5
Действительно, как сказал Феодал, не прошли и ста шагов - первый овраг. Надо спускаться вниз, потом подниматься. Вот где пошли у Вадьки Спиридона и двух счетчиков шагов настоящие трудности! Ведь на спуске и подъеме шаг совсем не тот, что на ровном месте. Вниз вообще хочется бежать, а запнешься, так еще и скатишься кубарем. А вверх идешь уже медленнее, и шаг короче. Да еще густой лес на склонах. Ребята все умаялись. Вася все время подбадривал: "Ну, молодцы! Просто молодцы!" Вот миновали первый, второй овраг, начали подниматься по склону третьего…
- Стоп! - воскликнул Ваня Ермошкин. - Конец отрезка. Тысяча триста пятьдесят шесть пар шагов. Записка где-то здесь.
Мишка Шестаков сразу же вооружился сухой веткой и начал ворошить землю возле ног Вадьки Спиридона. Командир с досадой вырвал у него ветку и отшвырнул в сторону.
- Перестань чепухой заниматься! Ведь тут сказано, - он показал бумажку: - "Устье оврага". А мы разве в устье? В самом что ни на есть овраге, да еще и на склоне.
- Эй вы, счетчики, - засипел, как кот, Мишка, подскочив от возмущения, - и ты, приборист. Вы куда нас завели, а?
- Мы правильно считали! И я правильно вел, все по стрелке, - заоправдывались шестиклассники.
- М-да-а… - в раздумье произнес Вася.
Санитарка Вера собралась было впасть в панику и заплакать, но вспомнила вдруг что-то и воскликнула:
- А знаете, в чем дело может быть? Вспомните-ка, что нам на инструктаже Борис Степанович говорил. Ручной компас может давать отклонение до трех градусов! Вот мы и сбились.
- Какая чепуха, - отмахнулся Мишка. - Почему же мы тогда на тот ориентир точка в точку вышли?
Вмешался Вася:
- Ты не спорь, она правильную мысль подала. Тот ориентир стоял на открытой местности, мы его все время видели, когда к нему шли. А тут - во-первых, по лесу, по пересеченной местности, да еще такое большое расстояние, больше километра. Мудрено не сбиться!
- А что теперь делать? - растерянно спросил Вадька Спиридон. - Ну, пусть компас виноват. А делать-то что?
- В подобных случаях на помощь следопыту должны прийти умение ориентироваться в пространстве и смекалка, - ответил командир. - Вот мы сейчас проверим, обладаем ли этими качествами. Счетчики, вы все точно считали?
- Мы на этот раз еще и проверяли друг друга.
- Отлично! Феодал, где у нас устье? Ну-ка, веди нас к нему.
К вершине оврага они вышли минут через пять. Но еще до того, как вышли, вездесущий Мишка заорал:
- Во-он! Я вижу! - и огромными прыжками бросился вперед.
- Вернись! - осадил его Вася, и тот понуро вернулся на свое место.
Действительно, сучок старой елки, лежащей прямо на том месте, где земля начала раздваиваться, образовывая овраг, повязан был далеко видной белой тряпочкой. Все вздохнули с облегчением, запереглядывались. А когда дошли и приготовились копать, Вася предложил:
- Пусть этот указатель достанет Вера. Она первая сообразила. Верно?
- Верно! - согласились все.
Зардевшаяся гордая Вера обломала веточку, порылась во взрыхленной земле и достала круглую небольшую коробочку-жестянку. Открыла ее и подала Васе записку.
"Ориентир № 3 - высота с триангуляционным пунктом. Азимут 315, расстояние 800 м (880 п. ш.)".
- А что это такое - "тригуляционный пункт"? - спросил Вадька Спиридон.
- Я знаю! - с небрежным видом бросил Феодал. - Это где раньше вышка стояла. Теперь ее там нет, один холмик остался. Мы в тех местах с дедом на зайцев охотились.
Посидели, отдохнули маленько, и Вася спросил у Феодала:
- Санька, ты к этому пункту сумеешь вывести нас без компаса?
- Да с закрытыми глазами!
- Тогда веди. И шаги в этот раз не станем считать, пацаны. Время дорого.
- Вот это ура! Вот это по мне! Эх, поскачу-у! - заорал Мишка Шестаков.
А всемирный изобретатель заявил:
- Хорошо, что шаги не надо считать. Нудная работа. У меня от нее прекращается умственная деятельность. А теперь я вам живо чего-нибудь изобрету. Так что все ахнете. От радости. И от зависти, разумеется. А я буду пожинать прекрасные плоды.
6
Ребята ринулись в лес за Феодалом. Шли теперь ходко, только сказывалась жара, да и усталость тоже. Феодал отрывался от других, уходил вперед, а потом поджидал остальных, идущих по примятой им в траве тропочке.
Так он раз пробежал светлую солнечную поляну, запетлял по темному бору, и только успели ребята войти в него, как Санька с вытаращенными глазами, весь бледный, с раскрытым в крике ртом, выскочил прямо на командира:
- Стой! Стой! Дальше не ходи!
- Что такое?
- Там кикимора сидит! Чего захохотали? Не знаете, что ли, что в лесах кикиморы живут? Сидят на пеньках и тоненько так пикают. Ты к ней придешь на это пиканье, а она тебя - раз!
- Съест? - осведомился Вася.
- Ну, не обязательно съест… - помялся Феодал.
- Тогда вперед! А тебе, Санька, должно быть стыдно, ведь взрослый уже.
- А я боюсь! - вздрогнула Вера. - Вдруг она это… щекотится?
- Надо придумать против нее изобретение, - важно сказал Ермошкин. - Например, противокикиморное средство. Наломаем веток, обвяжемся ими и пойдем к ней. Она станет думать: "Кто это такие, кто это такие?" А Мишка в это время подкрадется к ней сзади и - бац по башке! Или еще можно ей компас показать. Она станет думать: "Что это такое, что это такое?" А Мишка снова подойдет - да и бац!
- Все бы тебе "бац" да "бац"! - рассердилась Вера. - Что это еще за ухватки? Не забывай, что она все-таки женщина.
Рассуждения их прервались, потому что из глубины леса действительно донесся похожий на пение заунывный звук. Все переглянулись, но по Васиному сигналу "За мной!" - двинулись вперед, пригнувшись.
7
Посередине крошечной поляночки стоял пенек; на нем примостились в обнимку мальчик с девочкой и горько плакали. Мальчику было три, девочке около пяти лет. Увидав детей, следопыты бросились наперегонки и мигом их окружили. При этом они подняли такой шум, что дети испугались и побежали, рыдая еще громче. Вася с Мишкой подхватили их.
- Не реви! Не реви! - говорил командир. - Вы кто такие? Почему от нас побежали?
- Мы думали, вы разбойники-и… Вы не разбойники? Дяденька, мы есть хотим… Мы заблудились…
Детям дали поесть, попить чаю, и понемногу их история начала проясняться. Оказывается, вчера на автобусе из райцентра в лес приезжали грибники. И дети - Таня и Виталик - приехали вместе с родителями. Мама у них работает кладовщицей на автобазе, а папа - шофером. Он-то и привез грибников. Люди ушли в лес, ушла и их мама, а папа, поставив машину на полянку, рядом с дорогой, улегся под кустик и уснул, наказав детям не отходить далеко от машины. Но Тане не сиделось на месте. "Давай, - сказала она брату, - спрячемся от папки. Он проснется, испугается, что нас нет, начнет аукать, кричать, а мы и выбежим тут к нему из кустов. Вот он удивится, обрадуется!" Они ушли с поляны в лес. Шли, шли, отдохнули, пошли дальше. Потом услыхали далекие крики. Таня поняла, что это кричат их, и пошла с братом, как ей казалось, туда, откуда они доносились. Но крики становились все тише и тише…
- Все ясно, потеряли ориентировку и двинулись в другую сторону, - сделал вывод Вася Леконцев.
Они еще несколько раз слышали крики, бежали на них, уже уставшие, голодные, плачущие. Тут свалились вечер и ночь, холодноватые в августе, они вышли на скошенную поляну, натащили с трудом из леса сухих сучьев и легли. Мальчик сначала боялся, дрожал, кричал и вскакивал, а потом вдруг упал и уснул до самого утра. Таня закрывала его своей кофтенкой и не спала всю ночь, сидела и поскуливала. Ей все казалось, что сейчас придут волки и съедят их. Или утащит в берлогу страшный мохнатый медведь. Но не пришли ни волки, ни медведь, только зайцы серыми шарами скакали по поляне и между деревьями. Поутру девочке удалось чуть-чуть вздремнуть - однако тут проснулся Виталик и закатил рев. "Пойдем, пойдем! - кричал он, дергая сестру за руку. - Пойдем домой!" Что она могла ему сказать? Таня была уже не такая маленькая, понимала, что если они сейчас снова побредут куда глаза глядят, то могут уйти вообще далеко в тайгу, где их совсем трудно будет найти. Лучше сидеть на месте. Вот они и сидели, покуда на них не наткнулись следопыты.
- Хорошо, что они еще по колее не потопали, по которой отсюда сено возят. Эта колея в речку упирается, по ней сено на шитиках вниз сплавляют. Там бы их долго пришлось искать! - рассуждал Феодал.
Уставший, замурзанный мальчишка как вцепился в Веру Уткину, так и уснул, не отрываясь от нее, привалившись к плечу соломенной головкой. Вера растрогалась, прижала его к себе, захлипала:
- Ой ты маленький мой, лапонька моя, кисулька крохотная, натерпелся, настрадался, болезный…
- М-да… - вздохнул командир Вася. - Ситуация. Ну и что же теперь прикажете делать?
Мишка Шестаков ухмыльнулся:
- Мы люди маленькие. Приказывать - твое право, не наше.
- Замолчите, вы! - негодованию санитарки не было предела. - С ума сошли, что ли? Спрашивает еще, что делать! Домой надо идти, непонятно разве? Ведь ребят-то, поди, ищут, с ног сбились. Шутка ли - потерялись в лесу. Ох, каково матери-то с отцом! Идолы вы окаянные! - это уже в адрес Тани и Виталика. - Разве можно родителям такие переживания доставлять?
- А что за необходимость всем-то идти? - рассуждал Вася. - Ведь от того, что мы все пойдем, больше толку не будет. Идешь ты, Верка, как женщина, как санитарка, и ты, Феодал. Феодал дорогу знает. Ребята сейчас поели, подгонять их не надо, они сами быстро дойдут до Максимово.
- Та-ак… А вы, значит, куда?
- Ну, странный вопрос! Ведь у нас есть задача, надо ее выполнять.
- Вот ты какой, оказывается!.. - Вера яростно закусила губу. - Плохо же я тебя знала. Иди, беги за своим пакетом, мы и без тебя не пропадем. Идемте, ребятки, со мной.
- А как же… - заикнулся было Мишка Шестаков, но Вася уже сорвался с места, перегородил Уткиной дорогу.
- Пойдешь тогда, когда придет время. Ты что, забыла, что этот отрезок мы идем не по азимуту и не считаем шаги? Нас Санька обещал вывести к точке. А он должен идти с тобой и малышами в Максимове. Так вот, слушай: останешься с детьми на этой полянке и будешь ждать, пока Феодал не доведет нас до триангуляционного пункта и не вернется обратно. Не вздумай уходить, не дождавшись его, а то опять заплутаете.
- Санька, не ходи с ними, не води их! Пускай они сами… одни…
- Как же, не води, - проворчал Феодал. - Хочешь, чтобы наша школа проиграла? Сказано тебе - жди, ну и жди. Я скоро прибегу. А ты пока сказку детям расскажи, что ли. Про курочку рябу.
Ребята ушли в чащу и давно уже скрылись с глаз, а Вера все плакала и плакала горькими и бесполезными слезами. Ну и Вася!
8
На месте бывшей вышки стоял аккуратный круглый бугорок. Посередине его, на самой вершине, была воткнута палочка. Сняв высохший дерн, ребята нашли опять коробку, лежащую на верхушке металлического стержня с рисками.
"Ориентир пятый - заброшенная лесосека. Азимут 5, расстояние 1350 м (1485 п. ш.)".
- Далеко-о! - сказал уставший Вадька Спиридон.
- Да ерунда! - Феодал сплюнул. - Если идти в этом направлении, то я точно знаю, куда вы выйдете: к Петракам. Там от одной кромки леса до другой далеко, так что пойдете по открытому месту, а это ведь легче. У меня в Петраках бабушка живет, Дарья Афанасьевна, вы к ней зайдите, передайте привет, она вас молочком напоит. Она страсть добрая и ребят любит. Живет там с моей теткой, тетей Шурой, и с зятем, дядей Колей. Трое девчонок еще у них. Всем там, в общем, привет передавайте. Они живут - как войдете, так четвертая изба направо. Ну, я побежал!
Вадька Спиридонов отвел Саньку в сторону и сказал печальным голосом:
- До свиданья, друг. Жалко, что ты уходишь. Меня теперь Мишка бить будет. Когда нас было двое, он все-таки побаивался, а теперь… эх!
- Эх! - откликнулся Феодал. Он понимал, в каком положении оставляет товарища. Да делать нечего: надо вести малышей в Максимове, не бросать же их в лесу! - Ну ничего, авось не тронет.
- Ну да, не тронет! Чтобы Шестаков да не воспользовался возможностью?
Санька крепко пожал другу руку, ободряюще подмигнул и убежал. Волоча ноги, Спиридон поплелся туда, где его ждала поредевшая группа. Командир хлопнул Вадьку по плечу:
- Что, устал? Давай сюда компас, я сам с ним пойду.
Достал маленькую рулеточку:
- Посчитаем мой шаг, переложим на сантиметры, и все будет в порядке.
Васина пара шагов составляла сто тридцать сантиметров. Снова по бокам его встали Ваня со Спиридоном, а замыкал шествие Мишка. И только тронулись - Мишка начал свою охоту за Вадькой.
- Огурцы украл? - зудел он, больно щелкая Спиридона в макушку. - Стекло в теплице разбил? Люди будут стараться, а ты пакостить? Получи! Получи!
Бедный Вадька шарахался от него, пытался убежать, но разве убежишь от Мишки? Даст подножку - и готово.
Вася сосредоточенно шел впереди, глядя на компас; до него и Мишкины возгласы, и Вадькины стоны доносились словно издалека, однако и он иногда останавливался и пытался урезонить Мишку:
- Эй, слушай, кончай это дело!
- А я что? - тот выпучивал глаза. - Я ничего. Я его только подгоняю, чтобы не отставал, да внушаю, чтобы правильно считал. А то он какой-то не очень старательный. У! Змеиное сало. - И снова: щелк!
В конце концов Вадька не выдержал, завыл во весь голос, сел в траву.
- Все, не пойду я больше никуда! Ступайте одни, ну вас всех к черту.
- Что, натешился, добился своего? - командир остановился, глянул исподлобья на Мишку. - Не можешь без этого… Ну чего вяжешься к парню! Пользуешься тем, что его друга нет здесь, а Спиридон тебе по силе уступает. Он ведь тебя младше. Этого еще мне не хватало. Ладно, Вадька, вставай, больше он тебя не тронет.
- К черту-у! - лежа ничком, бился на траве Спиридон. - Всегда так! Никому я не нужен! Никто не любит! Что я вам всем сделал? Шел, шел, старался, чтобы было нормально, а он… Мало он надо мной в школе издевается! Пойду обратно, не могу больше с ним!
Вася схватил его под мышки, поднял.
- Успокойся, Вадька. Ну сказал же я, что он тебя не тронет. А если тронет - получит. Куда ты один обратно пойдешь? Да с твоей стороны и нечестно нас оставлять, мы ведь и так уж в меньшинстве. Сейчас придем в деревню, молочка попьем…
- Тогда я снова с компасом впереди хочу идти.
- Тяжело ведь, ты и так устал.
- Зато от него подальше. Ну подожди, Шестаков, я тебе еще устрою…
Они снова двинулись в путь. Из леса вышли к небольшой, обмелевшей за лето речонке Кузьве. Ее теперь местами спокойно можно было перейти вброд. Потом предстояло подняться на косогор - а там уже и рукой подать до Петраков - деревни, где жила Феодалова бабушка.
- Слушай, давай искупаемся, а? - спросил Мишка у Васи. - Хоть охладимся, пот смоем, легче будет дальше идти.
- Да вода холодная уже… - нерешительно сказал тот. Ему тоже захотелось искупаться.
Мишка уловил в его голосе колебание, крикнул:
- Мы ведь мигом! Ого-го-о! - и, раздеваясь на ходу, бросился к воде.
Вася с Ваней Ермошкиным тоже разделись и прыгнули в небольшой омуток.
Только Вадька Спиридон не стал купаться. Потихоньку он ухватил Мишкину одежду и скрылся с нею в кустах. Через некоторое время положил ее обратно, стянул с себя рубаху и сделал вид, что ополаскивает в речке свое истомленное тело.
Тем временем Мишка выскочил из Кузьвы и стал натягивать штаны. И тут первый вопль горя и ужаса исторгнулся из его глотки: штанины были распущены по швам и болтались четырьмя отдельными полотнищами. Он схватил рубаху - и снова завопил благим матом: от нее были отпороты оба рукава и воротник. Мигом сообразив, в чем дело. Мишка бросился в сторону предусмотрительно удалившегося на изрядное расстояние Спиридона - но запутался в лоскутах, упал, взвыл:
- Ну, Васька, не зря я его бил! Как знал, что обязательно какое-нибудь гадство подстроит! Что я мамке-то скажу?!
- Ты сам виноват! - кричал ему издали Спиридон. - Я ведь говорил: не тронь, не тронь меня!
- Ну и что же прикажете теперь делать? - устало промолвил Вася. - Ох и надоели вы мне, казаки-разбойники… Нитка с иголкой хоть есть у кого-нибудь?
Нет, ни у кого не оказалось.
- Что ж, иди тогда так. Только учти: не смей трогать Вадьку. Разберемся с вами, когда вернемся в Максимове. Тоже мне мужики! Развели распрю в таком важном походе. Ни на минуту нельзя выпустить из виду! Спиридон, становись вперед! Мишка - в хвост. Рукава с воротником положи в карман, дома мать пришьет.
В распоротых брюках, с рубахой без рукавов и воротника, да добавить сюда обиженный вид и длинную челку - Мишка весьма смахивал на потерпевшего полный жизненный крах Волка из известного мультфильма.
9
Путь их, по сути, проходил за деревней, мимо домов, вернее, мимо огородов. Так что необходимости посещать Петраки не было.
Однако Вася распорядился так:
- Давайте забежим к Феодаловой бабке. Она нам молока вынесет, мы и подзакусим, что у кого есть. А то время к обеду, я проголодался, если честно.
- Я тоже, - сказал Ваня Ермошкин и стукнул себя по животу.
А Мишка Шестаков пробурчал:
- Идите, питайтесь, я тут подожду. У меня вот яичко осталось, хлеб, чаю маленько…
- Да брось, идем с нами!
- Кто меня там такого не видел? - Мишка потряс лоскутами своих штанов. - Нет уж, я тут как-нибудь…
- Пойми, тебе как раз надо идти! Попросим нитки, зашьем. Становись в середину, мы тебя прикроем с боков, Спиридон, ставь палочку туда, где мы остановились. Вернемся и снова начнем от нее считать шаги.
Тесной кучкой они спустились в деревню и постучались в окно четвертой с краю избы, где жила Дарья Афанасьевна. Она глянула в окошко, вышла на крыльцо:
- Вы кто, робятешки?
- Мы из Максимова, вашего Саньки друзья. Он тоже с нами шел, да пришлось его обратно отправить.
- Что так? Ай нашалил? - насторожилась бабка.
- Нет, там другое вышло дело… Что это у вас народу-то совсем не видно?
- Все в лес с утра ушли. Только на ферме народ остался, да Федька Устинов на комбайне за деревней робит. Во-он, на обед прикатил! - она махнула рукой в сторону яркого комбайна, стоящего возле одного из домов.
- А этот трактор чей? - спросил Вася, показывая на мощный К-701, высящийся возле бабкиного огорода.
- Николы, моего зятя. Он тоже искать убежал.
- Да кого ищут-то? - поинтересовался Мишка.
Бабка внимательно поглядела на него, покачала головой:
- Это что за чудо? Или уж теперь мода у вас такая? Ну, явился бы ко мне так Сашка, я бы его не только выбранила, а еще и вицей по голяшкам отхлестала! Гли-ко, и ноги, и руки голые. Да ведь так, поди, и неудобно по лесу-то ходить. Что же это за мода?
- Дело не в моде, баушка, - поспешил успокоить ее командир Вася. - Просто у нас авария случилась. Он купался, а в это время какие-то бандиты из лесу выбежали. - Вася покосился в сторону Вадьки Спиридона. - Да и это… нарушили маленько. Вы нам скажите, кто потерялся-то, куда все ушли?
Дарья Афанасьевна присела на лавочку.