* * *
Летом, когда я еще дружила с Юлей, мы от нечего делать решили снять фильм о нашем городе. У Юли есть камера - как, впрочем, и многое другое.
До сих пор я про свою Юлю, бывшую лучшую, не рассказывала. Но не потому, что ее мало в моей жизни. Очень даже много. Только больше тратить на неё свое время я не стану. Она-то со мной не считается, так почему я должна?
Вот, например, та история с фильмом. Ради нашего кино я даже отпросилась к Юле с ночевой. Предупредила её, что будем работать над планом съемок. Но… Сначала мы сидели на улице в засаде и ждали Кира - соседского парня, в которого Юля влюблена с шести лет, потому что он однажды угостил ее майонезом с хлебом. По Юлиному сценарию, надо было дурниной орать ему в окно: "Кир, Кир!" А когда он выглянет, прятаться за мусорными баками. Кир, кстати, так и не отреагировал.
Дома Юля предложила пить мартини. У меня разболелась голова, и я попросила поесть.
- Еды нет! - сказала Юля. Кажется, ей лень идти к холодильнику, а сама я не решилась.
Про наш фильм я уж и не заикалась - и так видно, насколько бесполезно об этом напоминать. Зато мы смотрели кино про пришельцев, фильм про бодимодификации и передачу "Топ-модель по-американски". Писали левые сообщения знакомым. Полтретьего ночи позвонили моему (на тот момент уже бывшему) парню Антону и долго-долго слушали его нудные рассказы про компьютеры.
Наконец я взмолилась:
- Юля, спать хочу!
То, что Юля отвечает, кажется мне шуткой. Она говорит:
- Зачем? Спать скучно!
Самое страшное, что она не шутила. И вот мы опять смотрим кино, лазим в Инете и звоним каким-то людям. В глазах песок, голова гудит, руки не слушаются. Ощущая себя в другом измерении, глянула на циферблат: четыре часа утра! Я так поздно даже на Новый год не ложусь.
- Четыре? А, ну уже вообще нет смысла дрыхнуть! Давай ногти красить!
Домой я приползла чуть живая и потом отъедалась и отсыпалась.
Ну, а совсем разочаровалась я после дня рождения ее мамы. Юлина мама работает сразу в двух фирмах топ-менеджером. Поэтому у них все есть и этого всего очень много. Однако Юля все время одна. И эта девочка такая ленивая, что неделями не моет посуду и не убирается. Как-то перепала мне от подруги конфетка. Откусываю, а там червяк извивается. Завелся, видать, пока конфеты у них дома хранились… не один месяц… А наряженная елка простояла у моей Юли до лета, покрывшись толстым слоем пыли.
Юлина мама приезжает с работы, привозит вкусненькое. Старается, как ни устала, общаться с дочерью, сделать ей что-то хорошее, в ресторан свозить… А дочь? Даже ничего не подарила своей маме на день рождения! Что там - подарила: торт с балкона, и тот не принесла. Хотя мама при мне просила ее три раза.
В итоге я сама помогла - ну, нервы не выдержали. Вот после случая с тортом я окончательно и расхотела общаться со своей "лучшей".
Глава 9
- Таня, надо позвонить Свете! - требует отец. - Это уже неприличным становится, вы же подруги!
"Подруги…" Ничего в наших отношениях не смыслит, а туда же. Слава Богу, не требует позвонить Юле. Тут даже папа в курсе, почему я с ней не хочу общаться.
Что касается Светы… С папой пусть наивная мама спорит, а я так кротко и обреченно соглашаюсь: "Да, папа, хорошо, папа!" Но это вовсе не значит, что я действительно позвоню. Все бы ему контролировать…
Однако… Папа с трубкой идет: "На, говори быстро, сейчас ответят, я уже номер набрал!"
Кажется, я начинаю понимать свою нервную мамочку…
Самое ужасное, что трубку взял тетиирин "хазбенд".
- А… это… а Свету можно?
Эхом летит где-то далеко:
- Света, тебя!
- Достали уже. Кто?
- Да, там какая-то…
У светиного папы противный "тренерский" голос.
Нет, зачем мне это? Нажимаю кнопочку "отбой".
Потом она перезванивает:
- Приветкакдела? Че хотела?
Это я-то "хотела"? Притворюсь, что не в курсе их проблем.
- Привет, Света. Да вот, давно не звонила. Как у вас? У… тебя, то есть.
- Все клёво. Взяли путевки в Малайзию.
Путевки? А мама говорила - им есть нечего…
- А-а, ясно. Как родаки, помирились?
- А хрен их знает. Ты извини, отцу звонить должны, просил линию не занимать. Созвондаемся еще, да?
- Ладно, давай.
Вроде поговорили, а трубку не кладет. Надо еще какую-нибудь тему найти.
- Как там твоя полиция?
- Работаем… Помнишь бабку из фитнес-клуба? Этих, оралманов подвальных, еще спалила мне?
- Ну?
- Там такое оказалось… Говорить не могу - подписку дала.
И тут же Света, верная своему дурному характеру и еще более дурному воспитанию, мяукает: "Ну, пока, что ли", - и завершает разговор! Это как: вот так общаться с людьми?!!
* * *
О дальнейшем я узнала из газет. То есть, из Интернета, конечно.
"Девятиклассница помогла раскрыть опасное преступление" А над заголовком - светкина фотография! Как вам наш "персик"? Пилотка набекрень, губы бутончиком, в руках - цветы. Еще там были фотки, где ей жмет руку человек в форме, дарит ноутбук.
"Девятиклассница Светлана Емцова помогла работникам полиции в раскрытии убийства 40-летней гражданки М., совершенного в ноябре прошлого года в микрорайоне "Айнабулак-3". Из-за позднего времени свидетелей найти не удалось. Но, благодаря важной информации, полученной от командира звена юных помощников полицейских, опасных преступников удалось найти и задержать".
В комментах к новости кто-то написал: "Молодец девочка. Только не пожалели ее. Разве можно давать фамилию и номер школы, лицо показывать?"
Ищу подробности. Но, как всегда в таких новостях, ни-че-го.
- Ну, где опять трубка! - и это ору уже я.
Но толку, что дозвонилась. Света сказала, что телефон может быть "на прослушке".
Пришлось топать по ее милости в торговый центр. У входа и встретились. Света торжественно и с большим чувством превосходства молчала. Ждала расспросов. Потащила меня по бутикам.
Начали поход с ненавидимой мною "ювелирки". Причем, зашли в бутик под вывеской с таким сложным французским переплетением букв, что нормальному англоговорящему человеку этого никогда не прочесть и не выговорить.
Продавщицы воззрились на нас с большим интересом. Подозреваю, что посторонние здесь - большая редкость.
Мою спутницу прием не смутил. Скользнув взглядом по витринам и не найдя искомого, она попросила "осенний каталог" - в слове каталог с ударением, конечно же, на вторую "а". У меня противоядием в мозгу проносится "каталог" - "диалог" - "некролог": ударение ставим на "о".
Поправлять? А зачем? Она же в Россию переезжать не рвется, а здесь и не такие ошибки на каждом шагу. Кстати, и светина мама-библиотекарь филологически небезгрешна, иначе поправила бы. Хотя… как это? Представляем: тетя Ира поправляет Свету. Света… Тетя Ира… Тетя Ира vs Света. Ну и понятно, чем это кончится. Диалог о каталоге, перешедший в некролог.
- Ну, так вот, - начала моя спутница, будто продолжая давно начатый разговор. - Видишь эту подвесочку? Мелочь, вроде, скромненько, хрень какая-то, да? Но - со вкусом! "Шомэ" подделать невозможно. А брэнд дорогой страшно. Только для тех, кто понимает. Мы своих по таким вещам и узнаем. Если в "Шомэ" - значит, это кое-что. Быдляк такое не носит, даже богатый.
"Быдляк"… а Света из каких-таких пэров Англии-Франции?
- Свет, пойдем, может, отсюда? Ты лучше расскажи, как преступление раскрыла.
Света выкатывает свои незабудковые шары:
- Я и рассказываю!
- А-а… Как это я не поняла.
- Дослушать сначала надо! Где внимание - там энергия, где энергия - там деньги!
Это что еще за мантра? Может, они перед обедом всей семьей это хором твердят вместо "Отче наш", вот и разбогатели?
Хотя, вроде бы обеднели теперь. Ладно, слушаю.
- Захожу в туалет.
Я с тоской смотрю на Свету. Она ловит мой взгляд и досадливо цокает.
- Да, в туалет. В фитнес-клубе. Рассказываю же! Там уборщица тряпкой по кафелю возит. Застрелиться! Еле шевелится, кажется, на ходу уснет. Жду. Не ору, стою, типа толерантная. Терплю. Еще не хватало - с туалетной уборщицей дискурс разводить. И вдруг вижу - у нее на шее вот такое мотается. Туда-сюда, ту-уда - сю-у-да. Кулон от "Шомэ". Настоящий. А так не бывает, понимаешь? Я! Я - и то такой хочу. А тут - уборщица. В туалете…
Вежливая девушка приносит нам вазочку с конфетами. Света совсем утопает в удобном кресле, не забывая, однако, гламурно выпятить ноги на полсалона.
На вопрос о цене кулона, продавщица, мило и скромно улыбнувшись, называет сумму, от которой кресло перестает быть удобным и леденец застревает в горле.
- Ты слышала? - поднимает бровки Света. - Ну, вот и я поняла, что она это сперла. Как раз та бабка сидела на рэсэпшн, ты ее видела тогда. Спрашиваю: "У вас ни у кого не пропадали ценности? У клиентов, может быть?" Она переполошилась, все службы в клубе на уши поставила. И… - ничего.
Нет и нет, мне какое дело, вообще? Через неделю иду с рапортичкой от школы в наш РОВД. А там - ориентировка. Она сто лет висит, только я никогда не читала. Но тут, как специально, прочла. А в ориентировке перечислялось, в чем убитая была, когда ее в последний раз живой видели.
- И что, - кулон?!!
- Тот самый. "Шомэ". Сердечко со шнуровкой.
Глава 10
Оказывается, Светке не нужно было по магазинам. Это она меня в ювелирный для наглядности завела. Уходить с пустыми руками из салона, где нас угощали, было неловко.
- Давай хоть… ну, пакетик у них купим…
- Пакеты отдельно не продаются. Ты кого стесняешься? Они - обслуга. Это их работа. Ты что, обслугу стесняешься, что ли?
В моем активном лексиконе нет слова "обслуга". И мне всегда неловко. Вот почему я не люблю ювелирные магазины и прочие "непростые" места.
Притормозив у кофейни, Света роется в сумочке:
- М-м… Карточку забыла. А налички нет. Ты кофе хочешь?
А, похоже, про путевки в Малайзию - брехня. Как-то попроще стало.
- Пойдем, угощаю.
- Хотя кофе здесь не айс… но, ладно уж, с одного раза не отравлюсь!
- Что дальше-то было?
Дальше Светка рассказывала путано и уклончиво, все время упоминая подписку о неразглашении. По наводке юной помощницы полицейских подвал под фитнес-клубом проверили, каналы, по которым кулон попал к девушке-уборщице, пробили.
Выяснилось, что земляк с другом попросились пожить. Отказывать землякам не принято, тем более, где десять, там и двенадцать. "Братья" приносили сахар, масло и макароны. Ну, а "сестренке" подарили от щедрот какой-то кулончик. Девушка очень удивилась, когда в полиции ей сказали, что это золото, но только белое.
Преступников вскоре поймали. Душегубы, гнушаясь низкооплачиваемой работой, грабили и лишали жизни даже за малость. Их рук делом оказалось и убийство пожилого человека из-за старого мобильного телефона.
А с владелицы кулона они сняли дорогую норковую шубу, драгоценности, вырвали из рук сумку. Жертва закричала, стала звала на помощь, и это решило ее участь. Непонятно, что делала несчастная в этом, чужом для нее, районе ночью… но - что случилось, то случилось.
- По крайней мере, ни детей, ни мужа… И то хорошо… - завершила Света.
- Страшно как… Ну, и тебя в полиции наградили…
- О, да! И на руках носили, и коньяком поили, местным - мэ-эрзость. "Светочка-Светочка, наша Света лучше всех!" И ведь, что характерно, правы!
- Слушай… а почему эта марка, "Шомэ", такая считается?..
- Так ведь еще жене Наполеона основатель марки, ювелир по фамилии Шомэ, украшения делал!
- А жене Гитлера не делал? - вырывается у меня помимо воли.
- При чем тут?
Эх, ладно уж:
- Ее звали Ева Браун…
Молчит. Долго молчит. Потом лупит со всей дури кулаком по столику, кофе выскакивает из чашек…
- Убью гадов!
Потом хмыкает:
- Но вот что в минус - фитнес-клуб закрыли. За нарушения. И деньги за абонемент теперь с них фиг выбьешь. Я так чувствую.
* * *
Маму я застала во дворе нашего дома за таким делом, которое даже от мамы не ожидала. Она стояла на табурете и меланхолично отмывала кованую решетку окна нижних соседей. Если прибавить, что мы с соседями не ладим из-за того, что иногда их подтапливаем, картина выглядела не то что дикой - абстрактной.
- Мам, ты чего?
- Они злятся. Говорят, голуби все испачкали.
Теперь понятно. К нам на подоконник прилетают обедать (завтракать и ужинать) голуби. Мама их различает, дала имена. Есть Какао и его жена Мраморная башка. Прилетал одинокий голубь Рентген, антрацитово-серый, с белесыми размывами на кончиках крыльев. Недавно познакомил нас со своей молодой изящной супругой. Голуби никогда не меняют пару, хранят верность всю жизнь. А еще у этих птиц строгая иерархия - молодым не дают есть те, кто старше, бьют и прогоняют. И то ласковое "гуль-гуль", что мы слышим из-под крыш, вполне может быть звуковым оформлением жестокой драки. Маме все это очень интересно. А о страданиях соседей она как-то не задумывалась.
И вот соседи возмутились, решетку велели вымыть, а голубей больше не кормить.
- Все равно кормить буду, - бурчит мама. - Обыватели! Зато я рассказ хороший написала.
- Про голубей?
- Нет, про поселок.
Вот те на! А я думала, у нее уже прошло. Мы даже договорились с Борькой не напоминать - нам сейчас и Калининграда хватает…
- Неси табурет домой. Я уже все. Сейчас рассказ читать буду!
- Есть хочу!
- Что за люди! Одним голуби мешают, другим муки голода жить не дают… Иди, там цыпленок с тимьяном в духовке.
Вы не поверите: когда мама разделывает на кухонном столе какую-нибудь очередную уточку или курочку, голуби, столпившись на подоконнике и жадно вытянув шеи, наблюдают сквозь стекло за процессом. Прямо студенты-медики в анатомичке. Сначала мама стеснялась птиц, потом махнула рукой:
- Уж таков наш безумный мир!
Но все же, открыв форточку, торжественно пообещала голубей без крайней нужды не есть.
* * *
Внезапно вернулся папа, и они с мамой умчались заполнять какие-то там анкеты на выезд, которые в одиночку не заполняются. А потом домой приплелся из школы Борька в весьма дурном настроении.
Когда я ему сделала замечание, вякнул:
- Что, дура, депрессию подняла?
Тут же получил за неуважение к старшим "сушняка" в плечо.
Включил все телевизоры, комп, магнитолу, микроволновку, лампы по всей квартире и вообще все, что только можно, и стал проводить опыт. Поспорил с одноклассником. Тот хвастался, что живет в новом доме и там надежная электропроводка. И дразнил Борьку, что в нашем "сарайчике" чуть что, и пробки вылетают. Братец решил доказать, что дом у нас хороший.
Пробки вылетели. Мы сидели в сумерках, а Борька продолжал заунывно гундеть:
- Все равно. И дом хороший. И район. И город. И республика…
Ну, не хочет уезжать человек. А я, даже если мне что-то здесь нравится, стараюсь найти в этом и негатив. Я не буду мучиться от тоски в далеком Калининграде! Пусть уж лучше здесь будет плохо и еще хуже - мне это только на руку. И если этот придурок выбрал себе подружку - очередного "сантехника" в розовой куртке "Адидас" и с рэпчиком в наушниках - то так ему и надо!!!
Кстати, если когда-нибудь его встречу, надо сделать такое сочувственное лицо и сказать: "Ну, вот, видишь - даже ты, и то хоть кому-то пригодился".
Братец утверждает, что знает, где надо что повернуть, и свет в квартире загорится вновь. Но я запрещаю ему подходить к счетчику - боюсь пожара.
Главное, и родителям не позвонишь: единицы кончились. Ладно, дождемся. Хотя Боре не завидую…
- А давай песни петь! - предлагает он.
И вот мы уже поем-поем, и про "две собаки под окном", и "моя любовь на пятом этаже", и даже гимн республики на казахском… Начинает лупить чем-то железным по батареям злобная соседка снизу.
- Что это?! - вздрагивает братик.
- Баба Валя бесится.
- Не-ет, на кухне…
- Что… что на кухне? - я перехожу на шепот, так как, кажется, понимаю…
- Две-ерца от буфета…
Я подскакиваю на диване и визжу от страха.
Довольный кабан Боря потирает шкодливые копытца.
Глава 11
Все-таки идею съемок фильма о городе жаль. Еще сильней жаль, что у меня нет камеры - давно бы сняла сама. Зато есть Интернет! Пишу: "Кто с камерой? Давайте сделаем киношку о городе". Игнорю Юлю, сообщившую "заборчиком": "КаМеРа ЕзТь!"
Неожиданно объявляется Виктор. Тот самый, друг этого… Предлагает помощь. Точно, как же я о нем не вспомнила, он и на репетиционку с камерой однажды приходил. К тому же, с Виктором будет весело.
Договорились на ближайшее воскресенье. Снимем шесть моих любимых объектов и шесть - его. Надеюсь, дождя не будет.
Насчет любимых объектов решила посоветоваться с родными. Но… Борю спрашивать бесполезно: "Мой родной город - самый лучший! Весь!" Мама сегодня не слишком уравновешенна. Находится в режиме "инопланетянки".
- Таня, конечно же, наши церкви. А что еще? Не барахолку же снимать…
Я разозлилась. Мама бывает совершенно разным человеком. Вполне вероятно, что вчера она властно сказала бы "Горы. Исключительно - горы!", а завтра может весело пропеть: "Зеленый базар, "Сити-центр" и Metro. Обожаю!"
А вот папины вкусы не меняются. Я точно знаю, что он любит. И еще уверена, что, если уж заведет сагу про уничтоженные "мамбетами" (так у нас называют агрессивных и бескультурных выходцев из сельской местности) места своего детства, то остановится нескоро.
Вот и думай - а стоит ли советоваться?
Но что хочу снять я? Вспоминала-вспоминала, и сама удивилась. Оказывается, именно то, что, как считала, наскучило до мозолей на глазах.
Свою улицу. Да весь квартал, где мы так весело проводили время с друзьями детства. Магазин, в котором ежедневно что-нибудь покупаем. Дорогу в школу. Даже саму школу! И, конечно, нашу квартиру. Но сначала подъезд, эти деревянные ступеньки, такие высокие и странные, что их (по маминой, конечно, наводке) даже для одного фильма художественного снимали. Но кино - это кино, а то, что сниму я - другое дело.
Все вышеперечисленные объекты не блещут красотой и ухоженностью, никак не относятся к архитектурным изюминкам и, если уж смотреть непредвзято, выглядят "на троечку"… Но зато - свои.
Тут я поняла, что уезжать страшно не хочется, и, если я буду продолжать в том же духе, то не выдержу и разревусь прямо сейчас.
Так, ладно, не отвлекаемся. Что еще-то? А, место возле одного торгового центра, что по дороге на Медео. Внутри ничего интересного, но перед зданием ТЦ всегда резко поднимается настроение. Особенная атмосфера, уж не знаю, почему. Там неподалеку ездят скейтеры, а их модные подруги сидят на скамейках и делают вид, что не скучают. Ну его - быть подругой скейтера!
Ну, а что Виктор хочет снимать?
Оказалось, ничего. Виктор болеет.