9
- Это не жена от деда ушла, а он от нее. И теперь понятно почему.
До того, как Кавабэ это произнес, мы с Ямаштой ничего такого не думали, но теперь сразу же с ним согласились. На острове в южных морях дед убил женщину. Женщину, в животе которой был ребенок. Вряд ли кто сможет внятно объяснить, каким именно образом это связано с тем, что дед бросил жену, друзей и отказался от нормальной, счастливой жизни. Но было ясно, что связано. Да еще как.
- Наверное, таких, как он, было много во время войны. И таких, как эта женщина, тоже, - сказал Ямашта. - Она после смерти превратилась в духа и приходила к дедушке с мертвым ребенком на руках.
- Все! Замолкни! - Кавабэ сделал страшное лицо.
- Все-таки война - это очень плохо, - сказал я. Кавабэ посмотрел себе под ноги и кивнул.
В тот день, когда над городом шумел тайфун, дед разошелся не на шутку. Он все рассказывал и рассказывал без остановки. Он извлекал из своей памяти истории одну за другой, как достают из старого потертого мешка давно забытые вещи. Может быть, на него так подействовали ветер и дождь, бушующие за окном.
Вернувшись с войны, дед не стал возвращаться домой. Он никому ничего не объяснил, просто исчез, и все. Не сообщил ни о том, что жив, ни о том, что демобилизовался.
- А жена, ее звали Яёи, наверное, взяла свою прежнюю фамилию. Яёи Коко. Красивое имя, правда? - сказал дед. - Думаю, она нашла себе кого-нибудь более достойного.
Сразу после этого он лег на бок прямо на полу и заснул. А может, только притворился, что заснул. Мы, не сговариваясь, встали и потихоньку вышли из комнаты. Обулись, оделись и отправились по домам.
- Кстати, мне тут в голову кой-какая идея пришла, - сказал Кавабэ, роясь на ходу в своем портфеле. - Вот, глянь-ка. - И он протянул мне сложенный вчетверо лист белой бумаги. Я развернул и посмотрел. Контрольная по родной речи - мы недавно ее обратно получили. Оценка 25 баллов из ста.
- Нда-а. Не повезло тебе, - сочувственно сказал я.
- В каком смысле? - он торопливо выхватил листок у меня из рук. - Это не то! Вот, вот это посмотри.
Кавабэ дал мне другой листок, на котором его жутким почерком были записаны пять телефонных номеров. Напротив каждого номера стояла фамилия: Коко.
- Я вчера в телефонном справочнике нашел.
После того дня, когда случился тайфун, мы стали собираться дома у деда каждый день. А вчера Кавабэ почему-то не пришел. Сразу же после занятий быстренько собрался и свалил, сказав только: "У меня дела". Даже в булочную с нами не зашел.
- Тут у меня только токийские телефоны. Но дед ведь сказал, что эта его Яёи Коко жила в старом городе.
- И что с этим делать?
- Что-что - звонить. Вот, номера видишь?! - Кавабэ повысил голос.
- Так тут же не написано, как их зовут. Может, там нет ни одной Яёи, - с сомнением сказал Ямашта.
- Может, и нет, а может, и есть, - многозначительно сказал Кавабэ. - В справочнике пишут имя только Главыси Мейства. Мало ли, а вдруг Яёи-сан с кем-то вместе живет? И даже если это и не она сама - может, это родственники ее, дальние какие-нибудь. Фамилия-то редкая. Надо использовать любую зацепку.
Мне понадобилось секунд пять, чтобы понять, что таинственная Главыся Мейства - это на самом деле "глава семейства". Кавабэ своим пронзительным голосом умудрился произнести это выражение так, что для меня оно прозвучало как наименование какой-то сказочной нечисти.
- Так ты что… серьезно решил звонить? - Ямашта уставился на Кавабэ, и его маленькие глазки расширились от удивления.
- А что, зря я, что ли, время тратил? Я ж сначала вообще не знал, как к справочнику подступиться. Да и вообще, вы в курсе, что в Токио не один справочник, а несколько? Я чуть не умер, пока нашел то, что надо, - самодовольно сказал Кавабэ.
Нет, вы только на него посмотрите! Хочет, чтобы все его подвиг заценили.
- А что, если она не в самом Токио живет, а где-нибудь в пригороде? Или вообще в префектуру какую-нибудь переехала? - не знаю почему, но мне захотелось повредничать.
- Тогда я дальше буду искать. У Японского Телекома есть справочники для всех регионов, - ни секунды не колеблясь, ответил Кавабэ.
- А что, если она во второй раз замуж вышла и фамилию поменяла?
- Ну, тогда…
- И вообще, есть люди, телефоны которых не записаны в справочниках.
Кавабэ замолчал. А потом вдруг заорал злобно:
- Так я же и говорю - надо любую зацепку использовать! Может, мы родных ее найдем? Что тут непонятного?! Короче, собираемся у меня. Будем звонить. Ясно?
Мы сидели в комнате у Кавабэ. Прямо перед нами стоял телефонный аппарат. Мы неотрывно на него смотрели.
- Ну что, звоним? - сказал Кавабэ.
- Ага, - мы с Ямаштой кивнули.
Кивнуть-то мы кивнули, да только трубку никто из нас брать не торопился. В комнате повисла тишина…
- Ну что, звоним, - снова сказал Кавабэ.
- Ага, - мы с Ямаштой снова кивнули. И опять тишина…
Вдруг телефон зазвонил сам. От неожиданности мы отпрянули назад, чуть не свалившись на пол. Кавабэ взял трубку. Звонила его мама.
- А… Я понял, сегодня ты будешь поздно… Угу. Ага. Понял. Хорошо. Да-да, я поужинаю как следует… Ага. Ну, пока.
Повесив трубку, Кавабэ с облегчением вздохнул и, ткнув в меня пальцем, сказал:
- Давай звони.
- Еще чего! Твой телефон, ты и звони!
- Да ладно, ясно же, что у тебя лучше всех получится, - обычная его отговорка, когда он хочет, чтобы я за него чего-то сделал.
Я пихнул Ямашту.
- Давай ты, а? У меня не получится. Я не умею с незнакомыми людьми по телефону разговаривать непонятно о чем. - Это была истинная правда. Я действительно этого не умею.
Но было ясно, что отвертеться шансов нет. Почему-то такого рода вещи всегда в конечном итоге приходится делать мне.
Я набрал первый номер. Там никто не отвечал.
- Не отвечает, - сказал я, повесив трубку.
- А ты не расслабляйся. Давай дальше по списку.
- Нет уж, следующий ты звонишь.
- Нет, звонишь у нас ты, - упрямо сказал Кавабэ.
Я снова взял трубку. Через пару гудков мне ответил мужской голос.
- Алло? - голос был недовольным.
- Э-э… алло.
- Алло?
- Здравствуйте, это Коко-сан?
- Да, кто это? - Мне показалось, что голос сделался еще недовольнее.
- Извините, мы разыскиваем женщину по имени Яёи Коко.
- Чего?! Кого?! - теперь он рассердился по-настоящему. Мне ужасно захотелось бросить трубку.
- У вас не живет Яёи-сан? Яёи Коко?
- Какая еще Яёи?!
- Она старенькая уже. Яёи - это имя. Коко - фамилия. Мы ее разыскиваем.
- Нет у нас никакой Яёи!
Он бросил трубку.
- Нет у них такой.
Ямашта аккуратно вычеркнул номер из списка.
- Теперь по этому номеру звони, - сказал он мне.
- Что, опять я?
- Ну да. У тебя очень хорошо получается.
На этот раз ответила женщина. По голосу мне показалось, что она примерно одного возраста с моей мамой.
- Яёи Коко? Это моя родственница.
- Вы не шутите? - прижимая трубку левой рукой к уху, правой я сделал торжествующий жест. Ямашта с Кавабэ попытались подлезть поближе к трубке, чтобы слышать наш разговор.
- Просто я ее ищу.
- Ищешь? Зачем?
- Дело в том, что… дедушка хочет с ней встретиться.
- Дедушка? Твой дедушка?
- Э-э… Да. Мой дедушка.
- Зачем?
- Ну…
- Зачем твоему дедушке понадобилось встречаться с Яёи Коко?
- Он…
- Что, не знаешь, что сказать? - голос женщины звучал угрожающе. Надо было срочно что-то придумать. А то она сейчас трубку повесит, и все.
- Мой дедушка, он хочет извиниться перед Яёи-сан. Он умирает. Может быть, уже завтра совсем умрет, - соврал я.
- Ой, как нехорошо, - с этими словами женщина протяжно выдохнула. "Как будто сигарету курит", - подумал я.
- А за что он хочет извиниться? Он сбежал от нее? Бросил, да?
- Вовсе нет! С чего вы взяли? - я совсем уже заврался.
В ответ женщина как-то странно засмеялась.
- Извините, - не выдержал я, - а можно с ней поговорить?
- С кем?
- С Яёи-сан.
- Так она здесь не живет, - она будто немного удивилась, - я одна живу.
- А где она живет?
- Не знаю.
- Но вы же сказали, что она ваша родственница?
- Ну, так с такой фамилией, как эта, мы все где-то родственники. Я в этом смысле сказала. А так я не знаю никакой Яёи. Ты уж не сердись.
Я разочарованно вздохнул.
- Можешь мне снова как-нибудь позвонить, если захочешь, - и она повесила трубку.
Набрав следующий номер, я попал на автоответчик. На фоне залихватской музыки из спагетти-вестерна вкрадчивый мужской голос говорил полушепотом: "Меня нет дома, и когда я вернусь - неизвестно. Под небом далекой страны я прошу лишь об одном - о счастье для тебя". Фу, гадость какая.
А потом мне ответила маленькая девочка.
- Алё. Никого нет дома, - громко сказала она забавным голосом, который часто бывает у малышей.
- А мама где?
- На работе.
"Наверное, лучше попозже еще раз перезвонить", - подумал я.
- Гэн-кун сегодня кашляет, и мы не можем играть. Я дома. С бабушкой.
- С бабушкой? - я как ненормальный вцепился в трубку.
- У бабушки уши плохие. Она по телефону не может… А вы кто? - спросила она вдруг. Наверное, вспомнила, что так нужно говорить по телефону с незнакомым человеком.
- Я дружу с твоей бабушкой, - слова выскочили из меня сами собой. Я даже сам удивился.
- С бабушкой? - удивилась девочка. - А что, у бабушки есть друзья?
- А скажи, как твою бабушку зовут? Бабушка Яёи? Я-ё-и? - Я едва сдерживался от волнения, но старался говорить очень медленно, по слогам.
- Нет, - сказала девочка, - Ханаэ. Бабушка Ханаэ.
Снова разочарование. Я посмотрел на Кавабэ и Ямашту и отрицательно покачал пальцем из стороны в сторону.
- А ты правда бабушкин друг?
Я хотел было сказать, что это неправда, извиниться перед ней и повесить трубку, как вдруг услышал:
- Или ты друг бабушки Яёи?
- Бабушки Яёи?
- Бабушки Яёи нет дома.
- Слушай, твою бабушку зовут Ханаэ. Разве нет? - не понял я.
- Бабушка Яёи, она еще больше бабушка, чем бабушка Ханаэ. Мой папа - сын бабушки Ханаэ. А я и брат - дети папы. А бабушка Яёи - сестра бабушки Ханаэ. Бабушка Яёи уже совсем-совсем бабушка, и ее теперь нет дома.
Я перестал понимать вообще что бы то ни было.
- А где она? Где бабушка Яёи?
- Она была тут. Но теперь тут комната брата. Он уже большой. У него скоро эк-за-мен. Надо сидеть тихо.
- То есть бабушка Яёи раньше с тобой жила?
- Меня зовут Маю-тян.
- Маю-тян, ты раньше вместе с бабушкой Яёи жила?
- Как это "жила"? - растерянно спросила девочка.
- Бабушка Яёи раньше была дома у Маю-тян, да? - я тоже вдруг заговорил вкрадчиво, как тот с автоответчика. Первый раз в жизни.
- Да. Была.
- А теперь она где?
- В То-дзю-эн, - радостно сказал девочка, - там есть еще бабушки. И дедушки. Мама говорит, там очень хорошо!
Дом престарелых был похож на маленькую больницу. В белых коробках комнат под звук работающих кондиционеров старички и старушки занимались своими делами. Кто-то играл в го, кто-то смотрел телевизор, кто-то танцевал гавайские народные танцы. Здесь было очень спокойно. Местные обитатели беседовали под звуки гавайской гитары и телевизионной рекламы, прогуливались взад-вперед по коридорам. Было в этой прогулке что-то подводное. Мы ходили и заглядывали во все комнаты, пока к нам не подошла, слегка причмокивая резиновыми подошвами по линолеуму, женщина в светло-розовом халате. По виду медсестра.
- Что вам здесь надо, мальчики?
- Мы ищем Яёи Коко-сан, - сказал я. - Она здесь?
- Она сегодня не ждет гостей, - скользнув взглядом по каким-то бумажкам, приколотым к стенной доске, сказала медсестра. - А вы встретиться с ней хотели?
Я кивнул. А она сказала:
- Молодцы, не поленились издалека приехать.
А ехать и правда было далеко. Мы два часа тряслись на электричке, а потом еще какое-то время на автобусе.
- Она будет очень рада, - сестра улыбнулась. - Вы ее внуки?
Кавабэ и Ямашта дружно ткнули меня в спину.
- Я внук ее сестры, Ханаэ-сан. - Какой я неимоверный врун…
- Идите за мной. - Сестра развернулась и пошла. Снова послышалось тихое чмоканье.
- Извините.
- Да? - она посмотрела на нас.
- Мы сами найдем. Спасибо! Вы нам только скажите, где ее комната. - Я понимал, что если она нас отведет к бабушке в комнату, то та сразу догадается, что я ей наврал.
- Ничего страшного. Я вас провожу, - сказала она, и нам пришлось покорно идти вслед за ней по длинному коридору. Из окон было видно поле. В поле стояла стальная вышка. И сама вышка, и электропровода, которые тянулись по обе стороны от нее, неподвижно застыли, замерли под жаркими летними лучами.
- Коко-сан, к вам гости! - Сестра открыла дверь комнаты в самом конце коридора. Мы сгрудились у двери, стараясь быть как можно более незаметными. - Внук вашей сестры. Вы раньше с ним вместе жили. Он и друзей своих к вам привел, - сестра похлопала меня по плечу. - Ну заходите же, - сказала она и затащила нас в комнату.
В комнате на кровати сидела тоненькая старушка. Она улыбалась.
- Вы уже давно его не видели, Коко-сан. Он вырос. Изменился. Узнаете его?
- Да-да, - сказала бабушка, не переставая улыбаться.
- Ну вот и хорошо. Посидите, поговорите не спеша.
Сестра на ходу взбила подушку, подложенную старушке под спину, и ловким жестом усадила нас троих на небольшой диванчик.
- Я пойду, - сказала она и вышла из комнаты.
Мы сидели на диване, застыв, как диванные подушки.
Старушка протянула руку и медленно открыла ящик в тумбочке, стоявшей у кровати. Она достала оттуда завернутые в рисовую бумагу три пирожка-мандзю со сладкой бобовой начинкой. Я взял один пирожок себе, а два других отдал Кавабэ и Ямаште.
- А чай есть в вестибюле, - сказала старушка.
- Спасибо. Мы не хотим чая, - сказал я, хотя в горле у меня все пересохло.
Старушка все так же улыбалась. Кожа у нее была белая-белая. И волосы - белые. Седые. Все ее лицо покрывали глубокие и не очень морщины, но глаза смотрели ласково.
Бумажная обертка от пирожка, которую я сжимал в руке, намокла. О чем нам с ней говорить?
- Извините, я схожу за чаем. Сейчас вернусь, - сказал Кавабэ, вставая с дивана.
- Ия тоже, - поспешно вскочил вслед за ним Ямашта.
Они ушли, а я остался. Как всегда. Я вечно проигрываю.
- Э…
- Да? - старушка мягко кивнула и посмотрела на меня. Цветы на ее летнем кимоно качнулись, будто от мимолетного дуновения ветерка. Она ведь и правда думает, будто я брат маленькой Маю-тян.
- Бабушка.
- Что?
- У вас ничего не болит?
- Нет, - она благодарно кивнула, словно говоря: "Вашими молитвами, вашими молитвами". Разговор не клеился.
- Маю-тян веселенькая и здоровенькая, - сказал я. Надо же было о чем-то говорить, вот мне и пришлось приплести маленькую девочку, которую я в жизни ни разу не видел.
- Что?
- Маю-тян, говорю, здоровенькая.
- Вот и хорошо. Я очень рада слышать. В этом году такая жара. Старикам туго приходится.
Кажется, разговор о Маю-тян не очень-то занимал бабушку Яёи.
Я решился.
- Это старая история, - начал я.
- Да-да, конечно. Я слушаю.
- Давным-давно жил один молодой мужчина. И он ушел на войну У него была жена. Она ждала, но он к ней не вернулся. Даже тогда, когда война уже закончилась. Но это вовсе не значит, что он ее забыл. Он помнил ее все время. И даже сейчас. И все эти годы он жил совсем один… - я выговорил все это на одном дыхании и замолчал.
- Да, во время войны всякое бывало, - сказала старушка и опустила глаза. - И такое тоже случалось.
Она тихонько почесала тыльную сторону ладони. Кожа на ее руках была грубой, темной. Эти руки совсем не сочетались с ее белым лицом и седыми волосами.
Старушка сидела, уставившись на свои руки.
- Во время войны этот мужчина пережил что-то очень страшное. Настолько страшное, что после этого он уже не мог вернуться домой… - я запнулся. Что же мне делать? - Как вы думаете, он правильно поступил?
- Что я думаю? - переспросила старушка. Мне показалось, что она смутилась.
"Лучше бы мы сюда не приезжали", - подумал я. Мы так хотели найти Яёи Коко, что больше ни о чем не думали. И о ней самой тоже не подумали. А что, если ей все это неприятно?
Но она очень быстро справилась со смущением и спросила:
- Ты имеешь в виду, злилась бы я на такого человека, если бы была его женой? - она посмотрела на меня, слегка склонив голову.
- Ну… да.
- Ну, что тебе сказать… - старушка задумалась. Мне даже показалось, что ей понравилось, что я ее об этом спросил.
- Наверное, я бы не злилась. Что толку злиться. Я вообще стараюсь все плохое забывать, - она улыбнулась. - И, кроме того, во время войны - всё по-другому. Люди на войне меняются. Не все, конечно, но меняются.
- А можно я в следующий раз с дедушкой приду? Есть дедушка, который хочет прийти к вам в гости.
- Какой дедушка?
Я назвал имя.
Старушка задумалась. Наверное, она все-таки не захочет его видеть.
- Извини, - сказала она наконец, - а кто он, этот дедушка?
Она казалась такой растерянной…
- Это ваш муж, - сказал я.
Она вдруг рассмеялась:
- Мой муж умер давным-давно.
- У нее склероз - память совсем отшибло. Точно вам говорю, - сказал я, когда мы вышли из дома престарелых на улицу. Солнце уже садилось. Дул прохладный ветерок. Я подумал, что сегодня первый осенний день.
- Может, это все-таки не она? - спросил Ямашта. Я покачал головой.
- Ну смотри, мы точно про нее знаем, что она бабушка Маю-тян. Но когда я про Маю-тян ей сказал, она вообще никак не отреагировала.
- А я все равно думаю, - Кавабэ, который до этого шел, глядя себе под ноги, вдруг посмотрел на нас, - что она дедушку очень хорошо помнит. Просто встречаться с ним не хочет, вот и притворяется, что память потеряла.
- Так или эдак, мне кажется, что им с дедушкой не стоит встречаться.
- Ну да, - сказал Ямашта. Потом вдруг ойкнул и остановился: - Эй, смотрите-ка.
Мы обернулись. Бежевое здание, в котором располагался дом престарелых, в лучах закатного солнца стало оранжевым, как полыхающий костер. В одном из окон - его поверхность немного напоминала подернувшуюся мелкой рябью поверхность озерца, над которым гуляет вечерний ветер, - стоял кто-то и махал нам рукой на прощанье.
- Сестра, что ли?
- Нет.
Это была Яёи Коко, бабушка Маю-тян.