Глава 11
Рома Бабурин сел на диван и начал размышлять о том, почему именно Оляпкина пришла поздравлять его с днем рождения? Он не удивился бы, если бы пришел Дудкин, все-таки живет недалеко. Или Леля Генералова. Несколько раз он разговаривал с Лелей по телефону. Пусть пришел бы Ваня Трушечкин, все-таки сосед по парте. Даже если бы это была классная руководительница Вера Андреевна и то… Но Оляпкина… Его размышления прервал дедушка. Он вошел в комнату крадущейся походкой и, оглядев все углы, спросил:
- Барышня ушла?
- Ушла… - скривился Рома. Ему было смешно, что дед лохматую Оляпкину в синих штанах развал торжественным словом "барышня".
- Она что - прямо специально тебя поздравлять приходила? - любопытствовал дед.
- Не думаю, что специально… - пожал плечами Рома.
- И что же - подарок принесла?
Рома вспомнил про морскую свинку и засомневался - стоит говорить деду или не стоит? Но потом решил, что деду можно сказать.
- Морскую свинку подарила…
- Кого? - не понял дед.
- Морскую свинку…
- Это что же - игрушка?
- Нет, живая. Шушей звать.
- А почему морская? Она что в ванне живет? А где же мы теперь мыться будем?
В самом деле - почему морская? Рома не знал. Может, и правда, она должна жить в ванне, а не в картонной коробке?
- Она что - мышь? - не унимался дед.
- Нет… - успокоил деда внук. - Она такая черненькая с усами.
- Что ты мне все описываешь? Покажи! Но я тебе должен сказать, что мать с бабушкой до смерти боятся мышей… Тут все серьезно. Тут пахнет инфарктом!
- Я не могу ее тебе показать… - опустил голову Рома.
- Это почему же? - обиделся дед. - Думаешь, сравнялось двенадцать лет и дедушка не нужен…
- Не потому. Ее Оляпкина выпустила…
- Так она бегает по квартире? - ужаснулся дед. - Через два часа придут гости, а если она кого за ногу тяпнет, тогда как?
- Не тяпнет… Я ее в руках держал, она меня не тяпнула…
- Ну и барышни пошли… - возмущался дед. - В мое время барышни носили в дом цветы, а теперь мышей…
У Ромы пропало радостное настроение. Он представил, как сидят за столом гости и в комнату входит Шуша. И даже если не входит Шуша, то гости начинают пить чай, а от торта остались только свечки… Зачем притащилась эта Оляпкина?
Пришла бабушка и стала сердиться, что ей никто не помогает.
- Скоро гости в дверь, а у нас конь не валялся… - сказала она, вытираясь фартуком.
- Какой конь… - огорченно перебил ее дед. - Ты лучше сядь, я тебе такое скажу!..
И дед сказал бабушке про морскую свинку.
- Ой-ё-ёй… - запричитала бабушка. - Что же будет-то… Приличных людей позвали, вот ославимся…
- Ославимся-ославимся! - рассердился дед. - Гости еще и брюки гладить не начали, а ты уже настроение портишь… Изловим!
Старый кавалерист Михаил Митрофанович надел очки, взял швабру и, опустившись на колени, начал тыкать под диван.
- Дедушка, ты ее задавишь! - закричал Рома.
- Задавишь ее… - проворчал в темноте под диваном дед и вытащил облепленную паутиной швабру. - Как же!
- Что ты делаешь, Миша? - ужаснулась бабушка. - Придут гости, а у нас пыль столбом!
Тут зазвенел телефон. Бабушка сняла трубку и закричала:
- Надя! У нас такая неприятность! К Ромашку пришла девочка… Да нет… Она поздравила его и подарила морскую свинку. Конечно, живую! В том-то и дело, что я ее не видела. Она бегает по квартире, и Миша не может ее поймать… А кто ж говорит, что это счастье? Конечно, несчастье!
Бабушка передала трубку Роме. Мама, совершенно забыв, что у сына день рождения, начала кричать и требовать, чтобы он немедленно все рассказал про эту ужасную свинку.
- Ну, маленькая такая… - упавшим голосом сказал Рома.
- Какая маленькая?! - крикнула мама. - Говори по-человечески! Как ты или величиной со спичечный коробок? Это же разные вещи…
- Ну… - совсем растерялся Рома. - Ну, как кусок мыла или бабушкина туфля, если вытянется…
- Кто вытянется? Ни разу в жизни не видела, чтобы бабушкины туфли вытягивались! Ты же в пятый класс пойдешь, говори грамотно!
- Ну, это она вытягивается… свинка… - и Рома захныкал. - Ну, что я виноват разве, что мне ее подарили?
- Грубиян… - сказала мама и повесила трубку.
У Ромы было такое несчастное лицо, что дед сказал:
- Надо все-таки поаккуратнее… Мальчишка ведь не виноват! Любому из нас могли подарить морскую свинку…
- А что еще может девочка подарить? - поддакнула бабушка. - Отрез на костюм или пузырек одеколону?
Как только Рому пожалели, слезы из глаз его хлынули в три ручья.
- Ну-ну… - хлопнул по спине дед. - Иди умойся!
- День рождения называется… - всхлипнул Рома.
Примчалась на такси мама. Запыхавшаяся, она влетела в дверь и сообщила с порога:
- Это не так опасно, как мы думали! Я звонила на биофак, и одна хорошая женщина объяснила мне, что морская свинка - это милое животное из семейства грызунов. На людей не нападает. Их завез из-за границы Петр I, они были большие, а потом, слава богу, обмельчали…
Все слушали маму, открыв рты. Наконец бабушка сказала:
- Спасибо, что не мышь… А то бы эта девчонка и мышь подарить догадалась… - И ушла на кухню.
- Это ничего не меняет! - сказала мама. - Надо ее поймать! А если уж не удастся, то гостям - ни слова, ни полслова…
- Ясно… - взялся за швабру дед. - Шашки наголо!
Мама держала дверь Роминой комнаты, чтобы свинка не шмыгнула туда. Рома держал дверь из комнаты в коридор. Дед совал ручку швабры в самые укромные уголки. Мебель была сдвинута, уют на глазах превращался в беспорядок. А свинки нигде не было.
- Может, она нашла маленькую дырочку и убежала к соседям? - с надеждой сказала мама.
- Такого не может быть! - возразил дед. - Ремонт я делал на совесть!
- Я в отчаянии! - раздался за дверью голос бабушки. - Гости на подходе, я убиваюсь на кухне, а вся семья ловит мышь…
- Это не мышь… - снова захныкал Рома. - Лучше бы уж не было этого дня рождения!
- Всё! Всё… - отпустила дверь мама. - Больше сегодня об этом не говорим. Прибираем комнату, накрываем на стол, наряжаемся!
Когда позвонили в дверь первые гости, ничто не напоминало в квартире Бабуриных о недавнем переполохе. Бабушка была причесана, ее кофту украшала старинная брошка. Смоченный водой дедушкин чуб блестел. Папа с мамой выглядели так, как только могут выглядеть родители, у которых замечательный, умный, послушный мальчик. Сам Рома, во всем новом, очень смущался, принимал поздравления и подарки. Никто не мог догадаться, что час назад он огорчался и плакал.
Пришел мамин брат со своей женой. И папин друг детства с сыном-второклассником. Семья прокурора и соседи, с которыми Бабурины жили душа в душу. Много гостей, много подарков.
Обхватив руками книжки, шахматы, шапку с помпоном, глобус, Рома понес все это в комнату. Он собрался кучу подарков вывалить на стол, но на глаза ему попался кусок торта на блюде и перепачканные кремом свечки вокруг. Сердце именинника ёкнуло. Но следом шел гость-второклассник. Рома загородил торт спиной и незаметно накрыл газетой.
Позвали к столу. Именинник сидел во главе стола рядом с дедом. Папа сказал поздравление, все захлопали, а мамин брат даже пытался подергать именинника за уши. А потом все стали есть угощение. Селедку под шубой, фаршированный перец, замечательные бабушкины пирожки.
- Это что… - сказала мама. - А какой нас ожидает торт!
После этих слов у Ромы запылали уши, щеки и даже макушка. Он выпил полный стакан минеральной воды, чтобы охладить этот жар.
За столом наступила пауза. Все молча ели угощение. Дед тихонько наступил внуку на ногу и подмигнул: "Все прекрасно! Зря волновались…" Рома на это жалко улыбнулся. Теперь в сто раз больше, чем морская свинка, его волновал съеденный торт. Нарушив общее молчание, мама сообщила гостям:
- А к Роме сегодня девочка приходила поздравлять с днем рождения!
- И что же… - сказал прокурор. - Так и должно быть. Он у вас красивый парень!
И вдруг раздался писк. Веселый и прерывистый. Будто кто-то тихонько смеялся "их-хи-хи!" Прокурор, застыв с пирожком во рту, с подозрением оглядел гостей. Но никто не смеялся.
Рома с ужасом увидел, как из-под дивана высунулась черная мордочка. Он вспомнил слова Оляпкиной: "Не волнуйся! Есть захочет - сама придет…"
Голодная Шуша наблюдала, как едят гости, и нетерпеливо дергала носом.
Прокурор решил, что ему показалось, и продолжил свою мысль:
- Он у вас на деда похож…
И опять раздался Шушин хохоток. Поняв, что ее не собираются приглашать за праздничный стол, она высунулась из-под дивана побольше, задрала мордочку вверх, и Рома увидел, что она похожа на маленькую старушку. Уголки рта опущены вниз, и это придавало ей выражение грусти. Теперь уже все гости услышали Шушино хрюканье. А соседка тетя Валя спросила:
- Что это у вас? Птица?
Дед, не дав гостям опомниться, громко запел:
- Хвастать, милая, не стану,
Знаю я, что говорю-у…
С неба звездочку доста-а-ну
И на память подарю-у-у…
При этом дед хлопал себя по коленке и подмигивал гостям: "Что же вы? Давайте петь вместе!"
Шушина морда исчезла. А гости были так ошеломлены внезапной дедушкиной песней, что, кроме мамы, которая в жизни не пела, а теперь испуганно и тонко подтягивала ему, больше никто песни не подхватил.
После этой песни дед прихлебнул воды и затянул другую. Гости не решались есть. Делая задумчивые лица, они тайком совали в рот кусочки сыра и колбасы и жевали, прикрывая рты ладонями. После второй песни дед выдохся и сказал:
- Пусть теперь именинник расскажет стишок…
Рома понимал, что это не дедушкин каприз, а сигнал "SOS". Он послушно, по старой привычке, чуть не залез на стул, чем развеселил гостей, но потом совсем по-взрослому облокотился на спинку стула, начал читать первое пришедшее в голову стихотворение:
Мороз и солнце - день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный…
Наступила убийственная пауза. Стихотворение вылетело из Роминой головы.
- Пора, красавица, проснись…
- Открой сомкнуты негой взоры… - продолжил довольный собой мамин брат и умолк после двух строчек.
- Да! - задумчиво сказал прокурор. - Вот какая странная штука память - помнишь эпизод из детства да строчку из школьного стихотворения…
Не нашлось человека, который бы продолжил мысли прокурора. Он умолк, вспоминая что-то давнее. Шуша, вероятно, подумав, что самое время высказаться ей, тоненько заверещала на всю комнату. Жена прокурора, стул которой стоял рядом с диваном, обернулась, взметнулся подол ее розового платья и раздался оглушительный вопль:
- Мышь! - поджав ноги и зажмурив глаза, она забилась в уголок дивана.
- Вам… показалось… - робко сказала мама.
- Мне ничего не показалось… Я видела…
В это время дед будто случайно уронил хлебную корку и теперь ногой задвигал ее под диван. Гости как раз устремили свои глаза туда, куда показывала прокурорша, и увидели дедову ногу в клетчатом тапочке. Дед поспешно убрал ногу, а из-под дивана высунулась Шушина мордочка и, ухватив корку, уволокла в темноту.
- Вы извините, но я очень боюсь мышей… - сказала прокурорша. - И вообще мы ненадолго, потому что к нам должен прийти слесарь чинить в кухне кран…
Со страху она совсем забыла, что на дворе был глубокий вечер и у всех слесарей кончился рабочий день.
- Я вам честно скажу… - покраснела мама. - Это не мышь, это морская свинка. Это Роме девочка подарила…
Больше всех был удивлен папа. Он и слышать не слышал про морскую свинку, потому что задержался на работе и пришел вместе с гостями. Он растерянно переводил глаза с мамы на дедушку, с дедушки на Рому и не мог понять, что происходит.
- А торт… - жалобно сказала бабушка.
Прокурорская семья была уже в прихожей. Соседи решили, что оставаться, когда другие уходят, не совсем удобно. Мамин брат с женой тоже начали обуваться. Не поддался общей суматохе только папин друг детства, а его сын-второклассник лег возле дивана на живот и сказал:
- Хочу посмотреть эту свинку…
Сели пить чай в узком кругу. Поставили на стол самовар, нарядные чашки, бабушка пошла в Ромину комнату за тортом, и оттуда раздался ее возмущенный голос:
- Бессовестное животное! Первый день в доме, а столько неприятностей! Товарищи, оно съело торт!
Глава 12
На другой день после Роминых именин все в семье Бабуриных немножко дулись друг на друга. Все ходили по комнатам осторожно, как цирковые артисты по канату. Потому что свинка обитала где-то в тайном месте и еще не была поймана. Вот в это утро как ни в чем не бывало явилась Катя Оляпкина. Рома так и подумал про нее: "явилась - не запылилась". Оляпкина возникла на пороге такая чистая, такая умытая, в розовом платье с кружевами и ослепительно белых носках. Все портила прическа "ежик" - коротко подстриженные волосы торчали во все стороны и никак не сочетались с принцессинским нарядом Оляпкиной.
- Здравствуйте… - чинно сказала Оляпкина и сделала перед дедушкой, который открывал дверь, реверанс. - Извините, я не очень вовремя… Я просто проведать свинку…
- Что вы, что вы… - дедушка застеснялся пижамной рубашки и спрятался за вешалку. - Такая милая зверюга. Все гости от нее без ума!
Бабушка догадалась, что пришла девочка, из-за которой случился вчерашний конфуз. Она вышла из кухни с деревянной веселкой наперевес и воинственно сказала:
- Все гости остались без ума! Они решили срочно покупать морских свинок!
Оляпкина должна была стушеваться после этих слов. Стать меньше ростом. Незаметно исчезнуть за дверью. На она не заметила в бабушкином голосе ничего подозрительного. Она улыбнулась бабушке и сказала:
- Что вы! Морские свинки очень редко бывают в зоомагазине. Там продаются хомяки, а это совсем не то…
- Куда хомякам до морских свинок! - поддакнул из-за вешалки дед. - Вы, барышня, проходите… Мы еще обсудим этих животных. Извините только, что я ненарядный. Но я сейчас…
Дед исчез в ванной. Катя протянула Роме пучок крупных морковин, которые во время разговора почему-то прятала за спиной.
Рома растерянно взял морковки, а Катя деловито расстегнув босоножки, прошествовала в Ромину комнату. Оляпкина вела себя так непринужденно, будто Рома пригласил ее в гости. Рома тащился следом и не знал, о чем с ней разговаривать. К счастью, попался на глаза энциклопедический словарь певчих птиц, подаренный вчера. Толстый, как три учебника. Рома сунул книгу в руки Оляпкиной в надежде, что она будет рассматривать ее целый час, а через час уйдет.
Катя громко восхищалась снегирями и мухоловками, приглашая разделить восхищение и Рому. Но он стойко молчал.
Вошел дед. Он побрился, смочил водой седой чуб и надел новые подтяжки.
Дед крякнул, что означало - сейчас он сообщит что-то приятное и неожиданное и сказал:
- Бабушка приглашает попить чаю с ватрушками…
- Ой! С ватрушками! - обрадовалась Оляпкина. Она при этом сделала такое лицо, будто всю жизнь, все двенадцать лет, только и делала, что мечтала попить чаю с ватрушками…
Бабушка, видимо, услышала ее радостный возглас и оттаяла, подобрела, морщинки у нее на лбу расправились. Она забыла про вчерашние неприятности или сделала вид, что забыла. Во всяком случае, когда все сели за стол, она разулыбалась и, глядя на Катю, сказала:
- Беда с этой зверюшкой! Только услышала запах пирогов, сразу из-под дивана высунулась…
- Это она вас за хозяйку признала! - серьезно сказала Оляпкина. Она вас теперь будет по шагам узнавать… Они такие умные. Их раньше шарманщики очень любили. Свинки билетики вытаскивали и предсказывали людям судьбу…
Бабушка засмущалась и переколола шпильки в седой косичке, уложенной на затылке крендельком.
Бабушка налила всем чай из самовара в чашки с цветами. Не в бокалы, из которых пили каждый день, а в нарядные чашки. Рома только успел прихлебнуть чай и откусить кусочек ватрушки, как Оляпкина выскочила из-за стола и уставилась в окно. Все посмотрели в окно, ожидая увидеть проливной дождь или неожиданный снег, но там была ясная погода.
- Идите скорее сюда… - прошептала таинственно Оляпкина. - Такое небо над городом… Облака, как у Куинджи. Только у него на картине внизу степь, а здесь - крыши…
- Какие облака… - не понял дед.
- Как на картине Куинджи. Это художник такой. Знаете?
Дед смутился:
- Я Репина знаю. У него "Бурлаки на Волге" - сильная вещь!
- Репин - хороший художник… - согласилась Оляпкина, - А Куинджи - он, знаете, какой… У него в доме жили живые бабочки, и он кормил их сладкой булкой… Иногда они жили всю зиму, до весны. И один раз бабочка сломала крыло…
- Совсем? - ахнула бабушка.
- Совсем. Но Куинджи ей сделал операцию.
- Бабочке?! - не поверил дед. - Она же махонькая…
- Это никакой хирург не мог, а только художник. Он вырезал крыло из папиросной бумаги и прикрепил человеческим волосом.
- И полетела? - у бабушки от волнения нос вспотел.
- Конечно, полетела! Он очень любил природу, птиц кормил. А у него есть картина "Лунная ночь", так там прямо луна светится. Никто не мог поверить, что он нарисовал ее масляными красками.
- Иностранец… - причмокнул дед. - Фамилия чудная…
- Русский… Его Архипом звали.
- Такая маленькая, а все знает… - искренне удивилась бабушка. Не удержавшись, погладила Оляпкину по голове. - А худенькая какая - в чем душа держится…
Роме стало немножко обидно. Пришла Оляпкина, и все восхищаются ею, а он сидит, как неродной. Другой раз бабушка обязательно бы сказала:
- Ромашок, ты чего это только одну ватрушку съел? Или тесто не удалось?..
А сейчас его и не замечают. Смотрят на Оляпкину во все глаза, как на любимую внучку. А Оляпкина, оказывается, только в классе такой незаметной прикидывается. Роме тоже захотелось сказать что-нибудь очень интересное. Такое, чтоб померкла бабочка с оторванным крылом. Но все вспоминалось из школьной программы. Наконец он вспомнил, как недавно по радио передавали про спрутов. Рома сказал значительно:
- Подумаешь, бабочка… Вот у спрутов, например, самые большие глаза. Пятьдесят сантиметров в диаметре. Больше тарелки…
Дед посмотрел на внука внимательно-внимательно, а Оляпкина заметила:
- Рома у вас очень серьезный мальчик. Только не очень решительный…
Рома глаза вытаращил. Во дает Оляпкина! Пришла без приглашения и еще учит, как его воспитывать…
- Почему - нерешительный? - удивился дед.
- Он постоять за себя не может. Ему надо каким-нибудь спортом заняться. Каким-нибудь очень смелым спортом. Можно горнолыжным, а лучше всего - картингом. Это гонки…
- Нет… - перебил Оляпкину дед. - Надо обязательно в музей сходить. Интересно, в нашем музее есть картины этого… Архипа…
- Куинджи, - подсказала Катя. - Конечно, есть.
- Вот где луна светится…