- А! - Кирилл улыбнулся.- Понятно. Я, конечно, не социолог, специальными исследованиями не занимался. Но… Если исходить из моего небольшого опыта и круга знакомств... А что ты думаешь, наш робкий агнец Пчелкин...
- Замолчи! Замолчи! - вдруг закричала Лена, и слезы покатились из ее глаз. - Ты... ты...
И она убежала в темноту.
Кирилл прислонился к стволу липы, включил транзистор, покрутил настройку.
"Чао, бамбино, сорри!" - донеслось сквозь потрескивание и джазовое сопровождение.
- Как говорится,- хладнокровно сказал Кирилл,- первый блин комом. Ничего. Мы еще повоюем.
Глава девятая
Соло для скрипки с оркестром
Костя набрал номер телефона и, чувствуя, как чаще забилось сердце, стал ждать.
- Я слушаю,- сказал в трубке голос Лены.
Костя вдруг лишился дара речи.
- Мушка, ты? - спросила Лена, и в ее голосе Костя услышал нетерпение и радость.
Свет померк, стало темно.
- Это я, Лена.
- Пчелка? - Лена не скрыла разочарования.
- Понимаешь, Лена…- заспешил он,- я хочу пригласить тебя на один концерт...
- Правда? - заинтересовалась Лена.
- Вернее, это не совсем концерт. Отборочный конкурс для концерта выпускников музыкальных школ...
- Ты будешь играть на своей скрипке? - перебила Лена.
- Да.
- Как интересно! - обрадовалась Лена.- Когда?
- Завтра, в шесть вечера.
- В шесть? - Он услышал ее легкое дыхание в трубке.- У нас занятия до семи вечера... Ладно, я сорвусь с последнего часа.
- Так ты... придешь? - От волнения голос Кости прервался.
- Конечно приду! А кто там еще будет?
- Мои друзья...- Костя непонятно чего испугался.- А вообще народу, наверно, соберется совсем мало...
- Так это где?
- Приглашение тебе будет оставлено у вахтера. Пиши адрес...
- Подожди, я возьму бумагу и ручку.
"Она ждала звонка Мухи..." Костя почувствовал, что слезы, внезапные, сокрушительные, подступают к горлу.
- Пчелка, диктуй!
- Сейчас...
- Да ты что? Ты плачешь?
- С чего ты взяла? Пиши...
...Маленький концертный зал был слабо освещен, только горели контрольные табло над входными дверьми. Всего человек двадцать собралось здесь: сидели в одиночку, парами, группами, тихо переговаривались.
В центре зала был широкий проход между рядами, и тут сидели Костя, Эдик и Кирилл. Костя все время оглядывался на дверь, которая была открыта; из вестибюля через нее падала полоса яркого света. Костя нервничал: уже без десяти шесть, а Лены все нет.
- Не придет,- сказал, усмехнувшись, Кирилл,
- Чуть-чуть опоздать для девчонки,- сказал Эдик,- просто необходимо.
К мальчикам подошла пожилая седая женщина с высокой прической, в черном платье, очень взволнованная.
- Костя, тебя поставили первым.
- Я знаю, Надежда Львовна,- ответил он, не спуская взгляда со входной двери.
- Ты кого-нибудь ждешь? - спросила Надежда Львовна.
- Да,- сказал Костя.- Должна прийти одна...
- Приятельница,- подсказал Эдик.
- Поклонница,- уточнил Кирилл.
- Господи! - всплеснула руками Надежда Львовна.- Мало того, что ты пропустил пять занятий! Еще приятельница! Костя! Я прошу тебя творчески сосредоточиться! Думать только об исполнении. Скрипка, одна-единственная скрипка, должна быть сейчас всем твоим существом.
- Не волнуйтесь, Надежда Львовна,- сказал Костя.- Все будет как надо. Я в хорошей форме.
- Я надеюсь, надеюсь! - Надежда Львовна быстро, шурша платьем, пошла к сцене.
- Совершенно непонятно, Константин Витальевич,- сказал Кирилл,- ваше легкомысленное поведение. В такой ответственный день думать лишь о ней, о ней, о ней!
- Теперь я вижу,- серьезно сказал Эдик,- он влюблен.
- Бред! - засмеялся Кирилл.- Любовь в наш взбесившийся век... Выдумки поэтов и сентиментальных безумцев прошлого, леди и джентльмены! Признаю: есть влечение полов, физиология. И, если с этой точки зрения взглянуть на предмет по имени Лена...
- Прекрати! - с такой яростью повернулся к нему Костя, что Кирилл невольно отшатнулся.
- Костя, ты что? - тихо спросил Эдик.
- Да, я люблю ее,- ответил Костя.- Люблю, понимаете?
- Я не понимаю,- насмешливо сказал Кирилл.
- Я не знаю, как объяснить.- Костя смотрел на дверь.- Просто... Просто я не могу без нее жить. Вот ее вдруг не станет, и я умру. Поймите! - Отчаяние было в его голосе.
- Ромео и Джульетта,- опять усмехнулся Кирилл.
- Хорошо,- заговорил Костя.- Меня ты понять не можешь. А Ромео и Джульетту? Они же не смогли жить друг без друга!
- "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте",- продекламировал Кирилл.- А вообще...- Он стал вдруг серьезным.- Не верю. Выдумал все Шекспир! Скажите, что-нибудь подобное вы видели в жизни? Или хотя бы слышали от знакомых?
- Вот,- сказал Эдик, кивнув на Костю.- Смотри на него. И слушай.
В этот момент в дверях появилась Лена в простом тесном платьице, с сумкой через плечо. Несколько мгновений она стояла в полосе яркого света, оглядывая зал, увидела ребят, быстро пошла к ним по проходу между рядами. Три друга молча смотрели на нее. Костя подался вперед, все в нем ликовало; "Она пришла! Пришла! Пришла!.."
- Привет, Пчелка! - запыхавшись, сказала Лена.- Я опоздала, да? Прости! - Девочка взглянула на Эдика, потом на Кирилла. Тень скользнула по ее лицу. Она сказала несколько растерянно:- Привет...
- Салют! - ответил Эдик.
Кирилл встал и, не спуская с Лены насмешливого взгляда, раскланялся.
Лена отвернулась от него, осмотрела зал, сказала:
- Как здесь интересно! - И села на свободный стул.
- В этом не лучшем из миров,- сказал Кирилл,- много всего интересного. Например, негритянский джаз или ночное кафе с программой.- Он продолжал бесцеремонно, открыто рассматривать Лену.- Ты знаешь, что такое стриптиз?
- Перенасытился буржуазной прессой,- перебил Эдик.- Большой специалист по ночным заведениям Сохо...
Он не успел договорить - его перебила Лена; она повернулась к Косте, сказала резко:
- Пчелка, я советую тебе гнать его отсюда.
- Кого? - растерянно спросил Костя.
- Вот этого!- Лена ткнула пальцем в Кирилла.
- Но почему? - изумленно спросил Костя.
- Потому что он предатель!
Кирилл вскочил со стула:
- Ты, поосторожней на поворотах...- Растерянность и испуг прозвучали в его голосе.
- А что будет? - насмешливо спросила Лена и, быстро встав со стула, вплотную подошла к Кириллу.- Так сам расскажешь? Или я?
- Да ты!..- Кирилл отступил на шаг, думая, что предпринять.
- Ребята, ребята, перестаньте! - ничего не понимая, беспомощно сказал Костя и встал между Леной и Кириллом.
И в это время послышался голос Надежды Львовны:
- Костя! Костя! Пчелкин! Разве ты не слышал? Скорее! На сцену.
В первом ряду уже сидели члены комиссии за низким столиком, подсвеченным боковыми лампами. Перед ними лежали листы бумаги, стояли бутылки минеральной воды и стаканы. Члены комиссии тихо переговаривались.
Костя повернулся к сцене, увидел Надежду Львовну, которая махала ему рукой, нагнулся к уху Лены, прошептал порывисто:
- Я буду играть для тебя! - И быстро пошел к сцене, поднялся по боковой лестнице и скрылся за кулисами.
Теперь они сидели рядом: Лена, Эдик, Кирилл.
- У тебя явные нарушения психики,- начал было насмешливо Кирилл, повернувшись к Лене.- Надо лечиться. И я предлагаю...
- Умолкни! - сказала Лена с такой ненавистью, что Кирилл мгновенно оборвал себя на полуслове.
Эдик покосился на Лену, нагнулся к ее уху, спросил серьезно, с оттенком грусти:
- Ты знаешь, как Костя относится к тебе?
Лена потупилась, смотрела вниз, долго не отвечала. Потом резко вскинула голову - лицо ее было растерянным и несчастным.
- Знаю...- еле слышно прошептала она.
Медленно раскрылся занавес. На сцене стоял рояль.
Вышла молодая женщина в простом коричневом платье, медлительная, будничная, сказала:
- Константин Пчелкин. Музыкальная школа номер восемьдесят три. Класс скрипки Надежды Львовны Райзер. Чайковский. Концерт для скрипки с оркестром, вторая часть.
На середине сцены появился Костя со скрипкой. Он сдержанно поклонился, поднял скрипку. За рояль села седая старушка, очень худая, с прямой спиной, она пошелестела нотными листами, поудобнее устроилась на стуле, замерла, посмотрела на Костю, он еле заметно кивнул ей головой.
Пальцы аккомпаниаторши опустились на клавиши.
Смычок в руке Кости коснулся струн...
"Лена, Лена, Лена!..- пела скрипка.- Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!.. Посмотри, какой прекрасный мир подарен нам с тобой: небо, солнце, деревья, мокрая от дождя трава, добрые звери... Посмотри: мы идем по улице, и навстречу нам люди, лица, лица, лица... И сколько задумчивых лиц, горестных, жаждущих нашего участия. Почему мы не спешим им на помощь? Мы спешим, спешим! - все пела, пела скрипка.- Лена!.. Да, да, я люблю тебя! Но еще я люблю всех людей. Спасибо тебе, Лена! Ты научила меня этой любви..."
Широко раскрыв глаза, изумленно смотрела Лена на Костю. И слушала, слушала...
Костя и Лена медленно шли по вечерней московской улице. Он нес в футляре свою скрипку. Но мелодия продолжалась, голос скрипки рвался вверх, к небесам, и теперь его сопровождал оркестр.
- Ты, конечно, пройдешь по конкурсу, да? - спросила Лена.
Оркестр замер, улетел голос скрипки, и Костя сказал:
- Не знаю, Это будет известно завтра.
Теперь они шли мимо ярко освещенных витрин универмага: женские манекены с мертвыми лицами были облачены в роскошные вечерние туалеты, у их ног на атласных подушках сверкали в неоновом свете колье, перстни, бусы, диадемы...
- Обалденно! - сказала Лена.- Мне бы это платьице. А к нему вон то колье.
- Это платье? Прошу! - Костя как бы снял с манекена платье и легко бросил его Лене.- Колье? Один момент!
Но она не приняла игры.
- Как же,- буднично сказала Лена.- За такое платье, знаешь, сколько башлей надо? Да и нет его в продаже. Для витрины, дуракам мозги морочить.
Они свернули в сквер с редкими фонарями. На скамейке, тесно прижавшись друг к другу, сидели двое. Парень целовал девушку. Лена и Костя быстро взглянули друг на друга. И смутились. Лена смутилась даже больше Кости.
Они оказались на просторной улице. После недавнего дождя кругом были лужи, и Лена, балансируя, шла по каменной кромке тротуара, довольно высокой. Костя поддерживал ее за руку, шагая прямо по лужам. Вдруг Лена, не удержавшись, сорвалась с кромки и попала в мгновенное, короткое, как молния, объятие Кости...
Он тут же выпустил ее, весь вспыхнув. Лена засмеялась. И в это мгновение хлынул ливень. Лена показала рукой на ярко освещенную "стекляшку", над которой горели неоновые буквы: "Мороженое", схватила Костю за руку:
- Бежим!
В кафе-мороженом никого не было. Костя и Лена сели за пустой столик у прозрачной стены, и через потоки дождя им смутно были видны расплывающиеся разноцветные огни улицы.
Подошла пожилая усталая официантка, сказала:
- Ничего нет. Мороженое кончилось.
- Может быть, лимонад? - неуверенно спросил Костя.
- Нету лимонада.- Официантка внимательно посмотрела на них. Что-то смягчилось в ее лице.- Ладно, я вам соку принесу.
Она ушла. Костя и Лена услышали ее голос:
- Анют! Открой банку яблочного. Тут у меня влюбленные. Трепет сердца и - не дыши. Теперь таких редко увидишь.
- Да ты что? Открывать? - завелась у буфетной стойки Анюта.- Через полчаса замок вешать. Чтоб до завтра банка прокисла?
- Не ворчи, Анюта. Открывай. Надо.
Костя и Лена не смотрели друг на друга от смущения и неловкости.
- Какая весна в этом году дождливая,- нарушил молчание Костя.
- И лето,- добавила Лена.
- Верно! Ведь сегодня второе июня.
- Как у тебя в школе?
- В норме,- сказал Костя.- Две четверки, остальные пятерки, А у тебя как?
- Не знаю. Мы еще учимся.
И они опять неловко замолчали.
Перед ними появились два стакана с яблочным соком и на блюдце две конфеты "Мишка на севере".
- Ровно рубль,- сказала официантка. И пропела:- "В жизни раз бывает..." - Оборвала себя, спросила: - По сколько вам? - Не получив ответа, сказала:- На мой глаз, не очень-то вы пара.
- Пожалуйста, спасибо.- Костя протянул официантке рубль.
Официантка взяла деньги, сунула в карман, ушла, напевая: "В жизни раз бывает восемнадцать лет..." Потом у буфетной стойки она сказала:
- Мой ясный сокол заявился вчера в третьем часу. На бровях. Скажи мне: был таким же, как вон тот ангелочек со скрипочкой,- не поверю. А ведь был...
- Ненавижу взрослых! - прошептала Лена.
- Ты не обращай внимания,- сказал Костя, усмехнулся печально.- Как говорит Владимир Георгиевич, надо управлять своими эмоциями. У меня, по правде сказать, тоже не получается...
- Кто такой Владимир Георгиевич? - перебила Лена.
- Мой учитель каратэ.
- А! Я его знаю. Классный дядечка. Ты, Пчелка, необыкновенный человек. Каратэ занимаешься, по-английски шпаришь, как по-нашему, на скрипке...
- Это ты необыкновенная! - перебил Костя.
- Не надо, Пчелка... Я обыкновенная. Самая обыкновенная. Зачем я тебе?
- Даже не знаю, как сказать. До тебя я жил как во сне. Нет, не так. Жил и жил. Конечно, были всякие там задачи, цели - на ближайшее время. А сейчас... Я знаю, для чего живу.
- Для чего?
- Для тебя! Чтобы тебе было всегда хорошо!
- Ах, Пчелка! - Лена уткнулась в свой стакан с яблочным соком.- Чего ты мелешь? Муру какую-то...
- Голубки! - послышался голос официантки.- Еще не наворковались? Через десять минут закрываем!
- Лена! - заспешил Костя.- Послезавтра у меня день рождения. Придешь?
- Ты меня приглашаешь? - обрадованно спросила Лена.
- Конечно!
- А этот тоже придет? Твой друг? Кирилл...
- Конечно... Подожди,- вспомнил Костя,- ты ему сказала: "Предатель". Почему?
Лена молчала, смотрела перед собой. Потом прошептала:
- Он предатель. Он тебя предал,
- Меня? - изумился Костя.- Как? Как... предал?
- Обыкновенно,- Ожесточение было в ее голосе.- У нас таким темную делают.
- Так расскажи! В чем дело?
- Потом... Пчелка, я тебе потом расскажу. Завтра. Такой вечер сегодня... обворожительный.
Костя хотел что-то сказать, но Лена опередила его:
- Сколько же тебе исполняется?
- Шестнадцать...
- Мои самые любимые праздники,- радостно, возбужденно сказала Лена,- Новый год и дни рождения друзей. Мы в нашей компании, как у кого день рождения, обязательно отмечали, У Эфирного Создания собирались.
- Понятно... - И опять свет померк перед Костей, стало темно, невыносимо, горько.
Но Лена не заметила смены его настроения.
- Ты знаешь, как мы день рождения называем?- спросила она.
- Как? - подавив вздох, спросил Костя.
- День варенья! - засмеялась Лена.
Глава десятая
"День варенья"
В квартире Пчелкиных, в большой комнате с телевизором - который на этот раз, слава богу, выключили,- был накрыт длинный стол: тарелки с закусками, ваза с яблоками, две бутылки шампанского, симметрично расставленные бутылки пепси-колы, минеральной воды и лимонада, в фарфоровой вазе розы, а в центре стола - огромный бисквитный торт с шестнадцатью свечами, еще, естественно, на зажженными.
Возле стола хлопотала Лариса Петровна, с модной прической, сделанной утром в парикмахерской на Новом Арбате, в нарядном платье собственного фасона.
- Костя! - крикнула Лариса Петровна.- Мы забыли студень! Он в холодильнике. Неси!
Появился из кухни Костя. Он нес в продолговатом блюде студень, украшенный петрушкой и веточками укропа.
- Костик! Вот сюда!- сказала Лариса Петровна. Они нашли место для блюда со студнем,- Значит, давай еще раз прикинем, все ли у нас рассядутся.
- Я пригласил шестерых,- сказал Костя, взглянув на старинные часы в деревянном футляре. Стрелки показывали без двух минут шесть,- Жгута... то есть Славу, с матерью, с Эфирным Созданием...
- И очень правильно! - перебил сына Виталий Захарович, входя в комнату.- Начал человек новую жизнь - всячески поддержим...
Виталий Захарович не успел договорить: стенные часы пробили шесть раз, и тут же в передней музыкально пропел звонок.
Костя поспешил открывать дверь.
В передней появился Эдик.
- Поздравляю, сэр!- Он передал Косте сверток, упакованный в плотную глянцевую бумагу с контурным изображением старинных замков.- Роман Агаты Кристи.
- Спасибо! - обрадованно сказал Костя.- Проходи, ты первый!
Они вошли в комнату.
- Здравствуйте,- сказал Эдик.- Поздравляю с новорожденным.
Лариса Петровна улыбнулась:
- Ты, Эдуард, как всегда, пунктуален. Вы не сговаривались с Кириллом прийти вместе?
- Кирилл не придет,- быстро вставил Костя. И, встретив вопросительный взгляд матери, добавил:- Он не приглашен. Эдик, пошли ко мне!
Костя обнял друга за плечи, и они покинули праздничную комнату.
Лариса Петровна и Виталий Захарович переглянулись.
- Триумвират распадается,- задумчиво сказал Виталий Захарович.
- Я не знаю, в чем тут дело,- взвинченно перебила Лариса Петровна,- Не знаю конкретно... Но уверена: все из-за этой девчонки! Сегодня у нас с тобой есть возможность познакомиться с ней поближе. И, возможно, поговорить.
- О чем? - спросил Виталий Захарович.
- О чем... Во всяком случае, рано все это для Константина. Впереди десятый класс. И вообще... Вот, похоже, рушится дружба с прекрасными ребятами. И, значит, мы отдаем его в другую компанию.
- Он, Лара,- мягко сказал Виталий Захарович,- в том возрасте, когда вправе сам выбирать себе друзей.
- Подожди! Если всерьез говорить об этой Лене... Я навела справки. Дочь заведующей меховым ателье. К тому же Лена из компании Мухина. Я считаю, надо энергично вмешаться,
- Каким образом? - спросил Виталий Захарович,- Не горячись, Лара. Ты никак не можешь понять, что наш сын уже не ребенок, а взрослый.
- Это ты мне говоришь! - возмутилась Лариса Петровна.- Да, взрослый! Слишком рано они становятся взрослыми! И это не значит...
В передней зазвенел звонок. Виталий Захарович пошел к двери.
...В комнате Кости Эдик флегматично рассматривал книги на полке.
- Как беллетрист,- говорил он,- Моэм, по-моему, скучноват. Вот мемуары - блеск! "Подводя итоги" читал трижды. Потрясающая самоирония...
- Значит,- перебил Костя,- ты осуждаешь? Надо было пригласить?
- Не знаю,- сказал Эдик,- Мне трудно тебе ответить, Я позвонил Кириллу. Там обида на всю жизнь. Говорит, из-за какой-то юбки...
- Это для него,- перебил Костя,- она какая-то юбка. А для меня...
- Он сказал; мужская дружба - превыше всего.
- Дружба! - воскликнул Костя,- Хорош друг! Скажи: ты тоже мог бы… как он?
-Я - нет,- поспешно сказал Эдик.- Никогда!