- Убегай скорее… тётка идёт! - вздрогнув, шепнул Борька.
Но было уже поздно: к ягодным грядкам подходила хозяйка дома. За ней следовал её сын Оська. Рослая, с круглым подбородком, закутанная не по погоде в тёплый платок, Матрёна швырнула в сторону пустую корзину из-под овощей, одной рукой цепко ухватила Борьку за шиворот, а другой вырвала у Клавы кузовок с ягодами.
- Это кто тебе дозволил всяких чужих-непрошеных в сад пускать? - обратилась она к племяннику. - Да ещё ягодами одаривать?..
Борька растерянно молчал.
- Я кого спрашиваю? - Тётка с силой тряхнула мальчика, но тот только покраснел и продолжал упрямо сопеть.
- Тётя Матрёна, вы ж задушите его! - взмолилась Клава, видя, как ворот рубахи врезался в Борькину шею.
- Ничто ему, нехристю!.. Ишь какую моду взял! Тётка из дому, а он все калитки настежь. Входи, кому не лень, пасись на чужом ягоднике!
- Да нет же, тётенька! - вырвалось у Клавы. - Борька тут ни при чём… Я здесь сама по себе… и не через калитку совсем…
- Это как то есть не через калитку? - насторожилась Матрёна, выпуская ворот Борькиной рубахи. - Значит, тайным путём забралась, через изгородь?.. На чужие ягоды польстилась?.. Ах ты воровка, тварь негодная! Оська, держи её!
Мать и сын схватили девочку за руки.
- Не смейте, пустите меня! - закричала Клава.
- Нет уж, - твердила Матрёна, - пусть вся улица увидит, какая ты до чужого добра охочая да падкая!
- Ничего я у вас не тронула… ни одной ягодки! - продолжала кричать Клава.
- Так уж и ни одной! - ухмыльнулась Матрёна. Она вдруг захватила из решета пригоршню клубники и прижала её к лицу девочки. Розовый сок окрасил Клаве губы, нос, щёки, подбородок, растёкся по шее, запятнал воротник платья.
- Вот теперь кричи, что ничего не воровала, кричи!.. А улика-то вот она! - захохотала Матрёна, волоча с Оськой девочку к калитке.
Клава извивалась всем телом, стараясь вырваться, пыталась даже укусить Оську за руку, но всё было бесполезно. Сейчас Бородулины вытащат Клаву на улицу, показывая всем встречным её лицо, измазанное ягодным соком.
От злости у Клавы из глаз брызнули слёзы. Что было делать? Где её друзья?
Но едва Бородулины вытащили Клаву на улицу, как под ноги им бросилось несколько девчонок. Матрёна выпустила Клавину руку и, словно куль с сеном, повалилась на землю.
В то же мгновение мальчишки прыгнули на Оську, сбили его с ног, и Клава почувствовала, что и другая рука у неё свободна.
- Беги! - крикнул ей один из мальчишек, и девочка узнала в нём Витьку Скворцова. Озорно блестя глазами, он сидел верхом на Оське Бородулине, которого прижимали к земле Колька с Мишкой, и брючным ремешком связывал его ноги.
Багровый от натуги Оська пытался сбросить с себя ребят и грозил им жестокой расправой.
Девчонки между тем втолкнули Оськину мать в огород, захлопнули калитку и припёрли её снаружи толстым колом.
Варя схватила Клаву за руку, и они побежали вдоль улицы.
Мальчишки дождались, когда девочки свернули в переулок, и, помахав Оське рукой, направились к реке.
- Имей в виду, Бородуля, - сказал ему на прощание Витька, - нас теперь целая компания. Всегда скрутим и одолеем.
Пыхтя и чертыхаясь, Оська принялся развязывать хитроумно затянутый на ногах ремешок.
Снова вместе
На другой день у Евдокии Фёдоровны, был выходной.
Встав пораньше, она решила не торопясь приготовить дочкам завтрак, потом постирать бельё и заняться огородом.
Стараясь не разбудить Клаву и Лёлю, которые спали за перегородкой, мать неслышно вышла из комнаты, спустилась по лестнице во двор и направилась к сарайчику, чтобы набрать картошки на завтрак.
И тут она услышала приглушённые голоса и всплески воды.
Евдокия Фёдоровна заглянула за угол сарайчика и увидела дочерей. Взбив в железном тазу пышную радужную пену, Клавка стирала бельё, а Лёля прополаскивала его в деревянном корыте.
- Вы что это поднялись ни свет ни заря? - удивилась мать. - А я думала, вы ещё в постели…
- А мы… мы субботник проводим, - пояснила раскрасневшаяся Лёля. - Сначала постираем, а потом комнату уберём, пол вымоем. У тебя же выходной, мама…
Евдокия Фёдоровна окинула взглядом бельё, развешанное на дереве. Трусики, сорочки, платья, полотенца… Вон и её кофта и юбка сохнут на ветру. Нет, что ни говори, а девчонки у неё старательные, не боятся никакой работы.
Взгляд матери упал на белое в красный горошек платье, которое сохло на верёвке. Воротничок в розовых потёках и разводах.
Евдокия Фёдоровна нахмурилась.
"Так вот почему Клавка чуть свет принялась за стирку!"
- Вчерашние следы замываешь… - с обидой заговорила мать. - Вот уж не ожидала, дочка, что ты меня так ославишь.
- Что ты, мама! - побледнев, вскрикнула Клава. - Как ты могла поверить!
- Верь не верь, а вся улица твердит: Клавка Назарова хуже мальчишки стала, разбоем занялась, на чужое добро польстилась.
На глазах у Клавы выступили слёзы.
На защиту старшей сестры ринулась Лёлька.
- Клавка, да скажи ты маме. Это же неправда! Врёт Бородулиха, врёт… Ну, чего ты молчишь? Как за других, так всегда вступаешься, а за себя не можешь! - Махнув на сестру рукой, Лёля торопливо рассказала матери про вчерашнее: и как племянник Матрёны Бородулиной таскает в день по тридцать вёдер воды, и как Клавка пробралась в чужой сад, и как Матрёна измазала ей ягодами лицо и платье.
- Ты ребят спроси… Они всё видели, подтвердят. Да и Клавка врать не умеет… Ты же сама знаешь.
Евдокия Фёдоровна задумалась: это верно, не умеет её старшая кривить душой.
- Ладно, дочка, - вздохнув, сказала мать. - Ты уж подальше держись от этих Бородулиных, не связывайся с ними.
- Почему, мама?
- Сквалыги они, скандалисты. Ни стыда у них, ни совести. Любого ославить могут.
- Откуда же на нашей улице такие люди взялись? - с недоумением спросила Клава.
- Говорят, из кулаков они… из деревни откуда-то сбежали, - пояснила мать. - Во время коллективизации… Дом здесь купили, огород развели, торговлишкой занялись.
- Мама, - помолчав, вновь заговорила Клава, - а если вот мальчик у них живёт, племянник… И он по тридцать вёдер воды в день носит… И кричат на него… и гулять не пускают…
- Это уж, дочка, их дело, родственное. И незачем нам через забор к ним заглядывать. Нас это не касается…
- Это как не касается?! - вспыхнула Клава.
Евдокия Фёдоровна задумчиво покачала головой: а ведь это, пожалуй, очень хорошо, что у девчонки такое отзывчивое сердце.
Закончив стирку, Клава с Лёлей позавтракали и вышли во двор. Здесь их уже поджидали дрохи. Поодаль на бревне сидели Витька с Колькой.
- Клава, - шепнула ей Варя, - голубятники тоже к нам в компанию хотят. "Раз, говорят, вы против Оськи Бородулина, то и мы с вами…"
- А знаешь, кто вчера Оське ноги придумал связать, - сказала Маша Затевахина, - и Бородулиху запереть? Это всё Скворцов с Колькой.
- Так в чём же дело? - сказала Клава. - Зовите их скорее.
Коля и Витька подошли неторопливо и вытащили из-за пазухи по белому голубю.
- Ваши? - спросил Витька.
Клава не очень уверенно кивнула головой.
- Кажется, наши. Откуда они у тебя?
- Кажется! - фыркнул Скворцов. - Своих голубей не знаете… Их Оська Бородуля сманил. А мы их нынче обратно переманили. Забирайте вот. - Он протянул Клаве голубей.
- Спасибо, - смущённо поблагодарила девочка.
Лёлька понесла голубей в клетку, а Клава отозвала подруг в сторону и зашепталась с ними. Потом подошла к Витьке с Колькой.
- Ребята, мы вот тут подумали… Если вы с нами будете, то забирайте всех наших голубей… Учите их, тренируйте. А осенью голубей школе подарим.
- Ого! Вот это привалило! - обрадовался Колька. - Ну как, Вить, берёмся?
Приятель для виду почесал в затылке.
- Можно, конечно, попробовать, - согласился он. - Только, чур, чтоб полный порядок был…
Клава взяла у Лёльки ключ от голубятни и передала его Скворцову.
- Пошли в лагерь! - пригласила она ребят. - Посмотрите, как дрохи живут.
- Что это за дрохи такие? Мы с Витькой гадали, гадали… - спросил Колька.
- Это же очень просто, - улыбнулась Клава. - Дружные рыбаки и охотники. Сокращённо дрохи. Теперь понятно?
- Дрохи! Придумали тоже…
На базаре
Дрохи вышли за город и спустились к реке, к тихой, укромной заводи, где в зарослях камыша у них был спрятан плот.
Но не успела Клава показать Витьке с Колькой хитро замаскированный плот, как к заводи подбежали трое мальчишек-третьеклассников.
Клава их хорошо знала: ребята часто бывали у дрох на острове, ловили с ними рыбу, учились плавать, жгли костры.
- Что с вами? Откуда вы такие? - спросила Клава, подозрительно оглядывая мальчишек.
Они были встрёпанные, потные. Саша Бондарин потирал рукой пунцовое ухо, а Дима Петровский размазывал по щекам слёзы.
- А ну, не хнычь! - прикрикнул на него худенький чернявый Федя Сушков. - Разнюнился тоже… плакса-вакса. Всё равно мы у Бородули рыбу отнимем…
- Как же, отнимешь у него!.. - не унимался Сашка.
- Рыбу? - спросила Клава и только сейчас увидела в руках у мальчишек пустые кошёлки. - При чём здесь Бородуля?
Переглянувшись с дружками, Федя рассказал.
Всю эту неделю они очень удачно, без удочек и крючков, ловили карасей. Обучил их этому Мишка Осинкин, а того, в свою очередь, мельничный сторож дедушка Игнат, старый рыбак и охотник. Делалось это так. Мальчишки брали обыкновенную корзину и обшивали её мешковиной, оставляя лишь небольшие отверстия. Затем, положив в корзину краюху хлеба для приманки рыбы и увесистый булыжник вместо грузила, они забрасывали её на дно бочага.
Почуяв запах размокшего хлеба, караси набивались в корзину, и утром их только доставай оттуда.
Вот и сегодня мальчишки пришли к бочагу, чтобы забрать очередной улов. А там уже хозяйничали Оська Бородулин и Борька. Они подняли со дна бочага корзину и переложили всех карасей в свою кошёлку.
- А вы что ж, стояли да смотрели, как вашу рыбу забирают? - спросила Клава.
- Мы хотели отнять, - хмуро сказал Федя. - Да знаешь, какие кулаки у Бородули…
- Ну и шкура этот Оська! - возмутился Витька. - Мало ему чужих голубей, теперь ещё рыбу у малышей отнимает.
- А вчера Оська ягоды отнял у девчонок, - сказала Варя. - Подстерёг их в лесу да как завоет по-волчьи! Девчонки перепугались и бежать. И кузовки с ягодами побросали.
- А этот самый Борька, он тоже у вас рыбу таскал? - осторожно спросила Клава.
- Нет, он в стороне стоял, кошёлку держал, - ответил Федя.
- Мало мы Оську вчера проучили… Придётся добавить, - заметил Скворцов.
- Куда они пошли? - спросила Клава у Феди.
- На базар. Наверное, сейчас монету зашибают. - Федя вздохнул. - Знаешь, какие у нас караси были? Один к одному.
Минут через десять Клавкина компания уже подходила к городскому базару, что раскинулся на площади недалеко от моста через Великую.
Ребята миновали колхозные подводы с зерном и сеном, прошли через овощной ряд и, наконец, подошли к столам, где шла бойкая торговля мясом и рыбой. Оськи нигде не было. Но за одним из столов ребята заметили Матрёну Бородулину. Перед нею стояли корзина с рыбой и весы.
- А вот караси, золотая рыбка! - зазывала она покупателей. - Свежие, отменные. Сама бы жарила - деньги нужны. Налетай! Спасибо скажете.
Федя дёрнул Клаву за руку.
- Это наша рыба, - шепнул он. - Из бочага!
Девчонка подошла к столу. Рядом с Матрёной стоял Борька Капелюхин. Он накладывал рыбу из корзины на чашку весов и, дождавшись, когда тётка взвесит её, заворачивал в газету и передавал покупателю. Руки у мальчика была покрыты слизью, к рубахе прилипли золотистые рыбьи чешуйки.
Заметив Клаву и мальчишек, Борька виновато съёжился и втянул голову в плечи. Несколько карасей выскользнуло у него из рук.
- Ты что ж рыбу-то в пыли валяешь! - прикрикнула на него тётка и, заметив Клаву, удивлённо вскинула голову. - А-а… Старая знакомая… Тебе-то чего здесь?
- Ваш Оська вот у этих мальчишек рыбу отнял. - Клава показала на Федю и его дружков. - Отдайте им рыбу… Не верите? Борьку спросите… Он всё видел!
Матрёна воровато оглянулась по сторонам и, стараясь не привлекать внимания соседей, угрожающе зашипела:
- Ты что, голубушка, белены объелась?.. Вчера на ягоды позарилась, теперь на рыбу… А ну, шасть отсюда!..
Клава подалась было назад, но рядом стояли подруги, Витька с Колькой, Федя с мальчишками. Они горячо дышали ей в затылок, подталкивали под локти.
И Клава вновь вплотную придвинулась к столу.
- Никуда мы не уйдём! - заявила она. - Верните ребятам карасей!
- Это наша рыба! Наша! - во весь голос закричал Федя и запустил руку в корзину, ухватил под жабры крупного краснопёрого карася и сунул себе в кошёлку. - Разбирай, ребята!
- Ах вы, жульё базарное! - побагровела Матрёна и, выскочив из-за стола, бросилась к мальчишке.
Федя ловко увернулся и юркнул в толпу. Матрёна с истошным криком "Держите вора!" побежала за ним.
Клава переглянулась с Витькой и Варей. Ну и глупый же этот Федька! Сейчас Бородулиха переполошит весь базар и ни за что ни про что обесчестит мальчишек. Что было делать?
- Борька! Да ты человек или кто? - с отчаянием закричала Клава. - Чего ты молчишь? Ты же всё видел, всё знаешь! Ну, скажи, чья это рыба, чья?
Борька вздрогнул, диковато оглянулся по сторонам, потом вдруг подвинул корзину с карасями на край стола и, кивнув Витьке с Сашей, хрипло сказал:
- Берите! Ваша рыба. Я знаю…
Когда Матрёна, взмокнув от пота и тяжело дыша, с помощью какого-то рослого парня подтащила к столу упирающегося Федю, она застала такую картину.
Корзина с рыбой была наполовину пуста, а её племянник поспешно кидал карасей в кошёлки мальчишек.
Ошеломлённая Матрёна выпустила ворот Фединой рубахи и кинулась к племяннику.
- Ах ты змеёныш!.. Семя крапивное! - процедила она и, выхватив из корзины увесистого карася, принялась хлестать скользким рыбьим хвостом мальчика по щекам.
Не помня себя, Клава кинулась к Матрёне и вцепилась ей в руку.
- Не смейте! Ребёнка!
И это прозвучало как боевой клич. Ребята, словно по команде, окружили Матрёну; они хватали её за руки, тянули за юбку, загораживали Борьку от ударов.
Неожиданно раздался переливчатый свисток, и к столу протолкался молоденький милиционер.
- В чём дело, граждане?
Увидев милиционера, Матрёна пустила слезу и принялась жаловаться на бесчинство ребятишек: не дают спокойно торговать, воруют рыбу среди бела дня…
- А чужими карасями торговать можно? - воскликнула Клава. - А ребятишек бить дозволено?!
- Да не слушайте вы её! - перебила девочку Матрёна. - И что за дети пошли, только взрослых шельмуют! А ещё пионерия… Красные косынки на шее… Срам один…
Клава обернулась к милиционеру.
- Заберите нас в милицию!..
Милиционер с недоумением окинул взглядом ребят и спросил:
- Кого же именно?
- Всех, всех заберите. И торговку эту, и племянника её, и всех пионеров наших. Мы вам в милиции обо всём расскажем.
- И впрямь, товарищ милиционер, - сочувственно сказал кто-то из толпы. - Надо разобраться.
- Недосуг мне по милициям расхаживать, - отмахнулась Матрёна. Подавшись вперёд, она вырвала у Фединых дружков кошёлки с рыбой и высыпала карасей в корзину.
- Нет уж, гражданочка, придётся пройти, - сказал милиционер и обратился к толпе: - Свидетели среди вас найдутся?
- Есть свидетели, есть! - отозвалось несколько голосов.
- Тогда попрошу, граждане… - пригласил милиционер. - Придётся, конечно, и рыбку прихватить…
И он повёл всех через базарную площадь к старинным торговым рядам, где помещалось отделение милиции.
Батраки поневоле
В милиции Матрёна Бородулина выкручивалась, как только могла.
Припёртая к стенке показаниями ребят и свидетелей, она, наконец, созналась, что с рыбой её попутал сынок Оська, у которого с ребятами, как видно, имеются давние счёты.
А от этой рыбы и пошли все прочие беды: она, Матрёна, под горячую руку и ребят жуликами обозвала и племянника обидела. Но пусть уж Боренька не сердится - в своей семье чего не бывает!..
- Семья семьёй, но рукоприкладством заниматься не имеете права, - предупредил её дежурный по милиции. - Имейте в виду, в случае повторения будете отвечать по закону.
- Спаси и помилуй, - истово закрестилась Матрёна. - Пальцем больше не трону! Как можно! Он же не чужой мне, Боренька, свой человек, кровинка родная…
- Ну хорошо, гражданка. На первый раз мы вам поверим. Можете идти.
- А с рыбкой как же? - спросила Матрёна.
- Придётся вернуть по назначению. - Дежурный передал карасей Феде и его приятелям.
Довольные первой победой, ребята вышли из милиции.
- А радоваться-то ещё рано, - сказала Клава, когда возбуждение ребят немного улеглось. - Рыбу мы отобрали, а как теперь Борьке у Бородулиных придётся, это ещё темным-темно.
- Верно! - согласилась Варя. - Матрёна, она, как Лиса Патрикеевна, может и притвориться. В милиции одно говорила, а дома другое сделает.
- Да и Оська теперь своему братцу спуску не даст, припомнит ему карасей, - заметил Димка.
С этого дня дрохи взяли Борьку Капелюхина под своё неустанное наблюдение.
Постоянно около дома Бородулиных дозорил кто-нибудь из ребят. Чтобы переговорить с Борькой и узнать, как он живёт, ребята ловили его на улице или пробирались к нему в огород.
Они собрали кое-что из одежды, и Клава поручила девочкам отнести всё это Борьке. Сама она к Бородулиным не пошла: не могла видеть хозяйку дома, боялась, что взорвётся и наговорит ей дерзостей.
- Вы идите, а я вас на улице подожду, - сказала она Варе. - И вызнай там, чего ещё Борьке требуется.
Варя с подружками провели в доме Бородулиных минут десять. Тётя Матрёна, против обыкновения, приняла девочек довольно приветливо, охотно взяла ребячьи штаны и рубахи и, сунув их в комод, сказала, что они, Бородулины, не нищие, но от доброй помощи отказываться грех. Племянник растёт как на дрожжах, и одежды на него не напасёшься. А если у ребят найдётся лишняя обувка, Бореньке она тоже не помешает.
Потом Матрёна подозвала племянника и велела ему успокоить "глазастых доглядчиков", подтвердив им, что живёт он у тётки, как у Христа за пазухой, никто его не обижает. А если Боря редко показывается на улице, так это потому, что он любит копаться в грядках и ухаживать за садом. Он и воду для полива таскает по своей охоте: жалеет каждый росточек, как бы тот не зачах от жары.
При этом Матрёна потрепала племянника по взъерошенной голове и громко засмеялась.
- Ведь правда, племяш? Ну, скажи им…
- А что же Борька? - спросила Клава. - Подтвердил или нет?