В Ваилиму пришел вождь Матаафа. Туситала отложил флейту и, улыбаясь, сказал:
- Любовь! Приветствую великого вождя в моем доме!
- Любовь! В этом доме один великий вождь - Сочинитель Историй. - Матаафа покосился на Суанатуфу, который, поднявшись с колен, жался около стены. - Думаю, в доме Туситалы Матаафа не нуждается в защите? Мои воины остались по ту сторону дома. Воин Туситалы тоже может удалиться.
Продолжая кланяться и, не отрывая взгляда от глаз Матаафы, Суанатуфа вышел.
- Польщен, что в трудную минуту вождь пришел ко мне за советом.
- Матаафа пришел к Туситале с той единственной целью, с какой один друг приходит к другому: отразиться в его глазах.
- Всегда рад Матаафе, великому вождю великого народа.
- Разве есть народ, который Туситала мог бы назвать не великим? - спросил Матаафа и после паузы продолжил: - Злые духи жаждут, чтобы люди убивали друг друга, тогда они смогут увести к себе как можно больше рабов. Матаафа знает. Туситала не хочет войны, но вот о чем хотел спросить Матаафа…
Появилась Фаума, поклонилась Матаафе, поставила перед ним еду, еще раз поклонилась и убежала.
Матаафа встал и произнес торжественно:
- Матаафа благодарит Туситалу за то, что он никогда не был едящим отдельно - Матаафа не был голоден, но отказываться от еды, предложенной другом, считал оскорбительными и для себя, и для Туситалы. - Так вот что меня беспокоит: сейчас на нашей стороне перевес и нам выгодно начинать прямо сегодня, мое войско готово биться за свободу Самоа… Но Матаафа не хочет войны.
За окном зашевелились кусты. Но, увлеченные разговором, ни Туситала, ни Матаафа не заметили этого.
- Я плохой полководец, - вздохнул Туситала, - я могу выигрывать сражения только на бумаге. Но если есть хотя бы один шанс не начинать это пиршество злых духов - разве можно его не использовать?
Сими снова стоял возле дома Туситалы и слушал голос человека, за скальпом которого он пришел.
После разговора с Туситалой Сими неожиданно для самого себя вдруг понял, что ему совершенно не хочется выполнять приказ Лаупепе. Ему не хотелось убивать (признаться, он не убил еще никого в жизни), но он знал: если не убьет - не станет настоящим воином. Сими легко перемахнул подоконник и спрятался за занавеску.
Когда Туситала и Фэнни еще только приехали на Самоа, Фэнни отгородила довольно большой угол комнаты вместе с одной из дверей. В эту дверь приносили неразобранные сумки, чемоданы и складывали за занавеской. Теперь весь скарб убрали, а занавеска осталась.
Но Матаафа был истинный самоанец. Ему не надо было видеть врага, чтобы знать о его присутствии.
- Повеяло недобрым ветром. - сказал он, повернувшись в сторону занавешенного угла.
- Великий вождь устал, - улыбнулся Туситала. - Для Матаафы в моем доме нет недобрых ветров.
Матаафа больше верил своему чутыо, чем словам кого бы то ни было, но разве мог он оскорбить недоверием дом друга?
Сими видел коричневую спину Матаафы, родинку под левой лопаткой, в эту родинку он и хотел ударить. Промахнуться было невозможно. Нож, как приклеенный, вертикально стоял на ладони. Достаточно было прыгнуть и вонзиться в спину Матаафы…
Распахнулась дверь - в гостиную вбежал Ллойд. Увы - а может быть, к счастью? - он вошел через ту дверь, рядом с которой стоял Сими.
Мгновение - Сими содрал с лица повязку и засунул ее в рот Ллойду, вместо кляпа.
Мгновение - Ллойд связанный лежит в углу комнаты.
Ллойд понял: в следующее мгновение он потеряет сознание.
- Я плохо знаю твой народ, - сказал Туситала. - Но, мне кажется, это добрые и честные люди. Они не должны убивать друг друга.
- Народ океан, - вздохнул Матаафа. - А волны в океане, как известно Туситале, бывают и маленькие и большие.
Сими обернулся на связанного Ллойда и отчетливо понял, на кого поднял руку. Тогда он решил немного повременить с убийством и шепотом, чтобы услышал только Ллойд, сказал:
- Да простит меня Лоиа, сын Туситалы. Сими очень виноват перед ним. Но Сими должен помочь Туситале избавиться от злого друга. Туситала побеждает духов, но не умеет выбирать друзей. Когда Сими сделает то, что поручил ему всемогущий Лаупепе - он будет просить у Лоиа прощения до самого заката солнца. Если, конечно, Сими доживет до заката солнца.
- Я понимаю Матаафу. - Туситала поднялся с дивана. Теперь он стоял между Матаафой и Сими. Как раз между вождем и воином оказалась его высокая, чуть сутулая спина, словно щит, закрывающий Матаафу. - Пусть вождь сам решает: начинать ли кровавый пир духов. Но пусть Матаафа верит: что бы ни случилось, он всегда найдет в этом доме поддержку и помощь. Самоа должны оставаться свободной страной, нельзя, чтобы их поделили на части три великие державы. Этот карлик Лаупепе будет куклой в их руках.
Сими, помолившийся уже всем духам и готовый бросить нож, опустил руку. Туситала закрывал собой Матаафу. Сими мог бы, конечно, рискнуть кинуть через голову Туситалы, но если бы он задел ножом бога? Нет, это было даже страшно себе представить.
- Я рад, что Туситала понимает меня. - Матаафа отошел к окну и повернулся к Сими. Воин видел вождя. Его глаза, в которые старался не смотреть. Он замахнулся для броска.
Ллойд сумел подползти к Сими и ударил его. Нож выпал, но Сими каким-то немыслимым движением успел подхватить его. Ллойд еще раз ударил Сими связанными ногами. Тогда Сими помолился в последний раз всем духам и богам, каких знал, поднял руку с ножом и… почувствовал сильный удар, рухнул на пол и очнулся под ногами Матаафы и Туситалы.
Суанатуфа, который на этот раз чуть не опоздал, уже развязывал Ллойда.
- Матаафа жив? - первый вопрос, который задал Ллойд.
- Я жив, Лоиа. На земле Самоа для Матаафы не осталось безопасных мест.
Туситала поднял Сими и яростно начал трясти его. Голова Сими качалась из стороны в сторону, как недозревший плод на ветке.
- Ты хотел убить гостя моего дома?! - кричал Туситала. - Но ведь я поверил тебе! Ты, подлец, хотел убить Матаафу! Я тебя собственными руками, я…
Ллойд собрал остатки сил и буквально вырвал съежившегося Сими из рук хозяина дома.
Мирно беседуя, в гостиную вошли Фэнни и Генри Моор. Они смолкли на пороге, силясь понять, что здесь происходит.
Приступ ярости у Туситалы прошел. Он рухнул на диван и прошептал, обращаясь к Сими:
- Кто научил тебя убивать из-за угла? Кто научил тебя этому?
Но пришло время Фэнни задавать свои вопросы. И она не преминула это сделать, с властностью и требовательностью в голосе, которые, если верить книжкам, столь свойственны истинным английским хозяйкам.
- Итак, что здесь происходит, я вас спрашиваю? Ллойд, почему у тебя красные полосы на руках, опять занимался какой-нибудь дурью? Почему ты такой запыхавшийся? Почему Луис такой бледный? И, наконец, что здесь делает этот человек и почему его лицо разукрашено черной краской?
Фэнни села в кресло, всем своим видом показывая, что ждет исчерпывающих и немедленных ответов.
Но понадобились всего две короткие фразы, которые произнес Ллойд, чтобы все стало абсолютно ясно:
- Этот идиот связал меня. Он хотел убить Матаафу.
Генри Моор ухмыльнулся:
- Всегда говорил: черномазым верить нельзя. - Тут он заметил Матаафу и добавил: - К вождям это, разумеется, не относится.
Матаафа подошел к Сими, взял его за подбородок, посмотрел прямо в глаза:
- Ты достоин казни и будешь казнен! А твой скальп отдадут на съедение муравьям!
- Может, лучше повесить? - радостно спросил Генри. - Мне кажется, Фэнни, в твоем саду неплохо будет смотреться человек, покачивающийся на дереве. Эдакий маятник, отсчитывающий последние мгновения своей жизни.
- Заткнись, пожалуйста. - не очень вежливо, но по сути ответила Фэнни.
Между тем Сими начал постепенно приходить в себя. Все эти разговоры его почти не пугали. Почти… Если Лаупепе говорит, что "погибнуть на войне - это счастье", если белокожий Роуз считает так же, чего ж бояться? Нет, о другом думал Сими. В суматохе его забыли обыскать, за поясом болтался еще один нож, рука сама тянулась к рукоятке. Но приходилось выжидать момент, чтобы ударить наверняка.
- Слушай, парень, - обратился к Сими Туситала. - Тебе, наверное, забыли объяснить, что убить человека - не то же самое, что съесть яблоко.
"Я должен прыгнуть на Матаафу и вонзить нож ему в самое сердце. Я должен быть быстр и страшен, как стрела", - подумал Сими, а вслух сказал:
- Убить врага на войне - исполнить наказ небес. Так говорит Лаупепе, и Сими верит ему.
Заметив, что Матаафа задумчиво глядит в окно, Сими выхватил из-за пояса нож и бросился на вождя.
Но Матаафа был воин, а значит, умел чувствовать куда лучше, чем видеть. За мгновение до удара вождь сделал шаг в сторону. Сими проскочил мимо, едва не выбив оконное стекло. Матаафа мог ударить его, даже убить, но он поступил по-другому.
Вождь схватил нож за лезвие - из ладони хлынула кровь. Своей кровыо Матаафа умыл лицо Сими, и только после этого сильным ударом заставил воина упасть на пол.
- Завтра с тебя снимут скальп. - Матаафа отвернулся.
Фэнни бросилась к нему:
- У вас может быть заражение крови. Надо немедленно смазать вашу рану и перебинтовать.
- Рану? - удивился Матаафа. - О чем говорит Аолеле? И он показал ей свою совершенно чистую ладонь, с едва заметными признаками крови.
- Заколдованный дом! - закричал Сими. - У великого Сочинителя Историй и такой несчастный дом! Ничего не получается! Ничего!
Туситала встал и поклонился Матаафе:
- Прошу простить великого вождя, что в моем доме…
- Позволю себе перебить Сочинителя Историй, - вздохнул Матаафа, - твои слова продиктованы доброй душой, но они не истинны. Туситала ни в чем не виноват. Мой народ стал очень злым. - Матаафа снова подошел к окну. - Хочу просить Сочинителя Историй об одном: пусть мои воины запрут этого выродка в одном из твоих сараев. Завтра на рассвете мы уведем его в лес и там казним. Я не могу осквернять казнью дом Туситалы.
- Жаль, - вздохнул Генри, - признаться, любопытно было бы поглазеть, как казнят на Самоа. Впрочем, если вы пойдете недалеко, я бы напросился с вами.
- Нет! - снова закричал Сими. - Я не могу умереть, не сделав того, что приказал великий Лаупепе!
Пока воины Матаафы тащили Сими в сарай, он продолжал кричать.
Фэнни подошла к Матаафе, взяла его за руку:
- Матаафа не может сейчас уйти, правда? Если ты уйдешь, получится, что Матаафа больше не верит нашему дому. А наш дом этого не заслужил. Пойдемте в сад, там все накрыто. Мы пообедаем вместе, и тогда уход Матаафы не будет похож на обиду.
- Аолеле мудра. У Туситалы мудрая жена, и я повинуюсь.
…Ночью, заманив одного из воинов Матаафы в сарай, Сими оглушил его выдранной из стены доской и убежал из плена. Искать его в самоанских лесах было занятием бессмысленным.
Глава седьмая
в которой вновь появляется Джон Сильвер
Снова кто-то настырный и злой выжимал его легкие, выдавливал из них кровь, и вот она уже хлынула горлом, и зеленый самоанский день снова канул в темноту. Приступ затягивался. Сплошная черная стена стояла перед глазами Туситалы, долгая тупая боль властвовала над ним.
Но вот в темноте обозначилось красное пятно и одноногий человек в просторном пурпурном плаще предстал перед Туситалой.
- Это ты, Джон Сильвер? - прохрипел Туситала. - Мне было так больно в этот раз. Скажи, это конец? Ты пришел за мной?
- Сдается мне, еще не время, создатель. Я пришел напомнить о себе. Я пришел поговорить.
Фэнни увидела, что Луис наконец-то стал шевелить губами, и успокоилась. Ей казалось, что, когда он ведет эти неслышные разговоры, боль отступает.
- Сильвер, мне кажется, я уже спрашивал тебя об этом, но ты так и не ответил, почему вестником болезни, человеком, который ведет со мной эти кровавые разговоры, стал именно ты?
- Неужели до сих пор не понял, создатель? Я - твое проклятие, - усмехнулся Сильвер.
- Ты, созданный мной, - мое проклятие? Как смешно… - Туситале показалось, что он засмеялся.
Стоящие вокруг кровати услышали слабый стон.
- Аолеле, Туситала шевелит губами и стонет, Аолеле, помогите ему! - Фаума была готова разрыдаться.
Фэнни оставалась совершенно спокойной.
- Мы столько пережили приступов, Луис, и этот переживем, правда?
Но Туситала ничего не ответил жене. Он разговаривал не с ней.
- Знаешь, о чем я думаю, Сильвер?
- Знаю, - ответил одноногий моряк.
- Я думаю о том, что всю жизнь занимаюсь, в сущности, только одним - разговорами. На бумаге или воздух сотрясая, все одно - говорю. А деревья, между прочим, растут вне зависимости от наших слов. И океан шумит так непонятно. Думаешь, есть слово, которым можно описать разноцветный закат над океаном? Зачем я говорю, Сильвер? Зачем?
- Сдается мне, твое ремесло строительное, - ответил моряк. - Ты строишь дом. В нем поселятся без тебя, и обживут его без тебя… Твое дело построить…
В гостиную вбежал Генри.
- Вы слышали новость? - крикнул он с порога. - Война началась! - Посмотрев на Туситалу, Генри добавил почему-то шепотом: - Улучшений нет?
- Значит, война? - вместо ответа спросила Фэнни.
- Ты красиво говоришь, Сильвер, - вздохнул Туситала.
- А еще я скажу тебе, создатель: ты снова отвлекаешься, а время идет. Солнце поднимается каждое утро, но каждый вечер его поглощают воды океана.
- Этот факт мне известен, - усмехнулся Туситала. - Только ты не можешь увести меня прежде, чем я закончу "Гермистона"? Не можешь, правда? Скажи, Сильвер…
Генри Моор нервно вышагивал по гостиной.
- Я предупреждал Луиса, - сказал он. - Если люди решили воевать - их никто и ничто не остановит. Кстати, Фэнни, я как раз хотел с тобой посоветоваться: какие товары самые ходовые во времена битв?
Минуту, наверное, Фэнни молча смотрела на Генри, потом сказала:
- Я прошу тебя об одном: не сообщай ему сразу обо всем этом. Такая новость может убить Луиса…
- Я напомнил о себе - я ухожу. - Как бы в подтверждение своих слов Сильвер скрипнул костылем. - Но помни, создатель, скоро склянки на твоем корабле пробьют в последний раз.
Сильвер усмехнулся. Красный плащ его развевался, казалось, он стоит на палубе корабля. Он отвернулся от своего создателя и ушел в темноту. Долго еще в тишине скрипел его костыль, а в темноте светилось красное пятно. Но вот оно погасло, и Туситала открыл глаза.
…Как только началась война, Стивенсоны открыли госпиталь для туземцев, и почти все свое свободное время Фэнни проводила там.
А в усадьбе Ваилима появился новый житель - мистер Роуз. Это был невысокий человек, чья фигура напоминала пивную бочку, на которую сверху поставлена пивная кружка с двумя ручками. Глаза мистера Роуза постоянно бегали, будто он хотел видеть всех и вся. Этот человек ни у кого в доме не вызывал симпатий, особенно после того как начал приставать к Фауме. Но он был приставлен следить за Туситалой - те, кто хотел прибрать к рукам остров, боялись писателя - и обитатели Ваилимы вынуждены были терпеть соглядатая в собственном доме.
Глава восьмая
в которой Фаума ссорится с Роузом, Роуз угрожает Ллойду, а Туситала уходит на берег океана
…И вот, когда Суанатуфа, в который уже раз, не обратил на нее абсолютно никакого внимания, когда он прошел мимо, не заметив ее, словно она так же неинтересна, как какая-нибудь пальма, вот тогда Фаума проскользнула в гостиную, крадучись, подошла к шкафу и достала волшебную бутылку.
И в то же мгновение сверху полились звуки флейты. Туситала играл печальную мелодию. Звуки не воспаряли к небесам и не стелились по земле - они проникали в ту область человеческой души, где живет память, чтобы оживлять самые дорогие воспоминания те, что навевают тревогу и грусть.
Фаума поцеловала бутылку, подняла ее над головой - странное существо внутри бутылки зашевелилось, задрожало, - рухнула на колени и начала свою молитву:
- Бутылка, если ты и вправду волшебная, если ты и вправду хоть на что-то способна, дьявольская бутылка, сделай так, чтобы он заметил меня. Небо смотрит на пустыню не видит, заметит прольется дождем; земля смотрит на дерево - не видит, заметит - подставит ветки для гнезда; солнце, великое солнце, смотрит на нас - не видит, заметит вскормит и землю, и лес, и птицу, и всех нас. Бутылка, если ты и вправду на что-то способна, сделай так, чтобы этот человек заметил меня. Заметит полюбит, заметит - полюбит, заметит…
- Уж не о моей ли любви ты молила?
Мистер Роуз стоял на пороге гостиной и, радостно улыбаясь, смотрел на Фауму,
Девушка быстро вскочила на ноги и от испуга выронила бутылку. Бутылка ударилась об пол, отскочила, как резиновая, и тотчас застыла на месте, будто приклеенная.
- Интересная вещица. - Мистер Роуз внимательно смотрел, как шевелится черное существо. - Это та самая штуковина, с помощью которой хозяин дурит голову бедным самоанцам? А из чего она сделана, резина под стекло, что ли? - Роуз снова бросил бутылку об пол. Бутылка подпрыгнула и закатилась за диван.
Фаума с ужасом смотрела, как непочтительно белый господин обращается с волшебной бутылкой. Ей казалось, что черное существо по имени дьявол сердится на него, а может быть, и на нее тоже.
- Ладно, черт с ней, с бутылкой. - Роуз схватил Фауму за руку. - Заметит - полюбит, говоришь? Ну так и что? Я заметил тебя, детка. - Он потрепал Фауму по щеке. - Нет, черт подери, черная кожа и белые зубы дьявольски приятное сочетание.
Роуз захохотал. Фаума сжалась, не понимая, как вырваться ей от этого злого господина. И тут…
- Да уж, более приятное, чем сочетание глупости и умного вида.
Роуз сразу узнал голос Ллойда.
Фаума вырвалась, гневно посмотрела на Роуза и сказала:
- Между Фаумой и белым господином стоит ссора.
Еще раз пронзила Роуза своим взглядом и неспешно вышла.
- Мистер Осборн. - Роуз стремился сохранять спокойствие. - Я предупреждал вас: не надо мне хамить. Это никогда ни для кого не кончалось добром.
- Мой вывод был совершенно абстрактным. Не моя вина, что вы приняли его на свой счет.
- Я всегда предупреждаю один раз, мистер Ллойд Осборн. Вас я предупредил дважды. Этого более чем достаточно.
- Отлично сказано! - засмеялся Ллойд. - Случайно, не цитата из книги отца? - Он засмеялся еще сильнее…
Роуз с силой толкнул юношу на диван.
- Что это значит? - гневно спросил Ллойд.
- Не нравится? - Теперь уже пришел черед улыбаться Роузу. - Паршивых мальчишек, вроде тебя, необходимо хорошенько учить. Позволь, я прочту тебе лекцию об оружии?