* * *
Наутро стало известно, что вечером в школе состоится педсовет. В большую перемену Клава задержала в классе свою одноклассницу Зину Бахареву, работавшую отрядной пионервожатой шестого класса, и спросила, знает ли она, что сегодня может произойти с Борькой Капелюхиным.
Зина ответила, что ей всё известно и будет очень хорошо, если Борьку поскорее уберут из школы.
- Как?! - вскрикнула Клава. - Ты согласна с Дембовским? Ты, вожатая, и не выступишь в защиту своего пионера?
- И не подумаю. - Зина пожала плечами. - Да какой же он пионер, этот Капелюхин? Галстука не носит, сборов не посещает… Ни в одно отрядное мероприятие его не вовлечёшь. А как грубить учителям да срывать уроки - так он первый из первых. Правильно про него говорят, что у него дурные наклонности…
- Дурные наклонности! - повторила поражённая Клава. - И ты веришь этому? Да ты хоть раз поговорила с ним с глазу на глаз? Узнала, как он живёт, к чему тянется? - Она задумчиво покачала головой. - Нет, Зина, не знаешь ты своих ребят. Не знаешь и не болеешь за них.
- Ну вот что, Назарова, - вспыхнула Зина. - Ты меня не учи, как с пионерами работать… Пока я ещё вожатая, а не ты. И отряд - это тебе не спортивный кружок: заплывы там, забеги… Тут думать надо, думать!
Девушки холодно расстались.
После занятий Клава сбегала домой, наспех перекусила и вновь вернулась в школу.
В полутёмном школьном зале она уселась на подоконник недалеко от учительской, где уже начался педсовет. Из-за двери доносились приглушённые голоса учителей. О чём они там разговаривают? Может быть, уже решают судьбу Борьки.
Мальчишка, конечно, виноват, и его стоит наказать, но исключать его из школы - с этим Клава никак не могла примириться. Борька же совсем неплохой - надо только отнестись к нему повнимательнее.
"А я ведь тоже его забыла", - мысленно упрекнула себя Клава и, тяжело вздохнув, покосилась на дверь учительской. Если бы только Борьку оставили в школе! Тогда всё бы пошло по-другому. Клава следила бы за каждым его шагом, помогала бы ему заниматься, выбрала бы для Борьки самых надёжных товарищей…
А может, так и сделать? Войти сейчас в учительскую и заявить обо всём этом педагогам. Заявить твёрдо и решительно. Так, мол, и так, она ручается за Капелюхина и берёт его под свою полную ответственность. И дать честное комсомольское…
Клава подошла к учительской и взялась за ручку двери.
Но как войдёшь туда? А вдруг преподаватели не пожелают даже выслушать её и попросят оставить учительскую?
В школьный зал осторожно вошли шестиклассники: Федя Сушков и Люба Кочеткова.
- Вы зачем сюда? - вполголоса спросила их Клава.
- А мы… мы от наших ребят… от всего класса, - признался Федя. - Насчёт Борьки…
- Нельзя Борьку исключать… никак нельзя, - горячо говорила Люба Кочеткова. - Мы вот письмо учителям написали… Следить за ним будем, помогать будем, только пусть его в школе оставят.
Девочка достала из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и попросила Клаву передать его директору школы или вожатой Зине Бахаревой.
- А может, письмо под дверь подсунуть? - предложил Федя.
Клава прислушалась.
Голоса за дверью учительской звучали всё громче и громче. Говорила, кажется, Анна Павловна Оконникова, учительница русского языка и литературы, но вот её перебил Дембовский.
- Я категорически настаиваю на самых решительных мерах… Категорически, - донеслось до Клавы. - В противном случае…
"Вот он как… требует, угрожает… Значит, с Борькой совсем плохо", - мелькнуло у Клавы, и она, потянув на себя тяжёлую дверь, кивнула Феде и Любе:
- Пошли все вместе!
Лица учителей обернулись к вошедшим. Кто-то зашикал на них: "Нельзя сюда, нельзя!"
Дембовский оборвал свою речь и с недоумением посмотрел на директора школы. Тот вскинул голову.
- Назарова! Ребята! Вы зачем сюда?
- Иван Александрович, - умоляюще заговорила Клава, с трудом переводя дыхание. - Мы на минутку всего… О Капелюхине хотим сказать. Он, конечно, виноват, но не исключайте его… Я шефство над ним возьму, помогать буду. И ребята помогут. Они вот даже письмо всем классом написали о Борьке. - Клава взяла из рук Любы лист бумаги и положила на стол перед директором. - Капелюхин исправится. Мы ручаемся за него… слово даём…
Она умолкла и мельком огляделась по сторонам.
Преподаватели с любопытством смотрели на учеников. Витя Скворцов, секретарь комсомольского комитета школы, одобрительно кивнул Клаве головой. Зина Бахарева пожимала плечами.
- Скажите на милость, целая делегация явилась… - ухмыльнулся Дембовский. - А позвольте спросить, кто за Назарову может поручиться?
- Между прочим, мысль о шефстве заслуживает внимания, - заметила Анна Павловна, поглядывая на учеников. - И напрасно, Константин Владиславович, вы так мало доверяете самим ребятам.
- Ну что ж, если вам заверение школьников дороже моих слов, я умываю руки, - с вызовом сказал Дембовский и, сняв пенсне, принялся тщательно протирать его.
- Не горячитесь, Константин Владиславович. Вопрос серьёзный… - остановил его директор школы и обратился к Клаве и шестиклассникам: - Вы всё сказали?
- Всё, Иван Александрович, - ответила Клава.
- Хорошо! Идите теперь! А мы тут подумаем…
Клава, Федя и Люба вышли из учительской. Щёки у Клавы полыхали, словно после хорошей пробежки. Вот она и высказалась на педсовете. Но только её слова, кажется, никого и ни в чём не убедили.
Отослав Федю и Любу домой, Клава принялась расхаживать перед школой - надо же всё-таки узнать, что решат о Борьке.
Наконец педсовет закончился. Учителя стали расходиться по домам. Вот в дверях показались Витя Скворцов, Анна Павловна и старший пионервожатый Важин. Немного о чём-то поговорив, они распрощались и разошлись в разные стороны.
Клава догнала Витю.
- Ну как? Чем кончилось?
- Я так и знал, что ты где-то здесь бродишь, - усмехнулся Витя. - Победа, Клава. Борька остаётся в школе.
- Это правда?
- Голосованием решали. Дембовский остался в единственном числе. И знаешь, Клава, твоё выступление тоже сыграло роль.
- Смех, а не выступление.
- Нет, ты не говори. Знаешь, какой бой разгорелся! - Витя рассказал, что произошло на педсовете.
Дембовский выступил с предложением не только исключить из школы Борьку Капелюхина, но и вообще раскассировать шестой "Б" по другим классам: в нём, мол, слишком много трудных, недисциплинированных учеников, которые снижают общий процент успеваемости, портят лицо школы.
Но учителя с этим не согласились. Они сказали Дембовскому, что он плохо знает свой класс и запустил воспитательную работу с детьми. Дембовский, в свою очередь, заявил, что он не может работать с таким забубённым классом и отказывается от должности классного руководителя.
Его не стали уговаривать. Руководить классом вызвалась Анна Павловна. Она же предложила заменить и отрядную вожатую - Зина Бахарева изрядно обленилась, работает с холодком.
- Это верно, - согласилась Клава. - Не любит она ребят.
- Вот, вот, Анна Павловна и об этом поставила вопрос, - продолжал Витя. - А в шестом "Б", говорит, вожак нужен особый: смышлёный, живой, с огоньком. Вроде, говорит… - он лукаво покосился на девушку, - вроде Клавы Назаровой.
- Что?!
- Да, да… Анна Павловна так на тебя и указала. "Самая, говорит, подходящая кандидатура". Мы вот завтра на комитете решение об этом примем.
- Смеёшься, Витька, - удивилась Клава. - Ты же знаешь, я и так загружена.
- Да ты что, не согласна? Ты же сама в вожатые вызвалась…
- Когда это?
- А вот только что, на педсовете. "Ручаюсь, слово за Борьку даю". Это чьи слова?
- Так я за одного только Борьку ручаюсь.
- А вот теперь принимай целый отряд… двадцать восемь Борек. Это же твоё дело, кровное. Ты ведь и так давно вожатая, с малых лет… Вспомни-ка лагерь на Камышовом острове… Всегда ты с ребятами… А в общем, - рассердился вдруг Витя, - чего я тебя уговариваю? Не желаешь - не берись. Дело добровольное. Придётся тогда в вожатых Зину оставить.
- Нет, Зину нельзя… - покачала головой Клава и, подумав, согласилась. - Ладно, секретарь… попробую. Только чур: покоя от меня не будет. Придётся и тебе о ребятах думать.
Первый сбор
На другой день весь шестой класс уже знал, что "режиму Дембовского и Зины Бахаревой" пришёл конец, а вместо них в класс придут Анна Павловна и Клава Назарова.
- Клаша - это здорово! - с удовольствием сказал Федя Сушков. - Теперь хоть на конях покатаемся, а зимой на лыжах походим… А то ведь при старой вожатой мухи на сборах дохли…
- И Анна Павловна тоже неплохо, - заметил Дима Петровский. - Она добренькая, ей только поплачься…
- А по мне, что в лоб, что по лбу, - буркнул под нос Ваня Архипов. - Как это мы учили… от перемены слагаемых сумма не меняется.
Вернувшись из школы домой, Лёля не утерпела и передала все эти разговоры сестре.
- А ты сама как думаешь? - настороженно спросила Клава.
- Ну конечно, очень хорошо, что ты с нами будешь… Все так рады, так рады! И что ты за Борьку поручилась - тоже все довольны, - затараторила Лёля. - Вот только справишься ли?.. Знаешь, у нас ребята какие?.. Зину они до слёз доводили.
- Спасибо, утешила, - нахмурилась Клава.
Собирая на стол, Евдокия Фёдоровна молча прислушивалась к разговору дочерей. И почему Клава так тянется к ребятишкам? В пятом классе она хороводилась с малышами с улицы, привязалась к Борьке Капелюхину, вместе со всем классом шефствовала над группой детдомовцев, потом в школе работала с октябрятами и вот снова в вожатые. Да и без этого в доме у них постоянно толпятся ребята: о чём-то советуются с Клавой, крутятся на турнике, зашивают волейбольные мячи, чинят тапочки, латают майки. А дочке между тем пора бы остепениться - перешла в девятый класс, время подумать и об институте, о завтрашнем дне.
- Клашенька, а может, не браться тебе за шестой-то класс? - осторожно заговорила мать. - Очень уж, сказывают, народ там бедовый. Пусть лучше из старших кто займётся…
- Да я ж, мама, вроде сама вызвалась, - призналась Клава. - За Борьку поручилась.
- Ну, дочка, понесёт теперь тебя, закрутит… - вздохнула Евдокия Фёдоровна.
- Ничего, мама. Я люблю, когда на стремнину выносит. - Клава задорно встряхнула стрижеными волосами, хотя на душе у неё было совсем неспокойно. Ведь вожатой в таком классе, как шестой "Б", она будет работать впервые в жизни. С чего же начать, как приступить к делу?
В этот же день Клава повидалась с Анной Павловной.
- Ну, дорогая моя помощница, - улыбнулась учительница. - Ты, наверное, за советом ко мне прискакала: как да с чего начинать? А я, признаться, и сама толком не знаю. Детей воспитывать - это не дощечки стругать, не табуретки сколачивать. Тут готовеньких рецептов не пропишешь. Сколько ребят - столько и подходов. И к каждому свой особый ключик подобрать требуется… Давай-ка мы с тобой для начала к ребятам присмотримся, познакомимся с ними. - Она на минутку задумалась, потом добавила: - Только одно, Клава, запомни, самое главное… Я об этом у Феликса Эдмундовича Дзержинского вычитала. "Быть светлым лучом для других, самому излучать свет - вот высшее счастье для человека, какого он только может достигнуть…"
- "Быть светлым лучом… излучать свет…" - шёпотом повторила Клава. - Хорошо-то как, Анна Павловна! Я это обязательно запомню…
На следующий день Клава принимала отрядные дела.
Зина Бахарева передала ей знамя, барабан, помятый горн, дневники звеньев, в которых давно уже ничего не записывалось, и тощую папку со списком пионеров и планом работы.
- Тут у нас столько всяких мероприятий запланировано, тебе до конца года хватит: шесть бесед, две лекции, экскурсия на льнозавод. Потом ещё по звеньям есть планы.
- Ты мне лучше о ребятах расскажи, - попросила Клава.
- А чего рассказывать? - отмахнулась Зина. - Отпетый народ, сорванцы… Отлынивать от всего любят. Приходи послезавтра на сбор отряда - вот и познакомишься. Они тебе сразу на шею сядут. Ну, ни пуха тебе, ни пера, - пожелала Зина, когда передача немудрёного пионерского хозяйства была закончена.
* * *
Сбор отряда, посвящённый теме "Люби и изучай родной край", состоялся после уроков.
Когда Клава вместе с Зиной Бахаревой вошла в пионерскую комнату, она сразу заметила, что из двадцати восьми пионеров шестого класса "Б" на сбор пришло немногим более половины.
- Почему не обеспечил полную явку? - строго обратилась Зина к председателю совета отряда Диме Петровскому.
- Я старался… И уговаривал и за руку тянул, - пожаловался Дима. - А они кто куда. Нефёдов с дружками в футбол гоняет, Борька Капелюхин со своей компанией тоже куда-то удрал.
- Видишь, опять Капелюхин… - шепнула Клаве Зина Бахарева и кивнула Диме: - Начинай!
Дима объявил сбор отряда открытым и сказал, что сейчас Саша Бондарин сделает доклад о путешествии по родному Псковскому краю.
- Давай, давай, - фыркнул Ваня Архипов. - Бондарь у нас путешественник что надо… всю печку прошёл да ещё лежанку в придачу.
Саша, приземистый, лобастый, мрачноватый, повесил на стену самодельную географическую карту, встал к учительскому столу и глуховатым монотонным голосом принялся читать по тетрадке.
Из его доклада можно было узнать, каковы в Псковской области природа, климат, растительный и животный мир, сколько здесь рек, озёр, лесных массивов, торфяных болот, пахотных земель.
А как богата и поучительна история Псковщины! Город Остров, в котором они сейчас живут, стоит на берегу древней река Великой. Когда-то на этих берегах основательно досталось польским и немецким захватчикам.
Здесь же на Псковской земле, на льду Чудского озера, русской ратью полководца Александра Невского в знаменитом Ледовом побоище были разгромлены немецкие "псы-рыцари".
Недалеко от их родного города, в Михайловском и Тригорском, окреп и возмужал талант великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина.
Между Островом и Псковом в ожесточённых боях против кайзеровских полчищ Германии родилась 23 февраля 1918 года героическая Красная Армия.
Саша заметно оживился. Он начертил мелом на доске схему расположения войск немцев и первых отрядов Красной Армии и принялся с жаром рассказывать, как шёл бой, как отличились наши бойцы.
"И откуда он всё это знает? - с удивлением подумала Клава, слушая Сашу Бондарина. - Серьёзный, видать, мальчишка, головастый. Вон сколько материала собрал!"
Она окинула взглядом пионерскую комнату и нахмурилась. Ребята доклад почти не слушали - они шептались, точили карандаши, рылись в сумках, писали друг другу записки.
Ваня Архипов обёртывал газетами свои тетради и учебники: зачем, мол, напрасно терять дорогое время.
Девочки на первых партах сидели с отсутствующими лицами и готовы были по первому сигналу ринуться к двери.
Услышав шум в классе, Саша заторопился, пропустил несколько страниц своего доклада, наконец, пунцовый и недовольный, умолк и принялся снимать со стены карту.
- Погоди, погоди, - остановил его Димка. - Мы сейчас тебе вопросы будем задавать.
- Нет вопросов, - раздались голоса, и кто-то даже захлопал в ладоши.
- Всё ясно-понятно!
- Утвердить доклад.
- Целиком и полностью!
Пионеры повскакали из-за парт.
Зина бросила на Клаву выразительный взгляд - видала, мол, таких? - и подняла руку.
- Минутку внимания, - объявила она. - С сегодняшнего дня у вас будет новая вожатая…
- А мы уже знаем, - отозвался Дима Петровский.
- Её зовут Клава Назарова. Прошу любить и жаловать, - насмешливо сказал Ваня Архипов, подражая голосу Дембовского.
- Опять ты, Архипов, со своими штучками. Постыдился бы! - прикрикнула на него Зина и приказала всем сесть за парты. - Сейчас Клава с вами поговорит.
Подавив вздох, ребята опустились за парты - опять, значит, будет "накачка". Зинины беседы-"накачки" о дисциплине и порядке обычно длились минут десять. Сколько-то проговорит новая вожатая?
- Димка, принеси товарищу докладчику графин с водой, - заметил Ваня Архипов и вполголоса дурашливо пропел: - "Заседаем, воду пьём…"
- Спасибо, ребята, не требуется, - озабоченно сказала Клава. - Я бы и без воды говорила, да не могу, некогда… У Борьки Капелюхина сегодня день рождения, а он исчез куда-то… Надо срочно его разыскать…
- Капелюхина! - удивился Димка. - Да где ж его отыщешь? Он про свои места никому не говорит. Вот разве Саша знает… - Он покосился на Бондарина, но тот сделал ему предупреждающий знак: молчи, мол, и поспешно сказал, что Борька всё держит в секрете и тайне.
Клава притворно вздохнула.
- А я думала, вы мне поможете… Что ж теперь делать! Придётся, пожалуй, по следам разыскивать… - И она обратилась к пионерам: - Ну, кто в разведку со мной? Так сказать, по следам таинственного Борьки Капелюхина и его компании. Вот вам и первое путешествие.
Ребята оживились - это, пожалуй, будет здорово, если они найдут Борьку с приятелями и узнают, чем те занимаются. Только Ваня Архипов, недовольно хмыкнув, спросил Клаву, кончился сбор отряда или всё ещё продолжается.
- Да, да… сбор окончен. Кто не хочет искать Борьку, может идти домой, - объявила Клава и про себя отметила, что Архипов крепкий орешек.
Ваня с довольным видом запихал в сумку учебники и, буркнув: "Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт", направился к двери. Вслед за ним вышли из класса ещё несколько девочек и ребят.
Остальные устремились за Клавой.
- Очень всё несерьёзно… особенно для начала, - пожав плечами, шепнула ей Зина. - А в общем, как знаешь, тебе работать. - И она направилась к дому.
Клава повела ребят к Великой.
Честно говоря, она немножко хитрила. Как-то раз слышала разговор Борьки и Феди Сушкова о плотах, о рыбной ловле, о Камышовом острове и сейчас надеялась, что ребята находятся где-нибудь там.
Но никаких следов пока не обнаруживалось.
- Ничего нет, - разочарованно протянул Димка, следуя за Клавой. - Берег как берег… Коровы на водопой приходили, козы…
- Есть следы, есть! - вскрикнул вдруг Саша Бондарин, припадая на колено и рассматривая отпечатки рубчатой подмётки. - Это, наверное, Борька шёл. У них в детдоме все на резине ходят…
- Да ты посмотри, башмаки-то какие, - перебил его Димка. - Сорок четвёртый номер, не меньше.
- Да, великоваты, - смущённо признался Саша.
Вскоре за изгибом реки показался Камышовый остров, и Клава заметила над ним еле приметный голубоватый дымок.
Это уж что-то значило. Может, Борька и в самом деле на острове. Но как туда перебраться?
Девушка повела ребят к речной заводи. Она была окружена густым лозняком и отделена от города широкой заболоченной низиной. Пробраться к заводи можно было только по узкой, еле приметной тропинке, выложенной хворостом и жердями.