Кое-какие подробности потом рассказали Шурке бойцы, видевшие все от начала до конца, а Ромка после очень смешно изобразил. Сам Шурка по понятным причинам ничего подробно видеть не мог. В решающий момент он только успел крикнуть издалека своим:
- Стойте там! Меня ждите!
А сам побежал в неизвестном направлении, петляя между деревьями, чтобы запутать шершней и сбить их со следа. Обежав не меньше гектара, пока последнему шершню не надоело гнаться и кусать, Шурка вернулся к отряду, который в полном составе терпеливо дожидался своего командира.
Они поминутно свистели на разные манеры, подавая Шурке звуковые сигналы о своем местонахождении, а сам он ответные сигналы подавал просто голосом, раз свистеть не научился, да это, если рассудить, и не так уж обязательно для командиров: в крайнем случае можно заиметь свисток, и все дела.
Бойцы с испугом уставились на Шуркино лицо, потому что после боя с шершнями вид у Шурки, вполне понятно, был такой, что даже смешливый Роман не нашел ничего смешного: губа распухла, и от этого рот закрывался теперь некрепко, большие шишки вздулись на лбу, на шее и на щеке… Остальные укушенные места оказались не на виду.
В отличие от пчелы, которая, укусив один раз, тут же помирает, не умея вытащить жало обратно, шершень кусает сколько ему захочется. Например, один залез Шурке под рубашку и, пока Шурка нащупал его там и задавил, долго полз по спине, прострочив ее своим жалом, как швейной машинкой.
- Ничего не соображают эти шершни… - сказал Шурка, трогая лицо. - Не знают, кого кусать…
Взяв у каптенармуса флягу, он слегка примочил губу, шишки и выпил пару глотков, чтобы добавить в организм соли, которой много потерял вместе с потом, бегая от шершней по лесу…
- Дай и мне чуть-чуть… - попросил Перфишка.
- И мне… - попросил Дед.
Шурка отдал им фляжку, и они отпили по глотку.
- А вода и правда ничего!.. - сказал примирительно Перфишка.
- Первый сорт! - одобрил Дед.
После намазывания соленой водой Шуркины шишки вроде бы начали переставать надуваться дальше… Так что военная вода прошла проверку отлично: она годилась как для питья, так и для примочки ран.
- Может, тебя в больницу? - спросил друг Калиныч, ошеломленный видом своего командира.
- Пустяки! - непреклонно ответил командир. - Патрулируем дальше! Стройся!
Отряд без препирательств и толкотни построился.
- Шагом марш!
Командир шел впереди, изредка трогая шишки. Припомнив, как визжала собака, он проговорил:
- Собаку жалко… Она не виновата…
И все бойцы охотно с ним согласились.
ЧЕРЕПАХА ТУНЕЯДЦА ВИТЮШИ
Шурка Сурков вышел из дому, намереваясь сделать три дела:
сходить на пруд и прогнать оттуда неизвестного мальчишку в белой шапке, который повадился каждое утро удить рыбу на самом Шуркином месте;
заглянуть к маленькой Люське - выяснить, не мучает ли она котенка, взятого на воспитание от Шуркиной кошки;
по просьбе матери - узнать в магазине насчет сметаны.
Первые два дела он сделал:
за мальчишкой долго гнался по берегу, пугая его страшными криками;
котенок чувствовал себя хорошо и сейчас спал вместе с Люськой;
а в магазин Шурка сходить не успел, потому что встретился с одним знакомым тунеядцем по имени Витюша.
Так его все называли, будто маленького, а он вовсе не маленький был, а очень большой, толстый и румяный. Рассказывали, что на соседской свадьбе он за один присест съел целое ведро пирожков с капустой! Может быть, он смог бы и два ведра съесть, если б ему кто-нибудь дал, но только ему никто не давал, а все считали лодырем и тунеядцем. А тунеядцем он сделался потому, что после восьмого класса учиться дальше не захотел, а где-нибудь работать вообще не любил…
А сейчас катит этот самый Витюша навстречу на грузовом мотороллере, улыбаясь издалека Шурке, с которым находился в самых дружественных отношениях и недавно даже обменял ему за велосипедный насос настоящие шпоры для ношения на ногах…
Затормозив около Шурки, он спросил:
- Законно, а?
- Ты где взял мотороллер? - поинтересовался Шурка.
- На работе! - важно ответил Витюша. - Я теперь сотрудничаю в горбольнице… Замзав подсобного хозяйства! А как Егор Ефимыч уйдет, могу продвинуться и в заведующие, а что? А этот Ефимыч - вот чокнутый! Ему давно уже можно пенсию получать, а он все работает! Дали бы мне сейчас сколько-нибудь пенсии, разве бы я стал навязываться? По-моему, нужно так узаконить: кто на пенсию не хочет, отдавать ее тому, кто хочет, а что? И тогда в гробу я их видал, с ихней работой! Зато мотороллер сейчас в полном моем распоряжении. Хочешь прокатнуться?
- А где я сяду? - спросил Шурка, потому что грузовые мотороллеры устроены очень неудобно: со всех сторон закрытые, гладенькие и, кроме водителева места, негде еще сесть или хотя бы прицепиться…
Но Витюша сообразил:
- Можно в кузов, а что?
В таком интересном месте Шурке еще ни разу не ездил и, не долго думая, залез в железную коробку. Витюша закрыл дверку снаружи, чтобы Шурка не потерялся, и они куда-то покатили.
Долго кататься, сидя внутри грузового мотороллера, оказалось не так приятно: сам ничего не видишь, на ухабах стукаешься головой о потолок, а боками - о стенки, уцепиться не за что и пахнет какой-то химией…
Шурка собрался постучать Витюше, чтобы остановил, и идти дальше пешком, но тот остановился сам.
Шурка вылез и увидел, что они очутились у Витюши во дворе.
Витюша подумал, чем бы еще удивить Шурку, и спросил:
- Черепаху хочешь поглядеть?
Шурка даже не удивился: уж если Витюша работает и может кого захочет катать на грузовом мотороллере, то почему бы ему не заиметь и черепаху? А настоящих живых черепах Шурка за всю жизнь ни одной не видал, кроме как на картинках да по телевизору, и даже не знал, что они могут здесь быть, - думал, черепахи находятся в каких-то других местах…
- Живая? - спросил он для уточнения.
- А то дохлая! - самодовольно ответил Витюша. - Сейчас поглядишь, как она в кадушке плавает! Водяной породы, сам ловил! Вчера застукал возле пруда… Есть сухопутные, те тонут, а эта водяная: ей что на земле, что в воде - всё до лампочки! Сейчас у меня в сарае сидит…
Витюшина мать вышла на крыльцо и, увидев сына с Шуркой, испугалась:
- Чтой-то такое? Аль уже выгнали?
- Меня не выгонят! - задрал нос Витюша и, достав из кармана грязную бумажку, показал матери: - Вот она, накладная: за комбикормом командирован! Подзаправиться заскочил, собери мне что-нибудь по-быстрому! Когда физически целый день работаешь, знаешь, как калории расходуются?
Когда мать ушла в дом, он вынес из сарая фанерный ящик и дал Шурке заглянуть внутрь. Там действительно сидела черепаха! Не очень большая - с тарелку. Она была похожа на темный круглый и плоский камень, изрисованный разными красными линиями и даже узорами.
Витюша вынул ее из коробки и положил на землю:
- Сейчас поползет!
Через минуту черепаха высунула продолговатую голову, за ней - ноги и поползла, подминая высокую траву, будто неуклюжий допотопный танк ползет по мелкому лесу. Оказывается, у нее даже имелся и маленький острый хвостик. А лапы были с коготками и даже с чем-то вроде рыбьей чешуи!..
Больше ничего Шурка не успел рассмотреть у черепахи подробно, потому что Витюша схватил ее и бросил в кадушку с водой. Было хорошо видно, как черепаха медленно опустилась на дно, легла там, опять притворившись камнем и лежала так долго, что Шурка стал беспокоиться, не утонула ли она насовсем…
- Сейчас всплывет! - успокоил его Витюша, уже изучивший черепахины привычки.
И вскоре черепаха вытянула шею, оказавшуюся довольно длинной, расправила лапы и начала медленно всплывать, будто подводная лодка, а голова вытягивалась вверх, как перископ. Но вся не всплыла, а только высунула на поверхность кончик носа, вдохнула воздуха и снова, медленно покачиваясь, легла на дно.
- А чего она ест? - поинтересовался Шурка.
- А кто ее знает! - ответил Витюша. - Я ей пока ничего не давал… Да они могут по три года ничего не есть! Вот кого держать выгодно! Не то что Ефимычивы поросята - не поспеваю им в корыта подливать! Значит, и навозу от них нет, а у этих не поспеваешь чистить!
- Три года… - хмыкнул Шурка.
- Сам в журнале читал! - заверил Витюша, который любил читать журналы, запоминал оттуда всякие чудеса, а потом всем рассказывал.
Посмотреть черепаху получше не дала Витюшина мать, которая вышла и начала ругаться:
- Ба-атюшки, дождевая вода! Она для чего поставлена, ну-ка ответь мне на вопрос? Для сти-ирки, глупой черт, а не черепах там пускать твоих поганых! Вынь немедленно, а то сейчас обоих распалю с черепахой вместе!
- Ладно, ладно, не шуми… - бормотал Витюша, доставая черепаху и пряча ее обратно в ящик. - Чего шумишь хуже Ефимыча? Ефимыч шумит, дома - шум, какое же это житье? Тут вкалываешь целыми днями, как зверь буквально…
- Ешь скорей да езжай, куда послан! - не слушала его мать. - Дите! Вырос, а ума не вынес! Как же на тебя не шуметь? Там Егор Ефимыч небось заждался весь, а он тут с мальчонкой связался! Компанию себе нашел! Какая он тебе компания? Взрослый человек, ты бы хоть людей постыдился, от людей срам: тунеядец, черт!
Водворив ящик с черепахой обратно в сарай, Витюша понуро поплелся за матерью, позабыв про Шурку, который остался один во дворе, постоял немного да и тоже пошел домой…
По дороге он вспомнил про сметану, но сметаны в магазине уже не оказалось: привозили мало, и ее всю разобрали.
Матери Шурка честно объяснил, что сметану он купить не успел, так как заходил смотреть у Витюши черепаху, черепаха важнее сметаны, которая каждый день продается и не очень нужна: можно побыть и без сметаны, не обязательно что-нибудь сметанное есть, можно другое что… Но она не стала про черепаху выслушивать, а начала ругаться, точно так же, как Витюшина мать:
- Это зачем тебя к Витюше занесло? Вот так компанию себе нашел! Ты б хоть подумал, с кем связываешься! Какой он тебе товарищ? Или тоже в тунеядцы решил записаться?
- Он уже работает! - сообщил Шурка. - Физически! Заместителем заведующего подсобного хозяйства в горбольнице!
- Заведующий, куда пошлют! - усмехнулась мать, откуда-то уже все знавшая. - Егор Ефимыча насилу уж родня упросила, чтоб взял к себе в подсобники - из-под свиней грязь выгребать… И тебя бы туда приспособить: будете два сапога - пара!
Но Шурка не стал продолжать разговор и ушел, чтобы своими придирками она не мешала думать про черепаху.
Счастливый же этот Витюша! Вот взял да и нашел черепаху себе! А Шурке никогда не везло… Другие то и дело чего-нибудь находят: Перфишка нашел длинную собачью цепь с ошейником, Калиныч прямо у себя в саду откопал старинный медный пятак с орлом и костяную коробочку без крышки… да много кой-чего! А Шурка за всю жизнь не только хоть самой маленькой черепахи, но и вообще ничего не находил, если не считать перочинного ножичка, у которого оба лезвия оказались сломанными, а целым был один штопор для вытаскивания пробок, но во всем поселке не удалось найти бутылку, заткнутую настоящей мягкой пробкой для завинчивания штопора, а жестяные и пластмассовые не годились, поэтому ножичек лежал без дела, а потом снова потерялся… Шурка почти каждый день ходил к пруду, но ни одной черепахи ни разу не заметил, а Витюша случайно заехал, и сразу ему черепаха вылезла… Главное, по всему видно, что она Витюше не особенно и нужна, раз он ее даже не кормит и не занимается с ней, а держит в сарае, в темноте, в тесном ящике, без свежего воздуха, не выпуская погулять и поплавать… И когда ему с черепахой возиться, если он теперь работает? А Витюшиной матери она и вовсе не требуется! Даже если Витюша правильно сказал, что черепахи могут не есть по три года, то откуда он знает, сколько времени она не ела до своей поимки, - может, три года сегодня заканчиваются, а она уже начала помирать. Этого допустить нельзя!
И Шурка пошел к другу Калинычу, чтобы посоветоваться.
Калиныч прошлым летом гостил у двоюродной сестры в Москве и видел там в зоопарке всяких зверей, поэтому сразу начал уточнять:
- А она лапами вот так? - Он показал, как шевелит лапами черепаха.
Шурка кивнул.
- А хвостик остренький?
- Ага…
- А лапы зеленоватенькие?
- Ага…
- Все правильно! - решил Калиныч. - Таких я тоже знаю! А Витюша всем ее показывает?
- Не знаю…
- А ты еще пойдешь ее смотреть?
- Наверно, пойду…
- А меня возьмешь?
- Ладно! - пообещал Шурка, хоть и не знал, как отнесется Витюша к приходу мало знакомого ему Калиныча: может, пустит, а может, рассердится и надает обоим - это уж как на него найдет…
Но Калиныч обрадовался и вспомнил, что у него имеется книжка "Юный зоолог", где вроде бы говорится что-то и о черепахах… Книжку долго искали по всему дому и даже во дворе, где наконец она и обнаружилась в наполовину порванном виде, потому что ее утащил двухлетний Сашко, любивший рвать все бумажное… А книжка была необыкновенно ценная. К счастью, Сашко не успел дорвать "Юного зоолога" до самого главного места, где говорилось про черепах. И Шурка с Калинычем все до капли разузнали насчет содержания этих интересных животных в неволе.
Шурке с Калинычем особенно понравилось то место в книжке, где говорилось:
"Пища черепахи состоит из червей, водяных насекомых, лягушек, тритонов и рыбы. В неволе черепахи живут по многу лет, если их кормить рыбой, дождевыми червями или сырым мясом, и скоро становятся ручными".
Такой простой едой, если не считать каких-то неизвестных тритонов, Шурка с Калинычем могли снабдить хоть сто черепах: рыбу и лягушек наловить в пруду, червей добыть в огороде из земли, а сырое мясо - дома из холодильника!..
Не имея привычки откладывать важные дела, они тотчас накопали полную консервную банку дождевых червей, красных, толстых, жирных, которые черепахе должны понравиться, таких она у себя в пруду не попробует! Которые поменьше, тех использовали для насадки на крючок, когда потом пошли запасаться рыбой на пруд и за какой-то час выудили черепахе на первое угощение пять маленьких рыбок, что, конечно, для нее будет самым лучшим: ведь из всей живности, обитающей в пруду, рыба наиболее съедобна.
Так удачно получилось, что заодно застали там и нахального мальчишку в белой шапке. Жаль только, что мальчишка увидел их раньше и удрал через луг, но они нагнали-таки на него страху, преследуя до крайних домов; где вступилась какая-то старушка и запретила дальше его ловить…
Дома еще раз пересчитали рыбок и решили, что черепахе пока хватит, хотя не известно и в книжке "Юный зоолог" не указано, по скольку она ест за один раз.
Наутро Шурка зашел за Калинычем, и, прихватив с собой угощение для черепахи, они отправились к Витюше в гости.
Заходить к нему прямо во двор они постеснялись и начали вызывать Витюшу на улицу, крича во все горло:
- Вит-юша-а-а! Витюша-а!
Кричать пришлось долго, даже в соседних дворах все переполошились, пока наконец Витюшина мать услышала, открыла калитку и тоже закричала:
- Ну чего, ну чего, ну чего глотки надрываете?
- Здрассте, теть… - поклонился Шурка. - Витюша дома?
- Какой он вам Витюша! Кому Витюша, а кому - Виктор Николаевич! Какие приятели заявились! Нету его! На работе! На кой он вам понадобился? Какое у вас может быть до него дело?
- Мы не к нему… - оробел Шурка. - Мы к черепахе…
- Говорю вам раз навсегда: ни-ка-ких тут больше чертовых черепах нету. И не ходите сюда, и не булгачьте людей понапрасну! Утром ему велела, чтоб нес куды хотит! Зверинец развел! На дело его нету… Всю кадушку изгваздал черепахой своей поганой, пускает то и дело, как маленький! От людей срам!..
- А куда он ее понес? - спросил Шурка.
- Я почем знаю! Не знаю и знать не хочу! Откудова брал, туда пускай и относит! Хоть под буерак!
Витюшина мать с силой хлопнула калиткой, а Шурка с Калинычем еще немного постояли на улице, не зная, что теперь делать…
- Неужели выбросит? - не верил Калиныч. - Уж лучше бы нам отдал!
Интересно, что точно такая же мысль была в это время в голове и у Шурки, только сказать не успел… Вот что значит дружба: даже мысли приходят одинаковые!
Действительно, для черепахи гораздо полезнее жить у Шурки. Тут нужно так рассуждать. Витюша - человек большой, почти взрослый, ему нужно работать, а не черепах пускать, а то от людей срам, как правильно Витюшина мать сказала. Черепаха будет его от дела отвлекать, а у Шурки свободного времени больше, - найдет, когда с ней заняться: ведь ей требуются прогулки, простор, купание… Недаром книжка "Юный зоолог" выпущена: там знают, кому лучше всего черепах доверять! А у Витюши она не живет, а просто мучается - голодная, в темном ящике… А Шурка будет ее прогуливать в саду и огороде, купать в воде и угощать чем только она пожелает! Она бы везде ползала, а Шурка ей рыбок или чего другого приносил - так бы и жили… Если она захочет, то можно целый бассейн для нее вырыть в огороде - пусть плавает на здоровье! А Витюше делом нужно заниматься, не маленький… И все-таки куда он ее дел? Неужели успел уже выбросить или кому другому отдать? Следует все выяснить как можно скорее, пока не поздно!
- Быстрей! - скомандовал он Калинычу и припустился бегом.
Калиныч - за ним.
- А куда мы бежим? - спросил он, догоняя Шурку.
- В больницу!
- А зачем?
- К Витюше!
И они наддали еще, стремясь скорее повидать Витюшу, и даже не остановились, когда из своего двора выскочил Дед, удивился и крикнул:
- Куда вы?
- За черепахой! - наскоро объяснил ему Калиныч. Дед ничего не понял и тоже побежал, на ходу пытаясь выспросить, в чем дело, какая черепаха и зачем они так быстро бегут…
Витюшина начальника хромого Егора Ефимыча все в поселке знали и уважали за то, что он был мастер на все руки и в свободное от работы время вместо отдыха кому-нибудь что-нибудь делал: строил или починял. Этой весной он состроил Шурке ворота и починил забор, а Шурка ему помогал, и они даже подружились… Калиныч тоже знал Егора Ефимыча, который сделал им крыльцо и поменял электропроводку. Дед с Егором Ефимычем знаком не был, но считался вместе с Шуркой и Калинычем. Поэтому они смело зашли на подсобное хозяйство больницы.