У Габриель полно хлопот с Бодо. Тот явно домогается ее расположения. А может, это Габриель добивается его расположения? Над всем этим раздумывает мать.
Для Катрин многое изменилось.
В школе - а это жуть сколько часов в день - ей приходится подавлять мысли о Франке.
Иной раз ей представляется, что она сидит в своем классе совсем одна, отгороженная ото всех некой тайной, некими особенными переживаниями. Ей и в голову не приходит, что у других ребят тоже могут быть подобные переживания, вот хоть, к примеру, у ее соседки но парте, у Марлис.
Мальчишки с их дурацкими шутками и чудными хобби не интересуют Катрин. Она не слушает их, а когда они отпускают ехидные шуточки или зубоскалят, она в лучшем случае снисходительно улыбается.
В ответ мальчишки только плечами пожимают. Что возьмешь с такой кривляки!
Уже не один месяц длится такое странное состояние у Катрин, девочка живет сегодняшним днем.
А ведь им всем предстоит в самом скором времени прекрасный праздник, праздник совершеннолетия. Ах, да-да, в одно из воскресений.
Охотнее всего Катрин каждый день ездила бы с Франком на мопеде, держалась бы за него, уткнув лицо в скользкую кожу его куртки. А мимо пролетали бы дома и улицы, сады и леса. За городом, у молодой сосновой рощицы, они как-то раз наткнулись на вышку, с которой открывался вид на далекие луга и маленькое озерцо. Франку там понравилось, они часто туда ездят и, взобравшись на вышку по шаткой лестнице, сидят на узкой площадке, тесно прижавшись друг к другу. Франк рассказывает ей разные истории, его голос смешивается с шумом ветра и шорохом сосен.
Катрин живет где-то вне окружающего ее мира, который до сих пор имел для нее такое большое значение.
В один из обычных дней недели фрау Румке, классная руководительница Катрин, подзывает ее к себе:
- Я хотела бы с тобой поговорить. Может, сегодня часа в два или три?
- А большой перемены не хватит, фрау Румке?
- Нет, времени маловато.
- У меня дела.
- Тогда завтра?
"И завтра у меня дела, и послезавтра точно так же, - думает Катрин. - Собственно, у меня всегда одно и то же дело: быть вместе с Франком". Катрин не может избежать пристального взгляда учительницы, которую знает уже так давно и с которой у нее добрые отношения.
- А если сразу после уроков? - предлагает она.
- Идет, - отвечает фрау Румке, - встретимся у школы.
Франк все равно раньше трех не будет на Симон-Дахштрассе, времени, значит, на разговор достаточно.
Франк предложил ей вчера сходить сегодня в кино.
Погода холодная, дождливая. Конечно, Катрин пойдет с ним в кино. А если он не захочет в кино, то и ей все равно. Тогда они отправятся гулять в Шёнхольцерский лесопарк или еще куда-нибудь.
Фрау Румке ждет Катрин у школы и предлагает ей зайти в угловое кафе, там им никто не помешает.
Учительница оглядывает Катрин с головы до ног.
К волосам не придерешься, неуверенно думает девочка, и куртка в полном порядке. Брюки, правда, чересчур узкие, а сапожки на высоком каблуке делают ее выше ростом. Сапожки эти Катрин купила на деньги, подаренные ей на рождество. Мать выдала без задержки всю сумму, но обратила внимание дочери на то, что она обанкротилась, пусть, мол, не забывает об этом.
Заметил ли Франк ее новые сапожки, она сказать не может, он по этому поводу не высказался. Но Катрин знает, что в сапожках на каблуках и узких брюках у нее совсем другая походка.
- Ну вот, вы уже больше не дети, - начинает фрау Румке, словно угадав мысли Катрин, и заказывает две чашки кофе. - Что-то ты начинаешь беспокоить меня.
Катрин делается не по себе.
- Вчера прочла твое сочинение. Поставить смогла только тройку. Ты не работала, девочка.
Фрау Румке затягивает паузу.
- В последнее время твои успехи заметно ухудшились. Я говорила и с другими учителями, ты все предметы запустила.
Что ответит Катрин? Да, она стала хуже учиться. Но странно, это ее не тревожит и ничуть не трогает.
- Я думаю о твоих планах, - продолжает фрау Румке. - Успехи в первое полугодие тебя летом не выручат. - Она кладет руку на руку Катрин. - Девочка, я решила поговорить с тобой. Ты должна одолеть свой минор.
"Да я вовсе не в миноре, - думает Катрин, - скорее уж в мажоре. Что мне ответить фрау Румке?"
Кофе слишком горький. Надо бы положить еще сахару. Катрин украдкой поглядывает на часы. Фрау Румке замечает ее взгляд.
- Что с тобой? У тебя какое-то горе? Дома что-то не ладится?
- Дома все ладится, - отвечает чистую правду Катрин.
- У тебя есть друг? - неожиданно спрашивает учительница.
- Да.
- И поэтому у тебя трудности?
- Нет, - решительно возражает Катрин, - никаких трудностей у меня нет.
- Но ситуация для тебя новая?
- Все, - тихо говорит Катрин, - все решительно изменилось.
- Да, это мне знакомо.
С удивлением поднимает Катрин глаза на учительницу, которая смотрит в окно.
У фрау Румке двое детей и муж, он иногда ждет ее в машине у школы.
- Дружба или любовь, - говорит учительница, - могут стать стимулом.
"Сейчас уже приедет Франк", - думает Катрин.
- Но в любви нельзя забывать о себе!
- А я и не забываю, - протестует Катрин.
- Этого ты, возможно, и не замечаешь, - возражает фрау Румке.
Катрин волнуется: если ее не будет дома, Франк ждать не станет.
- Когда я училась в институте, - рассказывает фрау Румке, - было и у меня такое. Себя не помнила… Но все прошло.
Так говорят уже старые люди, думает Катрин. Прошло? У них с Франком все только начинается.
- Ты не должна отказываться от своих планов. Да это на тебя и не похоже, - еще раз повторяет учительница.
- Мне надо идти, фрау Румке.
Учительница расплачивается и, расставаясь с Катрин, говорит:
- Передавай привет родителям.
Катрин смотрит ей вслед. Она теперь, конечно же, спешит к детям, к мужу и к письменному столу, будет исправлять сочинения, и среди них сочинение Катрин Шуман, за которое можно поставить не больше тройки.
Катрин тоже заторопилась, но сегодня ей придется долго ждать.
На столе раскрытые учебники математики и химии. Да разве может Катрин спокойно делать уроки, если она ежеминутно вскакивает и смотрит в окно?
Над железнодорожными путями тянутся низкие тучи, время от времени, правда, прорывается на мгновение солнце.
Катрин все время выглядывает на улицу. Но в конце концов решает, что надо посидеть и заняться математикой.
От звонка в прихожей она испуганно вздрагивает, но тут же бежит в прихожую и там натягивает на ходу куртку.
- К сожалению, сегодня я поздно выбрался. Извини, - говорит Франк.
- Я уже готова. Мы можем идти.
Но Франк не двигается с места.
- Я зайду к тебе, - говорит он и в прихожей снимает куртку. - Сегодня мы остаемся. Погода так себе, и вообще…
- По мы же собирались в кино.
- Я бы хотел познакомиться с твоими родителями, - продолжает Франк, - непорядок, что я появляюсь, когда их нет дома.
- Не знаю, - неуверенно бормочет Катрин.
- Им ведь известно, что мы с тобой встречаемся?
- Да.
- Ты мне как-то заваривала отличный чай.
- Пошли, - обрадовалась Катрин, - я заварю тебе чай.
Она ловко орудует в кухне. "Скоро придет мама или Габриель, а позже и отец. Куртку Франка в прихожей они сразу же заметят. Что это ему пришло в голову? Как все получится?"
Вода закипела, Катрин заваривает чай. Когда она входит с чайником в комнату, Франк уже сидит на кушетке.
- А ты почему не сняла куртку? - спрашивает он.
Ей хочется ответить: пошли скорей, с моими родителями я познакомлю тебя в другой раз, успеешь их узнать. Мне надо их подготовить.
Но Катрин этого не говорит, она относит куртку в прихожую, вешает рядом с курткой Франка. Возвратившись, Катрин садится рядом с Франком на кушетку. Ей очень хочется, чтобы он обнял ее. Но Франк с удовольствием отхлебывает чай.
Вообще странный он какой-то, всегда по-разному держится. Иной раз так целует, что у нее дыхание перехватывает, иной раз обнимет наскоро, а то просто подаст руку. Сегодня он даже про это забыл. И теперь смотрит, какие книги у нее на столе.
- Математика, химия - тоже мне радость!
- А у тебя что - хромают?
- Да нет, четверки, пятерки.
- Значит, хорошо.
- Но я говорил о радости от предмета.
- А мне оба предмета доставляют радость.
- Желаю, чтоб и дальше так было. Почему ты не пьешь чай?
- Не хочу.
- Ты не в духе? Какая-то ты не такая.
- А ты являешься и ни с того ни с сего желаешь познакомиться с моими родителями. Мне это нужно переварить.
- Да я либо к человеку всей душой, говорит Франк, - либо и дружить не буду.
- Хочешь печенье? - спрашивает Катрин.
- С удовольствием.
Катрин приносит печенье из кухни. - Пекла мама, - подчеркивает она.
- Отличное печенье, - хвалит Франк, - моя штральзундская бабушка тоже хорошо печет.
Франк чувствует себя прекрасно, пьет с удовольствием одну чашку за другой, грызет печенье.
Катрин же не испытывает ни малейшей радости от этих минут с Франком, одного хочет - чтобы встреча с родителями поскорее была позади.
Но как-то внезапно у нее появляется надежда, что все сойдет благополучно. Франк прав. Разве это дело, что она до сих пор не познакомила его со своей семьей.
По звуку отпирающегося замка Катрин узнает, что пришла сестра. Габриель всегда долго ищет, прежде чем найти отверстие в замке. То ли она плохо видит - но это она бурно отрицает, - то ли это ее беспокойный характер и нервозность.
Габриель сразу входит в комнату сестры:
- Добрый вечер.
Франк поднимается, он куда выше Габриели.
Катрин знакомит их.
- Знаю, знаю, - говорит сестра, - твой заботливый молодой человек с катка.
- Дела давно прошедшие, - смущается Катрин.
- А чай еще есть? - интересуется Габриель.
Катрин приподнимает крышку чайника.
- Слишком крепкий.
- Ничего, мне очень хочется пить. Сейчас, только куртку сниму.
Катрин ставит на стол еще чашку. Габриель появляется уже без кожаной куртки и садится напротив Франка.
Франк наливает ей чай.
- Ох, хорошо. Целый день в духотище. И только липкая кока-кола. А как вам живется?
- Превосходно.
- Да, вот бы и мне в школу ходить. Вам еще долго сидеть за партой? - обращается Габриель к Франку.
- Чуть больше года. Тогда уж, даст бог, буду сдавать выпускные экзамены.
- А если бог не даст?
- Что значит - не даст? К тем, кто в него не верит, он наверняка проявит благосклонность.
- Ну а как наша малышка танцует? Получается?
- Не знаю. Мы еще не ходили в диско.
- Что? Пора, пора. Я знаю одно здесь неподалеку. Вы танцуете?
- Конечно. И очень охотно.
- Эту забегаловку неподалеку забудь, - ворчит Катрин.
- А ты там была хоть раз? - сердится Габриель.
- Да уж нарассказали всякого.
- В чайнике есть еще чай. Хотите? - предлагает Франк.
Габриель протягивает ему чашку.
- Спасибо. - Она улыбается Франку. - Моя сестричка любит безапелляционные суждения. Если уж она составила себе мнение, так ни за что от него не откажется.
- Собственно говоря, так и следует поступать, - возражает Франк. - Свое мнение тотчас менять тоже неверно.
- Кстати, что поделывает твой Бодо? Придет сегодня? - спрашивает Катрин.
- А, Лемке сообщил, что уезжает. Он осчастливит саксонцев своим искусством где-то в районе Лейпцига.
- Как же ты проживешь без Бодо?
- Да в свое удовольствие, Катенька. Сейчас сижу с вами, и мне хорошо. А вечером мы могли бы куда-нибудь сходить, все трое. Я вас приглашаю. Может, в "забегаловку", как ты называешь этот клуб. Чтобы ты изменила свое мнение. И потанцуем до умопомрачения. Ну что, подходящее предложение?
Она говорит и смотрит на Франка. Тот не избегает ее взгляда.
- Мне неохота, - говорит Катрин. - Вечно твои сумасшедшие идеи.
- А вы, - спрашивает Габриель Франка, - как вы относитесь к моей идее?
- Я поступлю, как хочет Катрин, мы вообще-то собирались в кино сходить, просто я был не в настроении.
Габриель быстро поднимается:
- Ну и оставайтесь с вашими настроениями. Вы уже сейчас - настоящие старикашки, вы оба.
И она исчезает.
Через минуту-другую Франк говорит:
- Может, мне и правда лучше уйти?
- Нет, останься. Хочешь курить, так пепельница на полке.
Как раз когда Катрин вносит чайную посуду в кухню, приходит мать. В руках у нее две сумки, и она от тяжести и напряжения вся красная.
Катрин, у которой руки заняты посудой, не может ей помочь. Мать ногой прикрывает дверь, чего никогда не делает.
- Приятный часок провела?
Катрин ставит посуду и хочет взять у матери сумки.
- Не нужно… Кто у тебя в гостях?
- Франк.
- Мальчик с катка?
- Ты мне говори, если что купить надо, - просит Катрин.
Мать вынимает покупки из сумок.
- Молодой человек хочет нам показаться?
- Да, что-то в этом роде.
- Мог бы и раньше, считаю я.
Катрин поняла, что родители все это время внимательно наблюдали за ее жизнью.
- Ну иди, иди, не оставляй гостя одного, - говорит мать.
Катрин садится напротив Франка. Он курит и говорит:
- А у вас шумновато. Двери хлопают - плохой знак.
- Мама спрашивает, не выпьешь ли ты пива.
- И для меня бутылочка есть?
Катрин опять идет на кухню.
- Сейчас принесу, - говорит мать.
- Мама явится самолично. Любопытна, ну точно как Габриель.
Франк тушит сигарету, приглаживает волосы.
Фрау Шуман вносит бутылку пива и небольшой бокал. Франк поднимается.
- Добрый день. Так это вы, стало быть, Франк. - Мать пристально разглядывает мальчика и улыбается. - В метро вы показались мне выше и старше. Да что там, было далековато.
Катрин замечает, что мать привела себя в порядок, у нее свежий вид, усталости как не бывало.
- Я вижу на столе учебники. Хорошо, если вы возьмете нашу Катрин на буксир. Сдается мне, ей это сейчас очень нужно.
- Каждому когда-нибудь нужна помощь друга, - говорит Франк.
- Это вы очень мудро сказали!
- И очень верно, - вставляет Катрин, она рада, что учебники лежат на столе.
- Пейте пиво, - угощает фрау Шуман и уходит.
Чуть позже Франк замечает:
- Твоя сестра точная копия твоей мамы.
- Многие говорят.
- А ты на отца похожа?
- Я скорее смесь.
- А твой брат?
- Об этом я как-то не думала. Он человек мирный, погружен в свой собственный мир.
Они болтают о том о сем, ищут в приемнике музыку, чтоб по душе была; вернее говоря, Франк ищет и находит то, что любит - джаз.
Катрин с растущим беспокойством думает об отце, который сегодня так запаздывает. Может, встречу Франка с отцом стоит все-таки отсрочить? В последнее время ее отношения с отцом резко изменились.
Возвращаясь с работы, отец больше не заходит к ней в комнату, как делал раньше. Когда же они вместе сидят за столом, что, впрочем, в последнее время случается весьма редко, отец едва слово роняет, а прямо к младшей дочери почти не обращается. Иной раз это Катрин огорчает, но не надолго: мальчик, Франк, целиком занимает ее мысли.
Что уж даст отсрочка? Отец все равно узнает, что Франк был у них.
Катрин с трудом скрывает беспокойство. Она лишь прикрыла дверь и сидит, насторожившись, на краешке стула. Услышав, что открывается входная дверь, Катрин понимает, что пришел отец, и на полуслове обрывает разговор.
- Твой отец? - спрашивает Франк.
- Что-то он сегодня поздно.
- Ты боишься отца?
- Боюсь?
- Так мне кажется.
- Он приходит иной раз такой усталый.
- Ну кто по нынешним временам не устает!
Катрин берет пустую бутылку, чтобы отнести ее в кухню; по правде говоря, она хочет увидеть отца, хочет предупредить его о Франке.
В прихожей она останавливается, слышит, как отец на кухне спрашивает:
- Кто у нас?
- Приятель Катрин. Ты же знаешь.
- Ничего я не знаю.
- Не говори так, Дитер. Мальчик с катка.
- Ты накрыла праздничный стол. Случилось что?
- Просто было время и охота.
- Катрин сильно изменилась. Разумная дружба или пусть хоть любовь не превращают человека в упрямца, - говорит господин Шуман.
- Что значит - упрямца, это тебе только так кажется, - возражает фрау Шуман.
- А тебе - нет?
- Нет. Ясно, человек меняется. Подумай. Да как иначе? Именно в этом возрасте.
- Стало быть, в этом вопросе у нас с тобой нет единого мнения?
- Ты все обостряешь. Ведь и ты изменился, стал другим, чудным каким-то.
- Как ты волновалась, когда все начиналось у Габриели.
- Вполне может быть. И наверное, поэтому я сделала выводы.
- У Кати все-все может быть испорчено, - резко говорит отец.
- Что может быть испорчено?
- Она влюбится. А потом?
- Ты же совсем не знаешь пария.
- Я видел его на станции. Как он стоял в дверях. Кивнул, и она уже помчалась к нему.
- Но образумься же, - говорит мать, - поезд стоит минутку, вот она и помчалась.
- Ты накрыла на пятерых?
- Да.
- Нас только четверо.
- Нас четверо и друг Катрин.
- Можешь один прибор убрать, - говорит отец, - либо я сижу за столом, либо он.
- Дитер, - пытается успокоить его мать.
Но Катрин ничего больше слышать не хочет. Она влетает в свою комнату, со стуком ставит бутылку на стол.
- Что с тобой? - удивляется Франк.
- Пошли, мы должны уйти, и поскорее, - отвечает Катрин.
Франк больше не задает вопросов. Они одеваются в прихожей.
Из кухни до них доносятся взволнованные голоса родителей.
Катрин подталкивает Франка к двери, а сама идет в кухню. Мать стоит у плиты и испуганно восклицает:
- Катрин!
Но Катрин смотрит только на отца, который повернулся к ней.
- Можете убрать со стола два прибора, да, два! - кричит она и бежит назад в прихожую, откуда тянет Франка на лестницу.
Внизу, в парадном, Катрин плачет. Франк стоит рядом, он растерялся. Но Катрин уже вытирает глаза.
- Пошли куда-нибудь!
- Куда бы ты хотела?
- Может, в какой-нибудь клуб?
- В диско?
- Да, пошли, - торопит она.
- А твои родители? Они же наверняка хотят, чтобы ты поскорее вернулась.
- Не знаю, что это с отцом, - упрямо отвечает Катрин.
Они едут на трамвае в сторону Шёнхаузер-аллее, стоят в углу последнего вагона, раскачивающегося на ходу из стороны в сторону. Катрин в спину больно ударяют поручни. Франк обнимает ее одной рукой. И Катрин всем своим существом ощущает его близость. А он как-то странно смотрит на нее, кажется ей; никогда еще не смотрел он на нее так.