Это хозяйство имело такой большой двор, что если сложить все дворы, и Шуркин, и Калинычев, и Дедов, да еще добавить Перфишкин, то все равно не хватит… И весь он был застроен сарайчиками, будками и навесами, в которых можно даже заблудиться. Ребята сначала и заблудились немножко: никак не могли выйти к Витюше и Егору Ефимычу, чьи голоса слышались то совсем близко, то подальше, а то и вовсе далеко… А приблизиться мешали груды пустых бочек, ящиков, парниковых рам и каких-то механизмов. Попалась даже соломорезка - интересная штука с громадными зубчатыми колесами, которые изрежут в крошку любую солому, если ее туда сунуть и начать крутить. Дед хотел было попробовать, да Шурка запретил: неудобно - прийти и прямо сразу начинать соломорезкой баловаться…
Наконец они вышли к загону, обнесенному новеньким штакетником, где бегали, играли, дрались и грелись на солнышке маленькие поросята, но оробели и спрятались за штабелем ящиков, увидев Егора Ефимыча, Витюшу и одну женщину по имени тетя Маруся.
Егор Ефимыч стоял возле большой бадьи и сыпал туда муку из бумажного пакета, тетя Маруся размешивала, а Витюша отдыхал под навесом на мешках и рассказывал:
- Свиньи - это несовременно… Пережиток буквально… Теперь их научились из нефти производить или там из опилок… Не живых, конечно, а уже готовых: в виде котлет прямо… Для ускорения процедуры! А то ходи за ними да жди, когда подрастут…
- Ловко! - покачал головой Егор Ефимыч. - А тебе, стал быть, останется только возле той машины с тарелочкой дожидаться…
- Тарелочка ему что! - хихикнула тетя Маруся. - С ведром!
Но Витюша не заметил намека:
- Вы вот не верите, потому что не в курсе научно-технического прогресса… А я сам видел в журнале снимок: черная икра и какое-то мясо с гарниром - из синтетики! Призывали лучших поваров пробовать: никакой разницы не заметили! Теперь добиваются, чтобы вид был… А что вид? Был бы вкус!
- Да нефть-то, она небось керосином воняет! - не верила тетя Маруся.
- Опять же вы не в курсе! Физика что гласит? Она гласит, что все состроено из атомов. Зависит только, как они перемешаны. Берут нефть, по-другому атомы перемешают - икра! Перемешают еще - поросятина…
- Готово! - воскликнул Егор Ефимыч и, взяв пальцем немного месива, попробовал его на язык. - Твои атомы когда ещё там перемешаются, а тут в самый раз! Ну-ка, химик, подымайся да разноси по корытам!
Витюша медленно встал с мешков и начал топтаться вокруг бадьи, примериваясь, как ее взять, чтобы не запачкать свои нарядные джинсы.
- Живей! - прикрикнул Егор Ефимыч. - Что ты как не своими руками! Ну, рабо-о-отничек! Таких работяг самое нефтью и кормить - лучше не стоют!
Витюша поднял бадью за ручки и потащил в поросячий загон. Когда он открыл дверку, поросята толпой бросились ему под ноги, он отталкивал их пинками, но двое самых отчаянных прошмыгнули наружу и хотели убежать. И тут из-за ящиков, как кот, выпрыгнул Шурка, схватил одного, Калиныч погнался за другим и, упав животом на землю, уцепил его за ногу, а Деду поросенка не досталось, и он взялся рукой за Шуркиного, будто тоже ловил…
- Давай их сюда! - распорядился Егор Ефимыч, даже не удивившись, что Шурка с друзьями вдруг зачем-то оказались на его хоздворе. И только водворив обратно в загон поросят, которые с веселым и довольным видом тотчас ввязались в общую схватку у корыта, спросил Шурку:
- А ты чего тут? Ворота осели?
- Да нет… так… - не знал что ответить Шурка.
- Они должны в скором времени рассохнуться и осесть, - не слушал его Егор Ефимыч. - Тес был сырой… У меня запланировано зайти, подделать - скажи матери, пускай не беспокоится…
- Да нет… Мы зашли… поросят посмотреть! - объяснил Шурка, видя, что Витюша сделал страшное лицо и погрозил исподтишка кулаком.
Шурка дернул головой и поднял брови, что должно означать вопрос: как черепаха? Витюша понял: подмигнул, слегка помахал, ладонью, и Шурке стало ясно, что с черепахой все в порядке, только нужно пока помалкивать и не подавать виду…
- Посмотрите, посмотрите… - разрешил Егор Ефимыч, унося пустую бадью, ведро и мешалку. - Пока их не успели на нефть заменить… Эй, химик, покажи им!
Витюша, пуская ребят в поросячий загон, громко, чтобы слышал Егор Ефимыч, заорал:
- Чего приперлись всей бригадой? Только людей от дела отрываете!
А потом добавил:
- Тут она… Я ее сюда перепрятал, а то дома мать житья не дает… Чтобы Ефимыч не увидал…
Он повел ребят в угол, сдвинул доски, грудой сложенные у ограды, и вынул ящик с черепахой.
Черепаха лежала там на дне, вся упрятавшись в свой панцирь, и не двигалась. И даже когда ей к самой голове подложили принесенных рыбок, нисколько не пошевелилась.
- Симпатичная… - шепнул Калиныч, а Дед просто кивнул.
- А она не померла? - беспокоился Шурка.
- Живая, что ей сделается! - заверил Витюша, грубо переворачивая черепаху на спину. - Я недавно тянул за хвост - поджимает!..
Но, увидев, что Егор Ефимыч возвращается назад, таща на спине какой-то мешок, он проворно задвинул ящик под доски и принялся толкать ногами поросят, которые толпились вокруг, будто тоже хотели посмотреть на черепаху.
- Ну вы, тунеядцы! Замучили меня, гады, житья от вас нет!..
- Уж ты уработался, надорвался… - сказал Егор Ефимыч, сваливая на землю мешок.
- А что? - обиделся Витюша. - Вы, Егор Ефимыч, известный человек: всё недовольны да придираетесь… А чего я не сделал?..
- Чего? - рассвирепел Егор Ефимыч и, схватив мешок за углы, вытряхнул из него кучу вялой, мятой травы. - Ты какой травы принес? Тебе русским языком было сказано: лебеды и подсвекольника, а не абы чего! Это - трава? Это - хворост! Ей бык подавится, не то что поросята малые…
- Подумаешь, персоны… - хмыкнул Витюша. - Подсвекольник им подавай!.. Чего еще они понимают? Может, им бананов? Откудова я знаю, какой там подсвекольник, чем отличается…
- Подсвекольника он не знает! - еще больше кипятился Егор Ефимыч. - Дожили! Ты в каком это Париже воспитывался, что подсвекольника не различаешь? Культурный какой! Аль у тебя своего огорода нету?
- Огородом мать заведует… - буркнул Витюша.
- То-то и оно! Привык на материнском горбу кататься, лодырь! Поганая метла об тебе плачет!
- Мы знаем подсвекольник! - вмешался Шурка, радуясь, что черепаха - цела, и боясь, что Егор Ефимыч рассерчает еще больше да проводит всех со двора раньше времени. - И лебеду знаем! Можем нарвать, сколько угодно!
- Таким хорошим поросятам нужно самую лучшую травку давать! - подхватил Калиныч, чтобы угодить сердитому завхозу. - Можно, мы нарвем?
- А что? - обрадовался Витюша. - Законно! Правильно, Егор Ефимыч? Пускай привыкают к физическому труду! А я за ними, присмотрю, покажу им, а то напортят чего… Неопытные…
- А сам в бега ударишься? - спросил Егор Ефимыч.
- Да вот они свидетели будут! - горячо заверил его Витюша. - Напрасно вы, Егор Ефимыч, меня всегда подозреваете… Вот они не соврут!..
- Ладно… - согласился Егор Ефимыч. - Все одно от тебя тут проку как от козла молока…
Витюша вынес из-под навеса три громадных мешка и повел ребят между сарайчиков и будок прямо на больничные огороды, где в неимоверном количестве росли картошка, свекла, морковь и другие овощи, полезные для больных, а также и для здоровых. Больничные огороды протянулись далеко, а в конце смыкались с огородами соседнего совхоза: есть где подсвекольник собирать!
- Ефимыч ну и чокнутый! - рассуждал Витюша. - Сам покоя не знает и другим житья не дает! Ему давно уже пенсия положена, а он все работает! А тут, пока до пенсии доживешь… Эх!..
Витюша с тяжелым вздохом махнул рукой.
- "Поганая метла плачет"… Это еще не известно! Может, я сам скоро уволюсь по собственному желанию! Вот подыщу престижную работенку, чтоб не пыльная, но денежная, и в гробу я его видал с поросятами вместе! В Англии - вот где жизнь! Недавно читал в журнале: там даже котам зарплата идет! Их на военных складах содержат от мышей, и звание присвоено: "его королевского величества военный кот"! Клево, а? Зарплата, конечно, небольшая, но если развести котов двадцать да устроить их на склады, живи себе спокойно! Законно, а?
- Так зарплата им на пропитание… - напомнил Шурка.
- Коты обязаны мышами пропитываться, - поучительно сказал Витюша. - А то и мышей ловить не станут, дураки они, что ли?
- Точно! - поддержал его Дед. - Наш кот и у нас, и у квартирантов питается, а мышей нисколечко не ловит! Цельный день спит и спит на диване, а мыши даже у него все из блюдечка утаскивают…
- Может, он мышей не любит? - предположил Шурка.
- Да-а, не любит… Я раз ему наловил мышеловкой пять штук, сложил в блюдечко, думал, дня на два хватит… А он утром пришел и съел зараз всех, а потом залег на диван и давай спать!
Шурка решил, что настал подходящий момент закинуть удочку насчет черепахи.
- Вить, а ты черепаху куда хочешь девать? - начал он осторожно выспрашивать.
- Кого? - не расслышал Витюша, видимо увлеченный мечтами о разведении военных котов. - А, черепаху… Не знаю, не решил еще… Может, суп сварю, а что? Черепаховый суп знаете какой дорогой? Только лорды и дикари могут есть!..
- То из морских! - возразил Шурка, тоже кое-что читавший про черепаховый суп. - А из наших не едят!
Но Витюша был упрямый.
- Неизвестно. Наши тоже водяные, какая разница? Может, и получше будут… Ведь наш карась вкуснее какой-нибудь бельдюги? Вот и черепаха…
- Да жалко… - вздохнул Калиныч, и Витюша уступил:
- Можно и не варить, пускай так живет…
- Ей в ящике плохо сидеть… - гнул свое Шурка.
- Ничего! Не будет попадаться! А попалась - так сиди! Вроде как срок отбывает, га-га-га-га!..
- А помрет!
- А пускай!
- А можно она у нас поживет? - решился Шурка. - Хоть временно…
Витюша внимательно оглядел Шурку и сказал:
- Подумаю… Конечно, свою кровную черепаху какой чокнутый за так отдаст? Поработать за это надо! Физически. А что? Законно! Вы мне тут подмогнете, а я пока подумаю… посмотрю, как будете стараться…
Шурка очень обрадовался, что плата за черепаху такая удобная. Главное - не требуется отдавать взамен какую-нибудь хозяйственную вещь, за которую потом может влететь от родителей. Когда Витюша обменял Шурке шпоры на велосипедный насос, Шурка думал, что выгадал, а потом, когда велосипед починили, а накачать его оказалось нечем, сообразил, что все-таки насос нужнее шпор, которые вдобавок сразу пропали и почти не пришлось в них походить…
- Короче говоря, вы тут действуйте, - продолжал Витюша, - а мне нужно по одному делу в одно место срочно смотаться… Как полон мешки нарвете, тащите Егор Ефимычу. Он спросит: "А этот лодырь уже убег?" Вы не признавайтесь, говорите: "Он там рвет, а мы таскаем". Поняли?
- Поняли…
- Ну и порядок!
И Витюша быстрой, энергичной походкой куда-то ушел.
- Думаешь, отдаст? - спросил Шурку Калиныч.
- Кто его знает… - размышлял вслух Щурка. - Может, и отдаст… А может, и не отдать… Давай сильней стараться!
- Давай, а то вдруг сварит!
- А он не шутил? - спросил Дед.
- Да не поймешь… - ответил Шурка, знавший Витюшин характер. - Может и сварить… Он знаете какой обжора! Но, может, раздобрится и насовсем отдаст… Зачем она ему? Он все равно ею не пользуется, только понапрасну в ящике держит… На его месте я бы отдал нам черепаху, хоть на время!
И ребята начали выискивать среди картошки подсвекольник и лебеду.
- А тот, которого я ловил… - захихикал вдруг Калиныч, - он меня запомнил! И я его: спина в смоле! Он высунул нос и смотрит… Розовый, мокрый: хрю-хрю… Своему я самой лучшей нарву!
- А я своему! - воскликнул Шурка. - Своего я тоже запомнил: у него родинка возле уха!
- А я своему! - сказал Дед, а Калиныч спросил:
- Где у тебя свой? Тебе же не досталось ловить…
- Я там одного приметил…
Хорошей травы оказалось меньше, чем Шурка ожидал, и мешки наполнялись медленно. Так всегда бывает: если что не нужно, то попадается на каждом шагу, а когда понадобится, сразу куда-то пропадает…
Не так давно Шурка вызвался принести одному пожилому соседу мухоморов для натирки от ревматизма и похвалился, что в любое время может набрать хоть тысячу штук, самых больших и красивых, потому что всякий раз, когда ходишь за грибами, они краснеют по всему лесу, куда ни глянь. Но в этот раз нашлось всего две штуки, и те трухлявые. И было совестно перед соседом: мог подумать, что Шурка ленился искать. А когда соседу кто-то рассоветовал натираться мухоморами, то столько их в лесу объявилось на каждом шагу, хоть слона натирай! Вот и черепаха: теперь Шурке стало ясно, что она ему всю жизнь была нужна, потому и не попадалась, а попалась Витюше, который в черепахах не нуждался, а если и нуждался, то не так сильно, как Шурка…
Если Шурка что-нибудь делал, делал хорошо, и сейчас выбирал самую мягкую, молодую лебеду и подсвекольник, чтобы поросята и Егор Ефимыч остались довольны. Он выдергивал траву из земли, а сам все думал, что черепахе не годится сидеть у Витюши в ящике, где она может совсем от скуки зачахнуть, - ей требуется прудовая вода, которую ничего не стоит натаскать из пруда ведром…
А вообще интересно было трудиться на больничных огородах! Главное, никто не имеет права тебя оттуда прогнать, раз ты рвешь подсвекольник не себе, а государственным поросятам. Заодно и картошка со свеклой пропалываются, так что польза получается двойная. И даже, когда в поисках наилучшей лебеды они зашли на совхозные посевы и, откуда ни возьмись, появился сторож, то Шурка с товарищами даже не подумали удирать:
- Мы не от себя… - объяснил ему Шурка. - От горбольницы мы! Егор Ефимыч поручил!
И сторож сразу подобрел:
- Егор Ефимыч? Знаю, как же! Ну что он там? Все попрыгивает? Ох и моторный мужик! Вы, ребята, если желаете, можете забрать во-он большие кучи… То наши девки вчерась пололи…
И пошел сторожить в какое-то другое место…
Совхозную траву Шурка забраковал: пыльная и вялая, а нужна свежая и самая лучшая.
Когда полные мешки принесли Егору Ефимычу, он действительно сразу же спросил:
- А этот лодырь где? Уже убег?
- Там… - Шурка показал в сторону огородов и ловко увильнул от дальнейших расспросов, сообщив: - Нам сторож хотел свою лебеду отдать - здоровые кучи! Да мы не взяли: она завялая уже…
- Напрасно… - покачал головой Егор Ефимыч. - Напрасно не взяли… Она б годилась. Ее досушить - и будет сенная мука первый сорт! Такую в прежнее время и люди ели, в голодовку…
- Мы принесем? - вызвался Шурка, и Егор Ефимыч разрешил:
- Валяйте, коли не лень…
О какой лени мог быть разговор! Не меньше десяти или даже двенадцати раз пропутешествовали Шурка с друзьями на совхозное поле и принесли целую гору всякой лебеды, а после разложили на всех солнечных местах - пусть досыхает. Большое количество сенной муки должно было получиться: Шурка не знал, сколько такой муки требуется поросенку на раз, но решил, что должно хватить надолго.
А тем временем поросята радостно объедали свежие листики подсвекольника, оставляя толстые стебли, чавкали, хрюкали и помахивали своими смешными хвостиками. Шурка выбирал самые симпатичные подсвекольнички и подсовывал своему знакомому - с черной родинкой на ухе, Калинин - своему, а Дед тоже облюбовал себе поросенка, но сразу потерял, так как особых примет не запомнил, и начал кормить всех подряд. Да и как тут запомнишь, когда они скачут, бегают, толпятся, отталкивают друг друга, и никак не возможно за ними уследить, - рады свежей витаминной травке!
Между делом удалось разок заглянуть к черепахе: она все так же сидела, не высовывая ни лап, ни головы, а к рыбкам даже не притронулась… Шурка попробовал слегка потянуть за лапу, но черепаха поджимала ее, не давалась - значит, живая… А получше обследовать не удалось: Егор Ефимыч то и дело сновал по двору, да и некогда было.
К концу дня появился сам Витюша, неся на согнутой руке наподобие букета тоненький пучок повилики. Он кинул ее поросятам и бодро сказал:
- Последняя! Законно, Егор Ефимыч, мы огород очистили? Никакой прополки не понадобится…
А Егор Ефимыч, довольный, что теперь у него стало так много травяной муки для поросят, ни о чем его не расспрашивал.
Витюша взглянул на свои часы и с удивлением воскликнул:
- Ого! Уже пять! Ну до чего быстро за делом время проходит! Туда-сюда - и уже конец рабочего дня… Эй, Ефимыч, пять уже! Я пошел!
И он торопливым шагом направился к выходу, строго наказав Шурке:
- Завтра, с утра чтоб как штыки! Важное дело предстоит… Да не опаздывать, а то у меня строго!..
Непривычный к физической работе Дед сильно уморился и по дороге домой сказал, что завтра не придет - будет целый день отдыхать, но если тут надумают резать чего-нибудь на соломорезке, то пусть прибегут за ним, он встанет и из последних сил поможет вертеть колесо…
Шурка с Калинычем отдыхать не думали: сразу пошли с сачком на пруд и наловили в консервную банку всякой водоплавающей насекомой живности, чтобы черепаха могла выбирать себе по вкусу. Да еще крошечного лягушонка зацапал Шурка и посадил в спичечный коробок - тоже черепахе…
Из-за этих забот все остальные дела приостановились.
Приходили двое малышей, именуемых Зубан и Голован, которым Шурка поручил следить, как маленькая Люська обращается с котенком, и в случае чего докладывать лично ему.
- Она его руками душит за бока! - сообщил Зубан.
- И в одеяло закутывает! - добавил Голован.
- А он пищит, вырывается!
- А потом ее оцарапал и убежал на крышу!
- Ладно! - постановил Шурка. - Разберусь, как управлюсь. А ей скажите: не перестанет - обратно отниму!
Те же разведчики донесли, что "кирпичи" - коварные жители соседней Кирпичной улицы, с которой Луговая под командованием Шурки находилась в войне, - совсем осмелели и задираются. До настоящих нападений пока не дошли, но уже два раза дразнились и один раз кидались. Вдобавок мальчонка-рыболов в белой панамке приходил на пруд откуда-то с их стороны и, очевидно, являлся замаскированным "кирпичом". Но с открытием боевых действий Шурка решил подождать до полного прояснения дела с черепахой.
Когда наутро Шурка с Калинычем пришли на хозяйственный двор, там Егор Ефимыч уже о чем-то ругался с Витюшей. Ребята, замедлив шаги, прислушались: может, сердитый завхоз недоволен, что посторонние люди часто приходят к его поросятам, и больше не хочет никого пускать?..
- До лампочки мне эта самодеятельность! - слышался жалобный голос Витюши. - Чего с ним возиться?.. Подогнать самосвал, и в речку! Удобрения, если хочете знать, сейчас везде минеральные применяют…
- Хоз-зяин, елки-палки! - кипятился Егор Ефимыч. - "Минеральные"! Ишь, теоретик какой! Молодой, а грамотный!.. Ты давай языком не мели, а берись-ка вон за вилы да приступай помаленьку… Тебе за что деньги плотют?
- Да в гробу я его…
Тут Витюша увидел Шурку с Калинычем и радостно воскликнул:
- Вот и они! Чего опаздываете? Это, Егор Ефимыч, у меня заместители! Сейчас они с ходу ваш навоз перетаскают а я, значит, беру мотороллер и мотаю в "Сельхозтехнику", чтобы время не терять…
- А ребятишки при чем тут? - не понимал Егор Ефимыч.