- Что же тут странного? Я не хочу походить на тряпичницу. И еще хочу постирать отделку на шляпе. Я думаю пойти завтра на занятия воскресной школы. Так давно не слышала пение!
Госпожа Леви в смущении склонилась над шитьем. Было время, когда и она ходила в воскресную школу. Для этого ей не нужно было чинить свои вещи, потому что ее мать сама смотрела за тем, чтобы она выглядела всегда прилично. Вынув из рабочей корзинки катушку с малиновыми нитками, госпожа Леви подала ее Марии, прибавив при этом:
- Почини платье, а отделку к шляпе я пришью сегодня вечером, когда заштопаю куртку Типа.
Теперь удивляться настала очередь Марии. Она никак не ожидала, что мать поможет ей.
Наступило воскресенье. Тип задумчиво ходил по кухне. Одежда его была в порядке - мать поздней ночью выстирала и выгладила рубашку, заштопала куртку. Лицо и руки он тщательно вымыл. Казалось, ничто его не задерживало, однако он все еще медлил. В это время Мария с шумом мыла чайные чашки. Тип, думая о сестре, следил за ней глазами. Сегодня утром, когда он читал Библию, в его сознание глубоко врезались такие слова: "…даром получили, даром давайте". Прочитав их, Тип остановился, спрашивая себя, что означает это повеление? Слова, без сомнения, относились к тем, которые получили что- то. Конечно, он был из их числа, потому что Бог за эти последние недели дал ему очень много, не считая блаженства, ожидающего его на небе. Что же он мог отдать, и кому? Богу? Нет! Ему Тип отдал свое сердце. Все же, кому еще он мог бы что- нибудь отдать?
Прислонившись к окну, Тип задумался, глядя на Марию. Не мог ли он отдать ей что- нибудь? Однако у него ничего не было, что доставило бы ей удовольствие. Вот если бы он мог помочь ей получить то, что сделало его самого таким счастливым! Может, это будет то же самое? Если бы, например, он пригласил ее в воскресную школу, и там она, отдавшись Христу, нашла радость… Тут злой дух стал противоречить ему:
"Ты хочешь вести Марию в воскресную школу? Да подумай, на кого она там будет похожа! У нее ведь нет ни одного приличного платья, над ней все будут насмехаться! Впрочем, она никогда не согласится идти с тобой, и потому оставь ее в покое!"
"Тип Леви, ты трус! - обличала его совесть. - Неужели после всего, что Бог для тебя сделал, ты из- за насмешек побоишься привести Марию в воскресную школу?"
"Все равно я приглашу ее!" - внутренне воскликнул Тип.
Вот потому он медлил сегодня утром, не зная, как вступить в разговор с Марией. И вдруг она сама пришла ему на помощь.
- Тип, у вас в воскресной школе поют?
- Конечно! - обрадовался Тип. - И очень красиво получается! Нас много, и мы поем под музыку. Пойдем сегодня со мной, послушаешь!
- Я не против, мне так надоела домашняя жизнь! Если бы я знала дорогу, с удовольствием сходила бы туда.
- Так пойдем со мной! - словно боясь потерять храбрость, быстро проговорил Тип.
Мария, одев старенькое малиновое платье и шляпу с синей отделкой, отправилась с Типом в воскресную школу. Там ее поместили в группу хорошо одетых девочек, от чего сначала она немного смутилась.
Господин Гольбрук подозвал Типа и спросил:
- Ты ведь хочешь приходить сюда регулярно, не так ли?
- Да.
- В таком случае, можешь выйти из группы, где ты был до сих пор и оставить место для тех, кто приходит изредка. С сегодняшнего дня ты будешь ходить в мою группу. Хорошо?
Ни разу в жизни Тип не переживал еще такой радости, как сегодня!
Идя вслед за пастором, он чуть не прыгал от восторга. Но, увидев указанное место, покраснел, и чуть было не остановился от неожиданности:
свободное место было только рядом с Фредом Гольбруком. Типу казалось, что он ни за что на свете не сядет рядом с ним, даже тут, в воскресной школе, после того, как Фред навлек на него незаслуженное наказание.
Но пастор ждал, когда его новый ученик займет свое место, и Типу ничего не оставалось больше, как сесть с Фредом, который, впрочем, ни словом, ни взглядом не помешал ему во время всего урока. Сначала в сердце Типа было так много горечи, что он никак не мог сосредоточиться, однако, когда господин Гольбрук стал рассказывать о страданиях Иисуса на кресте, это чувство рассеялось. Слова пастора были слишком просты и трогательны, чтобы не подействовать на его сердце.
Когда урок закончился и дети разошлись, пастор, положив руку на плечо Типа, спросил:
- Что с тобой сегодня, друг мой? Тип покраснел.
- Ничего… это так… пустяки…
- У тебя что- то произошло с Фредом в школе?
- Да, - видя, что пастор отгадал, смело подтвердил Тип.
Господин Гольбрук сел.
- Расскажи мне, Эдуард, в чем дело?
- Фред сказал учителю, что я бросил бумажный шарик, тогда как я этого не делал. Меня за это наказали.
- Ты правду говоришь?
- Конечно!
- И ты об этом говорил учителю?
- Не один раз. Но Фред утверждал, что видел, как я бросал.
- Эдуард, можно ли верить твоему слову? Всегда ли ты говорил правду?
Тип опустил голову, губы его задрожали. Немного погодя он признался:
- Я часто лгал, но в этот раз сказал правду. Теперь я всегда стараюсь говорить правду. Бог знает это!
- Я тоже знаю это, - продолжал господин Гольбрук, - и верю, что Фред ошибся. Ты очень сердит на него из- за этого? Скажи мне, разве ты не можешь победить это нехорошее чувство?
Тип покачал головой.
- Меня наказали из- за Фреда, а я этого не заслуживал.
- Подумай, Эдуард, если бы Христос действовал также как и ты, и прощал бы только тех, кто правильно относится к Нему, простил бы Он тебя?
Тип молчал. Он никогда еще не задумывался над этим.
Пастор раскрыл свою Библию.
- Я хочу тебе показать, что говорит об этом наш светильник.
Тип прочел указанный стих:
- "А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших". На этом, попрощавшись, господин Гольбрук ушел. Во время их разговора Мария стояла в стороне. Она не дожидалась брата, а просто решила выйти последней, чтобы не слышать насмешек над своей одеждой. Ей не особенно посчастливилось в этот раз: она мало что поняла из объяснений учительницы. К тому же несколько девочек смущали ее своими презрительными взглядами. Все же пение Марии очень понравилось. Вероятно, Бог предназначил Типа для довершения в ней Своего дела.
Они молча вышли из школы.
- Мария, тебе понравилось? - нарушил молчание Тип.
- Не очень, - ответила она. - Возле меня сидела ужасно некрасивая девочка и все время насмехалась над моим платьем и шляпой. Я ненавижу ее!
Тип смутно сознавал, что Мария тоже нуждалась в том стихе, который показал ему пастор. Но тут другая мысль промелькнула в его голове: "Недостаточно только привести Марию в воскресную школу. Дело едва начато, и его надо продолжать… "
Как трудно разговаривать с Марией! Тип не знал с чего начать и задумчиво шагал рядом. Между тем в его ушах, не переставая, звучали слова: "… даром получили, даром давайте".
- Мария! - неожиданно спросил Тип. - Ты хотела бы стать христианкой?
- Я не понимаю тебя, - ответила она, пожимая плечами. - Что ты хочешь этим сказать?
- Желаешь ли ты полюбить Иисуса?
- Как я могу это сделать? - резко спросила Мария. - Я ведь ничего не знаю о Нем!
- Разве ты не слышала, что сегодня говорили о Христе? Иисус любит всех людей и хочет, чтобы мы тоже любили Его и служили Ему. Он для того и умер за нас на Голгофе.
- Я ничего не слушала. Чтобы провести как- нибудь время, я забавлялась, считая пуговицы на платье нашей учительницы. Они нашиты у нее рядами и спереди, и сбоку, и везде!
- Ну ты же слышала гимн; "Спаситель любит всех детей, Он добрый Друг для них"?
- Да, это неплохая песня. Правда, я поняла всего несколько слов, потому что никто не дал мне песенник.
На этом разговор прекратился. Тип думал о том, что он все же не принес никакой пользы для своей сестры. Однако заметил, что у него в сердце загорелось огромное желание: видеть Марию у ног Спасителя.
Между тем господин Гольбрук, вернувшись домой, пригласил сына в свой кабинет.
- Фред, расскажи, что произошло между тобой и Эдуардом Леви?
- Да ничего особенного, папа! Тип, по своему обыкновению, бросил в классе бумажный шарик. Учитель спросил меня, знаю ли я, кто это сделал. Я сказал, что это Тип. Конечно, он за это злится на меня. А зачем ты спрашиваешь об этом? Неужели он на меня пожаловался?
- Фред, ты видел, как Эдуард бросал шарик?
- Да.
- Ты в этом уверен?
- Да… кажется да… По крайней мере, я поднял голову именно в тот момент, когда шарик летел через класс. Он летел оттуда, где сидел Тип. До того, как ты меня спросил, я был вполне уверен, что его бросил Тип.
- А может, это сделал его сосед?
- Не знаю!.. Я об этом не думал… Может быть, это Александр Пальмер? Он сидел рядом с Типом…
- Фред, я уверен, что ты ошибся. На этот раз Эдуард сказал правду. Знаешь, откуда у меня такое убеждение? Совсем недавно Эдуард покаялся в своих грехах и вступил на узкий путь, ведущий в жизнь вечную. И это еще не все, Фред. Подумай серьезно вот о чем: Эдуард Леви, у которого никого нет, чтобы помогать и указывать ему на верную дорогу, отдал сердце Христу, а мой сын, за которого я, со дня его рождения, молюсь каждый день, до сих пор этого не сделал…
Слова эти не остались без результата. Как- то на неделе, после окончания уроков, Фред и Том вместе выходили из школы. Том уговаривал друга зайти к нему, но тот упорно отказывался, уверяя, что ему некогда. Увидев Типа, Фред закричал:
- Тип Леви! Подожди меня! Я пойду с тобой! Не веря своим ушам и не понимая, что нужно от него этому мальчику, которого он считал своим врагом, Тип остановился.
У Фреда был прямой и решительный характер. Когда он сознавал необходимость какого- нибудь объяснения, то не откладывал надолго.
- Скажи мне, Тип, разве я ошибся, помнишь, когда сказал учителю, что ты бросил бумажный шарик? Мне показалось, что это сделал ты.
- Ты ошибся. Я тогда не бросал шарики.
- Мой отец уверен, что я ошибся. Он так и сказал мне. Но я хотел сказать учителю правду, поверь мне! Я очень сожалею, что так получилось… Если хочешь, я расскажу это всем ребятам и учителю, пусть разыщут, кто тот трус, который промолчал и позволил вместо себя наказать тебя.
Тип заколебался, но потом сказал:
- Нет! Что сделано, то сделано! Я не хочу поднимать эту историю!
Фред посмотрел на него с любопытством.
- Ты какой- то странный, - решил он наконец. На этом они расстались. Тип направился домой с ликующим сердцем. Сегодня учитель остался им доволен, занятия шли хорошо, и теперь слова Фреда: "отец мой уверен, что я ошибся"- какой- то приятной мелодией звучали в его ушах. Значит, господин Гольбрук поверил его слову! Тип радовался еще и тому, что он, Тип Леви, которого все считали за негодяя, шел по улице, дружески разговаривая с Фредом Гольбруком, сыном пастора, и тот не стыдился его.
Глава 9
Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых.
(Прит. 4:14)
Мария, облокотясь на калитку, не отрываясь, смотрела на необычайное зрелище: странствующую труппу актеров, собравшую вокруг себя целую толпу людей. Впереди ехал большой фургон, выкрашенный в красный цвет и обклеенный яркими афишами. Им правил мальчик, одетый в такой же яркий костюм. Фургон продвигался медленно, чтобы каждый мог прочитать огромные надписи на боках.
- "Сегодня вечером большое представление, - по слогам читала Мария, - две потрясающие трагические пьесы… Комедия в одном акте…
Прекрасный оркестр", За фургоном следовали две коляски, украшенные блестящей медью и запряженные лошадьми в нарядной упряжке. Мужчины и женщины в ярких, пестрых платьях сидели в экипажах. Шествие завершалось фургоном для оркестра, разукрашенным флагами; блестящие, как золото, инструменты наполняли воздух веселыми звуками. Сзади тащились еще две тяжелые повозки с декорациями и досками для помоста.
Когда процессия удалилась, Мария повернулась к матери и сказала:
- Я так хочу пойти туда сегодня вечером!
- Тебе придется ограничиться только желанием, - возразила мать, смотревшая вместе с ней на пестрый обоз. - У нас нет средств на театр и концерты!
Мария задрожала от волнения и злобы, охватившей ее.
- Я никогда никуда не хожу! - закричала она вне себя, топая ногами.
- Никогда еще я не была в театре! Другие дети могут ходить, а мне нельзя?! Тип каждый раз находит способ пробраться туда!
- Послушай, Тип! - увидев на дороге брата, Мария бросилась ему навстречу. - Достань, пожалуйста, немного денег и своди меня в театр! Мне так сильно хочется! Я обещаю тебе делать все, что ты попросишь, только своди меня туда!
Минут десять спустя Тип шагал по главной улице, направляясь в центр города.
Первый раз в жизни Мария так просто и искренне обратилась к нему с просьбой. Разве можно было ей отказать? По правде сказать, Типу самому очень хотелось побывать на этом представлении. Каждый раз, когда до него доносился новый взрыв удаляющейся музыки, все существо его трепетало от желания побыть там и посмотреть.
Эта странствующая труппа уже не первый раз появлялась в их городе.
Ее посещения были ежегодны и длились несколько недель, в продолжение которых большая часть населения, особенно дети, толпой наполняли театр. До сих пор Тип не отставал от других. Как и сказала Мария, он всегда находил возможность пробраться туда. Это удовольствие сделалось его страстью. Из года в год он вместе с толпой бежал за процессией и наблюдал за постройкой балагана. Эти дни всегда бывали большим праздником для Типа. Чтобы ничего не пропустить из приготовлений к представлению, он часами простаивал на площади.
И все- таки на этот раз на сердце у Типа было неспокойно. Ведь Тип Леви, который сейчас шагает по дороге, уже не прежний Тип! Теперь он отдал свое сердце Иисусу. Однако имел ли театр какое- либо отношение к этому вопросу? Может быть и нет. Так что же, наконец, беспокоит его? Зачем этот тихий голос внутри так нежно говорит, что он сделает лучше, лишив себя этого удовольствия?
Поразмыслив, Тип убедился, что его борьба с желанием идти на представление началась потому, что Фред Гольбрук и Том Минтурн, слушаясь родителей, не бывали там. Фред говорил, что позволяя себе такие удовольствия, мы поощряем актеров в их сомнительном ремесле. До сих пор Типу было абсолютно все равно, что думал Фред. Теперь же он стремился во всем угождать Богу и поэтому прислушивался к мнению других, Он заметил, что богобоязненные люди обычно порицают театральные представления.
Тут Тип запутался в своих мыслях. Разве богатые и всеми уважаемые люди в городе, которых он мог назвать по имени, не водили своих детей на эти зрелища? Да. Однако были ли они христиане? Ведь он знает мнение господина Гольбрука, господина Минтурна и многих других относительно этого.
- Что же плохого в театре? - спрашивал себя Тип. - Неужели нужно отказать Марии в этом удовольствии, когда она так Сильно желает его? Тут вмешался злой дух, найдя этот случай очень подходящим, чтобы вставить свое слово.
"Мария никогда ничего у тебя не просила, - шептал он. - Ты хочешь видеть ее читающей Библию и молящейся? Сделай, что она просит, своди в театр! Тогда и она во всем будет тебя слушаться".
На этот раз, несмотря на сильное желание попасть в театр, Тип понял всю нелогичность этих рассуждений. Разве театральное представление поможет Марии полюбить Бога? Нет! Вернее всего, надо следовать примеру господина Гольбрука. Впрочем, Типу было легче согласиться на последнее. На два билета надо было иметь, по крайней мере, франк, а у него никогда в жизни не было столько денег, так что проблема разрешалась сама собой. И все же этот вопрос не был решен окончательно.
Вдруг Тип увидел господина Броуна, самого богатого торговца в городе, стоящего на пороге своего магазина.
- Эй, Тип! - окликнул он. - Пойди- ка сюда! Если ты отнесешь несколько пакетов, не украв при этом ни одного из них, я дам тебе два билета на сегодняшнее представление.
Услышав это "не украв", Тип почувствовал, как краска стыда выступила на его лице. Первым желанием было - возмутиться и ответить, что если господин Броун ему не доверяет, пусть обратится к кому- нибудь другому. Однако мысль о вознаграждении угасила пыл. Как обрадуется Мария, если он принесет ей столь желанные билеты! Тип согласился, но внутренняя борьба возобновилась.
Времени на размышление у него было достаточно, пока он ходил из дома в дом, разнося посылки. Вопрос этот был почти решен, когда в награду за труды, в его руках оказались два зеленых билета.
Тип со своим сокровищем направился домой. Проходя мимо гостиницы, он увидел в окне некоторых из тех красивых актеров, которые утром так поразили Марию. Узнать их было нетрудно по завитым волосам, теат- ральным манерам и, хотя и поношенным, но эффектным костюмам. Сидя у открытого окна, они шумно играли в карты, выпивая стакан за стаканом.
Тип остановился и смотрел на них, спрашивая сам себя: "Неужели это те же люди, которые в прошлом году доставляли мне такое громадное наслаждение своими звонкими речами, величественной осанкой и благородством манер?" Типу стало как- то не по себе, и сердце наполнилось противоречивыми чувствами. Бедный мальчик не на шутку страдал от вопросов, мучивших его. Как ему хотелось встретиться с кем- нибудь, кто мог бы дать ему хороший совет!
Между тем Тип продолжал идти вперед. Дойдя до своего любимого убежища под старой ивой на берегу пруда, он сел на траву. Левая рука его крепко сжимала зеленые билеты, а правая опустилась в карман и вынула Библию. Тип уже привык прибегать к помощи своего светильника каждый раз, когда чувствовал себя в потемках, но сегодняшний вопрос казался ему невероятно трудным. Он листал и перелистывал Библию, не находя ответа…
"Какой же стих я выучил в воскресной школе, который тогда так сильно понравился мне? - вдруг вспомнил он. - Где же он записан?" - Да вот он! - воскликнул Тип вскоре. - "Потому что Господь будет упованием твоим и сохранит ногу твою от уловления".
Все же эти слова не отвечали на его вопрос. Немного рассеянно, Тип продолжал листать страницы Библии. Вдруг лицо его засияло радостной улыбкой: он нашел то, что искал.
- "Не вступай на стезю нечестивых, и не ходи по пути злых; оставь его, не ходи по нему, уклонись от него, и пройди мимо", - прочитал он с внутренним трепетом, "Здесь прямо сказано про них и про меня! Они, наверное, плохие люди: пьют вино, играют в карты, ругаются, а тут сказано: "уклонись от него и пройди мимо". Чтобы покончить с этим делом, я сейчас же пойду к господину Броуну и отдам ему билеты!" Тип вскочил и стремглав помчался обратно, в город. Через несколько минут он уже стоял перед владельцем магазина.
- Господин Броун! - еле переводя дух, крикнул он и, кивнув головой в сторону балагана, добавил: - Я не хочу туда идти! Вот ваши билеты!
- Что случилось? - спросил торговец, удивленный его возбужденным видом. - Разве тебя не пропускают с этими билетами?
- Если их должны пропустить со мной, то они, конечно, не попадут туда! - с усмешкой ответил Тип. - Потому что я не пойду в театр, - прибавил он, как бы для того, чтобы убедиться в принятом решении.