И, с грацией питбуля растолкав остальных, Джин Леблан ввалилась в комнату.
- Не обращайте внимания на запах, - сказал Томас. - Где-то здесь должен быть большой пищевой бак. Возможно, не слишком чистый, но все же он нам пригодится. Надо его найти.
Джин обернулась и, недобро прищурившись, взглянула на него.
- Ах вот как? Стало быть, вы теперь главный босс?
- Отнюдь. Я никого не заставляю меня слушаться. Можете оставаться снаружи. Позагорайте - пляж тут достаточно большой. Море, правда, далековато…
Джин резко повернулась и двинулась к нему. Деревянные половицы заскрипели под ее тяжелыми шагами. Наконец скрип стих. Остальные затаили дыхание, словно ожидали, что она, как в фильмах ужасов, сейчас покроется шерстью и завоет. Но она всего лишь уперла кулаки в бока.
- Стало быть, вот что мы в итоге получили.
Томас промолчал.
Очевидно, эти слова сыграли роль скальпеля, вскрывшего нарыв, - каждый втайне думал примерно о том же самом.
- Все эти бесконечные кастинги, собеседования, гребаные интервью!.. Деньги, слава… Добро пожаловать в Лас-Вегас, ребята! Оказывается, это дырка в жопе мира!
- Это отель "Мираж", - подал голос Каминский. - Название у него самое подходящее.
- Ничего, - сказал Томас. - Будем надеяться, мы здесь ненадолго.
- На самом деле ты ни хрена в этом не уверен.
Еще совсем недавно Каминский вряд ли позволил бы себе такую фамильярность. Да, подумал Томас, ничто так не сближает людей, как общие трудности.
- Где же спасатели?
- И хоть какая связь?
- Я хочу пить.
- Почему здесь больше никого нет?
- СТОП! - заревел Томас.
Остальные замолчали и буквально впились в него глазами.
- Ничего страшного не происходит, - спокойно продолжал он. - Да, у нас есть некоторые трудности, но скоро нас здесь отыщут. Это вопрос нескольких часов.
(Браво, старик! Еще чуть-чуть - и сам в это поверишь. Доктор Линкольн, шарлатан экстра-класса.)
- Давайте поднимемся наверх. Там спальни. Конечно, все запущено, но, если немножко поработать веником, там вполне можно будет жить. (Линкольн, агент бюро недвижимости.) Думаю, как минимум половина из нас сможет там разместиться, а остальные - в одном из соседних домов. Нельзя оставаться без крыши над головой - слишком уж жаркое солнце. (Дядя Том, самый заботливый друг) Итак, за работу! Я хочу видеть вас исключительно в хорошем настроении!
(Отлично, старик! Твоя способность заговаривать зубы улучшается с каждой минутой!)
Послышалось несколько протестующих возгласов, но в конце концов все принялись действовать. Улыбки вернулись на лица.
Томас облегченно вздохнул и, оставшись в одиночестве, внимательнее осмотрелся.
Здание бара было построено из красного кирпича и имело фальшивый деревянный фасад. На вывеске была надпись "У Пинка", окруженная гирляндой розовых лампочек.
Прежние обитатели, судя по всему, оставили это место не так уж давно. На доказательства этого взгляд натыкался здесь и там: календарь нынешнего года, висевший на роге пластиковой бычьей головы (кич - это искусство, не знающее границ), бутылка "Короны" с остатками мочеподобной жидкости (а может, и мочи), и груда немытых, заросших плесенью тарелок в раковине.
Позади барной стойки на стене висела мишень для дартс с изображением Саддама Хусейна. Судя по большим круглым отверстиям, в Саддама не только кидали дротики, но и расстреливали чуть ли не в упор из огнестрельного оружия. На полу валялось множество номеров "Хастлер мэгэзин". Тот, что был ближе всего к ногам Томаса, вышел в прошлом месяце. На стойке бара стояла коробка из-под конфет, набитая разноцветными презервативами.
При виде всего этого ему хотелось плакать и смеяться одновременно.
Заведение стояло прямо напротив церкви. Благочестие, противостоящее греху. Молитва против роскоши. Добро против Зла, отделенное от него всего лишь узкой улицей. Ничего удивительного, что в церкви не оказалось никакой религиозной символики… Бог, должно быть, чувствовал себя оскорбленным. Ибо заведение "У Пинка", с его спальнями наверху, откуда-то взявшееся в этой жалкой дыре, было конечно же не чем иным, как борделем.
Пока остальные занимались уборкой и заносили в комнаты вещи, Томас поднял жалюзи на одном окне и отодрал кусок фанеры от другого, впуская свежий воздух. Потом убрал подальше груду порножурналов, чтобы Питер на них случайно не наткнулся.
Не то чтобы он питал особые иллюзии по поводу неосведомленности подростка в сексуальной области - с появлением Интернета только слепой ни разу не увидел бы порноснимков, - но мальчишке и без того в последнее время хватало потрясений.
Элизабет прошла за стойку и покрутила кран, тронутый ржавчиной. Раздалось громкое утробное урчание, отчего все вздрогнули.
- Посмотрите, - воскликнула она, - нам повезло, тут еще есть немного…
Из крана потекла струйка жидкости пурпурного цвета. Элизабет, в ужасе глядя на нее, автоматически договорила:
- …воды.
Сесил тоже подошел к раковине.
- Ч-черт, да это п-похоже на к-кровь!
- Скорее уж это краска, - возразил Томас. - Или вода просто слишком загрязнена промышленными отходами… Обычное загрязнение. Такое здесь повсюду, можете мне поверить…
Он говорил правду. Перед тем как выбрать именно это здание, он обошел все соседние дома и везде застал одну и ту же картину: ни одной живой души, вся мебель на своих местах, личных вещей нет или очень мало, и одна и та же чертовщина с водопроводом.
Может быть, именно из-за этого прежние жители уехали? Из-за проблем с питьевой водой? Он положил этот вопрос в тот же долгий ящик, где лежали и остальные загадки, требующие разрешения. В данный момент от них требовалось привести это место в божеский вид, обжить его. Томас не так долго жил в Африке, но одну вещь усвоил навсегда: в кризисных ситуациях очень важную роль имеет опора под ногами.
Он вынул из кармана пачку табака и скрутил сигарету.
Насколько он мог судить, поселок был построен в виде буквы Y и располагался в узкой низине. Бордель "У Пинка" и церковь располагались на противоположных сторонах главной улицы - "ножки" буквы Y. Вдоль нее тянулись еще два ряда облупленных зданий - около двух десятков. Потом дорога поднималась в гору и петляла между многочисленных домов-трейлеров, вплоть до развилки. Дальше обе части верхней развилки Y скрывались из глаз, уходя в каньон.
Он провел языком по краям папиросной бумаги и склеил их. Коул и Карен отправились исследовать остальную часть поселка. Может быть, они вернутся с хорошими новостями? Он спросил себя, сколько людей здесь жили и как давно ушли. Судя по всему, вряд ли в поселке насчитывалось больше сотни жителей. И оставили они его явно не вчера…
Он снова вспомнил о въезде в поселок и об окружающей пустынной равнине. Он обошел ее в поисках электрического столба, жилья, каких-либо следов человеческого присутствия. Но единственная дорога была узкой вытоптанной тропинкой, которая тянулась к горизонту насколько хватало глаз, кое-где окаймленная чахлыми кустарниками и зарослями юкки вместо автостопщиков.
Километров десять до ближайшего жилья - это в лучшем случае. А может, этого поселка вообще нет на картах?
Томас рассеянно пощелкал зажигалкой.
Единственной вещью, привлекшей его внимание, был огромный рекламный щит, из тех, что обычно стоят на обочинах шоссе. Однако этот располагался на въезде в поселок. Он был укреплен на крыше большого и приземистого белого здания, похожего на бункер и обращенного на улицу глухой стеной.
На щите была изображена огромная бородавчатая жаба с короной на голове. Она глумливо ухмылялась. На ее бледно-зеленом брюхе виднелись гигантские буквы - ВМС.
Томас слегка постучал кончиком сигареты по стойке бара. Остальные таскали вещи, не обращая на него внимания.
Он уже не впервые встречал эти буквы. Особенно часто на улице - они были написаны на грузовых контейнерах и канистрах. Какой-то довольно известный логотип… Томас узнал его с первого взгляда, но никак не мог вспомнить, что это за фирма.
Его взгляд бесцельно блуждал по комнате и наконец остановился на календаре. Томас подошел к нему и отцепил от пластикового бычьего рога.
Жаба была здесь - в верхнем левом углу. Под ней небольшими буквами полукругом было написано: "Bullfrog Mining Company".
Томас улыбнулся. Примерно так он и думал. Стало быть, это шахтерский поселок - одно из тех полузаброшенных поселений, жителей которых удерживает на месте исключительно ностальгия. Однажды он видел по телевизору передачу о них.
Он погладил подбородок. Шахта. Хорошо. Но что в ней добывают? Каковы подземные владения Короля-Жабы?
ГЛАВА 16
Гигантская кастрюля стукнулась о пол. Элизабет поднялась из-под барной стойки.
- Кажется, я нашла подходящую посуду. Она закрыта, но не советую вам поднимать крышку - запах ужасный. Но зато я нашла много полезных вещей в кладовке. Консервированный перец в том числе. Может быть, разогреть пару банок?
Джин бросила на нее презрительный взгляд.
- Конечно, О’Доннел. Вот и займись этим. Дашь знать, когда все будет готово.
- Я думал, это вы специалистка по готовке, - вмешался Ленни.
- Я горничная.
- Горничная или кухарка - не вижу особой разницы.
- Я не собираюсь никого обслуживать. Перебьетесь.
Негритянка подхватила чемодан и исчезла на лестнице.
- И что, она все время так? - спросил Томас.
Нина пожала плечами, словно извиняясь за подругу по несчастью, и пошла следом за ней вверх по ступенькам. Ленни, вздохнув, также отправился за ними.
Сесил тащил Перл к выходу.
- Я з-здесь н-не останусь, - говорил он. - В-вода в-вся к-красная. И п-пыли п-полно. Н-нужно п-пойти в с-соседний дом.
- Я с тобой, - пробормотала Перл.
Томас взглянул на юную манекенщицу. Ее шикарная одежда была такой же грязной, как и лицо. Она выглядела совершенно измученной.
- Не понимаю, - произнесла она с жалкой улыбкой. - Я почти не пила спиртного - и еле стою на ногах!
- Наверно, вам вообще лучше было отказаться от алкоголя, - солгал Томас. - Отдохните пока в соседнем доме. Когда доктор Уэлш вернется, она вас осмотрит, обещаю. Я попрошу ее, чтобы она расположилась поблизости от вас, вместе с Камероном. Так вам будет спокойнее.
Перл кивнула и вышла, почти повиснув на руке Сесила.
У Томаса даже не было времени закурить недавно скрученную сигарету. Он положил ее на стойку, рядом с зажигалкой, и принялся скручивать другую.
Табачные киоски - это уже что-то из другой жизни.
Виктор Каминский сел за один из столов и раскрыл свой ноутбук.
- Сдохнуть можно от жары, - проворчал он.
Он нажал пусковую кнопку. Питер сел рядом с ним и уставился в засветившийся экран.
Ленни спустился по ступенькам.
- Джин и Нина разместились на втором этаже, - сказал он. - Элизабет - недалеко от них, в отдельной комнате. А мужчины - на третьем. Мне показалось, что так правильнее.
Старый денди улыбнулся Томасу. Тот вздохнул и протянул ему сигарету. Ленни взял ее указательным и большим пальцами так осторожно, словно это была стрекоза.
- Прекратите это сейчас же, - сказал Каминский, не отрывая глаз от экрана.
- Что, простите?
- Выбросьте эту сигарету. Это вредно для здоровья. Для моего, во всяком случае. - Он выключил ноутбук и опустил крышку. - Без обид. - Он поднялся и поправил галстук, словно готовился выступать перед руководством компании. - Ноутбук за пять тысяч - это не жук начихал. Даже речи нет о том, чтобы я тут остался.
- Смотри сам, - сказал Томас.
- Нечего смотреть. Мой компьютер не выносит пыли. А я - табачного дыма. Не говоря уже обо всех этих гребаных штучках…
- Ты о чем?
- Эта история воняет. Друзья меня предупреждали: "Осторожнее, Вик. Безопасность "Ока Каина" оставляет желать лучшего. Разные слухи ходят. В адрес шоу поступало множество угроз. Так что лучше бы тебе держаться от него подальше". Но она уговаривала: "Телешоу в прайм-тайм - это же лучший способ засветиться и сделать карьеру! Более грандиозного трамплина вам не найти!" "Грандиозного" - это ж надо, мать твою! Кажется, я знаю, что будет по-настоящему грандиозным, - процесс, который я против нее устрою.
Томас нахмурился.
- Вы говорите о Хейзел Кейн? То есть она уговаривала вас участвовать в шоу?
Он внимательно взглянул на молодого человека.
Каминский был истинным адептом костюма-тройки и казался типичным представителем золотой молодежи. Но иногда его манера изъясняться все же выдавала более скромное происхождение. Вряд ли он закончил Гарвард, хотя, судя по всему, хотел произвести на окружающих именно такое впечатление. Томас был почти уверен, что, если пошарить в карманах его костюма, можно обнаружить там квитанцию о сдаче внаем - точно так же, как сам он брал напрокат смокинг для презентации. Галстук с Гомером Симпсоном - это была всею лишь уловка, для того чтобы производить впечатление крутого и продвинутого. На самом деле Каминский был одним из тех зубастых типов из среднего класса, которые очень хотят пробиться в сливки общества. И его речи навели Томаса на некоторые интересные размышления.
Он вспомнил ту странную сцену в номере Хейзел - когда она просматривала видеозапись своего спора с каким-то человеком. Томас не успел увидеть на экране его лицо, но манера поведения напоминала Каминского.
- Я пошел, - объявил последний. - Надеюсь, поблизости найдется жилье получше этого гадюшника. Если я буду нужен, позовите. Далеко я не уйду.
Он оттолкнул ногой стул и вышел.
Томас остался в компании Элизабет, Леонарда Штерна и Питера. Мальчик коротко взглянул на него, потом принялся что-то рисовать на куске картона.
Томас почувствовал, как его сердце сжимается. Родителей нет, нечем себя занять, жара невыносимая, и никто не обращает на тебя внимания… Как детская психика на это отреагирует? Риторический вопрос…
- С тобой все в прядке? - мягко спросил он. - Хочешь есть или пить?
Питер не отвечал. Томас наклонился к нему и добавил:
- Не беспокойся, старик. Все будет хорошо.
Питер долго оставался неподвижным, наконец все же кивнул. Томас погладил его по голове и поднялся. Вернувшись к барной стойке, он оперся о нее ладонями и обратился к двум взрослым:
- Мне нужно с вами поговорить…
Ленни взял сигарету, щелкнул зажигалкой.
- Ну что ж. Скажите все как есть.
- Мы не стали жертвами аварии. Скорее это ловушка. В это трудно поверить, я знаю. Но я могу это доказать.
Большой палец Ленни соскользнул с клапана зажигалки, и язычок пламени исчез.
Элизабет так резко вскочила, что чуть не ударилась о стойку.
- Аварии не было?
- То есть?..
Они оба впились в него глазами. Томас выдержал эти взгляды не шелохнувшись.
- Речь идет о похищении, - сказал он.
ГЛАВА 17
Сет закрыл глаза и впился зубами в пирожок. Темно-красное желе, служившее начинкой, растеклось по языку и небу. Вязкий, липкий, кисло-сладкий поток заставил его вздрогнуть от удовольствия. Этот вкус оставался неизменным со времен его детства.
Он в два приема проглотил пирожок и облизал пальцы. Некоторые вещи и впрямь таковы - они не меняются на протяжении многих лет…
Он смотрел на черно-белые мониторы на железном столе перед собой. Эти старые штуковины, покрытые толстым слоем пыли, достались ему почти что даром.
Один из них затрещал. Сет постучал по нему сверху, чтобы изображение стабилизировалось.
Это были специальные модели, созданные для наземных войск и рассчитанные на экстремальные климатические условия. Если верить продавцу, они использовались во время первой войны в Ираке, при проведении операции "Буря в пустыне". Услышав это, Сет пожал плечами. Главное - они работают. А больше ничего и не надо.
Он еще раз проверил изображения. Снаружи все было спокойно. Ничего особенного на экранах не появлялось. Взгляд его снова погрузился в полумрак комнаты. Голубоватый свет мониторов едва позволял различить мусор, разбросанный по полу среди толстых проводов, соединенных клейкой лентой, - особенно много было пакетиков от соленых орешков.
Сет удовлетворенно вздохнул.
Впервые за многие годы он чувствовал себя просто великолепно. Уютно разместив громадину своего тела в кресле-качалке, он объедался в свое удовольствие, и никто не делал ему замечаний.
Кресло он утащил из местного борделя "У Пинка" - последнего обитаемого места в этом жалком шахтерском поселке среди пустыни. Интересно, кто раньше в нем сидел? Хозяин борделя или кто-то из местных шлюх? Впрочем, ему было на это наплевать. Так или иначе, сейчас кресло уже никому не могло понадобиться. Сет был новым хозяином этих мест.
Единственным и полновластным.
Он положил руки на подлокотники кресла и сильнее откинулся назад. Некоторое время он удерживал кресло неподвижно напряжением всех своих мускулов, радуясь их выносливости.
Сет всегда был сильным.
"Разве что слегка громоздок для своего возраста", - сюсюкала мать. Но остальные считали, что он "непропорционально велик".
Однажды, еще в детстве, в колледже, Уилли Баннинг заявил ему издевательским тоном: "Ты слишком здоровый для двенадцати лет! Может, ты просто кретин-второгодник?" Те ученики, которые это услышали, расхохотались.
На следующий день Кривой Уилл, как называли Баннинга одноклассники - из-за того что некогда он получил в драке удар перочинным ножом, угодившим в лицевой мускул, удерживающий веко на одном глазу, - был увезен в больницу: когда он вошел в свою комнату, на голову ему опрокинулось ведро со строительным мусором. Старый добрый комедийный трюк с ведром воды, вылитым на голову противника, был слегка подкорректирован в духе современности.
Уилли Баннинг скрылся в недрах "Скорой помощи" с двойным переломом ключицы и пропитанной кровью повязкой на голове. В колледж он больше не вернулся.