- Пора, - одними губами сказал он и встал на колени. Шурик подтянул онемевшие ноги, но вдруг Виктор схватил его за плечо. Оба замерли. Совсем рядом, за кустами, где высилась темная масса какого-то склепа, послышался шорох шагов, невнятное бормотание, шум раздвигаемых ветвей.
- Лежи! - беззвучно приказал Виктор и исчез. Теперь уже Шурику не казалось, что он находится в джунглях. И чувство отваги, которое он испытывал, лежа у звериной тропы, испарилось. Беспомощно раскинув руки, стояли кресты и смотрели на Шурика. Один из них качнул головой, помахал левой рукой и прошепелявил что-то непонятное… Или это дерево?.. Мелкой дрожью, с глухим ворчанием затряслась под Шуриком земля. "Проехал грузовик", - догадался он. Но сердце не слушалось. Оно стучало все чаще, все сильнее. Страх перехватил горло и давил на затылок, опомнились тетя Фиса и тамбовский помещик… Шурик уткнулся лицом в траву, но стало еще страшнее. Он поднял голову и увидел Виктора.
- Вставай! Хватит спать…
Пиджак надень. Виктор говорил вполголоса, но Шурику казалось, что над ним гремит репродуктор. Он вскочил и хотел объяснить, что вовсе не спал, но зубы противно застучали друг об дружку. Ему было и стыдно, и радостно. Хотелось сейчас же показать свою смелость.
Вслед за Виктором Шурик вышел за ворота кладбища. Старый дом оказался совсем рядом. В темноте светились окна и дверь вестибюля. Крадучись, подобрались они к кустам сирени, огибавшим площадку. Втолкнув Шурика в гущу листвы, Виктор тихо проговорил:
- Здесь твой пост. Я буду рядом. Когда зажгутся фонари, включай свой. С места не сходи.
И он отполз в сторону.
Сидеть в кустах было неловко. Какие-то сучки подпирали бока, лезли в уши. Но зато чувство страха не возвращалось. Осталось любопытство и готовность совершить какой-нибудь подвиг.
Прошло немного времени, минут пять или десять, и Шурик увидел привидения. Они появились неожиданно, неведомо откуда, три длинные белые тени, без голов, без ног. Они двигались к дому, раскачиваясь и болтаясь, как пустые мешки.
Шурик смотрел на них, вытянув шею, раскрыв рот и не отрывая глаз. Призраки подошли к дому. Раздались протяжные, заунывные звуки, от которых тоскливо сжималось сердце. Свет в вестибюле погас, и оттуда кто-то откликнулся таким же тягучим приглушенным воем.
Яркие лучи фонарей ударили с трех сторон. Освещенные ими привидения растерянно заметались. Одно из них метнулось к углу здания и завыло во всю мочь: "Уди-и! Уди-и!" Но стоявший здесь Миша Веселов ответил таким грозным: "Гав! Гав!", что привидение переломилось и осело на землю кучкой грязного белья.
Шурик не забыл про свой фонарик. Он вовремя вытащил его из кармана. Но дрожавшие пальцы никак не могли совладать с маленькой кнопочкой выключателя. Готовый заплакать от злости и бессилия, Шурик царапал ногтями проклятую кнопку, но она не поддавалась. Вот почему оказался неосвещенным порученный ему участок фронта. Сюда-то и бросилось самое длинное из привидений с двумя горящими глазами на макушке.
Шурик услышал голос Виктора:
- Держи! Уйдет!
Привидение было в двух шагах. Шурик рванулся к нему с таким же чувством, с каким нырял в холодную воду. Под руками у него оказались чьи-то тонкие ноги. Привидение споткнулось, и оба они упали, запутавшись в белых тряпках. Привидение барахталось и пыхтело, но Шурик держал его крепко. Разнял их подоспевший Виктор.
Удивительно, до чего же маленькими и жалкими оказались эти мальчишки, стоявшие перед сотрудниками уголовного розыска. Им было лет по двенадцать-тринадцать. Они дрожали и тихо скулили. Все принадлежности "призраков" - швабры на длинных палках, рваные простыни и рубахи, какие-то куски жести - валялись тут же.
Виктор подошел к подъезду и сильно постучал. В вестибюле вспыхнул свет, и испуганный детский голос спросил:
- Кто там?
- Свои, Сережа.
Звякнул засов, и все вошли в вестибюль. Впереди шли подталкиваемые в спину "привидения".
Тетя Фиса, еще не опомнившаяся от перенесенного страха, с изумлением смотрела на неожиданных гостей.
- Вот вам, Анфиса Тихоновна, все ваши упокойники, - весело представил Виктор мальчиков. Он поднял над головой швабру, окутался простыней и загробным голосом спросил: - Похож?
Все улыбнулись, даже мальчики, утиравшие кулаками глаза и носы. Виктор отбросил швабру и подошел к Сережке.
- А это, тетя Фиса, - указывая на него, сказал Виктор, - главный призрак и есть, помещик, одним словом… А ну, выверни-ка карманы.
Побагровевший Сережка неохотно вывернул один карман за другим. Оттуда вывалились коротенькие деревяшки, перехваченные резинками. Виктор поднял одну из них, сунул в рот, как папиросу, и надул щеки. Знакомый вопль "Уди! Уди!" заполнил вестибюль. Тетя Фиса перекрестилась.
- Хитро придумали, - говорил Виктор, показывая деревянную дудочку Анфисе Тихоновне. - Видите, обыкновенная свистулька, но они ее усовершенствовали, звук стал поглуше и пострашнее… И это неплохо придумано, - продолжал он, показывая швабру, на верхушке которой были пристроены две елочные лампочки, - батарейку привязали к палке, вот вам и глаза.
Тетя Фиса охала и взмахивала руками.
- Ну, расскажи своей бабушке, - обратился Виктор к Сережке, - для чего это ты тут свет гасил, сам за собой гонялся…
Отвернувшись от всех, Сережка молчал.
- Кто тебя научил привидением прикинуться? - деловито осведомился Алексей Крымов.
- Это в "Хижине дяди Тома", - пробормотал Сережка.
- В какой хижине? - переспросил Крымов.
- А, знаю! - вспомнил Шурик. - Там квартеронка Касси пугала рабовладельца Легри.
Кивком головы Сережка согласился с Шуриком.
- Хижина хижиной, а ты сам соображал, что делаешь? - рассердился Виктор. - Ведь до смерти мог запугать старую женщину. Нашел забаву… Хулиганством это называется, понятно? А с хулиганства и на воровство потянуло, - книжки стал таскать.
- Так мы ж не насовсем, - чуть слышно откликнулся Сережка, - мы бы назад принесли…
- Ладно, разберемся. А сейчас пойдем к вашим родителям, пусть полюбуются.
После этой истории Шурик навсегда потерял страх перед кладбищами и привидениями, а к Сережке - внуку тети Фисы - крепко приклеилась кличка - Помещик.
Глава V
Золотой ключик
1
Начальник, вызвавший к себе Виктора Зубова, был гневен и резок:
- Опять твои огольцы пакость учинили!
Виктор молча ждал продолжения.
- Является ко мне секретарь Толстого, Алексея Николаевича. Слыхал о таком?
- А как же, товарищ полковник! - не сдержал обиды Виктор.
- Вот тебе и как же. Знаменитый писатель, весь мир его читает, а тут такое безобразие!.. Приехал сегодня Алексей Николаевич Толстой на своей машине к друзьям. Посидели, поговорили. Выходит на улицу и видит, что с радиатора машины пробка исчезла… Хороша картина?
- Нехорошо, товарищ полковник. Но… пробки чаще шоферы отвинчивают. Либо свою потеряют, либо так, про запас.
- А ты погоди. Про запас такую пробку не возьмут, она не фабричная. На ней статуэтка стоит - девушка с крыльями, и чистого серебра в этой девушке килограмма два. Понятно? Редкая пробка, ювелирной работы. Другому шоферу она ни к чему, с ней далеко не уедешь. Не иначе как сорванцы с этой улицы. Больше некому.
- Похоже, что так, - согласился Виктор. - Не иначе как они.
- Безобразие! - опять возмутился полковник. - Среди бела дня! И у кого!.. Короче говоря, чтобы пробка была!
- Есть товарищ начальник!
Захватив заявление о похищении пробки, Виктор ушел. Шагая по длинному коридору, он вспоминал "Петра I", "Хождение по мукам", "Аэлиту" - книги, доставившие ему много радости, и гордился тем, что его помощь понадобилась такому выдающемуся писателю.
"Хоть и невелика потеря - пробка, - рассуждал он, - а все же ему должно быть обидно. Конечно, обидно! Обязательно нужно эту пробку найти и вернуть… Полковник прав, отвинтили крылатую девушку какие-то уличные озорники… Но кто именно?"
Виктор сидел за своим столом и прикидывал, с чего начать. Ясно было одно - действовать нужно очень осторожно. Если идти обычным путем, вызвать к себе подозрительных мальчишек, пригласить их родителей, - можно все испортить. Виновник или запрется, и слова из него не вытянешь, или - еще хуже - забросит куда-нибудь эту пробку так, что ее и с собаками не сыщешь.
Поглядев еще раз на адрес места происшествия, указанный в заявлении, Виктор усмехнулся и поднял телефонную трубку.
- Нет, Шурика дома нет, он на даче, - ответил женский голос.
- Ах, да! - вспомнил Виктор. - В Сестрорецке?
- В Сестрорецке.
- Спасибо.
Виктор нашел в столе маленькую записку Шурика, сообщавшего о своем отъезде из города и приглашавшего в гости.
- Нужно ехать! - сказал он сам себе и, как всегда, сразу же сделал то, что говорил.
Через час он уже ходил, высоко поднимая ноги, по серебристому песку Сестрорецкого пляжа и приглядывался к коричневым ребятам, прыгавшим и кувыркавшимся под горячим солнцем. Подняв руку козырьком, он долго смотрел на сверкавшую рябь залива. Оттуда накатывался на берег такой звонкий, заразительно веселый вал смеха и визга, что хотелось не медля присоединиться к неутомимым купальщикам.
Виктор разделся и, делая огромные прыжки, побежал по бархатисто-гладкому и прохладному дну мелководья.
Шурика он заметил издали, подплыл к нему под водой, схватил за ногу и потянул вниз. Только погрузившись в воду, разглядел Шурик зеленоватый силуэт уцепившегося за него парня и отчаянно дрыгнул ногой. Он уже хотел обругать обидчика, когда рядом с собой увидел смеющееся лицо Виктора. От неожиданной радости Шурик скова хлебнул воды и, отплевываясь, невнятно пробулькал:
- Д-дядь Вить!
- Испугался, герой!
- Дядя Витя! - все еще не веря своим глазам, закричал отдышавшийся Шурик. - Вы ко мне? В гости? На весь день?
- К тебе, но не в гости… Дело есть. Помощь твоя нужна, - говорил Виктор, плывя рядом с Шуриком.
- Наконец-то!
Сколько времени мечтал Шурик о настоящем сыщицком деле, которое когда-нибудь поручит ему
Виктор. Иногда казалось, что это время никогда не наступит, что Виктор, как и все взрослые, только водит его за нос, заставляя хорошо учиться и набираться сил для того далекого и туманного будущего, когда он станет взрослым.
- Поплыли скорее, дядя Витя! - заторопился Шурик, зарываясь головой в воду.
Виктор смотрел на мелькавшие перед ним крепкие, мускулистые руки Шурика и вспоминал того щуплого мальчугана с пылкой фантазией и решительным характером, которого он четыре года назад вызволил из неудачного путешествия на Северный полюс. Как он вытянулся и возмужал! На пользу пошли занятия у динамовцев.
Встретил Виктор как-то Шурикину мать, Елену Николаевну. Нахвалиться не могла на сына. И разумный, и внимательный, и по дому помощник. Совсем другой парень стал. Любит иногда прихвастнуть по-прежнему и помечтать по-ребячьи, но главное понял: скучные, будничные дела не обойдешь, осилить нужно.
На берегу, в тени густо разросшихся кустов, было прохладно, но Шурику не лежалось.
- Ну, давайте, дядя Витя, рассказывайте.
- Дядя, - усмехнулся Виктор. - Скоро меня ростом догонишь, а все дядей зовешь.
- Ну ладно, товарищ Зубов, больше не буду.
- Нет уж, лучше дядей зови, а то как-то непривычно… Ну, слушай. Ты писателя Толстого Алексея Николаевича читал?
Шурик подумал и улыбнулся:
- Это который "гиперболоид"?
- Точно.
- И "Аэлиту" читал, дядя Витя. Мировой писатель!
- Так вот какая неприятность с ним произошла…
Виктор рассказал о похищении ювелирной пробки. Шурик слушал, нахмурив мокрые брови, и на лице его появилась сердитая озабоченность.
- На нашей улице? - переспросил он.
- Рядом в переулке. Пробку эту нам с тобой нужно найти и вернуть Алексею Николаевичу.
Шурик поймал губами зеленый листочек, щекотавший ему нос, пожевал его и уверенно сказал:
- Найдем. Поехали, дядя Витя, сейчас найдем.
- Не торопись, подумать нужно, как искать, где.
- А я знаю где. У Петьки Пузыря, помните, который у меня лису крал, - раз. У Генки - два. У Борьки рыжего - три. Это непременно кто-нибудь из них. Вот увидите, дядя Витя.
- Предположим. Как же ты будешь искать?
- Как… Приду и возьму за шиворот: "Гони пробку или в милицию отправлю!" Сразу отдадут.
- Нет, - поморщился Виктор. - Зря я с тобой связался. Ничего у нас не выйдет.
- Почему? - озадаченно спросил Шурик.
- Как же это так, - придешь и схватишь за шиворот. А если тебя схватят и потребуют пробку?
- Так ведь я не брал…
- А Петька и Генка брали? Ты что, видел? Дадут они тебе по зубам и правы будут.
- Не дадут. Они меня боятся.
- Значит, на слабых хочешь силу свою показать? Кулаком запугать? Нет, друг, мне таких помощников не нужно.
- Дядя Витя, так я ведь не знал, думал, так лучше.
- Плохо думал. Даже если бы и они взяли пробку, все равно ничего бы от них не добился. Напугал бы их только милицией и все. А они бы пробку в Фонтанку бросили, и никаких бы следов не осталось.
- Как же искать? Вы только скажите, я все сделаю.
- Давай думать. Как, по-твоему, если бы тот неизвестный паренек знал, что пробка принадлежит писателю Толстому, стал бы он ее отвинчивать или постыдился бы?
- Не стал бы.
- И я так думаю. Вряд ли найдется такой мальчик, который не читал бы "Гиперболоид", или "Детство Никиты", или про Буратино. Верно?
- Точно!
- А раз читали, значит, и писателя этого любят, уважают и не станут ему гадости делать.
- Точно!
- Вот давай мы с тобой этим обстоятельством и воспользуемся. Ты расскажи ребятам, что на вашей улице обидели того самого писателя, который написал "Золотой ключик". Я уверен, что все они рассердятся и захотят найти пробку. Так у тебя появится много помощников. И тот, кто похитил пробку, тоже узнает. И может быть, он пробку отдаст не от страха перед милицией, а от стыда. Так вернее будет.
План Виктора захватил Шурика. Он даже вскочил с травы и хлопнул себя по голым ляжкам.
- А вы со мной тоже к ребятам пойдете?
- Видишь ли, меня многие ребята на вашей улице в лицо знают. Сразу пойдет слух, что пробку милиция ищет. Тот, кто ее спер, подумает, что я его в тюрьму собираюсь посадить, испугается, и пробка может пропасть. Поэтому я к тебе и обратился. Всю операцию проведи сам, но меня держи в курсе дела, каждый час по телефону звони. Согласен?
- Еще как! - Шурик готов был расцеловать Виктора. Он бросился к своей одежде. Прыгая на одной ноге и другой нацеливаясь в штанину, он уверял: - Не пожалеете, дядя Витя. Вот увидите! Все сделаю'
- Ты уехать можешь сейчас?
- Еще как! Только тете Лизе скажу. Мы тут рядом.
2
С тех пор как Шурик стал заниматься спортом и с помощью Виктора овладел некоторыми приемами бокса и вольной борьбы, его авторитет среди мальчишек стал недосягаемым. Он получил почетное прозвище Шурка-Боксер и гордился им. Поэтому на его клич отозвались все, кто в этот час был дома.
Собрались мальчики на пустыре, недавно превращенном в футбольную площадку. Хотя Шурик созвал только самых умных и сильных ребят, учившихся уже в шестых и седьмых классах, к ним, однако, привязалась и мелкота, какие-то недомерки-второклассники, шумевшие и толкавшиеся больше всех. Славик хотел было уж погнать их в шею, но Шурик остановил его:
- Пускай, может, и они пригодятся.
Расселись у стенки на чем попало, и Шурик шепотом сказал:
- Сегодня на нашей улице случилось страшное преступление.
Ужас и любопытство заставили ребят ближе придвинуться к Шурику. Все глаза и рты были раскрыты.
- Таксе преступление, - продолжал Шурик, - какого еще и не было никогда. Про гиперболоид инженера Гарина читали?
Неожиданный вопрос застал всех врасплох. Славик откликнулся первым:
- Читали.
- А "Золотой ключик", про Буратино и Карабаса-Барабаса читали?
Тут уж несколько голосов слились в один. Особенно радостно и звонко кричали малыши:
- Читали! Читали!
- А Петра Первого в кино видели?
- Видели.
- Так вот, все эти книжки и кинофильмы сочинил писатель Толстой. А сегодня утром он был на нашей улице.
- Кто был?
- Толстой, писатель.
- Врешь! - уверенно сказал Андрюшка-геолог, собиравший коллекцию булыжников и кирпичей. - Толстой давно умер, и Пушкин… Все классики умерли. Мне Венька сказал.
Венька, старший брат Андрюшки, учился в университете и знал про все на свете. Спорить с ним было бесполезно. Но Шурик только презрительно усмехнулся:
- Ну и дурахман ты, Андрюха! Слышал звон, а откуда он, не знаешь. То был другой Толстой, который "Войну и мир" написал. Так он умер. А этот живой, на машине ездит.
Шурика поддержали Славка и другие ребята. Андрюшка замолчал. Литературный спор окончился.
- Так вот, - продолжал Шурик. - Приехал сегодня писатель Толстой на нашу улицу на своей машине. Остановился он за углом, в переулке, и пошел гулять. Я так думаю, что он хочет про нас написать и ходил - смотрел, какие мы. А на его машине, на радиаторе красивая такая пробка - девочка с крыльями.
- Я видел! - закричал вдруг маленький Юрка, тихий, чистенький мальчик, прославившийся тем, что он обрезал ножницами свои длинные ресницы, из-за которых его дразнили девчонкой. После этого ресницы отросли еще больше. Юрка очень страдал и при разговоре прятал лицо. Сейчас, когда все уставились на него, он покраснел и стал оправдываться:
- Честное пионерское, видел… Красивая такая, с крыльями.
- И Толстого видел? - с уважением спросил Шурик.
- Не знаю… Видел - дяденька выходил большой такой, и лицо такое… важное. - Юрка изобразил на своем лице строгость, глубокомыслие и надменность. - В нашу парадную зашел.
- Он! - подтвердил Шурик. - Точно! Это он к знакомым заходил. А потом, когда вышел, сел в машину, видит - пробки нет, украли пробку. На нашей улице…
Все затихли.
- А при чем тут мы? - спросил Андрюшка. - Разве мы ее взяли?
- Не все мы, а кто-то один спер. А думать он будет про нас всех.
- Кто?
- Толстой. Подумает, что мы жулики, крадем у людей вещи, и еще такое про нас напишет, вроде как про хулигана Ваську Табуреткина. Давайте, ребята, найдем эту пробку, отнесем ему и скажем, что мы никогда ничего не воруем, а с пробкой вышло недоразумение, ну, вроде случайно…
- Во будет здорово! - обрадовались малыши.
- Давай! - согласился Толя, самый рослый семиклассник, не любивший много разговаривать. - Обойдем все дворы, поговорим и найдем.
- Мы вот как сделаем, - предложил Шурик. - Я уже придумал. Мы создадим штаб по розыску пробки. Он будет называться "Штапорп". Для руководства. Ладно? Членами штаба пусть будут Толя, я и Славик. Потом назначим разведчиков. Вот Юра будет разведчиком, он пробку видел…
- И я! И я! - послышалось со всех сторон.