Шурик удивился, что Виктор не закричал: "Держи!", не засвистел. Он только чуть заметно усмехнулся и не спеша побежал за Кузей. Мальчики всей гурьбой кинулись следом.
Сначала Кузя оторвался намного, и казалось, что он вот-вот скроется. Но Виктор, по-прежнему бежавший расчетливо, неторопливо, стал его настигать. Ребята услышали его насмешливый голос:
- У тебя, Кузя, ноги длинные, а шаг короткий… Ты подальше ноги выбрасывай, шибче будешь шагать… И пятки закидывай повыше, кровь приливать не будет.
Со стороны могло показаться, что бегут два спортсмена и один тренирует другого.
Пробежав еще немного, Кузя споткнулся, боднул головой стоявший на пути ларек и остановился. Он часто дышал, высунув язык, и по-лошадиному вскидывал головой. Рядом с ним стоял ни капельки не запыхавшийся Виктор и спокойно объяснял ему:
- Плохой из тебя бегун, Кузя. И руками не работаешь как следует, и дышишь неправильно. Куришь, Пьешь, поэтому у тебя и грудь цыплячья.
Мальчики с изумлением смотрели на грозного Кузю, ставшего на их глазах жалким, загнанным слюнтяем. Зато неизвестный дяденька показался им сказочным героем, обладавшим таинственной богатырской силой. Шурику очень хотелось похвастаться своим знакомством с Виктором. Он гордился им, как будто был его младшим братом. Но, помня наказ дяди Вити, смолчал.
Вдруг из-за угла вылетела и резко затормозила легковая машина. Из нее выскочил высокий мужчина со строгим лицом. Он переглянулся с Виктором и, легонько подтолкнув Кузю к машине, усадил его на заднем сиденье, как тряпичную куклу.
Виктор сел рядом с шофером. Машина развернулась и исчезла.
Обыски на квартирах у Кузи и у чистильщика сапог подтвердили все, о чем рассказывал Шурик. У них нашли много краденых камер. У Кузи они были еще целые, а у чистильщика - разрезанные и приготовленные к превращению в большие галоши.
Кузя во всем сознался. А чистильщик долго еще отпирался, божился, размазывал по лицу слезы, бил себя в грудь. Но это ему не помогло. Обоих судили и отправили в тюрьму.
Мальчишки, которых преступники вовлекли в свою шайку, за это время не раз побывали в кабинете у Виктора. Они уже не боялись Кузи. Они смело изобличали его. Они ничего не скрывали и горько раскаивались в своих поступках. Виктор не стал их строго наказывать. Он по опыту знал, что если вовремя убрать вожаков, то дурная компания распадется и малолетние нарушители закона могут снова стать хорошими, честными ребятами.
Виктор только побеседовал с родителями, пристыдил их и взял с них слово, что они будут зорко следить за поведением своих сыновей.
Родителей Шурика Виктор не вызывал. Он помнил, что у Елены Николаевны больное сердце, и не хотел ее расстраивать. К тому же он заключил с Шуриком договор, в силу которого оба крепко поверили. Произошло это так.
Шурик сидел перед столом Виктора и молчал. Разговор между ними был окончен. Виктор дописывал какую-то бумагу. Шурик понимал, что ему пора ухолить, но никак, не мог подняться со стула. Наконец он набрался храбрости и сказал:
- Дядя Витя… Можно мне вас о чем-то попросить?
- О чем-то?.. Проси.
- Возьмите меня к себе в помощники.
- Помощником? - удивился Виктор. - Тебя?
- Дядя Витя, - горячо заговорил Шурик, - я смогу, честное пионерское! Вот увидите! Я тоже хочу с преступниками бороться. Мы с вами всех воров выловим и хулиганов. Ладно, дядя Витя?
- Постой, постой, - прервал его Виктор. - Давай разберемся, годишься ты в помощники или нет. Для того чтобы с преступниками бороться, нужно, во-первых, быть смелее, чем они. Верно?
- Так я…
- Погоди. Кузя был трус. Все воры трусливы. Потому что действуют они тайком, всех боятся, вечно за свою шкуру дрожат. А ты оказался еще трусливей Кузи. Испугался его и делал все, что он приказывал. Было такое?
Уши Шурика покраснели и торчали, как два фонарика.
- Ты слыхал, наверно, - продолжал Виктор, - что для мужчины нет ничего позорней трусливости.
- Я никогда трусить не буду, - пообещал Шурик, - честное!
- А я и не говорю, что ты всю жизнь трусом будешь. Но чтобы смелым стать, одного желания мало. Нужно воспитать в себе смелость. А для этого нужно прежде всего укрепить в себе силу воли. Слышал ты о силе воли? Можешь объяснить мне, что это значит?
Шурик почувствовал себя так, будто стоит он у классной доски и весь урок вылетел у него из головы.
- Это… когда у человека… вот такая… в общем - сильная воля…
- Хорошо объяснил, - рассмеялся Виктор. - Сила воли, друг, проверяется и укрепляется на деле. Если человек каждое хорошее дело доводит до конца, как бы трудно ему ни было, значит, есть у него сила воли. А если он всего трудного боится, отступает, ищет путей полегче, значит, слабая у него воля и никогда он смелым не будет. Понял?
Шурик кивнул головой.
- Вот и давай с тобой договоримся. Ты будешь укреплять свою волю, а я буду проверять. Если увижу, что дело на лад идет, сделаю тебя своим помощником.
- А как же мне ее укреплять? - спросил Шурик.
- Вот чудак! Я же тебе объяснял - на деле укреплять. Какое у тебя дело?.. Учеба. Верно?
- Ага, - неохотно согласился Шурик.
- Нужное дело и нелегкое, особенно если добиваться пятерок по всем предметам. Вот и поставь перед собой для начала цель - чтобы ни одной тройки! И каждую четверть приноси мне отметки. А я тебя буду боксу учить, настоящему, чтобы в случае чего ты мог постоять за себя. У нас кружок есть, будем вместе ходить.
У Шурика лицо сначала испуганно вытянулось, а потом расплылось в радостной улыбке.
- Договорились? - спросил Виктор.
- Договорились, дядя Витя.
- Ну, тогда по рукам!
И они крепко пожали друг другу руки.
Глава III
ВУЛПЕС-ФУЛВУС
1
Ореховы получили телеграмму. В ней было всего три слова: "Приезжаю восьмого Сергей". Но Шурик читал ее так долго и с таким интересом, как будто держал в руках новую повесть Гайдара. И ничего удивительного в этом не было. Каждое слово дяди Сережи - брата Шурикиной мамы - стоило многих писем от обычных людей.
Дядя Сережа жил на Дальнем Востоке и занимался интересной научной работой. Он изучал жизнь разных зверей, охотился за ними, разводил их в питомниках. У него были настоящие ружья с патронами. И то и другое Шурик видел собственными глазами на фотографиях, которые иногда приходили из далекой тайги.
Об охотничьей доблести дяди Сережи постоянно напоминала шкура настоящего уссурийского тигра, висевшая над маминой кроватью. Тигр висел, оскалив длинные белые зубы, и, казалось, сердился из-за того, что не может доползти до потолка. Этого тигра, еще до того как его шкура повисла на стене, Шурик тоже видел на фотографии перекинутым через плечи улыбавшегося дяди Сережи.
Каждый согласится, что дядя Сережа был не из тех простых дядек, которые имеются у многих ребят, и что быть племянником такого дяди действительно большое счастье.
И вот после долгой разлуки дядя Сережа приезжает в Ленинград!
Не выпуская из рук телеграммы, Шурик известил о радостном событии всех дворовых ребят. Он старался быть сдержанным и скромным. Он считал, что дядя Сережа сам по себе так замечателен, что нет нужды приукрашивать его разными выдумками, как это иногда приходится делать при рассказах о простых смертных. Но одна неосторожная фраза как-то сама вырвалась у Шурика, и вернуть ее уже было невозможно.
- А мне дядя Сережа везет живого тигренка, - сказал между прочим Шурик и тут же пожалел об этом.
К сообщению о приезде дяди Сережи ребята отнеслись довольно равнодушно. Но зато живой тигренок, который через несколько дней будет жить у Шурика, вызвал бурю восхищения. Посыпались вопросы о возрасте тигренка, о его вкусах и повадках. Шурику пришлось на ходу выдумывать ответы, и он выкладывал все, что когда-нибудь слышал не только о тиграх, но и о всех зверях на свете. В общем, все выходило достаточно складно, и только на вопрос о кличке тигренка Шурик ответил невпопад. Перебрав в уме все известные ему клички собак и кошек, он объявил, что тигренка зовут Барсик. Но и этому никто не удивился. Только Петька Пузырев, второгодник из шестого класса, откликавшийся на прозвище Пузырь, недоверчиво протянул:
- Бар-рсик! Это кошки бывают Барсики, а то тигр, наверно, чучело везет.
- Сам ты чучело! - огрызнулся Шурик. - Его ведь в клетке везут, а чучело разве будут совать в клетку. Во какие прутья-железяки, чтоб не удрал!
Но чувствовал себя Шурик нехорошо. Он уже предвидел, как будут издеваться над ним и Пузырь и все остальные ребята, когда окажется, что дядя Сережа даже тигриного чучела не привез.
"Ладно, потом что-нибудь придумаю, - решил Шурик, - скажу, что по дороге Барсик сломал клетку, загрыз проводника и выскочил из поезда через окно".
Успокоившись на этом, он еще пуще стал расписывать те чудеса, которые будет совершать, когда станет обладателем живого тигра. Фантазия разыгралась у всех ребят. Старый приятель Шурика - Славка - предложил приводить Барсика в класс, когда будут контрольные по арифметике. Другие советовали Шурику выходить с Барсиком к доске, а перед этим выдрессировать его так, чтобы он при виде двойки рычал на учительницу.
В короткий срок слух о Барсике расползся по всему дому. В соседнем дворе уже кто-то рассказывал, что видел, как огромный тигр прыгал по лестнице и загрыз двух кошек. А одна женщина заявила управхозу, что будет жаловаться в милицию, если тигра не отправят в зоологический сад. Управхоз смотрел на нее оторопелыми глазами и обещал принять меры.
День приезда дяди Сережи приближался, и на душе у Шурика становилось все тревожнее. Он понимал, что какой бы красивой ни была история о побеге Барсика, но насмешек и обидных прозвищ ему не избежать. Иногда у Шурика даже появлялось нехорошее желание - чтобы дядя Сережа вообще не приезжал в Ленинград. Тогда можно было бы рассказать ребятам, что дядя Сережа пострадал в схватке с тремя тиграми и слег в больницу.
Но дядя Сережа ничего не подозревал и в точно назначенный час прибыл на квартиру Ореховых. Шурик не видел его много лет и с трудом скрыл свое разочарование. Маленького роста, лысоватый, в обыкновенном синем костюме, дядя Сережа меньше всего походил на того богатыря-следопыта, о котором рассказывал своим друзьям Шурик. Если бы дядя Сережа приехал в индейском головном уборе из орлиных перьев, Шурик нисколько не удивился бы. Но примириться с тем, что охотник на тигров ходит в фетровой шляпе и носит галстук, Шурик никак не мог. Он забился в угол и хмуро наблюдал, как мама в который раз обнимала и целовала своего брата, а дядя Сережа посмеивался и рассказывал что-то скучное о своей семье, о здоровье, о командировке.
Со двора донесся дружный клич собравшихся ребят:
- Шурик! Выходи с ти-игром!
Шурик вздрогнул и со страхом взглянул на мать. Но, увлекшись разговором, взрослые не обратили на эти крики никакого внимания.
И вот в ту минуту, когда казалось, что приезд дяди Сережи ничего, кроме неприятностей, Шурику не сулит, случилось чудо. Мама только что вышла в коридор, и оттуда донесся ее испуганный голос:
- Сережа! У тебя тут что-то живое!
Шурик выскочил в коридор и увидел среди дядиных вещей большой чемодан в черном чехле. На него-то опасливо и посматривала мама. Вышел и дядя Сережа. Он рассмеялся и сказал:
- Да, у меня там зверь!
Шурик издал боевой клич и запрыгал перед дядей.
- Дядя Сережа! - кричал он. - Там тигр? Верно? Живой? Дядя, миленький, покажи, пожалуйста. Это ты мне привез?
Отважный охотник неожиданно растерялся. Он почесал за ухом и стал оправдываться:
- Да, друг, сплоховал я, не догадался. Нужно было привезти тебе какую-нибудь живую тварь. Есть Для тебя подарок, но совсем другой… А тут, понимаешь, какое дело… Выводим мы у себя на станции новую породу, да не ладится что-то дело. Приехал я сюда с профессорами посоветоваться в институте и захватил с собой для них редкий экземпляр.
Роняя все эти малопонятные слова, дядя Сережа одновременно освобождал чемодан от чехла. Вскоре оказалось, что в чехле вовсе не чемодан, а проволочная клетка, похожая на большую мышеловку.
В комнате запахло зоологическим садом. Сначала Шурику показалось, что в клетке обыкновенная кошка. Но как только в клетку хлынул свет, "кошка" вскочила, метнулась в одну сторону, потом в другую, и по узенькой хитрой мордочке, по острым ушкам Шурик узнал лису. На ней не было привычной рыжей шубки. Ее длинная черная шерсть только поверху чуть серебрилась, словно осыпанная тонкой снежной пылью. Зато кончик длинного пушистого хвоста был совсем белый, как будто мелом натертый.
- Это, друг, - объяснял дядя Сережа, - вулпес-фулвус, так ученые ее по-латыни зовут. А по-нашему - серебристо-черная лиса. Зверь хищный и прожорливый. Шкурка у нее красивая, много денег стоит…
Шурик уже не слышал, что говорит дядя Сережа. Он сидел на корточках около клетки и думал о том, как заменит ею выдуманного тигра Барсика. Лиса, конечно, не тигр, но и не кошка. Можно обойти сто домов, и ни у одного мальчика живой лисы не найдешь. Если разобраться как следует, то серебристо-черная лиса ничем не хуже тигра. Насмехаться над Шуриком не посмеет даже Петька Пузырь.
- У тебя есть какой-нибудь сарай? - спросил дядя Сережа у Елены Николаевны. - Устроить бы туда эту гостью на несколько дней. И ей будет спокойней, и воздух здесь будет почище.
- Есть! Есть, дядя Сережа! - закричал Шурик. - Я буду за ней ухаживать. Мы с ребятами ей мышей наловим.
- Ну и чудесно, - согласился дядя. - Пусть погостит пока.
2
Когда Шурик с ключом от сарая в одной руке и с клеткой в другой вышел во двор, его встретил восторженный крик собравшихся здесь ребят. Сначала они подумали, что Шурик вынес живого тигренка. Потом все смолкли. Зверь, сидевший в клетке, ничем не походил на обещанного Барсика.
- Тю-у! - презрительно рассмеялся Пузырь. - Кошку приволок.
- Сам ты кошка! - гордо ответил Шурик. - Это вулпус-фулвус! Самый кровожадный зверь во всем мире. Вот сунь руку, сразу отгрызет.
Ребята поменьше испуганно отступили от клетки. Но от Пузыря не так легко было отделаться. Он нагнулся к лисе и хотя руки не сунул, но авторитетно заявил:
- Никакой это не пулпус, а простая чернобурка. Такая и у Ромкиной мамы на шубе, только еще черно-бурее. Верно, Ромка?
Маленький, щуплый Ромка из четырнадцатой квартиры, всегда во всем соглашавшийся с Пузырем, подтвердил:
- Точно!
- Такая, да не такая, - возразил Шурик. - Та - дохлая, она из воротника сделана, а эта живая, настоящая, из Сибири!
Шурик направился к сараю. Славка, как старый друг, шагал рядом. Остальные ребята гурьбой следовали сзади.
- Шурик, а где Барсик? - спросил Ромка.
- Не толпись под ногами, - оттолкнул его Шурик. - Барсик сбежал из вагона. Сломал клетку, откусил проводнику ухо и как сиганет в окно!
Теперь, когда на руках была настоящая, живая лиса, вралось совсем легко. Если даже у кого из ребят и закралось сомнение, высказать его никто не решился.
У входа в подвал, где размещались сараи, Шурик остановился и строго сказал:
- Сейчас будет кормление и дрессировка. Кто хочет видеть, пусть притащит ей чего-нибудь поесть: воробья, мышь живую… Можно курицу. Она куриц любит.
- Шурик, - забежал опять вперед Ромка, - а за мясо можно? За баранину?
Шурик подумал, посмотрел на Славку и согласился:
- За баранину можно, за сырую. Но лучше курицу. Пошли, Славик!
Большой подвал был перегорожен дощатыми стенками на узкие клетушки-сараи. Когда-то в них лежали дрова, но потом в доме устроили паровое отопление и сараи опустели. Некоторые так и остались с дверями, открытыми настежь. Оттуда пахло грибами и кошками.
Сарай Ореховых все еще был заперт на замок. Шурик повозился с ключом, и дверь открылась. Из маленького оконца, пробитого под самым потолком, просачивался синеватый, сумеречный свет. В сарае валялись старые, давно отслужившие вещи: чемодан без ручки с облезлыми боками, салазки с заржавевшими полозьями, ломаные корзины и ящики. Ноги ступали по толстому слою опилок, перемешанных с песком и трухлявыми щепками.
- Давай знаешь что сделаем, - сказал Шурик, - устроим цирк. Посредине пусть будет пустое место - арена. А вокруг устроим кресла. А клетка будет стоять посредине. Все будут сидеть вокруг и смотреть.
Славик одобрил эту идею. Ребята горячо взялись за дело. Они очистили "арену" от хлама и вокруг нее поставили чемодан, ящики, корзины. Получились отличные места для зрителей. Клетка с лисой стояла в центре.
- Ты будешь стоять у дверей и пропускать всех, кто принесет ей что-нибудь поесть. Остальных гони в шею, - приказал Шурик. - Потом я буду ее показывать.
Первым пришел Ромка из четырнадцатой квартиры. Он принес добрый кусок баранины с розовыми косточками и получил почетное место на чемодане. За ним прибежали две сестренки-толстушки Нинка и Тамарка, очень любопытные и пронырливые девчонки, без которых не обходилось ни одно происшествие во дворе. Славка не хотел их пропускать, потому что они на двоих принесли одну желтую, ссохшуюся утиную лапку.
- Кушайте сами, - сказал Славка, возвращая им лапку.
Но сестренки подняли такой визг, что Шурик махнул рукой:
- Ладно, Славик, пусти, а то от ихнего крика лиса взбесится. Пусть стоят на галерке.
Девочки послушно стали за Ромкиной спиной и притихли.
Потом образовалась целая очередь. Чего только не натащили нетерпеливые зрители! Славику протягивали обглоданные куриные косточки, пирожки с печенкой, раздвоенное поросячье копытце. Какой-то малыш принес горсть сырого фарша и целую котлету, успевшую поджариться с одной стороны. Даже Пузырь сунул Славику что-то похожее на огрызок старой калоши и сказал, что это коровье ухо - самая любимая лисья еда. Пришлось пустить и его. Вскоре все места были заполнены.
Шурик стоял посреди "арены" с гордым видом Укротителя.
- Сейчас будет кормление! - строго сказал он и начал просовывать сквозь прутья клетки кусок бараньего мяса.
Зрители затаили дыхание. Лиса забилась в угол и с недоверием следила за каждым движением Шурика.
- Кушай! - разрешил Шурик, когда мясо упало Перед лисьей мордочкой. Но лиса испуганно отступила в другой угол. Шурик нахмурился и стал сверху кро-П1ить над ее головой мясной фарш. Славик присел с другой стороны и старался протолкнуть в клетку куриные кости. В кормление втянулись и зрители. Они пропихивали кусочки пирожков, котлет, но лиса ни к чему не хотела прикасаться. Она только вздрагивала и перебегала с места на место.
- Не будет! - сказал Шурик. - Садитесь по местам, а то она пальцы отхватит, потом отвечай за вас.
- Отхватит, - противно усмехнулся Пузырь. - У нее и зубов нет.
Шурик даже не посмотрел в его сторону.
- Она - дикий зверь и при людях есть не будет. Дядя Сережа за ней два дня и две ночи ходил, преследовал. Она трех собак разорвала на кусочки.
- Шурик, - тоненьким голоском спросила толстушка Тамарка, - а когда ты будешь с ней дрессироваться?
- Она сегодня ко мне привыкнет. Потом я приду, открою вот эту дверку, выпущу и начну дрессировать.
- А она тебя не съест?