- Дорогие ребята! - торжественно сказал Василий Николаевич. - Вот и закончился наш замечательный и трудный День Добрых Дел. Я рад, что все вы приняли в нем участие. Справились на отлично! Честно говоря, даже не хочется места распределять, такие все молодцы…
Триста пятьдесят молодцов дружно закричали, что места распределять и подарки вручать просто необходимо.
- Хорошо, хорошо! - рассмеялся Василий Николаевич. - Хотя ваши добрые дела были бы во сто крат ценнее, если бы вы Делали их бескорыстно. Ну да ладно! Приступим.
Василий Николаевич откашлялся. Снова стало очень тихо.
- Все молодцы сегодня. И шестой отряд, собравший столько дров для костра, и пятнадцатый - такой концерт устроили, и четвертый отряд, который у Дальних ворот порядок навел, и, конечно же, первый… но нам особенно хотелось бы отметить второй отряд, который угостил нас таким вкусным пирогом с земляникой. Представляете, сколько земляники надо собрать, чтобы накормить весь лагерь! Спасибо, второй отряд!
Аплодисменты, поздравления, командир второго отряда подошел к Василию Николаевичу за рукопожатием, грамотой и призом.
- Второе место мы присуждаем девятому отряду за очистку всей тропы от лагеря до поселка, а также за спасение от мусора двух родников. Молодцы! Это настоящее Доброе Дело!
- Такие малявки, - вздохнул Костик из первого отряда, - а нас переплюнули…
- Почему это? - возмутилась большеглазая Настя. - Может, мы первое место займем?
- За бассейн и пять пенсионеров? Как же…
- Ну а первое место… мы долго совещались и решили, что первое место заслужил отряд, который свое доброе дело делает уже вторую смену. Не за призы и грамоты делает, а просто так. Может, оно покажется не таким значимым, как помощь пожилым людям, и не таким важным, как ремонт беседок и библиотечных книг, но поверьте мне - дело, начатое этими ребятами, теперь станет делом всего лагеря. Первое место в Дне Добрых Дел присуждается седьмому отряду за возрождение сада детского оздоровительного лагеря "Светлячок"!
У Насти Вигилянской так отвисла челюсть, что даже Мартыш не выдержал, захохотал. Вокруг начался страшный шум и гам. Все кричали, кто-то возмущался, что несправедливо, но все-таки большая часть радовалась, особенно те, кто помогал садоводам. Малыши, те вообще церемониться не стали, как один бросились к своим вторым вожатым, Карине и Маше, обнимали, висли на плечах, визжали. Наташку толкнули за призом. Она оглянулась, нашла Асю глазами.
- Иди ты, это же твоя идея.
- Зато ты командир, - весело ответила Ася.
Василий Николаевич крепко пожал Наташкину руку.
- Спасибо вам, ребята. За проявленное мужество и терпение в борьбе с сорняками седьмой отряд награждается поездкой в аквапарк со свободным билетом, то есть с посещением любых аттракционов неограниченное число раз. Поедем через два дня. А теперь костер и дискотека!
Потом, когда костер уже догорал, Ася сидела совсем близко к огню и сама себе улыбалась. Аквапарк! Здорово! А завтра они встречаются на рассвете с Василием Николаевичем и идут к Речному дарю. Он идет. Завтра, кажется, как раз среда. Только не прав Василий Николаевич: не такое уж бескорыстное дело ее сад.
- Это неважно, Асенька, главное - яблонька растет, тобою посаженная яблонька.
- Ой, а вас не раздавят? Осторожнее…
Королевский Уж прошелестел рядом с Асиными ногами и уполз в траву.
- Ася… - тихонько позвал кто-то.
- Сева! Привет! А нам первое место почему-то за сад дали!
- Почему-то?
- Ну… то есть., мы же не участвовали в "Трех Д". Нас даже в газете ругали, а потом… вот.
- Ну и что? Дело-то все равно доброе.
- А может, Василий Николаевич нам первое место присудил, потому что узнал, что это из-за Кольки? А не узнал бы - не дал. И тогда ведь нечестно.
- Все равно бы дал. Потому что никто раньше до такого не додумывался.
- Это ты додумался, - вспомнила Ася и сказала неловко. - Спасибо.
Севка улыбнулся.
- Василий Николаевич такой допрос папе устроил! "Я, - говорит, - чувствую, что все это как-то с Колькой связано".
- А папа твой?
- "Правильно, - говорит, - чувствуешь. Связано". - "И цветок папоротника неспроста, и сад". - "Неспроста, неспроста…" - Так потихоньку все у него и вытянул. А потом еще к Грозовому Человеку ходил…
- Ой! - вспомнила Ася. - Мне тебе такое надо рассказать! Про Кондрата Тарасовича…
- С кем это ты? - рядом с Асей бухнулась на бревно Наташка Ястрова.
Сева тут же сиганул в траву.
- Я? Да я так. Сама с собой.
- Ничего себе с садом вышло? А мы, как дураки, полдня доброе дело искали… Ась, ты не обижайся на меня.
- То есть? - не поняла Ася.
- Ну, - Наташка нахмурилась, сорвала травинку, - я к тебе придиралась все время, думала: дура какая-то, в шляпе ходит.
Ася рассмеялась. Чудная она, эта Наташка! Наташка тоже улыбнулась и спросила:
- А ты в аквапарке была?
- Ни разу, - вздохнула Ася и мечтательно улыбнулась: аквапарк!
- И я не была.
Так они и просидели весь вечер рядом, Ася и Наташка, и весь вечер Асе тепло и радостно было на сердце.
Глава 30
Раннее утро Ася проспала. Проснулась от нетерпеливого стука в окно.
- Ася! Ну что же это такое?!
- Ой! Я сейчас, Василий Николаевич!
Ни разу в жизни Ася так быстро не одевалась. Ну и Сева! Разбудить не мог! Ведь знал, что ей сегодня надо пораньше!
- Быстрее, быстрее! Ноги в руки!
Василию Николаевичу хорошо так говорить, у него вон какие ноги! И шаги такие, как Асиных двадцать! Она рассердилась и взлетела. Чего уж теперь…
- Догоняйте!
- Ого! - застыл Василий Николаевич и бросился вдогонку. Кубарем скатился под откос, пошлепал по холодной воде, вымок и закоченел. Но не зря торопились - родниковый цветок уже почти весь распустился. Два-три лепестка осталось.
- Скорее! - командовала Ася, будто это не директор лагеря был, а Кукумбер. Длинный Василий Николаевич послушно растянулся на сыром песке, неловко поджав ноги. Вдохнул поглубже и погрузил голову в родник. Ася вспомнила, как игольчато покалывает ледяная вода кожу, и передернула плечами от холода.
Вот минута прошла, две. Ася ждала. Сколько же точно надо в роднике лицо держать? Оказывается, время идет по-разному, когда ты внутри родника и когда снаружи. А спросить она как-то все время забывала.
- Прасковья, - сонно раздалось над ее головой, - странный ты человек: могла бы предупредить, что помощь понадобится…
Горыныч потягивался, повиснув в воздухе.
- Доброе утро, - обрадовалась Ася, - как же ты узнал, что понадобится?
- Севка сказал. Он на тебя настроен, как радиоприемник.
- Ты радио знаешь?!
- Прасковья! Двадцать первый век на дворе!
Ася вспомнила телефон у Сдобной Булочки.
- Ну вот, Севка с тобой… вроде как на одной волне. Чуть его несравненной Прасковье плохо или трудно, он сразу чувствует. Ты разве не замечала?
- Да-а, а в ночь на Ивана Купалу я чуть не погибла, где же он был?
- Здрасте! А кто тебя, Машу-растеряшу, спас-то? Севка сразу почувствовал, что что-то не так, да пока мы добежали, пока нашли, пока я сосну уговорил…
Ася виновато сопела.
- Спасибо, - вздохнула она. - А сейчас они где? Еж с Севой?
- Еж с солнечными зайчиками, как всегда, резвится, а Севу мама не пустила. Наказала за то, что он вчера к вам на костер сбежал. Нам на людских сборищах появляться строго-настрого запрещено, раздавить могут.
- Бедный… - пожалела Ася Севу.
- Маму надо слушаться, - строго сказал Горыныч и покосился на Василия Николаевича. - Пора, наверное.
Он приземлился на торчащую из родника директорскую макушку и бесцеремонно попрыгал по ней.
- Дядя Вася! Хватит!
Фыркнув, Василий Николаевич поднялся и отряхнулся, как собака. Увидев Горыныча, расплылся в улыбке:
- А-а-а, доброе утро! Группа поддержки?
- Здравствуйте. Булькает в легких, пузырится?
- Пожалуй, пузырится.
- Тогда пойдемте, - вздохнул Горыныч и присел Асе на плечо. - Что-то я сегодня невыспатый какой-то…
Первый раз Ася провожала кого-то к Речному царю, а не сама шла. Оказывается, когда ждешь, волнуешься сильнее. Они с Горынычем и на берегу посидели, и по макушкам сосен попрыгали, и в сад слетали - посмотреть на посаженную вчера яблоньку. Неутешительное было зрелище. Ветки у яблоньки опустились, поникли, листья скрутились на кончиках желтой, ломкой бумагой.
- Да-а, - протянул Горыныч.
- Пойдем на берег. Вдруг Василий Николаевич вернулся.
Но он не вернулся. Протрубили подъем, зарядка прошла, пришли на пирс дежурные. Скоро по мурлыканью в животе Ася поняла, что и завтрак уже прошел. "Сашенька, наверное, уже в саду", - подумала Ася. Томительные минуты становились все тяжелее, и все страшнее было за Василия Николаевича. Речной царь взрослых не любит, Василий Николаевич сам говорил.
- Как бы нам еще и дядю Васю выручать не пришлось, - проворчал Горыныч.
- Ты тоже мысли читаешь, как Королевский Уж?
- Нет, - улыбнулся Горыныч, - совпадение. Ой, наконец-то!
Над водой показалась взлохмаченная директорская голова.
Он тут же вскинул руку и помахал им двухлитровой бутылкой из-под лимонада.
- Ура!
Василий Николаевич выбрался на берег.
- Как вы долго! Мы уже испугались за вас!
- Ого! - уважительно обошел Горыныч вокруг бутылки, которая была для него, как настоящая башня. - Расщедрился Речной царь!
- Как же, - хмыкнул Василий Николаевич, - в шахматы проиграл. Нашел с кем играть! Меня еще никто в шахматы не обыгрывал.
- Я обыграю, хотите? - встрепенулся Горыныч.
- Ну да, конечно!
- Обыграю! Давайте!
- Да меня даже Речной царь вместе со Старым гномом обыграть не смогли.
- Со Старым гномом?! - воскликнула Ася.
- Помирились?! - подскочил Горыныч.
- Они ссорились? Ах, ну да… Нет, помирились уже, сидят чай пьют и в шахматы режутся. Речной царь даже принимать не хотел, но я сказал, что сегодня среда и он не имеет права.
- И вы с ним вот так вот спорили?
- А сама-то! - совсем уж по-мальчишески усмехнулся Василий Николаевич. - Думаешь, мне не рассказали?
Сашенька, и правда, была уже в саду. Улыбнулась им навстречу и сказала озабоченно:
- Не приживется яблонька, Василий Николаевич. Не надо было в такую жару пересаживать.
- Приживется, приживется, куда она теперь денется.
Василий Николаевич стал поливать деревце прямо с макушки.
- Василий Николаевич! - закричала Сашенька. - Что вы делаете! Кто так деревья поливает? Под корень надо лить!
- Подожди, подожди, здесь случай особый. Это… такое удобрение специальное, надо сверху лить.
Василий Николаевич вдруг внимательно посмотрел на Сашеньку.
- Тебя как зовут?
- Саша.
- Саша, Саша… Вот что, Сашенька, я вижу, тебе нравится в саду работать, да? А ты в следующем году в "Светлячок" приедешь?
- Ну, я не знаю… Если папе путевку дадут…
- Да я тебе путевку сам выпишу, почетную и бесплатную! А ты за садом смотреть будешь, а? Нужно, чтобы человек был с пониманием, с душой… Должность введем - смотрительница сада.
- Да чего там, должность, - смутилась Сашенька, - я и так просто могу. Мне нравится.
Она покраснела, опустила голову, пряча улыбку.
Но ни Ася, ни Василий Николаевич, ни притаившийся в ветвях вишни Горыныч уже не смотрели на нее: маленькая яблонька, посаженная вчера Асей, победно подняла ветки, расправила яркие листья. Яблоки налились янтарным соком и потяжелели.
Глава 31
Ася сидела в гостях у Кондрата Тарасовича. Она иногда заходила к нему, помогала лекарственные травы на просушку развешивать, пыль с книг стирала, училась варить разные травяные настои и чаи: от бессонницы, для хорошего аппетита, для улучшения памяти… Это было интересно. Кондрат Тарасович доставал большой ящик, в котором было много маленьких отделений, и в каждом лежала высушенная, измельченная трава: душица, зверобой, тысячелистник, донник, клевер, мать-и-мачеха… Ася почти все их уже знала. Маленькой лопаткой она брала разноцветные травяные порошки, взвешивала их на старинных весах с медными чашками и гирями, смешивала в чугунной ступке. Иногда она что-нибудь путала, Кондрат Тарасович сердился, но не всерьез, а так, для порядка. А однажды Ася вытирала пыль на столе с колбами, нечаянно опрокинула одну и выпустила "дождь грибной, короткий". На лагерь пролился солнечный легкий дождик. В окно Ася видела, как малыши прыгают по лужам, но Кондрат Тарасович даже не рассердился, только головой покачал, руку высунул в окно, поймал дождик за хвост и втянул обратно в колбу.
Сегодня Кондрат Тарасович попросил высушенный чистотел измельчить. Ася взяла тяжелую ступку, положила туда ломкие листья и спросила:
- Кондрат Тарасович, а зачем в Колькином рецепте незабудки? Это же не лекарственное растение.
- Все растения обладают какой-нибудь силой, и незабудки тоже. А у Коли в рецепте они… Понимаешь, средство мы для него готовим очень сильное, встряска у организма будет колоссальная, а организм-то юный, неокрепший, да еще возраст переходный. Вообще-то, можно без незабудок обойтись, но тогда твой друг наверняка потеряет память. Ты этого хочешь?
- Нет-нет!
- Тогда ищи незабудки. Помни только, что от человеческого взгляда они тут же теряют всю свою силу, становятся просто милыми цветами.
- Как же я их с закрытыми глазами найду? И как точно узнать, что на них до этого никто не смотрел?
- Да, надо это дело гномам поручить. Они в такие места могут пробраться, куда нам с тобой вовек не попасть. И незабудкам они не страшны. Ведь гномы и цветы, по сути, одно и то же.
В тот же день Ася передала это разговор Севе, и он обещал поискать:
- Только надо наверняка знать, что их ни один человек не видел. Постой-ка! - вспомнил он. - Тайное озеро за беседкой! Все, жди меня здесь, через полчаса буду! Покажи-ка рецепт, сколько их там надо? 10–15? Лучше пятнадцать, да? Хорошее число пятнадцать, яркое.
Сева улыбнулся и спрыгнул с Асиной ладони в траву. У земли он замедлил падение, оглянулся на Асю, рукой помахал, и Ася поняла, что Сева немножко все-таки летает.
Глава 32
Сева раздвигал высокую траву, перепрыгивал через ветки, обходил камни. Он знал, что торопиться нельзя. Тайное озеро суеты не любит. Да и не покажется, не пустит к себе, спрячется среди травы и кустов - не найти. На Тайное озеро настроиться надо, только о нем и думать, представлять, будто рисовать мысленно. Тогда оно само тебя позовет, к себе потянет и появится вдруг среди травы, полное чистой голубой воды, с мягкими берегами, заросшими камышом, осокой и цветущей калужницей. С разноцветными камнями-самоцветами на дне. С чудесными бледно-розовыми кувшинками, распускающимися на рассвете. С семейством дикой утки и пятью коричневыми утятами.
Сева вздохнул, зажмурился и… вышел на берег. Каждый раз озеро было другим. О чем-нибудь да забудешь подумать, пока его ищешь. Вот в прошлый раз была у самой воды тонкая полоска белого песка (Сева только сейчас о ней вспомнил) - а теперь нет ее. Ну ничего, он же по делу. Сева подошел к озеру, опустил руки в воду, голубую, будто перевернутое небо, и попросил шепотом:
- Озеро, озеро, разреши мне твоих незабудок взять, пятнадцать цветочков всего. Они хорошему человеку выздороветь помогут.
По озеру пробежала волна и плеснула Севе на босые ноги.
- Спасибо, - улыбнулся Сева, умылся озерной водой и пошел рвать незабудки. Это было непросто, потому что каждый цветок был выше его и тяжелее. Не тридцать минут, как обещал Асе, а три часа провозился Сева, но зато собрал все пятнадцать, завернул в большой лопух, чтобы их видно никому не было. Потом свистнул звонко, и тут же прошуршала в траве и появилась перед ним ящерица Юми, посмотрела умными глазами, мигнула и подставила коричневую спинку. Длинными травинками Сева бережно привязал к ней ценный груз, сел верхом, и они направились к Грозовому дому. Там его должна была ждать Ася.
Голубое озеро сверкнуло синим лоскутом в траве и исчезло, растаяло, будто его и не было, только трава на том месте колышется, но и этого никто не видит, такие здесь заросли непроходимые, что и зверь не пройдет, а человек и подавно…
Глава 33
Замечательный день - пятнадцатое июля, будто самая серединка лета, его сердцевинка, макушечка. Папа давно объяснил Асе, что на самом деле, если быть точным, середина лета - это полночь с 16 на 17 июля. Но Ася все равно думала по-своему: 15 июля - середина серединного летнего месяца. Очень ей хотелось, чтобы именно этот день был сердцем лета.
Чудесный день - Асин день рождения! По привычке она проснулась рано-рано, сладко потянулась, зажмурилась на солнце и вдруг весело ойкнула. Над ее кроватью прямо в воздухе висели золотые буквы: "С днем рождения, Ася!" Ася дотянулась до буквы "я" - буква тут же рассыпалась, осталась на пальцах золотой пыльцой.
Ася посмотрела на подоконник. Ни Манюни, ни Маруси не было видно, но в горшке белела записка. "С днем рождения, Ася! Приходи на Летнюю эстраду прямо сейчас. Это очень важно! М. и М." "М. и М.", - улыбнулась Ася. Наверное, феи подготовили ей сюрприз. Как интересно! Ася умылась побыстрее, надела коралловое платье, причесалась и неслышно вышла из корпуса. "Светлячок" погасил фонари, но еще спал крепко-крепко, как спится только свежим летним утром. Солнце выкатилось из-за мохнатого леса, обещая жаркий день. Ася добежала до Летней эстрады. Никого. Обошла кругом, побродила между скамейками. Ничего. Что за ерунда? Розыгрыш? Она еще раз прочитала послание. Заволновалась. Не случилось ли чего?
Пробежал по веткам ветерок, западали с сосен шишки, будто кто-то затопал по деревянному полу сцены, ветерок засмеялся, дунул Асе в ресницы, взъерошил волосы, закружился у колен, завертел подол платья.
- Ну, перестаньте! - отогнала его Ася.
- С днем рождения! - переливчато засмеялся ветерок и положил перед Асей дубовый лист. На листе было нацарапано: "15 шагов от отца моего в сторону Солнца до знака всех дорог".
- Белиберда какая-то, - рассердилась Ася. Чей отец? Какой знак? И где она - сторона Солнца? А, ну это восток, конечно. А что значит "от отца моего"?
Ася покрутила лист. Может, какая-нибудь подсказка есть? Нет, обычный лист. Лист! Дубовый лист! Ася крикнула ветерку:
- Спасибо! - И бросилась к дубу. Может, дедушка Эхо затеял с ней эту игру? Вроде "Украденного полдника", что в каждой смене организовывают им вожатые. А вдруг с дедушкой Эхо что-нибудь случилось? Нет, тогда бы просто послали кого-нибудь из чумсиков. Вот он, Единственный дуб. И опять никого. Ася постучала по стволу, как это делали чумсинки. Тут же складки коры сложились в буквы: "С днем рождения, Асенька!" Ей стало весело. Она отсчитала от дуба прямо на солнце пятнадцать шагов: "Надеюсь, имелись в виду мои шаги, а не гномьи".