулачки. Сегодня многое решается, позже перезвоню.
Хоть бы не сорвалось, хоть бы не сорвалось, хоть бы не сорвалось…
Допив кофе, Дэнс распечатала отчет для Оверби и пошла в кабинет к начальнику.
- Я принесла решение, Чарлз.
- А, хорошо. Дело приняло неожиданный оборот. - Шеф быстро перечитал документ.
Позади стола Дэнс заметила спортивную сумку, теннисную ракетку и чемоданчик. Сегодня пятница, день близится к концу. Оверби, наверное, прямо из офиса поедет отдыхать за город.
В его позе читалась определенная холодность. Все потому, что Дэнс позволила себе вольность в отношениях с Гамильтоном Ройсом. Так, и что дальше?
- Чарлз, - сказала Дэнс. - Остался нерешенный вопрос. Он касается Ройса.
- В чем дело? - Посмотрев на подчиненную, Оверби погладил лист с докладной, как будто смахнул с него пыль.
Дэнс рассказала о плане Ройса закрыть блог. Чистильщик хотел не людей спасти, а репутацию представителя штата, подкупленного застройщиками ядерных объектов.
- А-а… - протянул Оверби, продолжая перебирать бумаги.
- Ройс на зарплате у Комитета по планированию ядерных объектов. Комитет возглавляет сенатор, о котором Чилтон писал у себя в блоге.
- Понятно. Ройс… хм-ммм…
- Я собираюсь послать меморандум генпрокурору. Ройс, может, не совершил преступление, но использовать меня, нас - это неэтично. Пусть прощается с работой.
Задумавшись, Оверби еще глубже ушел в сортировку бумаг.
- Чарлз, вы не возражаете против моих планов? - спросила Дэнс на всякий случай.
- Не уверен.
Дэнс рассмеялась.
- В чем? Ройс незаконно проник ко мне в кабинет, копался в бумагах… Мэрилин видела. Ройс в личных целях использовал полицию штата.
Оверби не отрываясь смотрел на бумаги, приведенные в полный порядок.
- Уйдет время, силы… и в конце мы можем выставить себя дураками.
- Дураками?
- Втянемся в межведомственные склоки. Оно мне надо?
Не аргумент. Работа в правительстве - это постоянные межведомственные склоки.
Наступила долгая, тягучая тишина. Оверби наконец принял решение. Приподняв бровь, он произнес:
- И у вас вряд ли останется на них время.
- Уж я как-нибудь справлюсь, Чарлз.
- Дело, знаете ли, в том… - Достав с полки папку, Оверби вынул из нее скрепленный степлером документ на несколько страниц.
- Что это?
- Привет, - начальник приподнял вторую бровь, - от генпрокурора. - Он подтолкнул документ Дэнс. - На вас жалоба.
- На меня?
- Вас обвиняет в расизме работник округа.
- Бред какой-то.
- Бред, дошедший до Сакраменто.
- И кто жалуется?
- Саранда Эванс. Из окружной социальной службы.
- Не знаю такую. Ошиблись, наверное.
- Вы встречались у окружной больницы, когда арестовали вашу мать. Саранду прислали присмотреть за вашими детьми.
Саранда - та, что забрала Уэса и Мэгги из игровой зоны в больнице.
- Чарлз, она не присматривала за моими детьми. Она их просто забрала. Не связавшись со мной.
- Она утверждает, что имели место расистские оскорбления.
- Господи Боже, Чарлз! Я лишь сказала, что она некомпетентна. Все.
- Саранда поняла ваши высказывания иначе. Поскольку у вас довольно хорошая репутация и проблем в прошлом нет, генеральный прокурор не намерен придавать жалобе официальный статус. Хотя делом обязательно займутся.
Оверби, казалось, разрывается, не в силах решить дилемму. Страдал он, впрочем, не сильно.
- Генпрокурору нужен свой человек на месте.
То есть сам Оверби. Почему - тоже ясно. Дэнс унизила Оверби в присутствии Ройса, и чистильщик понял: Оверби не в силах контролировать персонал. Жалоба из КБР на Ройса поставит лидерство Оверби под вопрос.
- Я понимаю, что вы не расист, но эта мисс Эванс разозлилась будь здоров.
Оверби посмотрел на письмо, лежащее перед Дэнс, как на фотографию вскрытого трупа.
"Сколько вы на этой работе? Либо недостаточно долго, либо слишком долго".
Значит, Оверби торгуется. Если не подавать жалобу на Ройса, начальник отпишется генпрокурору: жалобу Эванс-де рассмотрели и нашли ее необоснованной.
Если же Дэнс не закопает топор войны, она вполне может лишиться работы.
Взвешивая ситуацию, Дэнс заметила, что тело Оверби не выдает стресса, тогда как сама она стучит ногами по полу.
Картина в целом, похоже, ясна. Дэнс чуть не высказала эту мысль вслух.
Надо принимать решение.
Решение непростое.
Оверби побарабанил пальцами по письму от генпрокурора.
- Прискорбно, когда возникают подобные ситуации. Делаешь свою работу, а тут вмешивается нечто постороннее.
Позади дело о крестах на обочине, взлеты и падения по делу Джона Доу, страшные дни беспокойства о матери… еще одного боя Дэнс не выдержит. Сил не хватит.
- Если вы боитесь, что жалоба на Ройса вызовет конфликт, я вас понимаю, Чарлз. Полностью.
- И правильно. Работы много, и сама собой она не делается. А жалобу спрячем и забудем.
Начальник убрал письмо обратно в папку и поставил ее на полку.
- Насколько еще мы сумеем прогнуться, Чарлз?
- Хватит конфликтов, - сказал Оверби.
- Работа не ждет.
- Ладно, время позднее. Приятных выходных. И спасибо, что закрыли дело, Кэтрин.
- Спокойной ночи, Чарлз, - поднимаясь из-за стола, сказала Дэнс.
Покидая кабинет начальника, она чувствовала себя так, словно ее искупали в грязи. Интересно, шеф себя чувствует так же?
Вряд ли. Ой вряд ли.
Дэнс вернулась в БО и уже хотела открыть дверь кабинета, как вдруг из-за спины позвали:
- Кэтрин?
Перед ней стоял незнакомец: джинсы, тенниска, пиджак… Господи, Дэвид Рейнхольд! Без формы Дэнс его не сразу признала.
- У меня выходной. - Помощник шерифа приблизился на несколько футов. - Здрасте. Слышал, чем закончилось дело о крестах.
- Неожиданно, правда?
Рейнхольд стоял, спрятав руки в карманы. Нервничает.
- Можно и так сказать. Тот паренек поправится?
- С ним все хорошо.
- А Чилтон? Признался?
- Зачем? Его взяли с поличным, при свидетелях.
Приподняв бровь, Дэнс кивнула в сторону кабинета.
- У меня дела, - отказался от приглашения Рейнхольд. - Я заглядывал к вам в кабинет раньше. Вас не было.
Занятно… Помощник шерифа нервничает: тело выдает заметное напряжение.
- Хотел сказать: мне очень понравилось работать с вами.
- Ценю вашу помощь.
- Вы необыкновенный человек, - запинаясь, пробормотал Рейнхольд.
Ого, к чему это он?
Избегая взгляда Дэнс, помощник шерифа откашлялся.
- Понимаю, мы едва знакомы…
Да он минимум лет на десять младше Дэнс. Мальчишка. Агент с трудом сдержала улыбку; стараясь не смотреть на помощника шерифа по-матерински, она решила выслушать, куда же ее пригласят на свидание.
- В общем, я что хочу сказать…
Ничего Рейнхольд не сказал. Он только вытащил из кармана конверт и протянул его Дэнс.
- Может, возьмете меня в КБР? В полиции мне больше нечему учиться. Вы не похожи на моих старших коллег. Надеюсь перенять что-нибудь от вас.
Удерживаясь от смеха, Дэнс ответила:
- Что ж, спасибо, Дэвид. В данный момент у нас вакансий нет, но как только появятся, вашу кандидатуру я рассмотрю в первую очередь.
- Правда? - просиял Рейнхольд.
- Не сомневайтесь. Спокойной вам ночи, Дэвид. Еще раз спасибо за помощь.
- Спасибо, Кэтрин. Вы лучшая.
"Для мужчины постарше…"
Войдя в кабинет, Дэнс плюхнулась в кресло, посмотрела в окно на сплетенные стволы деревьев, и в этот момент зазвонил телефон. Дэнс неохотно глянула на дисплей и после третьего звонка все же ответила.
Глава 47
Пролетев вдоль забора, бабочка упорхнула в сторону соседского двора. Интересно, какого она вида? Для монархов, благодаря которым Пасифик-Гров прославился как Город бабочек, еще не время.
Потягивая белое вино, Дэнс сидела на слегка влажной после тумана веранде, одна - дети и собаки остались у родителей.
Тишина. Агент надела линялые джинсы, зеленую толстовку и стильные брауновские ботинки "Уиш" из серии "Ферги" - подарок самой себе по случаю завершения дела.
Перед ней стоял включенный ноутбук. Используя найденный в файлах Чилтона пароль, Дэнс вошла в блог как временный администратор. Сверилась с указаниями в учебнике и, закончив набирать текст, загрузила его на страничку: http://www.thechiltonreport.com/html/final.html. Перечитав пост, легонько улыбнулась и вышла из блога.
Заслышав тяжелые шаги на ступеньках, Дэнс обернулась и увидела Майкла О’Нила.
- Привет, - с улыбкой произнес он.
Дэнс думала, что он перезвонит по поводу решения судьи. В больнице О’Нил казался таким занятым, и Дэнс не ждала его в гости лично. Впрочем, ему она всегда рада. Агент попыталась прочесть настроение по лицу О’Нила - обычно у нее получается, - но наткнулась на прежнюю непроницаемую маску.
- Вина?
- С удовольствием.
Принеся из кухни второй бокал, Дэнс налила помощнику шерифа его любимого, красного.
- Я ненадолго.
- Понимаю. - Дэнс едва сдерживалась. - Ну и?..
О’Нил улыбнулся.
- Победа за нами. Двадцать минут назад мне позвонили: защита провалилась с треском.
- Реально? - Дэнс невольно сбилась на молодежный сленг.
- Ага.
Поднявшись, Дэнс крепко обняла О’Нила, и тот прижал ее к себе еще крепче.
Разомкнув объятия, агент и помощник шерифа чокнулись бокалами.
- Через две недели Эрни выступает перед Большим жюри. Присяжные вынесут обвинительный вердикт, я уверен. Во вторник, в девять утра, Эрни ждет нас - нужно спланировать показания. Готова к поездке?
- Еще как!
Отойдя к перилам, О’Нил посмотрел на задний двор, на поющий ветер, который Дэнс повесила в одну ветреную - и бессонную - ночь и давно уже собиралась снять.
Помощник шерифа молчал. Готовился сказать нечто важное.
Дэнс забеспокоилась. В чем дело? Кто-то болен?
Или Майкл переезжает?
- Я тут подумал…
Дыхание Дэнс участилось. Вино в бокале пошло рябью, как поверхность Тихого океана на ветру.
- Может, задержимся в Лос-Анджелесе после встречи с Эрни? На пару деньков, а? Посмотрим город, поедим наконец яиц "Бенедикт". Или суши - в Западном Голливуде? Полюбуемся на гламурную публику? Я даже черную рубашку по случаю куплю.
Майкл О’Нил еще никогда не говорил так сбивчиво. Никогда.
Дэнс моргнула. Ее сердце затрепетало со скоростью крыльев колибри, зависшей у кормушки неподалеку.
- Я…
Расхохотавшись, О’Нил опустил плечи. Должно быть, видок у Дэнс тот еще.
- Ладно, надо еще кое-что сказать тебе.
- Говори.
- Анна уходит.
- Что? - ахнула Дэнс.
На лице О’Нила отразилась целая радуга эмоций: надежда, неуверенность, боль и - ярче всего - замешательство.
- Она переезжает в Сан-Франциско.
В мозгу родилась сразу сотня вопросов, и Дэнс первым делом спросила:
- А дети?
- Остаются со мной.
Неудивительно. Лучше Майкла О’Нила отца не сыскать. В материнских качествах Анны и ее желании брать на себя такую ответственность Дэнс всегда сомневалась.
Да, в разводе все дело. Из-за него в глазах О’Нила такая пустота.
О’Нил продолжил говорить отрывистым тоном, как будто уже набросал кучу примерных - и очень реалистичных - планов. Мужчины подобной ерундой страдают чаще, чем женщины. О’Нил рассказывал о том, как дети станут встречаться с матерью, как отреагирует его семья и родители Анны, о том, что Анна станет делать в Сан-Франциско. Дэнс слушала, кивая и время от времени утешая О’Нила.
Очень часто он упоминал "владельца галереи", "друга Анны из Сан-Франциско" и "его". Выводы не удивляли, но на саму Анну - за боль, причиненную О’Нилу, - Дэнс разозлилась.
Ему и правда больно. Опустошенный, О’Нил сам еще не осознал удара.
А Дэнс? Что она чувствует?
Нет-нет, не время думать о своих чувствах.
О’Нил сейчас напоминал восьмиклассника, пригласившего девочку на танец. Того и гляди спрячет руки в карманы и уставится в пол.
- Ну так что скажешь насчет поездки?
Дэнс хотела бы взглянуть на саму себя со стороны: что выдает ее тело? Новости тронули, и в то же время агент самой себе напоминала солдата в зоне боевых действий, который медленно, осторожно приближается к пакету на обочине.
Искушение согласиться велико.
Но есть и повод отказать: О’Нил нужен своим детям. Как никогда. Им пока незачем знать о разводе. Хотя они все равно что-то почувствуют. Интуиция у детей очень сильна.