* * *
Сохранить в тайне от пастухов подготовку к побегу было невозможно, поэтому вечером Сережа рассказал им все: и про попытку Петра убить его, и про листовку, и про решение бежать. Рудису и Вилису он доверял вполне и кое в чем даже надеялся на их помощь.
- А бумага эта с обращением к народу где? - взволнованно спросил Рудис, выслушав Сережу.
- У меня в кармане.
- Покажи!
- Темно, ничего не увидишь. Завтра утром.
- У меня зажигалка. Я посвечу, а ты почитай.
Но тут вмешался Вилис.
- Разве можно с огнем на сене сидеть? По двору хозяева ходят, увидят, что у нас свет, знаешь, как попадет!
- Ну, хоть расскажи, что там написано, - попросил Рудис товарища.
Сережа вкратце передал им содержание листовки.
- Значит, фашистов все равно разобьют? - просиял Рудис.
- Конечно, какой разговор!
- Сейчас - "конечно". А помнишь, как ты испугался, что немцы Вязьму забрали! - толкнул Рудис Сергея локтем.
- Помню, - несколько смутился тот. - Да что я знаю!
Потом они снова заговорили о подготовке к побегу.
Когда Сергей сказал, что бежать собирается следующей же ночью, пастухи изумились.
- Это завтра?
- Да. Что ж тянуть.
- Правильно, - подумав, согласился Рудис. В темноте не видно было его лица, но рука, лежавшая на Сергеевом плече, дрогнула. - Иначе убить могут. Собака этот Петр, а Мартин еще хуже.
- Бежать - разве в этом дело? - произнес Сергей. - Надо сжечь это кулацкое гнездо. Вот задача! И я это сделаю!
- Что ты?
- В листовке прямо говорится, что надо вредить фашистам. Пособников их тоже не щадить. А Рейнсоны - самые настоящие фашистские пособники.
- Это правда. Только страшно, - поежился Вилис. - Я видел пожар. Ух!.. Аж волосы дыбом! А ну как поймают вас?
- Не поймают. Им сначала не до нас будет, а потом мы скроемся.
Некоторое время мальчуганы лежали совсем тихо:
- Хорошо, если б вы отъехали подальше, а потом загорелось, - мечтательно прошептал Рудис.
- Как же так сделать?
- Придумать надо.
Сережа приподнялся на сене и, сдерживая волнение, в упор спросил:
- Будете мне помогать?
Братья замялись.
- А что делать? - спустя несколько секунд спросил Рудис.
Сергей ожидал от пастухов гораздо большей решительности и поэтому ответил, не скрывая разочарования:
- Да нет уж, ладно. Я сам.
- Что делать? - настойчиво спросил Рудис.
- Ничего, я сам, - суховато оборвал мальчуган.
- Ты не обижайся, - как бы извиняясь, сказал Вилис, - страшно ведь! Вы уедете, а мы же тут останемся.
Сергей ничего не ответил.
- Знаешь что, - подумав, сказал Рудис - Я тебе все помогу: лошадь запрягу, подгоню к тому месту, где Илья с Верой будут ждать. Только поджигать - боюсь.
- Никакой помощи мне не надо. Ваше дело молчать.
Оба пастуха даже приподнялись на сене:
- Ты за кого нас считаешь? Что мы, доносчики, что ли?
- Считал бы вас такими - не сказал бы ничего. Однако спать пора.
Пастухи обиженно умолкли.
"Где уж вам, - с горечью подумал Сережа о латышских ребятах. - Сам все сделаю… Днем надо достать керосину, чтобы облить дрова, что за сараем лежат. Бутылка с керосином на полке в сенях…"
Он представил себе, как следующей ночью подбежит к задней стене сарая и чиркнет спичкой. При мысли об этом сердце застучало часто и гулко, удары его отдавались в ушах.
Потом мальчуган снова стал перебирать в уме план побега, выработанный вместе с товарищами. Запас продуктов готовит Инна - сама она не будет участвовать в побеге, останется с Наташей. Надо, чтобы продуктов хватило хоть дня на три. Завтра после обеда Илья отпросится у Зирниса к друзьям и скажет, что заночует у Сергея. Вера скроется из хозяйского дома тайком. В условленном месте они встретятся, забегут к Инне - за продуктами и проститься, а часам к одиннадцати ночи проберутся сюда, в березник возле перекрестка дорог.
Сергей же, как только все на хуторе уснут, запряжет лошадь и подъедет к ним. Остальное они доделают вместе…
- Сергей, а Сергей!.. - прошептал Рудис - Ты спишь?
- Сплю!
- Послушай, не сердись. Говори лучше, чем тебе помочь. Что сделать?
- Ничего не надо, отстань, - грубо ответил паренек. Но, видя, что пастух обиделся, добавил мягче: - Ну, чем ты поможешь? Лошадь я сам приведу, упряжь и телега в риге. Запрягу и уедем.
Рядом завозился Вилис: оказывается, он тоже не спал.
- А я знаю, чем помочь! - прошептал он. - Хлеб вам в дорогу нужен. Я вам целую буханку принесу. И огурцов.
- Вот и хорошо, - согласился Сережа, чтобы прекратить разговор. - Давайте спать. Я завтра с утра выйду на работу.
Успокоенный тем, что нашел, наконец, чем помочь другу, Вилис вскоре уснул. Но Рудис долго ворочался, а потом опять тронул Сережу.
- А вот если бы вместо нас пионеры были, - прошептал он, - как бы они сделали?
Мальчуган прикинулся спящим и не ответил. Пастух вздохнул, потом осторожно приподнялся, и вдруг Сергей почувствовал, как рука лезет к нему в карман, где лежала листовка.
Нехорошее подозрение шевельнулось в груди паренька: "Что он будет делать дальше?"
Рудис достал листок, перевернулся на живот и несколько раз чиркнул зажигалкой. Вспыхнул слабенький огонек. Краем чуть приоткрытого глаза Сергей видел, как пастух осторожно расправил на сене листок и стал водить по нему пальцем. От напряжения лоб его морщился, рука с зажигалкой вздрагивала, сухие потрескавшиеся губы медленно, беззвучно шевелились, произнося слова.
Постепенно огонек стал меркнуть, а затем и совсем потух. Рудис сунул обратно листок Сергею в карман и улегся, подложив руки под голову.
* * *
Днем хозяин с Петром повели сдавать корову. Пользуясь их отсутствием, Сергей в обед достал бутылку с керосином и незаметно спрятал в сухие дрова за сараем.
После обеда, когда он запрягал лошадь, чтобы ехать в поле, к нему подошел Рудис.
- Сережка, я придумал, - тихо заговорил он, делая вид, что помогает затягивать супонь. - Вы поедете, а через час я подожгу…
- Где уж тебе! - недоверчиво усмехнулся Сережа.
Рудис подошел к нему вплотную. Глаза его вспыхнули решимостью и гневом.
- Не веришь? - глухо произнес он. - Думаешь, только одни ваши могут?
Пастух выхватил из кармана листовку, отданную ему Сережей утром.
- Я два раза прочел! Отчего же вы можете, а мы - нет? Что, по-твоему, мы, латыши, хуже?
- Дурень! Это у фашистов одни - лучше, другие - хуже, а у нас все равны. Только я при советской власти все время жил, а ты - один год.
Такое объяснение несколько успокоило Рудиса.
- Так вот, - продолжал он, смягчаясь. - Как вы уедете, я погодя залезу в ригу. Там снопы возле стенки дорожкой лежат, это я наложил, чтобы не сразу вспыхнуло. Их я и подожгу. Рейнсон все равно подумает на тебя.
- Ригу поджечь - это что! - немного разочарованно произнес Сергей. - Дом надо…
- Дом сейчас нельзя.
- Можно. Я сказал - и сделаю. Я уже в дрова бутылку с керосином спрятал.
- Сергей, поймают!
- Если поймают - все равно не помилуют. Подожгу! - Мальчуган вскочил на телегу и тронул лошадь.
- Сумасшедший! - произнес Рудис ему вслед с опаской и восхищением.
* * *
Хозяин с Петром вернулись домой вечером. С ними приехал и Мартин, хмурый и злой.
Сережа помогал Рудису привязывать коров в хлеву, когда к нему незаметно подбежала Мария.
- Сергей… Мартин нехорош тебе делай… Бегай скоро лес, - пролепетала она срывающимся шепотом и мгновенно исчезла.
Сережа, наэлектризованный мыслью о предстоящих опасностях, вздрогнул, как от неожиданного удара. Колючий холод пробежал по всему телу.
"Неужели дознались? - мелькнула у него страшная мысль. - Может, пастухи кому болтнули?"
Он подскочил к Рудису, привязывавшему последнюю корову на другом конце хлева, и схватил его за грудь.
- Ты… вы говорили кому?.. - задохнулся он, притягивая товарища к самому лицу.
Искреннее изумление Рудиса было настолько велико, что несколько мгновений он не мог вымолвить ни слова.
- Ты что?..
Сергей отпустил пастуха и, дрожа как в лихорадке, передал ему сказанное девочкой. Мальчуганы совещались недолго.
- Что-то неладно! - сжимая кулаки, сказал Рудис. - Ты пока не заходи в дом и на глаза никому не показывайся. Я постараюсь узнать.
- Может, Вилис кому…
- Нет, - решительно перебил пастух. - Тут что-то другое.
Во дворе послышался голос Мартина. Полицай искал Сергея.
- Залазь в ясли, - шепнул Рудис другу. - В случае чего, выскочишь через окошко на улицу. Жди меня за баней.
Едва Сергей опустился в кормушку, как на пороге показался Мартин.
- Русский здесь? - спросил он у пастуха по-латышски.
- Нет.
- Сказали - здесь.
- Был да ушел.
Не доверяя мальчику, полицай зажег карманный фонарик и осмотрел полутемный хлев.
- Что я врать буду? - с нарочитой обидой сказал Рудис. - Я вчера с ним подрался…
- Увидишь его - посылай в дом. Дело до него есть.
Едва пастух и полицай вышли, как появились батрачки с ведрами и принялись доить коров.
Долго пришлось лежать Сергею в кормушке. Когда совсем стемнело, он через небольшое оконце в стене вылез на улицу. Прислушался. Где-то за домом приглушенно разговаривали мужчины, называлось его имя.
Мальчик лег на землю и уполз в малинник. Он слышал, как отъехала телега. Потом все стихло. Прячась за изгородью, мальчуган пробрался к опушке березника, через кусты вышел к бане.
Вскоре туда прибежал Вилис.
- Сережка, тебя ищут, - заикаясь, прошептал он, поминутно оглядываясь. - Мартин уехал куда-то, а Петру приказал глядеть, не покажешься ли ты.
- Не знаешь, зачем я ему?
- Везти тебя куда-то хотел. Они что-то нехорошее задумали! Марийка сказала.
Сергей с досадой махнул кулаком:
- Что же делать?
Тщательно обдуманный план побега рухнул.
- И еще Рудис велел тебе передать, - продолжал Вилис, - чтобы ты шел прямо к тому месту, куда Илья придет.
Сережа крепко сжал руку пастушонка.
- Тогда прощай. Больше сюда я не вернусь.
- А как же хлеб? Целая буханка в сене лежит!
- Отнеси домой.
Когда Сергей добрался в условленное место у перекрестка дорог, там еще никого не было. Мальчуган притаился в кустах и стал ждать, нервно ловя малейший шорох.
Рудис появился так тихо, словно вырос из земли.
- Сергей, ты?
- Ну как? Что нового? - порывисто схватил Сережа его за руки.
Вместо ответа Рудис выругался по-латышски.
- Ты знаешь, я хотел сюда сразу лошадь пригнать, - продолжал он. - Но, как назло, хомуты сегодня старик в сени занес. Черти проклятые!
Известие это очень неприятно поразило Сережу. Какие-то случайности путали все. До сих пор он не терял надежды попозже ночью запрячь лошадь и уехать. Теперь бежать приходилось пешком.
- А еще вот что, - продолжал Рудис тревожно. - Мартин поехал к тому хозяину, где Илья живет: он думает, что ты туда удрал.
- Да ну! - Целый вихрь страшных предположений пронесся в голове Сережи. - Ведь Мартин догадается, когда узнает, что Ильи тоже нет дома!
- Что же делать?
- …Или вдруг он дорогой встретит Илью и схватит! - с отчаянием воскликнул Сережа, не слушая успокаивающих слов пастуха. - Вера с Ильей к этому времени должны здесь быть - а их нет!.. Прощай!
- Стой, куда ты! - едва удержал его Рудис. - Мартина все равно не обгонишь. Лучше подождем здесь, посмотрим: он мимо нас должен возвращаться.
Вдали послышался дробный стук быстро мчавшейся повозки.
- Он!
Товарищи отскочили в глубь кустов и замерли.
Не прошло и минуты, как на дороге показался черный силуэт рослой лошади, запряженной в телегу. Поравнявшись с кустами, где притаились ребята, повозка круто свернула к ним.
- Он сюда придет, - раздался на ней приглушенный голос Ильи. - Только б не задержали…
Сергей кинулся к другу.
- Это - ты! На лошади!..
С телеги к нему потянулись руки обрадованных друзей:
- Ой, Сережка! Садись!
- И ты с Наташей? - еще больше изумился он, разглядев, кроме Ильи с Верой, Инну с закутанной во что-то маленькой девочкой. - Решилась?
- Поневоле приходится, - взволнованно произнесла Инна, - немцы приказали собрать нас, всех русских, в приют.
- Кто тебе сказал?
- Я узнала, - быстро ответила Вера. - Подслушала, как писарь хозяйке говорил.
- А мне дядя Иван сказал, - подтвердил Илья.
"Так вот зачем меня Мартин искал!" - подумал Сергей, вскакивая на телегу. - Заворачивай. Лошадь чья?
- Наша! - захлебываясь от возбуждения, восклицал Илья, дергая вожжи. - Вернулся сегодня дядя Иван из управы и говорит мне: "Приказано тебя и Воронка завтра отвести". Куда? - спрашиваю. "Туда, - говорит, - откуда не возвращаются. Только шиш им! Я так думаю: бери-ка лучше Воронка ты, да и удирай со своими дружками. Авось уцелеете. Хуже вам все равно не будет, чем если в лагерь за колючую проволоку загонят. Добра вам от фрициков окаянных ждать нечего".
- После расскажешь! - нетерпеливо перебил его Сергей. - Дай вожжи. Нас уже полицай ищет.
Девочки испуганно ахнули:
- Когда он успел узнать, что мы сбежали?
Вместо ответа Сергей крикнул, оборачиваясь к кустам:
- Прощай Рудис!
- Прощайте, други! - раздался из темноты негромкий ответ пастуха. И уже совсем тихо до беглецов донеслось:
- …Гей! Оглядывай-ся-а-а!
Минут через десять выехали на торную накатанную дорогу. Лошадь пошла так, что ветер засвистел в ушах. Изредка, словно шарахаясь в испуге; мелькали темные кусты, дорожные столбики, да поодаль проплывали хуторские огоньки.
Когда проскакали километров пятнадцать, Илья, часто с беспокойством посматривавший назад, тронул товарища за руку:
- Смотрите, зарево!
Сережа оглянулся. В той стороне, откуда они ехали, на горизонте появилось белое пятно. Оно быстро росло, багровело, казалось, что накаляется небо.
- Пожар! Рудис зажег! Молодец!..