В тот момент для меня всё стало на свои места. Я понял, почему Ясик пришёл ко мне, когда никого больше дома не было. Понял я и то, почему сейчас он так серьёзен. Месяц назад он сказал мне, что уходит навсегда. Но он вернулся… Чтобы забрать меня с собой. Если я откажусь – наверняка Ясика мне больше не видеть. Если соглашусь – мне придётся расстаться с домом, ведь я останусь там, куда уходит Ясик…
– Я пойду с тобой, – решил я. – Мне нужно предупредить родителей?
Ясик сначала открыл рот от удивления, а потом на его лице появилась знакомая невидимая улыбка.
– Что ты, – сказал он. – Мы же на пару часов. В крайнем случае – до вечера. Но ты можешь оставить им записку.
От неожиданности я совсем растерялся.
– А… А что написать?
– Пиши, – сказал Ясик. – Ушли гулять с Яси-ком. К ужину вернёмся. Его тоже придётся покормить. Спасибо за торт и вишнёвый компот.
– За какой торт и компот? – не понял я.
– За сладкий, – снисходительно пояснил Ясик.
– А-а-а… – протянул я, постепенно приходя в себя. – Обжора! – укоризненно сказал я Ясику, и, для того чтобы придать своим словам вес, бросил в него подушкой.
– Ты собирайся, – сказал Ясик из-за подушки. – А то поздно будет.
– Я мигом! – ответил я, спрыгнув с кресла.
– Подожди! – остановил меня Ясик. – Тепло не одевайся. Шорты, футболка – как раз то, что надо.
– Но ведь холодно? – удивился я.
– А туда в тёплой одежде нельзя. Ты сам увидишь.
Похоже, лучше не спорить. Я не сомневался, что замёрзну и, возможно, простужусь, но кивнул и ушёл одеваться. Случайно я услышал, как Ясик вполголоса сказал:
– Всё-таки фиговый пока из тебя предсказатель…"
Мальчишки читали на кухне. Спустя какое-то время Борька закрыл тетрадь и посмотрел на стену. Вздохнул.
– Ну, чего ты там размечтался? – недовольно сказал Петька. – Дальше читай! Народ жаждет слышать! Литературу – в массы! Даё-о-ошь! – Петька взял полотенце и стал размахивать им над собой.
– Отставить демонстрацию. Тетрадь закончилась, – тихо сказал Борька.
– Как – закончилась? – удивился Петька. – А где продолжение?
– Ты чего? – Борька покрутил пальцем у виска. – Нам же её дали, чтобы продолжение узнать!
Петька снова замахал полотенцем:
– Срочно узнавать продолжение! Вперё-о-од!
– Ты что это такой буйный? – возмутился Борька. – Тетрадь – спокойная. С чего это ты так разволновался?
– Я чаю напился, – уже спокойней сказал Петька, положив голову на кухонный стол. – А там кофеин. А он тонизирует.
– Выдумщик.
– Выдумщик – не выдумщик, а продолжение надо узнать! Борька, интересно же! Ты что, не хочешь узнать, что было дальше? – Петька стал раскачиваться на стуле.
– Конечно, хочу, – сказал Борька. – Только я вот думаю… Представляешь, сколько лет мучается тот человек, который дал нам тетрадь?
Петька перестал раскачиваться и почесал затылок:
– Да-а… Я как-то не подумал. Тем более, давай скорее узнавать!
Мальчишки перешли в зал и задёрнули шторы. Петька включил светильник и поставил его на пол. Осторожно, чтобы не спугнуть продолжение, мальчишки положили тетрадь на свет. Было похоже на то, что Борька с Петькой совершают какой-то магический обряд. В подтверждение этого ещё не очень успокоившийся Петька таинственно загудел. Борька приложил палец к губам, а потом пнул Петьку локтем, и таинственное гудение медленно растворилось в тишине.
– Тетрадь, – прошептал Борька. – Расскажи нам продолжение…
Петька приготовился записывать.
– Координаты? – бодро осведомилась тетрадь.
– Какие координаты? – растерялся Борька.
– Координаты продолжения! – сказала тетрадь.
– А без координат? – подключился Петька.
– Нужны координаты!
– А если нет координат?! – расстроенно сказал Борька.
– Для получения информации нужны координаты. Нет координат – нет информации!
– Они, наверное, в другой тетради, – хмуро предположил Петька.
– Координаты – в другой тетради, – повторила тетрадь. – Вне моей юрисдикции. Следующий!
– Приехали, – с досадой сказал Борька.
Петька грустно помахал тетради полотенцем. Резко повернулся к Борьке:
– Давай ещё раз попробуем!
Борька покачал головой:
– Эльке надо звонить.
Но Элька по телефону тоже ничем помочь не могла. Не потому, что не знала, – просто телефон был постоянно занят. Петька уже в миллионный, наверное, раз, набирал один и тот же номер, но ответом были короткие гудки.
– Да что там у них, трубку, что ли забыли положить? – возмутился Петька.
– Пойдём проверим, – предложил Борька. – Собирайся.
Дверь открыла Аня.
– Заходите, только осторожно, – шепнула она. – Не сшибите кого-нибудь ненароком…
Борька с Петькой огляделись. Трудно было представить, что хотя бы когда-нибудь раньше эта квартира принадлежала людям. Хотя она могла принадлежать каким-то питекантропам или неандертальцам, с их наивными представлениями о чистоте и порядке. Борька посмотрел вверх – около десятка воздушных шариков тщетно пытались пробить потолок. Петька посмотрел вниз – весь коридор был заставлен какой-то слишком мелкой обувью. В одном из многочисленных кроссовок одиноко лежала телефонная трубка, безжалостно разлучённая с телефонным аппаратом. Рядом, заняв сразу несколько пар обуви, беспокойно спал Шурик. У него дёргались одно ухо и глаз (тоже один). Петька позвал его, но Шурик не отреагировал. Разве что ухо в ответ ещё раз дёрнулось. Рядом, крепко держа Шурика за хвост, на добром десятке пар этой маленькой обуви спал почти такой же маленький мальчик.
– Ну дела-а-а… – протянул Петька.
– Аня, у тебя тут что, детский сад какой-то? – удивлённо спросил Борька.
– Ага, – спокойно ответила Аня.
– А Элька? – поинтересовался Петька. – Элька тут?
Аня пожала плечами:
– А где же ей ещё быть. У меня рука не поднимается выгнать такое чудо на улицу, не то что у некоторых.
– То же мне, благодетельница, – обиделся Борька. – Мы вообще-то к Эльке. Где она?
Аня молча показала на закрытые двери в комнату. Оттуда доносилось множество приглушённых звуков, что само по себе казалось таинственным.
– Секта? – предположил Петька.
– Что ты с ней сделала? – грозно спросил Борька. – Нам Элька нужна живой! Пойдём, Петька!
Борька решительно рванул дверь на себя и с ужасом отпрянул. Комната была заполнена людьми. Маленькими людьми. Не гномами и не домовыми, а просто детьми детсадовского возраста. А посреди комнаты, в большом мягком кресле, восседала повелительница детских умов и сердец – Элька.
– Я же говорил, секта, – шепнул сзади Петька.
Элька подмигнула Борьке и сказала, обращаясь к детям:
– Кстати, вот тот жуткий монстр, о котором я вам рассказывала. Превращается из обычного человека неожиданно и в любой момент.
У детей округлились глаза. Какое-то время они молча рассматривали Борьку, а после разом завизжали и бросились из комнаты. Борька неподвижно стоял, как загипнотизированный. Петька спрятался за его спиной.
– По какому вопросу пожаловали? – важно спросила Элька. – Предупреждаю, через несколько минут эта гвардия осмелеет и двинется обратно. Меня спасать.
– От жуткого монстра? – язвительно сказал Борька. – Что тут вообще творится?
– Неважно. Я вам всё потом сама расскажу, сейчас нет времени. – Элька подняла указательный палец вверх. – Они вернутся! Выкладывайте, в конце концов, не просто так же вы пришли.
Борька скрестил руки на груди и осуждающе посмотрел на Боруэллу.
– Ну ладно, – смягчила тон Элька и почему-то надулась. – Допустим, мне интересно, что у вас происходит. Ну?
Борька с Петькой переглянулись, вместе вздохнули… и начали наперебой рассказывать. Борька преимущественно говорил о Тетради, Петька зачем-то расхваливал толковый словарь мира, в котором было-то всего несколько записей. Внезапно Петька спохватился и перешёл к вопросу о Тетради. В это время Борька решил выяснить несколько вопросов по толковому словарю.
– Ещё бы несколько собеседников… – мечтательно сказала Элька.
Борька с Петькой замолчали.
– Чего? – недовольно сказал Борька.
Элька махнула рукой:
– Ничего-ничего, продолжайте.
– У нас всё, – сказал Петька.
– Как нам узнать продолжение Тетради? – требовательно спросил Борька.
Элька хитро улыбнулась:
– Меня тут дети научили одному фокусу…
– Дрессированная Элька, – не удержался Борька.
– Повторяю, – терпеливо сказала Элька. – Меня тут дети научили одному фокусу… Вот повтори свою просьбу!
Борька нехотя повторил.
– А волшебное сло-о-ово? – радостно протянула Элька.
Борька оторопел.
– Ахалай-махалай! – неожиданно выпалил Петька.
– Крибле-крабле! – обрадовался догадке Борька.
– Элькус-фиглюс! – с энтузиазмом продолжил Петька.
– Ёлочка, гори!
– Боруэлловопилкус!
– Мы хорошо просили? – наконец-то поинтересовался Борька.
– Куда уж лучше, – недовольно сказала Элька.
– А вообще-то, – снисходительно сказал Борька, – пожалуйста. Нам правда нужна твоя помощь. Сами мы здесь не справимся.
– Тоже мне экспериментаторы, – пробурчала Элька почти довольно. – Идите ищите автопортрет этого дедушки… или прадедушки. Автопортреты вообще всё запоминают, что с рисовавшим человеком связано. Поэтому не советую вам себя рисовать. Хотя… рисуйте, мне как-нибудь покажете… на досуге. Кстати, судя по намерениям детей, они уже подготовили план спасения. Я бы вам посоветовала…
– И тебе пока, Элька, – сказал Борька.
– Приходите ещё… – неожиданно попросила Элька. – Завтра и послезавтра никаких детей не будет…
– Мы придём.
Автопортрет
Борька потянулся за очередной конфетой. Петька, вовсю уплетавший вишнёвое варенье, укоризненно посмотрел на него. Борька выпятил нижнюю губу и уверенно потянулся к вазочке снова. Внезапно Петька не очень сильно, но многозначительно хлопнул Борьку по руке. Борька надулся и скрестил руки на груди.
– Пусть мальчик кушает на здоровье, – заступилась за Борьку бабушка. – Пусть сил набирается.
– Сил не надо, – заверил Петька. – Пусть лучше ума набирается. Это ему нужнее.
Борька погрозил кулаком, в котором уже была зажата конфета. Петька приторно улыбнулся.
Из соседней комнаты с кипой бумаг в руках вышел Виктор – тот самый человек, который дал мальчишкам Тетрадь. Он бережно положил бумаги на ковёр и с сомнением посмотрел на них.
– Всё это я нашёл на чердаке вместе с тетрадью. Но есть ли здесь автопортрет… – сказал он задумчиво и почесал затылок.
– А если самим нарисовать? – загорелся вдруг Петька.
Борька постучал кулаком, в котором всё так же была зажата конфета, по голове.
Петька развёл руками:
– Да я просто предложил, нет так нет… Хотя прислушиваться к мнению пожирателя конфет недостойно…
– Вот что, ребята, – оборвал его Виктор. – Давайте-ка приземляйтесь сюда, будем искать вместе.
– Витя, пусть мальчики чаёк попьют сначала, – возразила бабушка. – Не торопи их.
Петька моментально перебрался на пол. Борька нехотя последовал его примеру. Бабушка пыталась возразить, но Петька мотивировал свой отказ тем, что трёх чашек вполне достаточно.
– Кстати, как вам Тетрадь? – поинтересовался Виктор.
Мальчики заулыбались и… замолчали. Собственно, никто из них не был критиком. А говорить о том, что им очень понравилось, что, честное слово, очень, это так здорово, – не хотелось. Говорить о том, что странный и тихий мальчик Ясик напоминает им буйную рыжую девчонку Боруэллу, не хотелось тоже. И о догадках, от которых становилось немного не по себе, – что всё так и было на самом деле. И о мечтах о своих мирах и пространствах…
– Так как? – снова спросил Виктор.
– Ну мы же пришли за продолжением, – серьёзно ответил Борька.
Какое-то время все молча слушали, как тикают большие старые часы. Бабушка, которая немного прислушивалась к разговору, спохватилась и стала убирать со стола. Петька, скрестив по-турецки ноги и подперев кулаком подбородок, свободной рукой молча перекладывал бумаги.
– А вашего прадедушку действительно звали Артёмом? – невнятно пробубнил Петька. Собственно, он в этом и не сомневался, но надо же было прервать непонятную паузу…
Виктор покачал головой. Петька посмотрел на него, недоверчиво сморщив нос и прищурившись.
– Прадедушку, – слегка поучительно сказал Виктор, – звали Ярославом. Собственно, все называли его Ясиком.
И снова стало слышно, как тикают часы. Спокойно, размеренно и, похоже, безразлично…
– Вот это да… – прошептал Борька, и, оглядываясь на бабушку, осторожно спросил:
– А он давно… умер?
– Он не умер, – сказал Виктор. Глаза мальчишек округлились. – Вернее, мы не знаем, что с ним случилось. Он прожил до восьмидесяти трёх лет, а потом пропал без вести.
– В войну, наверное… – понимающе кивнул Петька.
– Да нет, – возразил Виктор. – Много позже. Говорили, в последние дни к нему приходил какой-то мальчик…
– Вы нам сказки рассказываете! – недоверчиво воскликнул Петька.
– С такими вещами не шутят, – категорично сказал Виктор. – Давайте уже бумаги перебирать, что ли.
Автопортрета среди бумаг, фотографий и документов не оказалось. После того, как всё было просмотрено в третий раз, Виктор сказал с досадой:
– Похоже, ничего мы не найдём.
Борька его не слушал. Он продолжал заворожённо прислушиваться, как тикают настенные часы. И сам не заметил, как звуки сначала изменились, а после сложились в слова. "Знаю, знаю, знаю… Могу рассказать" – шептали часы.
– Я думаю, нам не нужен автопортрет, – решительно сказал Борька. – Можно мы будем приходить и работать в этой комнате?
– Уже не нужен? – оживился Петька. – Это ещё почему?
Борька задумался. В самом деле не говорить же взрослым, что они придут слушать настенные часы! Они и так достаточно долго, запинаясь, пытались объяснить, зачем им нужен автопортрет… И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Петька не догадался загадочным голосом заявить, что "мы не хотели говорить, но вообще-то это тайна". Борька хмуро глянул на Петьку, тяжело вздохнул и сказал Виктору:
– Нужно изучить всё, что связано с вашим прадедушкой. Внимательно просмотреть все бумаги, кое-что переписать. На это нужно время, а брать с собой их не хочется. Мало ли что!
– Ты уверен, что это поможет в поисках Тетради? – спросил Виктор.
Борька кивнул.
– Если можно, мы придём завтра, после уроков. Часа в три где-то.
– Да, да, приходите, – сказал Виктор. – Меня в это время не будет, но мама будет дома, так что…
– Напою, накормлю, обогрею! – весело заявила бабушка. – Пусть приходят.
– Что-то я не понял… – озабоченно сказал Петька по дороге домой.
– Конфет есть надо было больше, – важно заявил Борька.
Вечером, перед самым сном, Борька ни с того ни с сего решил позвонить Эльке. Случайно. Ну случайно подошёл к телефону, случайно набрал Анин номер. Элька была измученная (видимо, детьми) и сонная. Но Борьке обрадовалась и даже ни разу не вспомнила о "перепревращении" (может, и не вспомнит больше никогда, с надеждой подумал Борька).
И, наверное, так же случайно к телефону подошли Борькины мама и папа. По очереди говорили, смеялись вместе, и было Борьке почему-то так легко, как будто… как будто снова начались летние каникулы. И хотелось, чтобы так было всегда. И ещё хотелось летать – хотя бы во сне.
Тетради бывают разные
День был тихим. Повторять тренировки в школе пока что не хотелось. Применить необычные свойства пришлось только раз – когда Борьку вызвали к доске. Естественно, времена нынче пошли – не для выполнения домашних заданий! Петька быстро сообразил и стал подсказывать Борьке прямо на ухо. Борька повторял услышанное и благодарно подмигивал сразу двумя глазами.
Последнего урока не было: заболела учительница алгебры, а замены не нашли.
– Всё-таки надо было тренироваться осторожней, – сказал Борька по дороге. – Это она после вчерашнего отойти не может.
– Да ладно тебе! – сказал Петька. – Тоже мне праведник нашёлся. Подумаешь, повеселились чуть-чуть.
– Вот тебе и чуть-чуть.
Петька ничего не ответил, только показал язык.
– Лучше веселиться осторожней, – предложил Борька. – Ты обещал с папой поговорить, как нам способности использовать. Поговорил?
– Поздно было. Сегодня вечером поговорю. Если бы я в такое время научный разговор завёл, папа знаешь как удивился бы?
– А что такого-то?
Петька неопределённо махнул рукой:
– Не понять тебе загадочной души взрослых!
"…Мама очень удивлялась тому, что на мне стал появляться загар. Больше всего её беспокоило то обстоятельство, что к зиме он стал усиливаться. И выгоревшие волосы… Наверное, она смогла бы сделать правильные выводы, если бы Ясик выглядел так же. Но загар к нему приставал плохо.
– Я не солнечный, я – лунный, – сказал он мне однажды.
Как мог, я успокаивал маму, но она считала причиной моего загара какую-то загадочную болезнь. Волновалась, пила валерьянку. И успокоилась, лишь сводив меня к врачу. Мне назначили обследование, и окончательный диагноз был следующим:
– Совершенно здоровый ребёнок. А насчёт загара вы, мамочка, не волнуйтесь. Может, мальчику просто есть где загорать?
И почти каждый день мы бродили по своим солнечным мирам, где людям нужно было говорить правильные вещи. Где нужно было помогать и подсказывать.
А ещё там было солнце и море. Если шёл дождь, то он был тёплым. Если нам встречались незнакомые люди, то они улыбались. Там все знали Ясика и всегда называли его по имени. И, что самое удивительное, все люди в наших солнечных мирах знали меня…
Однажды к нам подошёл серьёзный пожилой мужчина.
– Давно не виделись, Ясик, – сказал он. – Здравствуй.
Ясик поздоровался, а мужчина внимательно посмотрел на меня… и улыбнулся.
– Нашёл, значит, – сказал он Ясику.
– Нашёл… – тихо сказал Ясик.
– Дед Фёдор, – представился он мне и протянул руку. – Очень рад встрече, Артём.
А вчера в одном из миров я встретил свою собаку. Нет, она была не совсем моей – шла рядом с женщиной. Но эта их удивительная внешняя схожесть… Собака, увидев меня, вовсю завиляла хвостом и радостно затявкала. Подбежав, она остановилась и показала пантомиму "собака – лучший друг человека". Моя школа!
Но иногда Ясик уходил сам.
– Тебе туда пока нельзя, – говорил он. – Для тебя это ещё слишком далеко…
Я не обижался".
Бумаги, которые якобы должны были изучать мальчишки, лежали на столе нетронутыми. Петька слушал часы и записывал продолжение Тетради, а Борька делал домашнюю работу. Они договорились, что через какое-то время поменяются – Борька будет записывать продолжение Тетради, а Петька будет списывать то, что нарешал Борька. Так будет справедливо, подумали они.